В дверях

Один из признаков того, что людям хорошо общаться друг с другом, что они, может быть, даже друзья – это когда гости говорят: «Ну все, засиделись мы уже, нам пора», собираются, обуваются, надевают куртки, берут в руки шапки, а разговор все идет, идет и идет. И в дверях разговаривают еще 10, 20, 30 минут.

Уже сидят на корточках, на ступеньках, уже попрощались три и четыре раза, а вот еще что-то вспоминается, а вот еще это надо сказать. И ведь если потом разобраться, то не было необходимости все это вспоминать и говорить. Но все дело в том, что этим людям хорошо друг с другом. Они удовольствие растягивают. Мед пьют.

Что-то подобное было у Иисуса с апостолами. Смотрите, Он говорит на последней вечере: «встаньте, пойдем отсюда». Это последний стих 14-й главы. А вышли когда? Перелистываем несколько страниц: «Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его». Это уже первый стих 18-й главы.

Т.е. все слова 15-й, 16-й и 17-й глав сказаны «в дверях». Может быть, фигурально, а может быть, и буквально. Это подлинный признак дружбы Иисуса и апостолов. Ему тяжело было с ними расстаться.

Мне так и слышится эта интонация разговора «в дверях»: «А вот знаете еще, Я ведь – как виноградная лоза, да-да, лоза. Мой Отец – виноградарь, а вы, значит, веточки». И еще один виток разговора на несколько минут (15:1-8).

Потом все притихли, помолчали. Кто-то о чем-то вздохнул, кто-то вздрогнул от ночного озноба, кто-то широко зевнул без стеснения – все свои. Потом Иисус смотрит на них и признается: «Вы друзья мои…» (15:14). Потом увлеченно рассказывает про Святого Духа (конец 15-й и 16-я глава).

А самая длинная из записанных молитв Иисуса – сказана здесь же, «в дверях» (17-я глава). Иисус очень тактичен и скромен в вопросах веры, на людях Он всегда молился молитвами буквально из нескольких слов – во-первых, не выставляя Себя святошей, во-вторых, не занимая чужого времени.

Здесь же, с друзьями, пусть «в дверях», Он не чувствует Себя стесненным. Он знает, что поймут. Знает, что не тяготятся. Знает, что на каждое слово скажут «аминь». Это такое время и такая атмосфера, когда в молитве не замечаешь минут.

Вдохновение от вдыхания Духа. Когда близость с друзьями приводит к еще большей близости с Богом, а близость с Богом – к еще большей близости с друзьями. И так далее.

Не зря предпоследние слова этой последней совместной молитвы – о единстве, а последние – о любви. Иисус просит, чтобы любовь, скрепляющая божественную Троицу, была в Его земных друзьях. Когда будет так, Он будет в них. Даже когда с ними Его не будет.

Теперь уже совсем пора. Они выходят, по дороге поют. И в двенадцати сердцах (двенадцатый не Иуда, а Иисус) остается стойкое послевкусие этого вечера и этой молитвы. Послевкусие, которое не перебить даже содержимому страшной чаши, которую скоро примет Иисус.

Это сейчас у нас и у наших друзей по несколько маленьких детей, и разговоры в дверях сокращаются донельзя. Когда у тебя на руках и под ногами сопящие, пищащие, кричащие, потеющие в одежде чада, на ступеньку не присядешь.

Но это ничего, всему свое время (придет, может, время, когда снова будем и на ступеньку приседать, и на кухню возвращаться, разматывая шарфы). Главное-то вот в чем: когда тебе не можется, тебе хотя бы хочется?

Вот этой тягой к разговорам в дверях можно мерять свою человечность и взвешивать свою дружбу.


09.02.2016