Испытание временем

    Завтра уже 2 года как умер один человек. Человек, который не выдержал испытание временем. Каждый испытывается временем. На «прочность», моральную и физическую устойчивость. На податливость смерти. Этот человек не выдержал потому, что в обыденной жизни узнал то, что каждый из нас, простых смертных людей, не может сопоставить с реальностью ежедневного мира. Он узрел великий парадокс, если хотите.
    Люди ведь на войне сходят с ума от того, что видят. Человек жил, мыслил, маленьким его будила по утрам мама. Он был частью Божьего мира. …Кусок металла, воля абсолютно чужого человека или нелепая случайность гасят это пламя.
    Его звали Виктор. Я ему полностью доверял при жизни и оснований сомневаться в том, что он мне рассказал, у меня нет никаких.
    В тот период времени, когда произошло это событие, Виктору было 32 года. Позади - бегство из родного города в поисках лучшего материального положения, «личная неустроенность», оторванность от друзей детства, ежедневная гонка на выживаемость в этом мире. Насколько я понимаю, очередная осенняя депрессия вновь заставила его усомниться в собственной значимости и нужности кому-то в этом мире. В родном городе Виктор не был уже 5 лет. Не видел друзей, не посещал могил своих родителей, бабушек, деда. По причине развода матери с отцом, еще в детстве, дедушка сделал для него много.
Жизнь его текла своим чередом. Работа, дом, пиво, какие-то связи. Семьи не было. Зато была тоска, глубокая, труднообъяснимая тоска. Как ностальгия по тому, что было в иной жизни. Я это все стал со временем понимать. Я был его практически единственным приятелем в Питере. Психически он был здоров. Мысль об ином никому в голову никогда не приходила. Были у него так же права и старая японская машина. Возможно, это косвенно доказало бы то, что с головой у него было все в порядке.
    В тот вечер он был немного пьян. Легкое опьянение после рабочего дня стало его привычным и желанным состоянием. Моя жена, в шутку, предостерегала Витю от начальной стадии алкоголизма. Но он всегда шутил, и на эту тему тоже, с черным юморком. Само происшествие он мне раз десять описывал. В разном состоянии описывал. И записывал.  В его найденном дневнике эти события записаны на 39 страницах! 39 страниц описания с уточнением всех деталей! Я просто извлек из записей суть, не меняя ничего главного:
    «После пятничного бара я и не думал больше выпивать, тем более в одиночестве, но желание отделить свое существо от той тревоги и раздражительности, что весь день мучили меня, оказалось сильнее. Все, что мне было нужно, подходя к моему дому, это свернуть на ближайшую улицу, в угловой магазинчик, чтобы купить себе выпить крепкого пива. Так я и сделал.
    …Первая, кого я увидел, войдя в помещение, была продавщица, пытавшаяся дотянуться до средней полки высоченного стеллажа со спиртным, стоявшим вдоль всей стены магазинчика. Кроме нее, несмотря на поздний час, у прилавка стояла маленькая девочка, лет пяти, рассматривая коробку с конфетами. Девочка напрасно пыталась подозвать свою бабушку. Бабушка ее стояла в другом углу магазина и считала мелочь, рассыпанную по ладони.
    Все дальнейшее произошло за какие-то считанные мгновения. Продавщица оступилась и, падая, инстинктивно ухватилась рукой за полку стеллажа с выпивкой. В течении долей секунды я рассчитал траекторию падения всей конструкции с десятками литров жидкости и рванулся к девочке.
    …Все, что я помню – это осязание материи ее зимнего пальто и запах волос. Пахло цветочным детским шампунем. Девочка не пострадала. Весь удар приняли мои ноги и спина. Боли я не почувствовал, но шевелиться не мог…Что ж, возможно, это был единственный по-настоящему ценный поступок за последние 10-15 лет моей жизни! Какое счастье, что я оказался в этом магазине, рядом с этим ребенком. Остаток жизни я буду благодарить ту силу, что потянула меня выпить и забыться на моем продавленном домашнем диване. Вот и я оказался востребованным для того, чтобы дать кому-то жизнь. Пусть таким путем…
    …Все в вишневом тумане и лишь теплая шершавая старческая рука на моем лбу. Лоб оцарапан. Прикосновение этой руки было настолько нежным и живым, что сознание возвратилось ко мне! Что-то стучало кругом, суетились какие-то люди, но старая женщина с лицом, похожим на лицо доброй сказочницы смотрела в мои глаза и что-то тихо шепча, улыбалась. Как я устал, как я хочу домой, в свою старую комнату, где вырос, делал уроки, строил планы жизни. Как давно никто не гладил меня по голове так нежно, будто проводя через руку всю любовь и забирая из меня злобу и печаль! Да, тогда я вспомнил, именно так делали моя мать и бабушка. Именно это я чувствовал всем сердцем, когда искал у них защиты и понимания! Когда все это было и куда ушло от меня? Мне тогда показалось, что я могу что-то изменить, лежа на том кафельном полу…

…Я стоял, прислоняясь плечом к стене, ощущая виском холод бетонной панели. Голова болела. Пахло поздней весной, землей и уставшим городом, солнце светило уже чуть оранжево. В небе, издавая непривычно резкие звуки, планировала какая-то птица.
…Я огляделся и понял, что стою, будто набитый ватой манекен, прислоняясь к стене какого-то двух этажного здания. И здание и все, что окружало меня было смутно знакомо. Закрыв глаза и сосредоточившись, я, будто разгребая руками морской песок под которым покоится сундук с сокровищами, извлекал из своей памяти осколки воспоминаний и ассоциаций. Вот, сейчас, сейчас!
Это был мой «родной» «детский сад» № 174. Ярко-зеленые пряди кустов, качели, домики беседки. Как давно я не был здесь, очень давно. Но сейчас все выглядело намного свежее, что ли, чем тогда, когда я видел эту площадку лет 10 назад. Здесь мы выпивали тогда с друзьями, укрывшись в одном из бревенчатых домиков.
Я отошел от стены и пошел по дорожке. Цепные качели, миниатюрный сруб-избушка со свежим еще лаком, металлические, нехитро сваренные машины и корабли…
Я подошел к одному из них и прикоснулся к гнутому из круглой арматуры и выкрашенному в ярко-желтый цвет штурвалу. Робко крутанул. Штурвальчик взвизгнул и издал странный и до боли в сердце привычный протяжный скрип. И это прикосновение и этот звук показались мне настолько естественными, не смешанными с ежедневным месивом тысяч ощущений и звуков, а наиважнейшими и по-хорошему родными. Господи, как давно это было!? Звуки 26-летней давности. Я провел рукой по изрезанной ножечками скамейке, скрипнул половицей беседки. Метров в 50-ти, за сетчатым забором, по тротуару, шли люди, возвращаясь с работы. Мне вдруг показалось, что всех их я отлично знаю… Странное чувство какого-то родства и близости с ними овладело мной…
Из двери здания начали выходить родители с детьми лет 4-6 и, родившееся во мне в этот момент чувство тревоги, стало возрастать.
Я, повинуясь какому – то инстинкту и боясь быть замеченным, укрылся за оштукатуренной беседкой, разрисованной сказочными героями и животными. Пахло мочой. Летом здесь писают дети, а по вечерам, опустевшую территорию сада посещают любители спиртного, постарше.
Я наблюдал из-за угла беседки за людьми, выходившими из дверей, и невольно отмечал их странную «тягу» к моде конца 70-х в их одежде. Дверь вновь открылась и первое, что я увидел - руку, открывающую дверь изнутри, из темного пространства внутреннего коридора. Я перевел взгляд ниже и разглядел пропускаемого вперед мальчика лет 5 в серых колготках, сандалиях и синей кофточке поверх рубашки.
Горячая, удушливая волна не позволила мне сделать следующий вздох. Я, повинуясь скорее внутреннему чутью, а не памяти фотографических образов, узнал в выходящем мальчике себя. Увидеть того, кто открыл мальчику дверь, мне помешали слезы. Размазывая влагу по щекам, я уже понимал, что за мальчиком вышел мой дедушка…
Мой любимый, мой единственный дедушка, научивший меня собирать грибы и забивать гвозди, ругаться и давать сдачи, любить мою деревню и слушать ночные шорохи… Я остолбенел и не в силах был поверить, что вновь вижу его живым, ведь минуло уже 6 лет со дня его смерти.
Он вновь был жив, радостен и моложаво перепрыгнул через бордюр, сойдя с крыльца детского сада.
Наконец, я понял где и когда я оказался.
Тот, кого когда-то просто звали Вока, прошел со своим дедушкой вдоль здания и скрылся за углом. Невыразимая тоска охватила меня, хотелось броситься за ними и целовать их лицо и ноги, обливаясь неизвестно откуда берущимися слезами, дотронуться до этих двух светлых людей-ангелов моего темного мира! Ноги не слушались …
Наконец, я бросился через кусты и дорожки к углу детского сада, за которым скрылись эти двое. Но кто на всем Белом Свете мог бы узнать меня здесь, в 1980 году, кроме, возможно, матери? Я выглянул из-за угла и увидел две чуть комичные и милые фигуры. Дед о чем-то спрашивал, наклонившись ко мне. Ко мне, да не ко мне… Ох, многое бы  отдал я в тот миг, чтобы слышать о чем они говорят между собой, какие события этого наугад выбранного судьбой дня обсуждают. Услышать хотя бы голоса, но подойти ближе мешает страх разрушить незримую стену времени между нами. Однажды, маленький Витя обернулся, глядя на дохлую кошку, лежащую в водосточном желобе и я чуть не встретился с ним взглядом, увидев блеск  голубых глаз.
Они вышли на улицу и пошли вдоль еще не снесенных деревянных и каменных домов. Найдя в себе силы, я шагнул в вереницу людей, спешивших домой, стараясь не терять из вида тех двоих существ. Люди, которых уже, спустя 26 лет, возможно, нет в живых, шли со мной по улице рука об руку, уверенно и с достоинством держа головы. Как давно я хотел этого! Это был тот же воздух, который не существует на свете 26 лет, эта зелень, увядшая навсегда, одежда людей, их волосы на вскинутых живых головах - всего этого уже нет четверть века. И мысли эти пробуждали одновременно бесконечную грусть, с одной стороны, и радость от движения по жизни с общей для всех смертных скоростью. А пока я шел среди уставших после рабочего дня людей моего детства.
Я приближался к своему дому. Большая старая собака Рекс, вынырнувшая из соседнего двора, облизнув меня, не залаяла. Неужели мой запах не изменился за 26 лет? Витя и его дедушка скрылись в доме. Я стоял у соседнего здания и, уже успокоившись и смирившись с произошедшим чудом, внимательно всматривался в позабытые уже детали. Деревья, водопроводная колонка, «Волги» и голоса, голоса, голоса! И звуки. Шум заходящего где-то за рекой на посадку реактивного «транспортника», грохот мчащегося в полуквартале отсюда по городскому кольцу трамвая, в котором еще нужно компостировать талончик на проезд, купленный за 3 копейки…
Я терпеливо ждал часа, когда я – маленький выйду во двор, где часто играл с «соседскими» в войнушку, паля из пистолета с бумажными пистонами. Тщетно. Что-то происходило в доме интересное, мешающее мне идти гулять в этот закатный час. А я даже не мог вспомнить - чем занимался в те годы, в те часы.. Наверное, я ужинал и терпеливо ждал мою маму, в надежде, что она принесет мне что-нибудь вкусненькое, а быть может, и сувенирную машинку.
Я решил перейти на другую сторону улицы, чтобы не встретиться лицом к лицу с мамой, идущей с работы. Резко повернув голову, я ударился виском о что-то твердое и холодное…
   …Глаза мои открылись. Лежа на жесткой кушетке, по-видимому в приемном покое какой-то дежурной больницы, я осознал где нахожусь. Два высоких санитара, видя мои открытые глаза, молча улыбнулись мне и поспешили переместить меня на передвижную койку. Болели ноги, с наложенными на них шинами, ныла разбитая спина. Было удивительно светло в сознании и на душе. Что это было? Что произошло со мной в течение каких-то 40 минут? Где был я и мое тело? Где было мое сознание и душа? Не было грусти, скорее это была радость возвращения».

   На попытку понять ЧТО ЭТО БЫЛО он потратил полтора года своей жизни. Доказательств реальности всего, что он чувствовал и видел нет. Вопрос в том, что Витька не псих. Не был психом. После лечения ног и спины, занявшего 4 месяца, он уехал в свой город. Подробно - что с ним там происходило я не знаю и уже не узнаю никогда. Вернувшись в Питер, он сменил работу, но стал все чаще пить, постоянно рассказывая эту историю. Что это было? Шок? Временное помешательство? Клиническая смерть? Галлюцинации? Объяснить можно все. Кстати, бабушку ту, с девочкой, никто больше не видел. И мне почему-то кажется, что женщина та была не простая. Спасение внучки она, вероятно, оценила высоко. Вот только, даря Вите то, о чем он давно подсознательно мечтал, она не рассчитала его внутренних душевных сил. Испытание временем. Вернее, перемещением во времени….Он умер от остановки сердца после крепкой выпивки. Пил один. Я настоял на взломе его двери после того, как 4 дня он не отзывался на звонки, но в его кухонном окне горел свет…