Впереди только лучшее

  Видели когда-нибудь эти огромные коттеджи, огороженные высокими заборами? Рядом с ними еще полно камер, а ворота выглядят так, будто охраняют секретную военную базу. В таких домах живут богачи, их детки ходят в элитные школы и поступают в лучшие университеты, а одежда на них только самая новая и вычищенная до блеска. Еще в таких домах любят закатывать светские приемы, но это больше по части взрослых, что же до подростков — их удел шикарные тусовки, куда приглашается только школьная элита. Музыка орет, народ танцует, у каждого в руке по стакану пива, а избранная группа устраивается на балконе, где курят травку, наблюдая за всем этим безобразием. Мне доводилось бывать в таких местах лишь пару раз, но моя ненависть к этим коттеджам лилась буквально через край. Но несмотря на свою лютую неприязнь, я согласилась доставить очередному мажорчику приличный пакет травы, ибо деньги нужны были позарез. Курьер — вот кем я была для всех местных дилеров и торчков, в лицо меня знали многие, но отыскать могли лишь единицы. После того, как забрали Паука, скрываться мне приходилось постоянно.
      
  Все началось с самого моего рождения, а если подумать, то гораздо раньше. Моя мать была наркоманкой со стажем, гонялась за дозой еще с подросткового возраста. Что естественно, я стала для нее полной неожиданностью, но, как ни странно, родилась абсолютно здоровой пусть и на полу в гостиной. Первые пять лет моей жизни прошли в скитаниях от одного притона к другому, мамаша искала легкие деньги и героин, меня же никто ничему учить не собирался, странно, что вообще в живых оставили. Мне было шесть, мир я понимала с трудом, да и умела только ходить, а мама решила окончательно бросить меня. Она умерла однажды ночью от передоза, заблевав всю кровать и пол в крохотной комнатке. Я осталась совершенно одна на этом свет, не понимая, почему мама не просыпается, даже помощи попросить не могла. У меня не было ни вещей, ни документов, даже имя отсутствовало. Голодную, едва живую меня нашел мамин сосед, который привел сурового и влиятельного дядю со странным именем Паук. Они не знали, что делать, куда меня деть, слишком боялись сдавать в полицию, думали я проболтаюсь. Маму похоронили на заднем дворе, помню, как земля сыпалась ей на лицо, только тогда я впервые заплакала, пусть и никудышная, но все-таки моя родная мать. После этого Паук забрал меня к себе, жалко видимо стало, а мне у него в квартире сразу понравилось, большая она была и уютная, мне даже комната досталась с нормальной кроватью, а не матрасом у стены. У него я жила довольно долго, меня кормили каждый день, одежду новую купили, вот только разговорить никак не могли. Где-то год Паук потратил на обучение меня алфавиту, словам, цифрам, а после я как-то заинтересовалась и быстро во все вникла. А мужик оказался добрым, решил меня оставить, говорил, что сестру его напоминаю, вот и возился со мной, пока мелкая была. А потом подросла, вопросы задавать стала, ну он и посвятил меня в свой бизнес. Поначалу, интереса у меня все это не вызывало, сидела себе в комнате с книгами, гуляла иногда, в школу то меня без документов не отдать было. Имя у меня появилось только годам к двенадцати, когда Паук притащил домой огромный пакет красных ягод — вишню, кисловатые оказались, но мне понравилось жутко. С тех пор он стал называть меня Черри, и привязалось же как-то. С каждым годом законы ужесточали, наркотиками торговать становилось все сложнее. Паук не любил, когда покупатели приходили домой, боялся, что копы заметут. А я была мелкой, незаметной, прямо мышкой серой. Так и получалось частенько, что я хватала свой рюкзачок и топала к каким-нибудь торчкам с товаром, а потом относила деньги Пауку. Опасно было, но к ребятам, что деньги задерживали, меня и не отправляли, так что привыкнуть было легко. Так и жили, я много гуляла, тратила свою часть прибыли на что хотела, училась жизни самостоятельно. Мне казалось, что жизнь так и пройдет в тасканиях по городу с наркотиками в рюкзаке, и мысль эта ничуть не печалила. Не верила я во все эти красивые истории из книг. У меня был Паук, была работа и деньги, а что жизнь может быть совершенно другой, мне даже представится не могло. Вот только однажды Паука загребли. Я возвращалась с внушительной пачкой денег домой, а у крыльца стояла полицейская машина, к ней вели человека, что спас мне жизнь. Себя выдавать было нельзя, не хватало еще в социальную службу попасть. Мимо полицейских я поднялась на крыльцо, якобы жила в соседней квартире, а по дороге взглянула в глаза Паука. Тот одними губами шепнул: «Беги». Поблагодарив его за все взглядом, я бегом поднялась по лестнице, квартира была опечатана, а рядом с дверью висел ордер на обыск, но внутри явно было пусто. Послышался противный звук — это копы отчалили. Проскочив в квартиру, я увидела беспорядок, царивший в коридоре и гостиной, Паук сопротивлялся. Мою комнату никто не тронул, да и дверь была заперта на ключ, но ведь копы обязательно сюда вернутся для обыска. Самая необходимая одежда влезла в большой рюкзак вместе с небольшим запасом еды, приличную сумму денег из тайников я засунула в сумочку, что висела через плечо. Товар мы в квартире почти не хранили, но все, что оставалось теперь лежало в сумке. На дворе стояла ночь, идти мне было решительно некуда, да и страшно по темноте. Кинув вещи на пол, я провела свою последнюю ночь дома, зачищая файлы на компьютера, стирая все следы, надеясь, что это как-то поможет Пауку. Днем я ушла, оставив свою счастливую жизнь позади. Больше обо мне заботиться было некому и жить тоже стало негде. Мне было пятнадцать, документов все еще не было, в отель не пойти, квартиру не снять. Пару недель я моталась по притонам, продавая наркоту, но спала со страхом, боясь, что проснусь ни с чем. Завидно порой было смотреть на торчков, живут в своей нирване, плевать на жизнь вокруг. Казалось, сама скоро докачусь до такого, но стоило кому-то умереть, задохнувшись от собственной блевотины, как такие мысли меня тут же покидали. Не хочу закончить свою жизнь, как мать. Хотя, честно говоря, сигаретами и косяком я не брезговала, в конце концов жизнь моя жестокой была, сбежать хотелось, да и умирали ребята в основном те, что кололись. В один момент товар закончился, продавать больше было нечего, а в газетах мелькали статьи, что крупного лондонского дилера посадили на двадцать лет. Надежды на Паука больше не осталось. Так случилось, что в один момент мы пересеклись с Доусоном — приятелем Паука, мне нужна была работа, ему — курьер. На мои деньги он снял мне квартирку подальше от центра, познакомил еще с парой людей. Жизнь вернулась в свой привычный ритм, вот только за моей спиной теперь не было защиты, не было Паука. Теперь я осталась одна в целом мире. У меня была огромная пачка денег, но мой возраст не позволял ей воспользоваться. Доусон обещал сделать мне фальшивые документы, но прежде мне предстояло попахать на него. В голове каждый день зудела мысль — еще немного и я свалю отсюда, начну свою жизнь с чистого листа.
      
  Сегодня я тащилась по улицам вечернего Лондона, натянув на голову капюшон и смотря себе в ноги. В квартале, сплошь застроенном огромными белыми коттеджами, повсюду были натыканы камеры. Музыку было слышно даже за пределами нужного мне дома. Идиоты, наверняка их соседи вызовут полицию. Хотя, учитывая стоимость дома, их предки явно откупятся за своих детишек, даже если те попадутся с косяком. Мне же следовало закончить свое дело как можно быстрее и уносить отсюда свои ноги. Ворота были распахнуты, а на крыльце, свесившись с перил блевал какой-то парень. Мерзко. Дверь в дом тоже была открыта, а внутри толпился народ, хотя за стеклянными дверьми у бассейна ребят было еще больше. Нужен мне был организатор этой вечеринки — частый клиент Доусона, вот только я его не видела ни разу, и он меня — тоже.
— Эй, парень, — попался мне под руку какой-то брюнет, — где Джейсон?
— Джей? — сквозь музыку переспросил тот, заем окинул меня подозрительным взглядом, — я тебя раньше не видел…
— Считай тебе повезло. Где Джей?
— В беседке, — парень указал на закрытую веранду с обратной стороны бассейна.
— Спасиб, чувак, — кивнула я и быстро ретировалась.
      Через танцующих ребят прибираться было, мягко говоря, неудобно. Вечно кто-то натыкался, ненавижу людей касаться. Прямо воротит от каждого прикосновения к этим потным телам. Все они были одеты по-летнему, да и выглядели, как кинозвезды, что сильно выделяло меня в толпе. Для своего возраста я была мелковата ростом, да и одета была в дырявые джинсы и серую толстовку с капюшоном. По улицам нас таких сотни бродят, легко затеряться, но здесь я как кит на пляже. Впереди показалась веранда, а на ступеньках перед ней сидела блондинка чуть старше меня и явно пьяная. Меня она ни на секунду не задержала, и я ловко нырнула за плотные шторы. Внутри царил полумрак, лишь бегали цветные огоньки прожектора. Передо мной стоял большой обеденный стол, чуть дальше бар, а у противоположного края джакузи прямо в полу. Круто, однако. Ребят было всего человек шесть, все сидели в воде, попивая из стаканов. Меня не замечали, будто в трансе прибывали.
— Эй, — я щелкнула пальцами, подойдя ближе, — кто из вас Джейсон?
— Ну я, — посмотрел на меня симпатичный пацан с черными волосами.
— Я от Доусона, — тот продолжал недоверчиво осматривать меня, — товар надо или я пошла?
— Надо, — Джей кивнул и медленно вылез из джакузи, — идем, — и повёл меня куда-то в сторону от этих ребят-зомби.
Я ловко пересчитала протянутые мне деньги, на этом-то мои знания в математике и ограничиваются. Джейсон продолжал рассматривать меня, будто чудо какое-то. В такой обстановке даже из рюкзака пакет травки доставать было стремно.
— Такая мелкая, неужели правда на Доусона работаешь? — наконец произнес парень.
— Какие-то проблемы с этим? — фыркнула, закидывая рюкзак на плечи.
— Нет… — помялся он, — хочешь с нами потусить?
— Ну не, у вас так громко, что скоро копы нагрянут, а мне как-то в передрягу попасть не хочется.
— Хм, ну как знаешь. На вот, — Джей взял со стола блокнот, написал что-то на листочке и протянул мне, — нужна будет помощь — звони.
— С чего вдруг? — опешила я.
— Доусон тот еще говнюк. А ты симпатичная, не для этого дерьма родилась, — парень сунул листочек в боковой карман моего рюкзака.
— Пока.
      Быстро развернувшись, я направилась прочь от этого парня и его странной компании. Надо мне очень, чтобы какой-то богатый ушлепок меня жалел. У него жалость в глазах так и была написана, когда он на меня смотрел. Тупой. Мне моя жизнь нравится. Захочу — могу и шмотки дорогие купить, вот только это привлечет слишком много внимания. Всю свою жизнь я старалась быть незаметной, одевалась, как обычные школьники, даже за модой следила, чтобы в газетах не написали: «Разыскивается девочка, узнаете ее сразу, на ней одежда в стиле ретро». Единственной яркой деталью мой внешности были волосы — от мамы достались ярко-рыжие, я только концы осветлила, как и большинство девчонок. Они думают, что, раскрашивая волосы в цвета радуги, выделяются среди остальных, но ведь именно благодаря им я еще лучше теряюсь в толпе. Найти девушку подростка в джинсах и толстовке с рыжими волосами? Легко. Каждая вторая под описание подходит. Возможно поэтому мне удавалось так легко скрываться. Паука забрали чуть больше трех месяцев назад. Его партнера через неделю. Многих его клиентов посадили. До Доусона тоже скоро доберутся. И до меня тоже.
      
  Стрелки на часах приближались к полуночи, когда я наконец добралась до квартала, где обитал Доусон. Всю дорогу мои ножки топали своим ходом, ибо велосипед — это тоже слишком приметно. Мне не привыкать, за свою жизнь я только и делаю, что хожу, бегаю и прячусь. Хотелось ли мне когда-нибудь стать нормальным подростком и жить обычной жизнью? Не знаю. Не знаю, как это — жить, как нормальный подросток. Мне как-то не посчитали нужным рассказать какова жизнь людей за миром наркотиков. А может мне и узнавать особо не хотелось. Доусон живет в небольшом двухэтажном доме в компании с тремя торчками, которые изредка приходят в себя и отнимают мою работу. Передняя дверь всегда заперта, все пролезают через забор, а уже потом к заднему ходу. Сегодня дверь мне открыл вонючка Оливер, оскалился при виде меня, но в дом пустил. Доусона дома не было, иначе бы тут же здесь появился — не доверяет меня своим парням.
— Как дела, малышка? — кивнул мне Макки, спускаясь по лестнице, — босса дома нет. Денежки нам оставь.
— Неа, — помотала головой. Им нельзя — Доусон запретил.
— Противная, — надул губы Оливер, — повеселись тогда с нами, — он схватил меня за плечи.
— Отвали, — прошептала грозно, хотя уже понимала — ребятки что-то приняли и явно не в себе.
— Ну поигра-а-а-а-ай с нами, — парень потащил меня к дивану. Макки уже был там, ему мышцы еле подчинялись.
— Оливер, где Доусон? — знаю же, что не ответит, просто тяну время, чтоб его, как Макки вырубило.
— Мне не докладывают, — огрызнулся парень, кинул меня на диван и склонился, схватив за подбородок, — это же ты у нас самая крутая, — от него несло спиртным, — маленькая дилерша, и чего все так с тобой носятся? — мне становилось страшно, Оливер из тех, у кого крыша моментом соскакивает, — шлюшка… — прошептал мне на ухо.
      
  Дальше все произошло слишком быстро. Оливер ударил меня по лицу и быстро стянул с себя штаны. Стояк у него был приличный. А меня тошнит от всего, что происходило. Потом парень ничком упал на пол, за ним высился Доусон с бейсбольной битой и ошалевшими глазами. С улицы доносился вой полицейской сирены.
— Бабло гони! — крикнул мне Доусон.
— Что происходит? — я замерла на месте, кинув ему пачку денег.
— Засекли, Черри, нас засекли, — он несется к заднему ходу, я — следом.
— Открывайте дверь, это полиция! — донеслось с переднего хода.
      Макки, Оливер, Твист — они остались в этом доме, их посадят. А мы с Доусоном неслись вперед по задним дворам, перемахивая через изгороди. Копов слышно не было, но они были рядом, явно видели, как мы удирали. Был шанс, что тех троих им хватило, вот только засекли главного и искать тоже будут его. Каким-то образом мы заскочили в парк, фонари там работали далеко не все, да и людей, кроме спящего на скамейке бомжа, не наблюдалось.
— Дальше сама, Черри, — Доусон на секунду схватил меня за плечи, — вали отсюда подальше! У тебя вся жизнь впереди! — кинул он напоследок и скрылся среди деревьев.
      
  Опять одна. Мне не страшно, но я не знала этого места, а на хвосте полиция. Шла вперед, стараясь держаться в тени, в голове пусто, плана нет. Парк закончился, сирен не слышно, хотелось домой. На улицах почти не было людей, но капюшон все равно полностью закрывал мое лицо. Дорога стала более знакомой, до моей квартирки оставалось совсем чуть-чуть, вот только это не дом. Голова жутко раскалывалась, а ноги гудели. Наплевав на полицию, упала на диван и вырубилась.
      
  Проспала я не больше четырех часов, на улице по-прежнему было темно. Чувствовала себя роботом — шестеренки в мозгу вроде крутятся, а чувств и эмоций ноль. Сваливать надо было, в счетах Доусона могли найти платежи за мою квартиру, меня найдут. С вещами стану слишком приметной, поэтому засунула в рюкзак только белье, пару футболок и деньги, а сама оделась в джинсы, клетчатую рубашку и ветровку, волосы собрала в пучок и спрятала под капюшоном. Первое, что пришло в голову — свалить из города, но потом в памяти всплыли слова Паука. Он, как только работу мне дал, сразу же научил, что делать, если засекут. По его словам, все вокзалы, автобусные станции, аэропорты контролируются копами в особом порядке, когда ищут человека. Они могли не искать меня, но копам нужен Доусон, а он точно собирался уехать из города. Если моего фоторобота еще нет, то скоро появится, а в местах с камерами найти человека гораздо проще. Надо было пересидеть в городе до поимки Доусона, а потом валить. В своей квартире улик я постаралась оставить как можно меньше, но при этом создала вид, будто вообще не уезжала.
      
  Май радовал Лондон теплом и сухостью, вот только скрываться в такую ясную погоду было трудновато. Я бродила по маленьким улочкам и паркам полдня, делая вид, что просто прогуливаю уроки. От каждого воя сирены меня передергивало. Может я просто параноик и никто меня не ищет? Маленькую девочку могли бы и не заметить… В какой-то момент мне стало скучно, да и место для ночлега не помешало бы. В желудке противно заныло, стоило пройти мимо киоска с хот-догами, я не ела с прошлого утра. В маленьком магазинчике купила себе пару шоколадных батончиков, пакетик с круассанами и бутылку воды. Солнце жарило прилично, я вышла к каналу, стянула ветровку и уселась на бетонный блок. Надо было где-то спрятаться, переждать шумиху. «Думай, как коп, » — всегда повторял Паук. И где бы стал искать меня коп? Притоны, заброшенные дома, бедные районы? Пожалуй, да. Тогда куда идти? В сетчатом кармане рюкзака светился листочек бумаги. Джейсон? Он вроде предлагал помощь, а в приличных кварталах меня искать точно не станут. Я включила телефон и набрала номер парня.
— Да? — послышался сонный голос.
— Ты там вроде помощь предлагал?
— Ты вчерашняя девчонка, маленькая такая? — похоже кто-то еще не протрезвел.
— Да, она.
— Какого рода помощь?
— Пересидеть надо, а у тебя дом большой, — люблю я сваливаться, как снег на голову.
— Ладно, — он зевает, — подваливай ко мне.
— Буду через полчаса.
      
  Телефон хотелось выключить, но туда уже нападало несколько смс. Пара торчков потеряли Доусона, пришлось сообщить им о потере дилера. Одно сообщение пришло от парня, на которого я порой работала, он предупреждал, что за ним слежка, сказал, что сваливает. Скоро нас всех засадят. Всю банду, что я знала. Становилось не по себе от мыслей о тюрьме. Не хочу за решетку. К Джейсону я бежала со всех ног, так было легче не думать о худшем. В куртке с капюшоном было жарко, пот тек ручьями, но выхода у меня не было. Кругом слишком много камер. Джей же даже не думал закрывать ворота, заходи кто хочет и уноси все, что сможешь. Открыта оказалась только стеклянная дверь за бассейном, в котором плавали бумажные стаканчики. Один парень заснул прямо в лежаке, на его физиономии красовался нарисованный член. Похоже с вечеринки тут еще никто не просыпался и не убирал. Джейсона я нашла на диване в гостиной, он дрых, засунув палец в рот. На полу валялась блондинка, обнимая одной рукой пару подушек. В кресле раскинулся тощий паренек с полустертой надписью на лбу. Миленькая атмосфера, даже тревожить их не хотелось. Я прошла на кухню, в холодильнике обнаружились половина пиццы и несколько контейнеров с подписями. Похоже чьи-то предки свалили надолго. Закусив пиццей, я поднялась на второй этаж. Комнаты с запертыми дверьми, каждому свое пространство. В притонах все по-другому, там матрасы скинуты поближе друг другу, чтобы теплее было. За одной из дверей оказалась ванная. Я умылась холодной водой, отчего синяки под глазами стали выделяться еще ярче. Мне бы сейчас поспать, а то шестеренки в мозгу еле шевелятся. Спустившись вниз, я обнаружила, что Джей уже проснулся и пытался вместить в себя всю воду из пятилитровой бутылки.
— Привет, — я присела на краешек обеденного стола., а парень чуть не поперхнулся от неожиданности.
— Твою мать! — выругался он, вся его футболка оказалась залита водой, — ты какого тут делаешь?
— Ты сам разрешил, — я пыталась сдержать смех.
— Там еще открыто, да? — Джей взглянул на дверь и снова выругался.
— Родаки убьют? —, а парень то занервничал.
— Они не скоро вернутся, вроде, — Джейсон потер лицо ладонями, — ничего не помню, блин, задница полная.
— Круто, — остальные ребята тоже начали просыпаться, — они уйдут?
— А надо? — Джей странно посмотрел на меня.
— Позовешь, когда никого не будет, — кивнула я и направилась обратно к лестнице.
— Посиди на третьем этаже, там моя комната, — кинул мне Джейсон.
      Боялась я показываться на глаза кому-то. Не факт, что этим людям доверять можно, любой из них может позвонить в полицию, когда те начнут искать меня. А я уверена, что начнут. Весь третий этаж этого дома принадлежал Джейсу, его комната была раз в десять больше моей в квартире Паука. Чердак со скошенными потолками, стены обклеенные плакатами, полнейший беспорядок, но места свободного все равно выше крыши — об этом я даже мечтать никогда не смела. А сколько здесь было крутой электроники! Такую даже на витринах в магазине редко увидеть можно. Больше всего меня привлекал компьютер, там есть выход в интернет, а мне это позарез нужно было. Спрашивать разрешения в мои привычки никогда не входило, да и пароля не оказалось. Еще давно Паук показал мне полицейский сайт, где можно было раздобыть информацию о разыскиваемых людях. В открытом доступе его конечно не было, но ко всему секретному всегда можно проложить путь, если знаешь, где копать. А Паук знал и мне коды в голову вбил. В розыске ребят было порядочно, а среди них так много знакомых лиц, и Доусон на первой полосе. Радовало, что его еще не поймали. Пока не поймали. Паук был частью большой банды, что торговала наркотиками по всему Лондону и округе, да вот только их всех засекли. Мне были знакомы лишь мелкие перекупщики, курьеры и постоянные клиенты, и в базе были фото почти каждого из них. Там было и мое. Не просто фото, а скан паспорта. Видимо Доусон все-таки сделал мне документы, только отдать не успел. По паспорту мне было восемнадцать, а имечко просто жуть — Викки Марш. Видимо фантазия у парня была отстойная. В полицейской базе меня обозначили, как «обвиняемая в хранении и продаже психотропных веществ». Влипла. Они знают обо мне. На лбу стал проступать холодный пот. Мы с Пауком всегда делали ставку на то, что мелкую не заподозрят, не поймают. Вот только копам плевать, что на вид мне лет четырнадцать, им ничего не помешает выдвинуть мне обвинения и посадить за решетку. А я в тюрьму не хочу. Мне прямо трясло от этих мыслей. В комнате становилось невероятно душно, будто кто-то включил все обогреватели, по коже тек пот, я задыхалась здесь. Мне было дико страшно, как мышке, загнанной в угол. Куда не пойди — везде поймают. Остается только сидеть здесь, сидеть и ждать своего конца. Я подтянула к себе колени и уткнулась в них лицом, но перед глазами так и мелькали картины той ночи, когда забрали Паука. Скоро и мне так же скрутят руки за спиной и закуют наручниками.
— Эй, ты в порядке? — кто-то легонько коснулся моего плеча, заставив вздрогнуть, — это твоя фотка там? — Джей стоял рядом со мной и разглядывал экран компьютера, — тебя Викки зовут? — он слегка наклонил голову в бок.
— Не… Нет, — я вдруг вспомнила, что не говорила ни своего имени, ни причины появления здесь.
— Бледная ты, жесть просто… — сощурил глаза парень.
— Наверно.
— Копы за тобой охотятся? — он кивнул на экран.
— Я не так важна для них, как Доусон.
— И что ты собираешься делать?
— Ждать. Его поймают, потом примутся за остальных. Сейчас полиция на взводе, думают он — крупная шишка, а мы все мелкота, им за нас не дадут ничего.
— Считаешь, о тебе забудут и ты улизнешь по-тихому? — ему явно план казался дуростью.
— Вариантов других нет пока, — я вздохнула, — Паук давно придумал эту схему, говорил для меня так лучше, чем бегать…
— Паук? — черт, сболтнула лишнего.
— Забей, Джей. Мне просто нужно посидеть здесь сколько-то дней.
— Ладно, — парень махнул рукой, — помочь ближнему…или как там в Библии? — я пожала плечами, совсем не помню, что такое Библия, — имя то свое настоящее скажешь?
— Николь, — соврала я, Черри это только для близких.
— Я пойду поем, а ты твори, что хочешь, — Джейсон потянулся и направился к лестнице.
— В душ можно? — парень странно ухмыльнулся.
— Полотенце в шкафу, ванная внизу. Разберешься? — я кивнула и Джей свалил.
      
  Душ приятно освежил тело и смыл городскую пыль с волос. Полотенце было пушистым и пахло какими-то цветами. Дома в ванной всегда стоял запах табака. Обернувшись мягкой тканью, я спустилась вниз и встала за спинкой дивана. Джейсон развалился на диване с остатками пиццы и бездумно переключал каналы на плазме, не замечая меня. Интересно какого это — вот так тупо пялиться в телевизор, ни о чем не заботясь? Скучно, но в тоже время так спокойно… Джей дышал ровно, его волосы торчали в разные стороны, этакий милый домашний вид. Паук никогда таким не был. Ему всегда надо было что-то делать, не помню, чтобы он сидел на одном месте, всегда дергался и легко заводился. Тяжело ему в тюрьме, наверно, там то не подвигаешься особо. Где бы ни находилась, что бы ни делала, а в мыслях всегда Паук. Нет у меня в этом мире никого дороже его. Джейсон продолжал щелкать пультом, пока на экране не возник новостной канал, а там фото Доусона.
— Сделай погромче! — пихнула его в плечо и быстро села рядом на диван. Парень тупо поморгал, оглядел меня со всех сторон, но звук добавил.
— Полиции удалось обнаружить крупную банду наркоторговцев, — вещала дикторша, —, но некоторым из них удалось сбежать. Все силы направлены на их поимку, но вы можете помочь властям. Если увидите где-то этих людей, просьба немедленно позвонить в полицию…
      
  Дальше уже не слушала, на экране шло слайд-шоу из пяти фотографий. Доусон, трое парней, с которыми мы работали, и я. Только фото было не то, что на сайте, а сделанное раньше. Моя первая и единственная фотография, только обрезанная. Ее сделала подружка Паука, когда мы отмечали новый год у нее. Там была наряженная елка с мерцающей гирляндой — дома такую никогда не ставили. Я долго смотрела на нее, а Паук положил мне руки на плечи и пообещал, что когда-нибудь у нас будет своя такая же. Девушка нас сфотографировала, а потом распечатала и дала Пауку, он хранил фото в тумбочке, чтобы никто меня не узнал. Копы все испортили, больше мы новый год вместе не встретим, да еще и фотографию мою забрали. А ведь она хранилась у меня в квартире, второпях взять забыла. Меня ищут, фото всей стране показали, да еще и квартиру обшарили. В каком месте мы так прокололись с конспирацией?
— Ты в порядке? — Джей положил мне ладонь на колено.
— Нет! — фыркнула я, но отчего-то руку его не сбросила, — всех, кого я знала посадили или скоро посадят! Я подросток, блин, Джейсон, что мне делать?!
— Шшш… — он стиснул мое плечо и притянул к себе, стараясь успокоить. Раньше такого не было. Я не плакала со смерти мамы, но без Паука так тяжело оставаться сильной.
— Они найдут меня рано или поздно, — паника, истерика — такие странные новые ощущения, мне сложно дышать, — найдут… — Джей обнял меня крепче и стал гладить по спине, это успокаивало.
— Здесь искать даже не станут, — шепчет он, — я тебя спрячу.
— Почему ты делаешь это? — еще одно правило Паука — людям верить не стоит.
— Ты красивая, милая и тебе больше некуда идти, — Джейсон так не похож на всех парней, что я встречала раньше… — Николь, я…
— Черри, — неожиданно для самой себе перебила я, — мое имя Черри.
— Как вишня? — парень отстранился на секунду и заглянул в мои глаза, в уголках которых собрались не капнувшие слезинки.
— Ну да, вкусная такая, — кажется, успокоилась.
— Твоя мама любила вишню, поэтому? — мне должно бы стать больно при упоминании о матери, но я уже давно все забыла.
— Моя мама звала просто девочкой, — только сейчас заметила, что на мне одно полотенце, — это имя выбрал человек, который заботился обо мне.
— Паук?
— Хватит, Джей. Мне надоели вопросы, — парень оторопело посмотрел на меня.
— Я просто…
— Можно мне поспать? — я действительно очень устала.
— Да, в моей комнате, там…
— Спасибо, — быстро киваю и ухожу.
Мне надоел Джейсон с его вопросами и день этот слишком затянулся. Кровать оказалась невероятно мягкой, хорошо же быть сынком богатых родителей. Вырубилась я мгновенно, надеясь, что посплю без сновидений. Но образ Паука решил преследовать меня и в царстве Морфея.
      Он сидит за решеткой, как всегда нервно трясет ногой. Я зову его, но голос      совсем тихий, будто и нет его.
      Паук оборачивается не сразу, в его глазах страх. Его губы шепчут: «Беги, » — как в ту ночь.
      Мне страшно. Не хочу бросать его, но знаю, что надо. Бегу прочь по коридору, в голове одно слово.
      Впереди свет, кажется, что там выход, там спасение. Бегу еще быстрее.
      Но впереди не выход, там стоит полицейский и светит на меня фонариком. Сзади меня хватают за руки. «Попалась» — голос над ухом.
      Я ору что есть мочи. Им плевать. Меня тащат в камеру. А мне остается только кричать.
      Я проснулась вся в поту, горло саднило, а одеяло было скомкано в ногах. Рядом сидел Джей, в темноте мне не удавалось разобрать выражение его лица. Рука лихорадочно шарила по тумбочке, пытаясь найти выключатель. Наконец свет загорелся и больно ударил по глазам. Часто моргая я села в кровати и посмотрела на парня, он глядел на меня остекленевшими глазами, как сова, даже не мигал. Это испуг или он под кайфом? В человеческих эмоциях я разбираюсь еще хуже, чем в математике. Щелкнула пальцами перед его носом, Джейсон закрыл глаза и замотал головой.
— Ты так кричала… — парень вновь посмотрел на меня, - я, кажется, оглох.
— И как долго ты сидел и слушал?
— Еще во сне услышал, а потом понял, что ты мне в ухо орешь, — он потряс головой, будто воду вытряхивал.
— Разбудить не судьба была? — только сейчас заметила, что место рядом со мной примято, хватило же ему наглости улечься спать со мной.
— Не знаю, — Джей пожал плечами и зевнул.
— Спи дальше, пойду прогуляюсь, — я вылезла из кровати и подошла к стулу, на котором висели мои джинсы.
— Спятила? — Джейсон следил за каждым моим движением, — думаешь, тебя ночью никто не заметит?
— Я по заднему двору погуляю, — вот ведь приставучий.
— Ну, ладно, — он сощурился, но с места не двинулся, когда я вышла из комнаты.
      У бассейна по-прежнему было не прибрано, но с включенной подсветкой он выглядел даже красиво. Магическая темно-синяя вода. В футболке было прохладно, но это помогало отрезвить мозги. Всю мою жизнь Паук говорил, что главная слабость человека — эмоции. Меня учили быть стойкой, сосредоточенной и держаться подальше от людей. Что-то пошло не так. Без Паука мне не справиться, того и гляди начну реветь опять. Самая сильная эмоция — страх, от него хочется на стены лезть, а тут еще, как на зло, Джейсон рядом. Никогда не подпускала никого близко к себе, но с ним все по-другому. Я слаба сейчас, и мне нужна поддержка, а кроме него рядом никого нет. Так хочется сбежать подальше от Лондона, подальше от своего прошлого, начать новую жизнь. Может где-нибудь на этой планете есть место, где я буду по-настоящему счастлива…

                ***


      Доусона поймали через неделю где-то в Бристоле. В новостях об этом очень долго вещал гордый собой жирный полицейский. Чуть позже в утренней газете я прочитала, что всех участников банд поймали и они ожидают суда, там прилагались и фотографии — не хватало всего нескольких человек — курьеров вроде меня. В полицейской базе все еще висела моя фотография, но далеко не на первой странице, видимо копам стало лень искать какую-то девчонку, гораздо проще закрыть дело. У Джея я проторчала еще несколько дней, пока эту историю окончательно не забыли. За это время мне удалось найти человека, который сделал мне документы. Знала, что пора валить, да только не хотелось. У нас с Джейсоном появилась какая-то особенная связь, мы доверяли друг другу, меня даже телесный контакт перестал пугать. Он не был похож ни на одного парня, что встречались мне раньше. Паук, Доусон, наркоши и мои «коллеги» — они все не такие. Джей удивительно сочетал в себе беспечность и заботливость, веселье и серьезность. Он беспокоился обо мне, что вообще является редким свойством для людей. Кажется это называется дружбой. Которую мне придется закончить.
      Все мои вещи были выстираны, собраны в рюкзак и ждали у лестницы, на мне же были надеты мои любимые черные джинсы и взятые у Джейсона футболка с кепкой. Нравились мне больно его вещи — идеально скрывали мою костлявую фигуру. Сам парень же дремал на солнышке у бассейна. Могла бы улизнуть из дома без этих слезливых прощаний, но отчего-то не стала. Я присела рядом с ним и легонько задела за плечо. Джейсон дернулся и что-то проворчал сквозь сон.
— Джей, — может и не стоит его будить? — Джей, пока, — прошептала совсем тихо.
— Куда ты уходишь? — глаза он не разлепил, может думал, что голос во сне.
— Мне пора, — мои пальцы пробежали по его волосам, — спасибо за все, Джей, — я наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Стой! — я уже встала и собралась уходить, когда он окликнул меня, — останься…
— Нет, — к нему решила не поворачиваться, — мне нужно уехать, так будет лучше.
— Куда ты?
— Далеко…
— Мы увидимся? — я обернулась, у Джейсона был щенячий взгляд.
— Возможно, — не хотелось мне с ним прощаться навсегда, — я позвоню, когда доберусь.
— Ты уверена, что стоит уезжать? — вновь спрашивает он.
— Уверена.
— Я так не считаю… — парень подходит ко мне, —, но решать все равно тебе, — и крепко обнимает меня.
— Пока, Джей, — шепчу после нескольких минут в кольце из его рук.
— Пока, — уже у дверей доносится до меня его голос.
      Я вновь в пути со своим рюкзаком. Последний раз иду по улицам Лондона, все также в тени, несмотря на кепку, скрывающую часть лица. Совсем скоро лето и это чувствуется, но встречу я его уже совсем в другом месте. С одной стороны мне жаль покидать родной город, с другой хочется поскорее убраться отсюда. Прощай, Лондон, вряд ли мы увидимся вновь. Прощай, наша с Пауком квартира и дом, на заднем дворе которого похоронена мама. Места не так важны, как люди, но мне так проще прощаться. Может быть Паук когда-то выйдет из тюрьмы, но мы уже не встретимся. Хватит ли мне духу позвонить Джейсу? Возможно. Но мне гораздо легче оставить все это позади и забыть. Я собираюсь начать новую жизнь, пусть и с фальшивыми документами.
      Девушка на вокзале спокойно пробивает мой билет и мило улыбается. Мой паспорт сделан очень убедительно, фальшивку распознает только специалист. Из Лондона я выезжала всего пару раз, поэтому путешествие на поезде для меня очень волнительно. Трудно перестать скрываться даже здесь, когда почти все уже кончено. Чувствую себя преступницей, хотя по сути так и есть. До конечного пункта назначения больше дня пути, а пересадок уйма. В одиночестве мне страшно, кругом все незнакомо, непонятно, да и людей слишком много. Кепка натянута чуть ли не на нос. На Северном вокзале в Париже мой паспорт проверяет строгий мужчина, кажется вот-вот раскроет. Пронесло. Со всеми этими скачками с электричек на автобусы я быстро устаю, но чувство тревоги не дает заснуть. В последнем автобусе меня все-таки укачивает. Мне снится Паук, только теперь он улыбается, а меня никто не тащит за решетку. Я скучаю по нему, он вырастил меня. Наверно, чувство тоски по нему никогда не пройдет. Думаю, Паук был бы рад, что мне удалось выбраться из всего этого. Наконец мы доезжаем до автовокзала, на улице темно, пассажиры тащатся с большими дорожным сумками, я же быстро прохожу все необходимые проверки и вылетаю на улицу. Здесь даже пахнет по-другому. Можно заказать такси, но пешком мне всегда нравилось больше. Оказалось, по карте в телефоне у меня получается ориентироваться довольно неплохо. Скрываться не за чем, но я делаю это на автомате. Солнца нет, но глаза все равно закрывает кепка. Мне все еще не верится, что удалось сбежать так легко. Квартиры у меня пока нет, решила недолго пожить в мотеле, но идти туда сразу не хотелось. Мне было лет девять, когда Паук отвез меня на море, мы гуляли по пляжу, ели мороженое. В те несколько дней я была счастлива, пусть и ездили мы туда ради какой-то сделки. Это одно из самых ярких детских воспоминаний. Вечером пляж пуст и я спокойно иду по песку к воде. Море здесь другое, но запах соли и шум волн все равно напоминают мне о детстве. Я сажусь на песок и смотрю, как вода то приливает, то отливает. Почему-то мне кажется, что именно в этом месте получится начать новую жизнь.

                ***


Пять лет спустя

      Думаете изменить свою жизнь невозможно? Нет ничего сложнее, чем выбраться из окружающего дерьма, забыть свое прошлое и начать искать новые пути для счастья. Но если захотеть, если постараться — то все обязательно получится. Мне было тяжело в чужой стране совершенно одной, но я не сдавалась, даже когда приходилось сотню раз в день принимать отказ в работе. Плевать на пачку денег, что лежала в рюкзаке — просто так с ней ни к чему не прийти. Полгода я жила в Салоу на старые сбережения, наслаждалась свободой и морем. Постепенно мои страхи стали забываться, и по улице ходить с открытым лицом стало совершенно нормально. У меня появилось новое увлечение — танцы. Я ездила в соседний город и училась в одной очень хорошей школе, на которую ушло довольно много денег. Главной сложностью был язык, в Испании далеко не везде можно было объясниться на английском. За год пачка денег заметно похудела, зато я стала неплохо объясняться на испанском, да еще и танцовщица из меня довольно сносная выходила. Работу я нашла не особо прибыльную, но мне нравилось. Аниматор в отеле — довольно расплывчатое понятие, как выяснилось. Я вела аквааэробику, танцевала с детьми на дискотеках, иногда спасателем у бассейна была. Жили мы на территории отеля, кормили бесплатно, да еще и деньги платили — для меня просто идеально. Свободного времени было много, да и мне удалось подружиться со многими коллегами. Веселье стало основной частью моей жизни, как будто судьба возвращала мне то, что упустила в детстве. Больше всего мне нравились ночи, когда пустел пляж и мы с друзьями бежали к морю после рабочего дня. Еще я стала верить, что истории из книг могут стать правдой. Любовь с первого взгляда? Нет. Но любовь после столкновения лбами под водой, дикие крики, выкачивание воды из моих легких на пляже? Почему бы и да. Тайлер приехал из Уэльса на одно лето, но решил остаться, не могу сказать, что не приложила к этому решению руку. Мы сошлись быстро, я даже понять ничего не успела. Наверно, так и должно быть, когда любишь человека. Моя судьба плотно сплелась с его, нам друг без друга уже никуда. Мы вместе уже больше трех лет, он делает меня счастливой. В какой-то момент мы оба поняли, что стоит стремится к чему-то большему, чем ребячество в отеле. Новым домом для нас стал город Сарагоса, на квартиру там ушло довольно много денег — наши накопления и часть привезенных из Англии. Тайлеру я доверяла, но никогда не рассказывала обо всех подробностях своей жизни в Лондоне. Он звал меня Кайли, как написано в паспорте, поздравлял с днем рождения, которое также было придумано. Лондонская Черри была спрятана за выдуманной историей, но я об этом ничуть не жалела. Тайлер устроился креативщиком в рекламное агентство, я же преподавала танцы, поначалу у малышей, а потом и со старшими работать стала. Мне нравилась такая жизнь, созданная с нуля. Беготня по улицам ушла в прошлое, скрываться тоже больше не приходилось. Пусть в моих руках уже не было толстых пачек с деньгами, но была радость и любовь.
      Верите или нет, но счастье досягаемо. Не важно где ты родился и как живешь, в твоих силах изменить свою судьбу. Мы сами решаем чего достойны, нет ничего свыше, что может препятствовать искреннему желанию человека. Работа над собой, старание и вера в свою мечту, благодаря этому можно достичь невероятных высот. Не бросать стараться ни за что и никогда.