Пауки в банке Глава 15

               
    Стоило  Эмме  с  воплем  выскочить  из  своей комнаты,  распахнулась  и  вторая  дверца  шкафа.  Из  его  нутра  в  ворохе  одежды  вывалилась  старуха.   Она  размяла  затекшие  косточки,  и  заковыляла  было  к   двери,  но  шум  на  веранде  напугал  ее,  и  старуха  снова  спряталась  в  шкафу.   Дверь  будуара  приоткрылась,  и  послышалось  тихое  бряцанье  посуды.  Кто-то  вошел  в  спальню,  поставил  поднос  на  столик  у  кровати  и  снова  вышел.  Через  минуту  в  комнату  ворвалась  Эмма  и,  словно  тигрица,  заметалась  по  спальне.  Олег  Николаевич помешал  ей разделаться с рыжей  нахалкой.  Эмме  не  удалось  до  конца  выплеснуть  накопившуюся  за  день  злобу,  и  она  в  сердцах  пнула  одежду,  валяющуюся  у  шкафа.  Схватив  с подноса стакан апельсинового  сока,  поставленный  чьей-то  услужливой  рукой,   Эмма  сделала  большой  глоток  и  села  на  постель,  почувствовав   легкое головокружение.  Она  поежилась  и  легла,  натянув  на  себя  одеяло.  Минут  через  десять  Эмма  уже  крепко  спала,  тихонько  похрапывая. 

    Старуха  выглянула  из  шкафа,  убедилась,  что  женщина  спить,  и  уже  выставила  одну  ногу,  собираясь  вылезти.  Ей  снова  помешали.  Входная  дверь  приоткрылась.  Яркая  полоска  света  из  коридора  прорезала  темноту  будуара  и  через  широкую  арку  проникла  в  спальню,  осветив  угол  кровати.  Очертания  тела  Эммы  явственно  угадывались  в  сумерках.  Чей-то  силуэт  в  темном  балахоне  скользнул  к  изголовью постели.  Слышалось  лишь  шуршание   его  бесформенной  одежды  и  дыхание  глубоко  спящей  женщины.  Голова  вошедшего  человека  попала  в  полосу  света,  и  старуха  увидела  его  лицо.
 
    -  Твой  сон  будет  вечным…  -  прошелестел  в  темноте  голос.
    Послышался  звук  удара.  Человек  выскользнул  из  спальни,  и  дверь  захлопнулась.   Комната  снова  погрузилась  во  мрак. 

    Старуха  так  и  сидела,  выставив  одну  ногу  из  шкафа.  Она  поняла,  что  произошло  что-то  страшное,  и  боялась  пошевелиться.  Преступник  ее  не  заметил.   Просидев  неподвижно  несколько  минут,  старуха  решилась  выставить  вторую  ногу.  Опустившись  на  четвереньки,  она  подползти  к  двери.  Высунувшись  в  коридор,  она  повертела  головой.  Путь  был  свободен.  Старуха  бегом  припустила  к  лестнице,  скатилась  по  перилам  и  юркнула  в  подвал.  Пробравшись  в  темноте  до  восточной  стены  дома,  она  нащупала  старую  окованную  железом  дверь   и  навалилась  на  нее  всей  тяжестью  своего  хилого  тела.    Выбравшись  на  волю,  старуха  с  облегчением  вдохнула  свежий  воздух  и  опустилась  на  большой  камень  у  входа.   Уже  рассвело.  Деревья  парка  подступали  к  самой  стене  дома.  Первые  солнечные  лучи,  с  трудом  пробиваясь  сквозь  густую  листву,  не  могли  до  конца  рассеять  царившие  здесь  мрак  и  утреннюю  прохладу.

    Вход  в  подвал  был  оформлен  в  виде небольшого  портика. Пять  каменных  ступенек,  заросших  дерном  и  мхом,  вели  вниз  к  тяжелой  железной  двери.  Длинная щеколда,  тянувшаяся  через  всю  дверь,  замкнута  старинным  цилиндрическим  замком.  Все  это  сохранилось  в  первоначальном  виде.  Строители  лишь  побелили  портик  и  покрасили  ржавую  дверь  коричневой  краской.  Сейчас  на  дверных  петлях  и  замке  виднеются  потеки  масла.
   
    Ключ  от  старинного  замка,  сохранившийся  в  единственном  экземпляре,  держала  в  руках  старуха.  Она  повертела  его  в  костлявых  пальцах  и  спрятала  под  камень.  Она  ждала  внучку.  Помутнение  рассудка  настигало  старуху  в  лунные  и  в  дождливые  ветреные  ночи.  В  остальное  же  время  искра  разума  еще  теплилась  в  ее  голове.  Когда на старуху наваливался  очередной  приступ  безумия,  она  не  могла  отделить  бредовые  видения,  возникающие  в  ее  пораженном  болезнью  мозгу,  от  реальности. 
    Чаще всего эти   видения  были  связаны  с  матерью.  Старуха ощущала себя пятилетним   ребенком,  живущим  в  большом  доме  с  родителями.  Она смотрелась  в  зеркало,  а  видела   хорошенькую  девочку  с  косичками,  в  розовом  платьице  и  белых  туфельках.

    Задолго  до  покупки  дома  Федором  Степановичем,  старуха  бродила  по  развалинам,  спускалась  в  подвал  и подолгу  сидела   в  полной  темноте,  предаваясь воспоминаниям.  Именно  здесь  на  нее  впервые  снизошли  видения  из  ее  прошлой  счастливой  жизни.  Она  почувствовала,  как  тень  матери  подошла  к  ней,  окутала  теплом  своих  нежных  рук  и  подарила любимой  дочке  расписанную  диковинными  цветами  жестяную  коробку  с  леденцами.  Когда  конфеты  были  съедены,  девочка  хранила  в  ней  свои  сокровища:  бусинки,  красивые  пуговицы,  маленькие  фарфоровые  фигурки,  пряжку  от  шляпки  и  другие  безделушки.  Случайно  в  ее  коробку  угодили  и  серьги,  забытые  матерью  в  ванной  комнате.

    Старуха,  сидя  в  подвале  на  перевернутой  кадке,   видит,  как    маленькая  девочка  бежит  по лестнице,  потряхивая  косичками,  на  первый  этаж.  Заглянув  на  кухню,  ярко  освещенную  пылающим  в  зеве  печи  огнем,  она,  улучив  момент,  забирается  в  узкое  пространство  между  печкой  и  стеной.  Здесь  у  нее  тайник.  В  стене  не  хватает  одного  кирпича.  Девочка  засовывает  туда  свою  коробку  и  затыкает  тряпкой. 
    Старуха  по  трухлявой  лестнице  поднялась  на  первый  этаж  и  осторожно  пробралась  к  развалившейся  печке.  Засунув  за  печку  руку,  она  нащупала  в  стене  углубление  и  вытащила  коробку.  Все  ее  сокровища  целы.  Она  достает  рубиновые  серьги  матери  и  любуется  ими  в  лунном  свете.  «Марте  они  будут к  лицу»,  - подумала  старуха  и  опустила их  в  карман  фартука.

    В  следующий  раз  на  старуху  снизошло  мимолетное  видение,  что  она  крадет  у  матери  понравившуюся  брошку  и  прячет  ее  в  дупле  дерева.  В  минуту просветления  старуха  обшарила  стволы  всех  деревьев  в  парке,  но  дупло  так  и  не  нашла.  Сдаваться  она  не  намерена  и  продолжает  поиски,  слепо  доверяя   призракам,  являющимся  к  ней  из  далекого  прошлого.

    Однажды  она  сидела  на  камне  и  играла   тряпичной  куклой.  Вдруг  отчетливо  увидела  призрак  своего  старого  полоумного  деда,  скрывшийся  среди  деревьев.  Старуха  прокралась  за  ним.  Дед  вырыл  под  деревом  ямку  и,  положив  в  нее  белый  сверток,  забросал  землей,  утрамбовал  и  тщательно  замаскировал  листьями.  Когда  зыбкий  силуэт  деда  растаял  в  воздухе,  старуха  раскопала  землю  и  обнаружила  завернутые  в  истлевшую  ткань  темные  металлические  кружочки.  Она  попробовала  один  кружок  на  зуб  и  поняла,  что  это  золотые  монеты. 

    События  давно  минувших  дней  посещали  старуху  постоянно.  Она привыкла  к  этому  и   воспринимала  зрительные   галлюцинации  как  дар,  ниспосланный  ей  свыше.

            Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/02/11/747