Благозвучная Революция

Вступление

На территории Западного Мэйнхеттенского Университета царила радость, если не сказать больше. Теперь, когда снег растаял, на улице было гораздо больше пони, наслаждающихся пейзажами. Выпускные экзамены за предыдущий семестр наконец закончились, и многие студенты праздновали свою свободу. От первокурсников до выпускников - все были благодарны за перерыв в своей академической жизни.

Было начало нового года, и посмелевшие второкурсники посмеивались над картами местности в копытах новичков-первогодок, иногда снисходя до того, чтобы подсказать им дорогу. Все второкурсники, за исключением двоих.

Первой была кобылка с бледно-пепельной шерсткой и темной перепачканной гривой. У нее были мешки под глазами, но улыбка ясно давала понять, что она совсем не измучена. На ней была надета розовая бабочка, а вокруг копыта яркий сине-белый VIP-браслет. Для случайного взгляда она могла показаться обычной студенткой возвращающейся после ночного клуба, хотя каждый ее шаг был уверенным и точным и невооруженным глазом было видно, что она гораздо, гораздо взрослее и умнее большинства пони, окружавших ее.

Не то что бы она вела себя тщеславно: напротив, она была тепла и дружелюбна ко всем, кто решался заговорить с ней. Она шутила со студентами и давала брохуф любому, кто носил браслет с выступлений. Год назад большинство побоялось бы даже приблизиться к ней.

Ее звали Октавия – она была виолончелисткой, изучавшей продвинутую теорию музыки (классической), управление бизнесом, и, как ни странно, расширенную психологию.

Второй была белая единорожка с зализанной, тщательно расчесанной неоново-синей гривой. На ее голове покоились очки с темно-фиолетовыми стеклами, оставляя ее великолепные алые глаза открытыми. Она обеспокоенно вышагивала, каждые несколько секунд порываясь поднять копыто, чтобы привести волосы в привычный беспорядок, и только самоконтроль ограничивал ее. Как бы то ни было, она была окружена ореолом славы. Некоторые студенты перешептывались при виде нее, в то время как другие начинали открыто поддерживать.

Нельзя было сказать, что она этого не заслуживает: напротив, она была ответственна за большинство вечеринок, проходивших после экзаменов, и завоевала сердца студентов благодаря упорному труду и экспериментальной музыке. Она была счастлива дать брохув всем, кто подходил поблагодарить ее за возможность отвлечься от ужасов университета. Даже преподаватели любили ее за помощь студентам в снятии стресса перед началом занятий в течение последних нескольких месяцев. Хотя год тому назад большинство считали ее присутствие в университете случайностью.

Ее звали Винил Скретч – она была диджеем, изучающим второй курс продвинутой музыкальной теории (современной), продвинутое рисование, и, как ни странно, расширенную психологию.

Пара обнялась при встрече на травянистой поляне в центре университетского парка. Когда они разомкнули объятья, Октавия не могла унять смех над гривой своей возлюбленной. Винил покраснела:
– Я думала, что ты хотела бы этого! Я имею в виду, это ведь триумфальное возвращение, в конце концов. Это важный момент!

– О, Винил. Ты уже должна знать, что я больше люблю твою беспорядочную гриву, – упрекнула Октавия, мягко ткнув Винил в нос.

– Теперь ты скажи мне, – проворчала она, яростно портя свою прическу, пока она не вернется в свое естественное состояние. – Как тебе вечеринка прошлой ночью?

– Это было удивительно: мне кажется, что я только что оттуда.

Присматриваясь к растрепанной гриве Октавии, Винил ухмыльнулась:
– Ты выглядишь именно так.

– О, замолчи. Я спала всего несколько часов, и я была слишком взволнована, чтобы сидеть и укладывать ее как обычно. Кстати, – Октавия хитро подняла бровь. – Ты переработала еще одну мою композицию для финального трека?

Винил невинно засвистела.

– Я так и знала! Как тебе это удается? Толпа была в восторге! – Октавия, охваченная возбуждением, на мгновение затанцевала на кончиках копыт.

– Я думаю, это от того, что я работаю с плодами твоего творчества. Я слышу не просто музыку, я слышу тебя саму и все, что ты пытаешься сказать своей музыкой, и по своему это перевожу, – Винил заметно покраснела, но продолжила. – Ты должна останавливать меня прежде, чем я попытаюсь сказать что-то романтическое. Я несу глупости.

Октавия быстро поцеловала ее:
– Очень милые глупости.

Они шли вместе по мягкой траве:
– Это был сумасшедший год, да? – сказала Винил.

– Действительно. Не могу поверить во все эти перемены, – Октавия покачала головой, улыбаясь воспоминаниям. За последние несколько месяцев она видела, как становится ближе к своим друзьям, чем когда-либо, и чувствовала себя более любимой, чем за все девятнадцать лет.

– В ближайшее время перемен только добавится. Мы снова будем жить вместе, я получила несколько безумных приглашений на концерты – да, приглашения! Они действительно приглашают меня, разве это не круто?! – а Лира и Бон Бон говорят об открытии других магазинов в других городах.

– О, я знаю! Только представь: магазины в Кантерлоте, Троттингеме или Понивиле! Я не думаю, что буду работать меньше в ближайшее время

– Ага-а... – медленно произнесла Винил.

Октавия остановилась и нахмурилась:
– Что не так?

– Ничего, пока ничего. Я просто... Я думаю, работать с Бон и Лирой - это здорово, пока мы учимся, и я люблю их, но в один прекрасный день... Я вроде как надеюсь, что мы займемся чем-то своим.

– Обязательно, – сказала Октавия, касаясь щеки Винил. – Но сейчас давай просто сосредоточимся на выживании в университете, хорошо?

– Договорились, - через некоторое время Винил произнесла, понизив голос. – Никаких новостей от сама-знаешь-кого?
– Только сообщение сегодня утром. Вот, – Октавия достала телефон из гривы и передала его Винил.

{[Мама]}

> Я слышала, ты снова поступила. Если ты пересмотришь свои жизненные решения, у тебя есть мой номер.

– Ну, можно сказать, что она что-то чувствует к тебе, да? – сказала Винил, но Октавия не выглядела обнадеженной.

– Она, наверное, видит во мне только впустую потраченное вложение.

– Или она просто слишком высокомерная, чтобы признать, что соскучилась по тебе.

Октавия благодарно улыбнулась:
– Все в порядке, Винил. Я не грущу по этому поводу. Она дала мне все возможности, на которые я могла бы надеяться. Даже если это не входило в ее планы, она – причина, по которой мы встретились. Но это не меняет моего отношения к ней. Может быть... может быть через несколько лет, если ей удастся, наконец, уйти от своего прошлого, мы могли вы начать все сначала. Но до тех пор...

– Хорошо, хорошо. Просто меня беспокоит, что ты не можешь быть вместе со своей семьей, в то время как моя была довольно крутой, пока они не выгнали меня.

– Да, насчет твоих родителей... – глаза Октавии блеснули.

– Что? – осторожно ответила Винил.

– Я думаю, самое время мне с ними познакомиться, не так ли?

– Хей, сбавь обороты, детка!, –  в грустном смешке чуть не перебила Октавию её возлюбленная. Для начала надо познакомиться с нашими новыми одногруппниками, а уж потом о воссоединении с моей семьей думать.

– Пожалуй, ты права, – Октавия решила не давить на Винил, а просто временно пустить все на самотек, а дальше будь что будет…

На самом деле, Винил была права. Из-за ссоры с матерью больше никто не содержал Октавию и ей вместе с подружкой пришлось пропустить семестр ради того, чтобы заработать денег на дальнейшее обучение. Благо ,они были вместе и не имели слабых сторон…пока были вместе.

– Ну что ,так и будем стоять как вкопанные? Или все же двинем в наш «любимый» университет ,в коем мы не были уже полгода?, – меланхолично протянула сине-гривая пони

– Всё же ,когда ты говорила о моем хорошем влиянии на тебя ,ты была права, – с ноткой гордости выдохнула Октавия. – Ты стала более культурной ,что не может не радовать. В тебе уже просто не узнать ту пони ,с какой я еще в прошлом году сидела в кафе ,на нашем первом «задании» от Псайка. Сколько же времени прошло ,сколько же всего случилось с того момента.

– Не то слово, – с ноткой грусти подметила Винил. – А ведь на том первом нашем свидании я и не подозревала ,что наша симпатия перерастет в нечто большее. Огромное спасибо тебе за то ,что терпела меня ,ведь местами я была невыносима, – хихикнула пони

Октавия залилась краской ,и осмотревшись ,чтобы никого не было рядом ,подарила Винил небольшой поцелуй ,как бы без слов отвечая на ее благодарность...





























Глава 1

– Это было невыносимо! – простонала Октавия , плюхнувшись на кровать. – После такого суматошного дня у меня совершенно не осталось энергии. Кажется, мы совершенно отвыкли от учебы.

– Не думала, что скажу это, но работать намного проще, – поддержала свою подругу Винил.

Плюхнувшись на кровать к Тави, как Винил ласкового называла свою любимую, она вжалась лицом в мягкую грудь подруги, насколько это было возможно. Октавия уже знала, что означает подобное действие со стороны Винил и была совершенна не против. Оставалось надеяться ,что единорожка наложила заглушающее заклинание на стены дома ,ведь ночь обещала быть шумной…

*Территория Западного Мэйнхеттенского университета. Полдень*

– Посмотри на этот круп , посмотри и пойми ,что он никогда не будет твоим! – залился смехом Черри Физзи.

Черри представлял из себя земного желто-шерстного жеребца, с гладко «прилизанной» черной гривой и кьютимаркой в виде двух вишен на черенке. Он был самоуверенным ,наглым и вообще неприятным типом ,но чертовски нравился кобылкам. Только пары Винил и Октавии да Бон Бон с Лирой не заглядывались на него.

– Хех, это мы еще посмотрим, – оставаясь невозмутимым ,ответил пони с черной шерстью и серебристо-голубой гривой. – Я не такой балабол, как ты. Я привык завоевывать очаровательных кобылок не красивыми речами, а поступками ,достойных жеребца.

Второй юноша был менее самоуверен, но не собирался уступать «словестному герою» пони с таким крупом. Он был спокоен и холоден по обыкновению своему, но когда была необходимость ,мог быть гиперактивным, даже в не самой подходящей для этого ситуации. Но это Тандерлейна не волновало.

Октавия лишь краем уха слышала часть разговора жеребцов, смеясь над их глупостью, ведь её круп принадлежал лишь её диджею, и никому больше

– Пусть попробуют меня добиться, я на это посмотрю, – тихо хихикнула кобылка и скрылась из диапазона, где она могла слышать мечтательные споры жеребцов.

– Интересно, а у меня и правда такой красивый круп? – задумалась в шутку Октавия ,и не заметила ,как врезалась в пони ,идущую ей на встречу.

Перед виолончелисткой предстал образ растерянной молодой единорожки, из-за столкновения опрокинувшейся на землю крупом.

– Ой, прости пожалуйста! Я просто задумалась о своем…, – Октавия чувствовала вину настолько сильно ,что чуть ли не плакала. Она давно не попадала в такие нелепые и неприятные ситуации.

– Нет, ничего, я в порядке, – уверенно и доброжелательно пропела кобылка.

– Ты уверена? Боже ,какая же я дура! Совершенно не смотрю на дорогу, – непонятное чувству на подвид паники охватило Октавию и она просто ничего не могла с этим поделать.

– Я в порядке, честно, – еще более добрым голосом сказала кобылка. – Я Твинклшайн ,можно просто Твинкл. А как тебя зовут?

– Я-я Октавия, Октавия Мелоди. Слушай, еще раз извини меня за невнимательность, – земная пони потупила глаза в пол.

– Ещё раз повторяю ,я в порядке, – хихикнула Твинклшайн. – Уже полдень. Может сходим вместе в кафе? Пообедаем, познакомимся поближе?!

Твинкл умеет заводить друзней. Ведь может же так спокойно перейти с темы на тему, чтобы не заставлять виолончелистку краснеть. Для Октавии такая способность была чуть ли не мечтой всей жизни, но в очередной раз убедилась, что она была совершенно не коммуникабельной.

– О, конечно. Почему бы и нет. Куда пойдём , Тви-и-нкл? – заикаясь спросила виолончелистка.

– Блюз Таверн?

– Идёт!

С Блюз Таверн у Октавии были связаны не самые приятные воспоминания. Ведь именно там она устроила спор со своей матерью полгода назад, именно там покончила со своим прошлым и именно там построила «лестницу» в будущее. Но несмотря на это что-то тянуло её туда, хоть до этого момента она этого не чувствовала. Войдя в обветшалое заведение, пони прошли к столику возле окна, именно к тому, где Октавия сидела ровно 6 месяцев назад в последнем разговоре с матерью. Атмосфера заряженного воздуха испарилась, но несмотря на это виолончелистка чувствовала себя за тем столиком не в своей тарелке, хоть и пыталась не показывать вида. Заказав обед, пони принялись рассказывать друг о друге

– …И вот я оказалась на улице. Родители были вынуждены отправить меня в этот университет на учебу, дабы я скорее сама начала зарабатывать битки себе на жизнь, – закончила свой рассказ Твинклшайн. – А как ты оказалась в этом университете?

– Это долгая история, – глядя в пол пискнула Октавия.

Всё-таки она еще не до конца смогла расстаться со своей прошлой жизнью, и неосторожные разговоры на такие темы делали ей больно. Твинклшайн увидела реакцию новой подруги и поняла, что лучше сменить темы. Ляпнуть лишнего и довести Октавию до слёз она не хотела.

– А Мэйнхеттен довольно красивый город, – развеяв молчание выдохнула Твинкл. – Ты ведь здесь родилась?

– Да, родилась и выросла я именно в Мэйнхеттене, –ответила Октавия, жуя обед.

Новые подруги сидели в кафе и не замечали, как быстро пролетает время. Солнце прошло уже три четверти своего пути, как Твинки нужно было идти домой. Попрощавшись, пони пошли каждая в своё направление, особо не задумываясь о вещах, о которых они говорили в таверне.

*Дом Октавии и Винил. Полдень*

Дверь со скрипом отворилась. Винил была слишком занята поиском одной нужной пластинки в коробке, чтобы заметить это и не обратила внимания. Вдруг она услышала мягкие приближающиеся шаги и сразу поняла кто это, но сделала вид, будто не слышит. Вдруг кто-то коснулся её крупа и тихо низким голосом хихикнул. У Винил родилась появилась ужасная мысль: «Это была не Октавия». Миллион мыслей вспыхнули в её голове, она не знала, что ей делать и чувствовала, как копыто незнакомца начало касаться тех мест, которые имела право трогать Октавия. Резко придя в ярость, Винил сообразила, что это точно не её подруга, ведь она не настолько бесцеремонна, и что было сил лягнула задними копытами загадочного гостя, после чего резко развернулась к нему. Перед ней лежал, будучи ошеломленным от такого поступка кобылки, желто-шерстный жеребец, который явно был незнаком диджею...

*Старомодное кафе. Вечер*

Пони ужинали, заказав свое любимое «блюдо на двоих» в том самом кафе, где не так давно прятались от непогоды. Почему они заказали именно его, было трудно сказать. То ли из-за вкуса, то ли из-за того, каким эффектом обладает это загадочное явство…Но скорее всего, подходил именно последний вариант.

– Ну что, завела себе новых друзей? – поинтересовалась единорожка, отвлекшись на секунду от еды.

– Да, пожалуй да. Но только по собственной глупости и невнимательности, – хихикнула Октавия.

– И кто же он, или она?!

– Первокурсница. Довольно приятная кобылка-

Винил поперхнулась.

– Нет, я не в том смысле. Она приятна…для общения, – быстро оправдалась Октавия.

– Никогда не пугай меня так, – отрезала её Винил и легко ткнула в бок, усмехнувшись.

Октавия залилась смехом.

– Чего смеешься? Здесь нет ничего смешного! – продолжала серьезничать единорожка, чем только усилила смех подруги.

– Не знала, что ты обо мне такого мнения, – с наигранной обидой пробурчала виолончелистка.

– А что, ты очень даже хорошая любовница, Тави, – сказала она, и поцеловала любимую

Как и всегда, возлюбленные отлично проводили свободное время вместе. Ночью же под действием «блюда на двоих» они ублажали друг друга, но Винил то и дело слышала какие-то щелчки...

*Корпус психологии. Утро*

Зал разрывался от пони. С этого года психология стала обязательным предметом и поэтому количество кобылок и жеребцов было запредельно большим. Несмотря на это, Октавии и Винил удалось найти место. Рядом к ним подсели две кобылки – Твинклшайн и незнакомая не Октавии, не Винил пегас.

– Хей, привет! – мягко поприветствовала Октавия Твинклшайн.

– Ох, Октавия, здравствуй! Приятно увидеть тебя. А это не та единорог, о которой ты мне рассказывала? Вилон, так? – показала она на партнера Октавии.

– Винил…– поправила её сине-гривый единорог.

– Ой, извини. Не запомнила твоё имя, – нервно улыбнулась Твинклшайн.

– А как зовут твою подругу?, – поинтересовалась Октавия, пытаясь развеять неловкую ситуацию.

– Флиттер, – наконец хоть что-то сказала молчаливая пони.

– Как-как? Клитор? – издевательски переспросила Винил.

Октавия не сильно пихнула подругу в бок, давая понять, что ни к чему портить отношения с только что познакомившимися пони такими глупыми шутками и подколками.

– Извините, моя подруга сегодня немного нервная и несобранная, – нервно хихикнула Октавия. – Она очень волновалась о первом уроке психологии в этом году и весь день несёт чушь…

– Не прав-,– пыталась возразить осужденная единорожка.

– Цыц, – резко, но в то же время с великой просьбой остановила она подругу.

Винил поняла, что взболтнула лишнего и тихонько разглядывала новых подруг.

Твинклшайн представляла из себя единорога с похожей на цвет Винил шерстку, розовой гривой и хвостом, электро-голубыми глазами и кьютимаркой в виде трех голубых звезд.

– Интересно, что означает её кьютимарка, – подумала Винил, и только хотела спросить, как вспомнила уроки Октавии о поведении себя в обществе.

Как только она начала рассматривать Флиттер, во время того как Октавия вела диалог с двумя новыми кобылками, Винил и Флиттер встретились взглядами. Что-то волшебное было в глазах этого пегаса. Хоть и сама пони не выглядела необычной. У неё была серая шерстка, на пару тонов с светлее, чем у Октавии, бледно-синяя грива и гранатового цвета глаза. На крупе красовались три стрекозы.

*Территория Западного Мэйнхеттенского университета. Обед*

Новые знакомые шли по университетскому парку, рассказывали различные смешные истории из жизни и смеялись, смеялись, смеялись…Ничто не могло нарушить их веселый настрой, кроме как вызов Винил к администрации университета

– Что-о-о? Я не делала ничего подобного! – оправдывалась диджей перед главой учебного комитета Эльдой.

Эльда была самой старшой из всех учителей в этом университете и за все годы преданной работы получила некоторые привилегии, недоступные обычным учителям. Перечислять сейчас их не имело бы смысла, так что лучше вернуться к повествованию.

– Это меня не волнует, объяснять всё будешь директору! – сухо прошипела старая кобыла.

Три пони смотрели вслед уходящей подруги, были весьма шокированы. Но про Октавию «слегка шокирована» сказать было нельзя. Она уже придумывала худший сценарий для своей подруги. Она боялась её потерять, но ничего не могла сделать. Только сейчас она поняла, как чувствовала себя Винил, когда Октавия ушла в одиночку на последний разговор со своей матерью. Серой пони было плохо, но она не могла ничего поделать и от этого ей становилось ещё хуже. А самым страшным было то, что Винил обвиняют не без причины, но как они узнали?

*Кабинет директора Западного Мэйнхеттенского университета. Полдень*

– Но вы не можете отчислить меня за то, чего я не совершала! – в порыве гнева крикнула Винил в лицо директору.

– Сожалею, мисс Скретч, но доказательства говорят обратное. – сказал немолодой жеребец и поправив очки, положил на стол фотографии.

На фотографиях были Винил и Октавия…в кровати. Они занимались тем, чем обычно занимаются возлюбленные пары по ночам. Диджей была в шоке. Откуда у директора эти фотографии?

– Но-но-но, – ошарашенно заикаясь Винил была не в силах что-либо сказать.

Тем времен директор взял уже приготовленное личное дело Винил и в одну из граф поставил штамп «Отчислена».Диджей никогда не плакала, но тут её глаза налились слезами и она просто зарыдала. Она думала об Октавии, о том, что они видятся последние разы в своей жизни. Единорожка понимала ,что после отчисления она будет вынуждена вернуться к родителям, ведь её нужно продолжать учёбу музыке, а здесь, в Мейнхеттене не было больше университетов с музыкальным обучением. Директор равнодушно наблюдал, попытался изобразить сожаление, что у него совершенно не получилось и он попросил Винил выйти из кабинета.

* Территория Западного Мэйнхеттенского университета. Полдень*

Винил увидела Октавию, та стояла неподалеку и нервно нарезала круги вокруг клумбы. Единорожка не хотела показывать Октавии, что их любви пришел конец. Но и не показать она не могла. Она должна была подготовить любимую к этой новости, но времени не было…
Рассказав весь диалог с директором от начала до конца своей подруге, Винил потупила глаза в землю.

– Знаешь, – прозвучал ласковый голос. – Тебе не обязательно уезжать…одной.

– Что? – непонимающе спросила Винил.

– Если они отчисляют тебя, то и меня тоже! – с жаркой непреодолимой жаждой всегда быть рядом с подругой сказала Октавия.

– Нет, Тави! Ты должна учиться, получить образование, быть успешной! Мне и так ничего из этого не светит, но ты-

– Доверься мне…– коротко оборвала подругу виолончелистка и схватив в объятия, поцеловала Винил, пытаясь её успокоить и внушить доверия. – Сейчас я пойду к директору, и скажу ему, что если уходишь ты, то ухожу и я, – отстранившись от подруги ,пошла в сторону административного здания университета Октавия.

Винил еще несколько минут ощущала тепло губ Октавии, и она доверилась своей возлюбленной, доверилась как никогда никому еще не доверяла.

*Кабинет директора Западного Мэйнхеттенского университета. Полдень*

–Мисс Мелоди? – с некоторой неожиданностью в голосе спросил директор.

– Вы не отчислите мою подругу из университета! – резко начала Октавия.

– Сожалею, но штамп уже поставлен. Я не могу ничего поделать, – с нескрываемой ухмылкой сказал жеребец.

– В таком случае я тоже ухожу! – с широкой зияющей на лице улыбкой четко и ясно проговорила виолончелистка, зная, что этим она поставит шах и мат в этом споре.

Ухмылка с лица директора сползла. Он не ждал такого ответа от глупой кобылки, но оплаченные деньги будто сами говорили, что он не мог отменить своего решения. Ситуация была трудна, но не для Октавии. Директор не имел понятия, что ему делать в такой ситуации. Он рисковал своей гривой при любом раскладе, но первоначальным его заданием было – выставить Винил Скретч из университета…

– Ка-ак скажет-те, – заикаясь, прошептал жеребец. – Вы проследуете за своей подругой вон из этого университета

Глаза Октавии округлились. Она не планировала этого, директор не должен был…Октавия была одной из самых востребованных учениц Эквестрии и не думала, что на её предложение уйти директор так легко махнет ей копытом. Чёрт…


















Глава 2

Октавия вместе со своей любимой сидела в таверне, глотая один стакан яблочного сидра за другим. Хотелось забыть всё на свете, забыть про отчисление из университета, про те мысли, что лезли в пьяную голову. Алкоголь не растворял проблем, но он хотя бы сдерживал Октавию от самоубийства. В баре было тихо, настолько тихо, что тише тишины, чем сейчас, Октавия не ощущала ещё не разу... Вдруг в бар кто-то вошёл. Виолончелистка сначала проверила состояние своей подруги, на всякий случай. Винил была занята мыслями и никак не реагировала на тихий голос любимой. Октавия повернулась.

Перед ней с огромной улыбкой на пол-лица стоял Черри Физзи, один из тех жеребцов, заглядывающихся на её круп. Под правым глазом у него выступал синяк. Октавия громко хихикнула, глядя на жеребца ещё несколько секунд. От её смеха у Черри сменилось настроение, но он оставался спокойным, так как знал, зачем пришел сюда. Также от смеха Октавии проснулась из «оцепенения» Винил. Она непонимающими глазами смотрела то на подругу, то на чертовски знакомого жеребца. И только, когда мозг Винил относительно полностью включился, диджей осознала, где она видела этого пони. Это тот, кто тогда вошел к ним в дом и тот, кто тогда распускал копыта, гладя Винил в весьма непозволительных для него местах. За это она, лягнув его тогда со всей силы не целясь, диджей попала ему в лицо и посадила ему синяк. Окончательно протрезвев, Винил прочистила горло, и посмотрела на жеребца, готовясь уже что-нибудь сказать. Ярость охватывала её с каждой секундой, и Октавия, повернувшись к Винил, заметило это.

– Это ты… – пытаясь встать со стула прошипела Винил жеребцу.

Октавия, ничего не понимая, просто смотрела за происходящим.

Наконец, Винил, встав, продолжала двигаться к желто-шерстному земному пони, желая уничтожить последнего за то, что он натворил. Она уже всё поняла. Это он, он решил отомстить Винил за то, что она не дала ему…сделать то, что ему…хотелось сделать с ней. И это именно из-за него прошлой ночью возлюбленные постоянно слышали странные щелчки. Он их фотографировал, ради того, чтобы донести фото директору и напакостить Винил. Но зачем же в эту ситуацию впуталась её любимая Тави… Если бы диджей сразу бы рассказала любимой о странных звуках ночью, всего этого могло бы не произойти. Всё могло бы кончиться совершенно по-другому.

– Это ты сфотографировал нас в кровати и донес на нас директору.

 – Ага, – с ухмылкой коротко ответил жеребец, протянув Винил конверт.

До Октавии начало доходить, но только то, что этот жеребец сдал их директору. Больше она пока ничего не понимала.

Винил с недоверием взяла конверт. Ей было хорошо она высказалась, но как только она увидела, что лежит в конверте, её разум снова начал затуманиваться. В конверте лежала аккуратная толстая стопка фотографий, на которых опять были запечатлены Октавия и Винил…ночью, в кровати. Видимо, лучшие фотографии жеребец оставил себе, а те, что похуже - отдал директору.
Октавия не понимала, что же было в конверте. Она была слишком слаба, чтобы встать, её клонило в сон, но она была обязана хотя бы понаблюдать за диалогом Черри и Винил, раз уж большего сделать не могла. Октавия никогда не пила столько алкоголя. Она вообще больше одного-двух стаканов вина никогда не пила за раз. Сейчас же, на её стороне стола стояли две опустошенных бутылки сидра. Ей было стыдно, где-то глубоко в себе, но она это не показывала, тем более у неё не было на это сил.

– Вы неплохо умеете развлекаться, – со злобной улыбкой сделал комплимент Черри.

Винил не понимала, зачем пришел в бар жеребец, неужели только ради того, чтобы посмеяться пьяным кобылкам в лицо? Винил лениво плюхнулась на стул. Она не могла думать. Много алкоголя, что она выпила, давало о себе знать во вновь уходящим в небытие мозгу. Диджей засыпала, и не хотела что-либо менять. Она надеялась, что это всего лишь сон, и завтра кобылки проснуться в любовных объятьях другу друга у себя дома…

***

Её тело болело, и как она поняла, всё, что вчера произошло было не сном. За окном во всю шла жизнь, но в баре были только две кобылки. Винил никогда не замечала, как бывает красива Тави, когда спит. Но сейчас нужно было думать не о сексе, а о том, как же все-таки она подставила свою любимую. Она просто лишила её будущего…Октавия очень любила музыку, а единственным университетом в Эквестрии, где так много и в развернутой форме занимались ей, был как раз Западный Мэйнхеттенский.

Послышался сухой кашель. Входную дверь открыли ключом и в таверну зашел бармен. Неужели подружек заперли на ночь в баре? Но, как тогда к ним ночью пришел тот пони с фотографиями? Было слишком много вопросов, ответов же не было совсем…

– Доброе утро! – мило улыбнулся бармен. Этот жеребец был стар, хоть по нему и не скажешь.

– Здравствуйте, – растерянно, с нервным смешком пробормотала Винил, чьё похмелье, как она думала, было самым страшным в истории похмелья.

– Вижу, чувствуете вы себя паршиво, – добро усмехнулся бармен и поспешил в кладовую.

Паршиво? Это  было не то слово, совершенно не то. Винил готова была умереть, лишь бы не чувствовать такой боли в голове и теле. Её мысль прервал протяжный заглушенный стон.

– Чёрт, моя голова, – простонала, лежа лицом на приятно пахнущем коктейлями столе Октавия.

Винил усмехнулась, и подошла к подруге. Было интересно наблюдать за первым «настоящим» похмельем Октавии. Сразу же диджей вспомнила своё первое похмелье и тут же поняла, насколько это было ужасно…

– Ты в порядке? – с теплой улыбкой задала глупейших вопрос Винил, глядя на то, как подруга отрывает лицо от стола и пытается ровно сесть.

Разум виолончелистки был затуманен, тело болело от каждого лишнего движения, а голова раскалывалась, не давая собраться.

– Никогда…не давай мне…больше пить алкоголя, – выдохнула серая пони и еле удержалась на стуле.

Винил, не сказав ни слова впилась в губы любимой и даже не чищенные зубы никак не повлияли на их затяжной поцелуй. Наконец, отстранившись друг от друга, пони увидели не ясно когда вошедшего бармена.

– Вижу, я прервал очень приятный момент. Прошу прощения. Я тут вам кое-что принес, это быстро поставит вас на ноги, – по обычаю добро улыбнувшись сказал бармен.

– Нет, вы совершенно ничего не прервали. Не беспокойтесь. Благодарю за помощь с избавлением от этого…э-э-э-

– Похмелья, – закончила Винил.

– Да, точно, – согласилась с диджеем Октавия.

– Не за что благодарить, – усмехнулся пожилой пони. – Это уже чуть ли не моё привычное утреннее занятие – помогать оставшимся на ночь пони моим бодрящим напитком встать на ноги. Мне нравится помогать другим,  что уж скажешь.
Винил разлила по стаканам варево, принесенное барменом. Запах был странным и даже неприятным – будто коктейль из тыквы, моркови и травы, но деваться было некуда – боль с каждой минутой все ярче разгоралась в теле.

– Ну, надеюсь это поможет, – Октавия взяла стакан трясущимся копытом и поднесла ко рту, резко опрокинула этот напиток в себя и была разочарованна, когда не увидела никакого эффекта. Конечно, возможно стоило подождать, но это было так тяжело в данном положении. И сейчас речь шла не о растекающейся по венам и артериям боли, а о том, о чём стоило задуматься. Утро было настолько прекрасным, насколько и ужасным. Не Октавию, не Винил больше не ждали в университете и осознание этого нагоняло на преданную учебе кобылку дрожь.

– Слушай ,а ты ведь не забыла, что нас отчислили из университета? – поинтересовалась Октавия.

Нейтральная ухмылка сползла с лица Винил. Она понимала, что только она виновата в исключении своей подруги…

– Нет, конечно нет…– промямлила диджей. – Это ведь я винова-

– В чем? – возмущенно поинтересовалась серая пони.

– В твоем отчислении, – потупила глаза в пол Винил. Я должна была тебя остановить, а не давать идти к директору самой.

– Ты мне доверяла, – мягко улыбнулась Октавия. Ты не виновата в этом…

***

Солнце было уже почти в зените, а пони все ещё продолжали сидеть в баре.

– Может всё-таки пойдем прогуляемся, разомнем копыта? – пытаясь оставаться на некотором позитиве предложила Винил.

Октавия молча кивнула. Всё же она не могла смириться с мыслью об отчислении и боялась, что всю дорогу будет думать только об этом. Только на выходе из бара, подруги заметили, как от боли в теле не осталось и следа. Поблагодарив бармена за ночлег и помощь в борьбе с похмельем, пони вышли за дверь.

***

Идя по территории университета, где они еще вчера учились, на глаза Октавии накатывались слезы. Она старалась не показывать этого, смахивая их копытом.

– Эй, смотри! Это тот пони! – ткнув копытом в пустоту кинулась туда же Винил.

Октавия была в хорошей физической форме и легко нагнала подругу после небольшого раздумья. Но про какого пони говорила диджей?

Наконец, после пройденных пары десятков метров Октавия увидела того, о как кажется и говорила Винил–в сотне метров от бегущих кобылок стоял Черри Физзи. Он говорил с кем-то по телефон, и как только заметил приближающихся пони, резко закончил разговор и с невообразимой скоростью скрылся от подруг. Октавия и Винил были уже истощены, и бежать больше не могли. Присев на ближайшую лавочку, чтобы отдохнуть, Винил спросила сама у себя: «Да кто же этот странный пони?!»

Послышался ответ Октавии: «Черри Физзи»

– А ты его откуда знаешь? – с недоверием спросила Винил.

– Мы вместе с ним ходим на музыкальные занятия, – выдохнула Октавия. – В первый учебный день, на первом уроке теории музыки он подсел ко мне и мы слегка разговорились, – соврала Октавия.

– Стой, я видела его кьютимарку! Она никак не связана с музыкой! – прервала рассказ подруги Винил.

У Винил начинали закладываться большие сомнения на счёт этого Черри. Он не просто так пришел в этот университет…Её мысль прервал телефонный звонок к Октавии.

Октавии так редко кто-либо звонил, что она даже не думала, что кто-нибудь знает её номер, кроме Винил. Покопавшись в сумке, Октавия нащупала телефон и посмотрела на дисплей…

Входящий звонок от: Мама

Виолончелистку бросило в дрожь. Времени думать не было и пони просто нажала «Ответить»

– Здравствуй, Октавия, – начал знакомый кобылке голос.

– Мама? – заикаясь от страха снова слышать Лапис пробормотала кобылка.

– Не беспокойся, дорогая, я позвонила, чтобы извиниться, – спокойно и как-то очень тепло ответила старая кобыла.

– Извиниться? За что? – Октавия не понимала.

Зато Винил уже всё поняла. Но решив не вмешиваться в столь напряженный для подруги разговор, просто ждала.

– За отчисление из университета конечно же. Как только директор позвонил мне, и сказал, что ты пыталась поставить ему ультиматум и он был вынужден выставить и тебя и твою подругу, меня взяла гордость за тебя. Ты очень умно поступила, Октавия.

Октавию же не трогали речи её матери. Она наоборот, была в ярости, но держалась.

– А потом Черри доложил мне, что ты со своей клубной оторвой напились в круп в каком-то баре…Я была разочарована. Такое поведение для утонченной натуры. Фу-у-у…

– Ну да, а послать Черри, чтобы он сфотографировал то, чем мы занимались ночью–достойно «утонченной натуры»! – огрызнулась виолончелистка.

Лапис пропустила порыв ярости своей дочери мимо ушей.

– В общем, я сказала вашему директору, чтобы он допустил тебя к занятиям. С завтрашнего дня ты снова сможешь заниматься в университете, – как бы требую благодарности сказала Лапис.

– Допустил меня? А как же Винил? – растерянно поинтересовалась кобылка.

– Мне очень жаль, но Винил придется учиться в другом месте. Вы больше не сможете дружить, – безо всякого сожаления гаркнула мама Октавии.

Виолончелиста не произнесла ни слова.

– Ну что ж, тебе надо обо многом подумать, я полагаю. Хотя о чём тут думать, – засмеялась Лапис.

Октавия не хотела больше слушать свою мать. Теперь уж кобылка убедилась, что Лапис никогда не изменится. Ошибка молодости погубила будущее старой кобылы, и ничто это уже не изменит.

Виолончелистка нажала на сброс вызова. Теперь, после разговора с матерью, Октавия кое-что поняла. И ей срочно нужно было поделиться этим с любимой.

Винил же сидела, оцепенев от услышанного. Теперь, она кажется поняла, что мать Октавии до сих пор не желала общения диджея с её дочерью. Она послала сюда Черри, чтобы тот сделал фото их с Октавией секса и отнёс их директору. Но почему же директор так резко отреагировал? Возможно, что…Винил должна кое-что проверить, но не сейчас, не сегодня. В данный момент она обязана была поддержать наверняка полностью раскисшую после такого разговора с матерью подругу.

– Ты как? – наконец решилась спросить Винил.

– Мне надо подумать, – отрезала виолончелистка, глядя в небо.

*Старомодное кафе. Вечер*

Пони сели за столик, где сидят практически ежедневно. Винил не знала что думать. Всю дорогу Октавия молчала.

Наконец к столику подошел официант, и услышав заказ, исчез за дверью в кухню.

– Вот я и подумала, – хихикнула Октавия.

Винил было немного непонятно такое поведение любимой.

– Тави, с тобой всё в порядке? –поинтересовалась Винил.

– Да, и даже лучше, чем в порядке, – ответила счастливая кобылка, в чьих глазах волшебным блеском отливалось солнце.

Винил вздрогнула, увидев красоту глаз Октавии, и ей уж было хотелось схватить, крепко обнять и зацеловать Октавию, но они находились в обществе других пони, и даже то, что они уже не скрывали своей любви, не давало Винил себя так вести. Но Октавия будто сама светилась, и диджей не смогла удержаться. Придвинув виолончелистку за талию, крепко обхватив и положив её буквально на себя, Винил просто не задумываясь затяжно поцеловала её. Можно сказать, этот поцелуй длился вечно, хоть это было нисколько не так.

Октавия довольно улыбнулась.

– И всё же, ты не дала мне договорить, – глядя в глаза Винил, изъяснилась виолончелистка.

Официант подошёл, и оставив ужин на столе, исчез.

– Я слушаю, – подготовилась слушать Винил, приступив к ужину.

Октавия также начала есть.

– Нас исключили их университета. Этого не изменить. У меня есть идея, чем ты теперь можем заработать себе на жизнь, – начала Октавия.

– Поправка- исключили меня. Я отлично слышала твой разговор с матерью, Тави, не зачем врать, – спокойно, пытаясь сдержать ком в горле сказала Винил.

– Я не собираюсь возвращаться в университет, – невозмутимо ответила кобылка.

– Но как же образование?! Как же все наши мечты о «благозвучной революции»?

– Всё это будет, Винил.

– И как ты себе это представляешь? – пытаясь переубедить подругу спросила диджей.

– Всё просто, дорогая. Помнишь, как ты говорила, что тебя пригласили на несколько вечеринок?

–Не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Наши треки становятся чуть ли не хитами, Винил. Мы не особо богатеем с твоего выступления на вечеринках, но всё потому, что выступаем не в живую.

До Винил начал доходить не хитрый план подружки.

– Продолжай, – с ожидающей дальнейших слов ухмылкой сказала диджей.

– Мы будем выступать на всех концертах, куда нас приглашают. И делать мы будем это не с помощью смиксованного трека, а с помощью моей виолончели и твоего пульта. Вместе мы «покорим» всех пони во всех клубах Мэйнхэттена, и если повезет, в недалёком будущем отправимся куда-нибудь в тур, например в Кантерлот! – не на шутку замечтавшись сказала Октавия.

– Мне нравится твоя идея, но есть следующая проблема – на данный момент приглашения всего три. Этого вряд ли хватит, чтобы раскрутиться, – с некоторой грустью сказала Вилон.

– Это была еще не вся идея, – сказала Октавия, доедая.

– В таком случае, слушаю, слушаю и ещё раз слушаю!

– Заработанные с тех трёх вечеринок деньги мы вложим в дело Лиры и Бон Бон.Они арендуют себе территорию под кафе в каком-нибудь большом городе, к примеру в Лас – Пегасе, и будут нас там рекламировать. Местные тусовщики рано или поздно обратят на нас внимание, и тогда, показав однажды наш с тобой дуэт, мы станем популярны и там. Так мы сможем без труда разбогатеть, – закончила свой рассказ Октавия.

– Хм, план хоть и очень прост, но действительно хорош, и да, я никогда не выступала, создавая треки прямо на сцене. Не уверена, что смогу так сразу взять и научиться.

– Не беспокойся, пока что у нас есть на что жить – успеем потренироваться, – пихнула Октавия любимую.

– И всё же , Тави, почему ты не хочешь вернуться в универ? – спросила Винил, боясь реакции подруги.

– Потому что моя мать желает моего возвращения в университет. Я сама того не видя, двигаюсь туда, куда она хочет. Больше я быть марионеткой не хочу! – решительно сказала Октавия.

Винил нравилось, что Октавия не пыталась предлагать разных безумных идей, а напротив, высказала такую прекрасную мысль. О самой же диджее нельзя было сказать ничего подобного, одна очень глупая и сумасшедшая мысль сидела у неё в голове.

– Я должна убедиться…не знаю зачем, но должна! – крутилось в голове у диджея…




























Глава 3

Утреннее солнце ласкало вылезшие из-под одеяла копыта. Октавия мирно спала после тяжелого дня и не скучной ночи. Тем временем, Винил писала возлюбленной записку о своём уходе. Зачем и куда идет единорожка, написать она не могла, иначе Октавия, только прочитав её записку, сразу кинулась бы за ней и нарвалась на неприятности. Винил уже давно не чувствовала Тави слабым звеном в их дружбе.

Закончив с запиской, умывшаяся и одевшая для красоты шарф Винил нежно поцеловала всё ещё спящую Октавию и, скрипнув дверью, удалилась из дома.

На улице было пасмурно, на душе у Винил не лучше. Какого сена она вообще решила туда пойти? Может стоило предупредить любимую?

– Нет! – мысленно крикнула себе Винил и ускорила шаг. – Всё пройдет как по маслу.Я просто приду, возьму то, что нужно и уйду, – успокаивала себя диджей. – Клянусь крупом, уже к полудню я буду дома.

Пока Винил шла по дороге к административному корпусу Западного Мэйнхеттенского университета, на улице стало слегка приятнее. Из-за туч выглянуло солнце, да и сами тучи рассеялись.

И вот устрашающее здание было уже в нескольких метрах от диджея. Она чуть было не решила уйти и забыть свой план, но всё же смогла себя переубедить.

Осторожно приоткрыв дверь, Винил заглянула внутрь. Пустой широкий коридор с множеством дверей и лавочек рядом с ними. Зайдя внутри корпуса Винил ещё раз огляделась и прислушалась. Было настолько тихо, будто в здании не было не единой пони. Винил засеменила на второй этаж, где находился кабинет директора. Все двери были закрыты. Это удивило Винил, неужели администрация университета так поздно выходила на работу? Но сейчас не это заботило единорожку.
Она была у нужного кабинета. Аккуратно приблизившись, чтобы заглянуть в дверной проём и прислушаться в очередной раз, Винил была готова визжать от радости. Кабинет был пуст. Оставалось лишь открыть дверь. Хорошо, что Винил не забыла взять пару невидимок у Тави. Хоть Винил и никогда ранее не взламывала замки, она не видела в этом ничего сложного. Нужно было всего лишь наугад покрутить невидимку в замочной скважине. И всё прошло замечательно.

– Отлично, – подумала Винил.

Даже не позаботившись о том, что следовало бы закрыть дверь на внутренний замок, диджей сразу же пошла лазить в столах и шкафах, надеясь найти что-нибудь связанное с Лапис.

Винил не замечала, как летит время во время её поисков. Оно уходила с огромной скоростью, пока единорожка наконец не нашла то, что искала. Это было письмо от Лапис.

– Юху-у-у-у! – в не себя от радости крикнула диджей.

Дверь скрипнула. Радости Винил пришел конец. Попытавшись спрятаться в шкафу, Винил поняла, что бежать смоля голову было бы куда лучшим решением.

Директор вошел в кабинет. Сразу заметив жуткий беспорядок в своём кабинете, жеребец начал выходить из себя.

– Здесь кто-то есть? – со злобой вскрикнул жеребец.

Сердце Винил сжалось. Она чувствовала, что директор сейчас же ринется к шкафу и обнаружит её.

– Что ж, решили поиграть со мной в прятки? Я хороший игрок. – прорычал директор и схватил небольшую каменную статуйку.

Находясь в ярости от столько наглого проникновения на свою территорию, жеребец был готов убить гостя.

Винил трясло. Она никогда не видела директора таким злым. Одной Селестии известно, что он сделает, когда обнаружит диджея. Неужели можно кого-то так разозлить, всего лишь устроив беспорядок на его рабочем месте?

Вдруг в комнате стало тихо. Винил не понимала, закончил ли свои поиски директор или же просто прислушивался. Решив воспользоваться моментом, диджей  разжала копыто с письмом и принялась читать.

«Здравствуй, любимый. Мне срочно нужна твоя помощь. Видишь ли, на нашу дочь плохо влияет одна особа. Если не ошибаюсь, её зовут Винил. Не мог бы ты выставить эту прохвостку из университета? Знаю, знаю, тебе нужны причины для отчисления. Но не беспокойся, они будут. Я направлю к вам в университет своего далекого племянника. Он знает, что от него требуется и добудет причину для отчисления Винил. Тебе лишь надо поставить штамп в её личное дело. И да, чтобы тебе легче было обдумать, мою просьбу, в конверте ты найдешь битки. Столько битов, что их тебе хватит на всю оставшуюся жизнь.
                С любовью, Лапис!»

– Не может быть! – вскрикнула Винил.

Послышали шаги. Дверь шкафа открылась и показалось озлобленное лицо директора.

– Так это была ты! – с глубокой ненавистью прорычал директор.

Винил пыталась дать отпор, но толку от этого не было. Жеребец был в разы сильнее хилой единорожки.

Вот теперь Винил и пожалела о том, что не занималась физкультурой по утрам вместе с Октавией. Благодаря недолгим занятиям виолончелистка теперь может легко постоять за себя, да и её небольшие мышцы здорово возбуждают Винил в постели. Диджей могла почувствовать себя рабыней, это было так весело.

Спустя нескольких минут бессмысленных попыток вырваться, диджей почувствовала удар по голове. В глазах начало двоиться, пони отключилась…

*Дом Винил и Октавии.Утро*

Утро было чудесным. Октавия нежилась в постели, забыв обо всех проблемах. Всё же у отчисления из университета были и свои плюсы. Никакого домашнего задания, спешки куда-либо по утрам. Только она и её любимая в кровати…

Открыв наконец глаза, Октавия не увидела свою спящую подругу. Лишь записка на тумбе дала виолончелисте понять, что с Винил всё хорошо и что она сама ушла из дома на некоторое время.

– Эх, а ведь жаль, что тебя сейчас здесь нет, Винил, – сказала сама себя Октавия и ей в голову пришла одна очень пошлая мысль.

Хихикнув, пони отправилась умываться. Выйдя из ванны, Октавия легко позавтракала и понимая, что спешить ей особо не куда, спокойным шагом направилась в кафе к Бон Бон.

По дороге она увидела директора университета, куда-то едущего на карете и везущего с собой большой сундук. Интересно, что в нём было?

– Хотя какая уж мне разница, – как ни в чём не бывало засеменила по дороге земная пони.

*Кафе Лиры и Бон Бон. Начало дня*

Зайдя в помещение, Октавия была удивлена. В кафе не было ни души. Решив пойти сразу на второй этаж, виолончелистка начала подниматься. На втором этаже так же никого не было, лишь из-за одной двери доносились «странные звуки». Было ясно, кто находится за дверью. Октавия никогда так не делала, но решила подсмотреть за любовниками в замочную скважину. Она была удивлена тем, что творили эти пони, но пару поз взяла на заметку. С несколько минут  посмотрев на зрелище, Октавия села на диван, решив подождать, когда Бон Бон и Лира закончат с «делами».

С того момента, как Октавия подружила этих двух пони, они стали лучшими подругами, а то и больше. Земную пони брала гордость за тот свой поступок, но вспомнив, как Псайк помог ей подружиться с Винил, поняла, что в этом нет ничего особенного.

Спустя примерно двадцать минут, из комнаты вышли две довольные пони с взъерошенными гривами. Они чуть было  не начали обсуждать то, чем занимались в комнате, но увидев Октавию, залились краской и лишь робко поздоровались.

– Привет, девочки! – радостно поприветствовала Октавия хозяев дома и кафе.

– Хей, Тави, какими судьбами заглянула к нам? – с располагающей улыбкой спросила Бон Бон.

– Ты разве не должна быть в университете? – непонимающе вдогонку спросила Лира.

– Обо всём по порядку, – сверкнула глазами Октавия. – Для начала хочу сказать, что нас с Винил выгнали из университета…

Глаза обеих слушательниц расширились.

– Из-за моей матери, – закончила пони.

Реакция удивления со стороны Лиры и Бон Бон пропала.

– А пришла я к вам, чтобы предложить сотрудничество.

– То есть? Вы с Винил решили зарабатывать старым способом? – поинтересовалась Бон Бон. – Кстати, а где Винил?

– Она куда-то ушла ещё рано утром, – сказала виолончелистка, сидя на мягком диване.

– И ты за неё не волнуешься? – спросила Лира.

– Ни чуть. Во-первых, она оставила мне записку, что будет ближе к полудню. А во-вторых, она выбиралась из многих передряг. За такую мужественную пони глупо волноваться.

– Мужественная пони, – хихикнула, задумавшись о своём Лира.

Октавия оценила шутку.

– А в вашей паре кто является мужественной? – съехидничала Октавия.

Лира и Бон Бон переглянувшись ухмыльнулись, но промолчали.

– Значит, ты пришла предложить патнёрство? – продолжила диалог Лира

– Агась. Но сейчас у меня планы, кардинально отличающиеся от той схемы, какой мы придерживались наше прошлое сотрудничество.

– Выкладывай, – с нетерпением пальнула Бон Бон.

– План следующий. Винил пригласили на пару вечеринок, и все будут до конца этого года. На этих вечеринках мы с ней выступим в живую, что будет хоть и не просто, но так мы получим намного больше биток, ведь создание трека прямо на сцене – дело не простое. Вы же будете продавать на этих вечеринках закуски, кондитерские изделия, и вообще, что захотите. Все заработанные битки мы пустим на аренду помещения в каком-нибудь большом городе. Например: Лас–Пегас или Филлидельфия. Там вы организуете кафе, будете жить обычной жизнью, разве что не в Мэйнхеттене.

– Эм, а что насчёт вас? – не уловив сути спросила Лира.

– А, да. Чуть не забыла. Будучи в городе, куда вы поедете, в своём будущем кафе вы повесите плакаты о том, что две талантливые пони скоро приедут и готовы выступать на местных вечеринках. Нами заинтересуются, мы приедем и выступлениями заработаем битов, позволяя нам с вами ехать дальше и дальше с турами по всей Эквестрии, – закончила Октавия.

– Что ж, мне лично нравится план, – одобрила Лира.

– А я вот сомневаюсь, что у нас всё так просто получится, – задумалась Бон Бон. – Ты описываешь всё слишком просто а на деле могут возникнуть не мало трудностей. Но всё же я в деле.

– Вот и отлично, – улыбнулась Октавия.

***

Закончив с обедом, подруги принялись обсуждать предстоящие поездки по городам, мировую славу. Но всё бы ничего, если бы здесь была Винил. Октавии было одиноко, хоть она и была в хорошей компании. Что ж, оставалось только ждать возвращения подруги.

После прощания  с Лирой и Бон Бон Октавия голопом направилась домой. Она больше всего надеялась, что открыв дверь, застанет любимую за пультом, миксующей музыку. Но, к её огромному разочарованию, Винил всё еще не было. Был уже полдень. Винил уже должна быть дома.

– Нужно успокоиться. Главное не паниковать. Как я уже говорила, Винил мужественная и никогда не станет прятаться от проблем, а просто выйдет и даст им по лицу, – пыталась успокоить себя виолончелистка.

Но разум Октавии не хотел успокаиваться. Она чувствовала, что её подруга в беде.

В дверь постучали…

*Ухабистая дорога. Темнота*

Очнувшись в полной невозможности двигаться, Винил охватила клаустрофобия. Она пыталась закричать, но её рот был чем-то крепко заклеен. Копыта уже затекли. Пытавшись что-нибудь сделать, Винил полностью изнеможила себя и только, когда без сил засыпала, поняла, что она едет. Но это ничего не дало её и она задремала.

– Если не секрет, что это за срочная посылка? – поинтересовался запряженный молодой жеребец.

– Да так, подарок одному человеку, – пони дал понять, что не желал об этом говорить, крепко держа копытом крышку.

– Что же это ты поездом её не отправил? – огрызнулся молодой жеребец в мыслях, чувствуя, что дорога будет тяжелой.

Ехать через всю Эквестрию – не так легко, как кажется.

***

– Но мы ещё не достигли места назначения! – спохватился извозчик.

– Не важно. Просто оставим сундук здесь и поедем обратно в Мэйнхеттен, – настоял пожилой пони.

– Как скажете…

Сундук, в котором была Винил, не хило тряхнуло. Но больше уже очухавшаяся единорожка не чувствовала стука колёс. Неужели она приехала? Попробовав толкнуть задними копытами крышку сундука, она была очень удивлена, когда крышка поддалась. Сразу же перевернув сундук, Винил выпала на землю. Что удивило, так это то, что директор не позаботился о том, чтобы связать пони копыта. Но это было даже хорошо. Немного размявшись после довольно длинной дороги и стянув клейкую ленту со рта, Винил осмотрела окрестности.

– Быть того не может! – прошептала диджей, глядя с холма на небольшой, но чертовски знакомый город. – Неужели я дома?

Как и в детстве, Понивилль был очень тихим и в то же время интересным городком-деревушкой. Многое изменилось с момента отъезда Винил. Пони даже толком не помнила города, так ещё в раннем детстве уехала в небольшую деревушку под Мэйнхеттеном.

Мысли о письме Лапис не оставляли Винил в покое. Многое ещё предстояло узнать единорожке, тем более, после того, как она прочла, что директор университета – отец Октавии. Но сейчас это могло подождать. От Мэйнхеттена до Понивилля путь был не близок, и Винил понятия не имела, как же она без битки в кармане доберется домой. Попытавшись найти телефон в гриве, единорожка его не обнаружила. Винил была просто обязана позвонить Октавии, дабы успокоить любимую. Если она этого не сделает, Тави в панике может натворить глупостей. Поэтому на данный момент главным заданием было – найти добрую пони, готовую одолжить телефон. И всё бы ничего, если бы эта пони сама не нашла Винил.

Диджей просто шла по улице, никого не трогая, как со стороны облаков донеслось: «Уау!». В этот момент на Винил с сокрушительной силой рухнул пегас.

*Дом Винил и Октавии. Полдень*

Октавия бросилась к двери. Она верила, что это была Винил, и не теряя ни минуты, отворила дверь. Открыв дверь, пони была неприятно удивлена. К ней пришел Черри, но зачем? Вопросительно уставившись, Октавия как бы требовала объяснения его появлению.

– Привет, Тави. Так ведь тебя называет твоя подруга?  – завёл разговор Черри, сверкая всё тем же синяком под правым глазом.

– Что ты здесь забыл? – прошипела Октавия, собираясь хлопнуть дверью жеребцу в лицо.

– Я пришёл извиниться. За исключение тебя и Винил из университета, – сверкнул глазами Черри.

– Где-то я это уже слышала, – сказала сама себе виолончелистка.

– Главное не сопротивляйся, дорогуша. Тебе понравиться, – сказал жеребец и повалил Октавию на пол.

Земная пони поняла, на что расчитывал жеребец, и имея сильные копыта, с легкостью скинула его с себя и в догонку заехала копытом по лицу. Черри взвыл, и не столько от боли, сколько от унижения. Он не смог угомонить кобылку! Придя в ярость, жеребец, что было сил, кинул тяжелым копытом Октавии в голову. Пони, попав под удар, упала. Кажется, Черри вырубил виолончелистку, а может и того хуже. Из головы пони струилась кровь, образовывая вокруг Октавии красную лужицу…



Глава 4

— Ты такая чудная, Винил! Никогда не думала, что встречу тебя, — визжала от радости Флаттершай.

— Кхм, мне тоже приятно познакомиться, — скромно ответила пони.

Неужели её знали не только в Мэйнхеттене? Это было круто!

— Слушай, у меня дома есть старый пульт. Не могла бы сделать один трек у меня на глазах? — с детской надеждой уставилась на диджея пегас.

Флаттершай была очень тихой пони. Её голос было нелегко услышать, в шумной толпе, к примеру. Но он был красив, и как успела заметить Винил, очень нравился животным. Отказывать Винил не думала, она не видела ничего плохого в одном треке.

У Флаттершай была желтая играющая на солнце шерстка, розовая грива и хвост. Отчего-то Винил было с ней спокойно, и даже те проблемы, что были у диджея, никак не заставляли Винил беспокоиться. Ей нужен был всего лишь один телефонный звонок, и как считала единорожка, она сможет получить его после одного выступления «на бис» перед фанаткой.

*Подходя к огромному дереву. Вечер*

– Ого. Это твой дом? — удивленно поинтересовалась Винил.

– Нет конечно, — тихо хихикнула Флаттершай. – Это дом моей подруги. Я написала ей сообщение о том, что ты приехала и она, являясь большой поклонницей твоего творчества, организовала в доме другой моей подруги небольшую вечеринку. И перенесла туда пульт из моего дома.
– Ух ты, – протянула Винил. — Ни за то бы не подумала, что я популярна в таком далеком от Мэйнхеттена месте.

– Ты себя недооцениваешь. Твои треки очень популярны во всей Эквестрии. Даже Принцесса Селестия обратила на них внимание.

Винил была рада, что о её с Октавией музыке так отзывались. Стоп, Флаттершай ни разу не упомянула об Октавии. Неужели никто не догадывался, что Винил не сама делает такие замечательные треки?

Зайдя в дом-дерево, диджей удивилась простору и габаритам дома изнутри. Не зря подруга Флаттершай решила устроить вечеринку именно в этом доме. Здесь могли бы поместиться все жители Понивилля, если не больше…

В доме было довольно много народа. Неужели это всё её поклонники?

Поздоровавшись со всеми, Винил была немного растерянно. Лично для неё была организованна вечеринка. Это была давняя мечта диджея, но она не надеялась на её столь скорое исполнение. Винил была готова танцевать на кончиках копыт от счастья.

И тут всё рухнуло…

– А где Октавия? – чуть ли не в один голос вскрикнули пони.

– Она…кхм…не смогла приехать, – запиналась Винил, чувствуя, что атмосфера становиться натянутее с каждой секундой, а собравшиеся в доме пони ждали вовсе не выступления Винил.

– Очень жаль. Я её большая поклонница, – с грустью в голосе протянула единорожка с белой шерсткой и фиолетовой гривой.

Другие пони тоже начали негодовать, но молчали.

Наступила тишина.

– Слушайте, к нам в город приехала сама Винил Скретч. Неужели вам этого мало? – пытаясь развеять неловкое молчание сказала другая пони-единорог.

Все в один голос с ней согласились. Она была здесь главной?

– Тогда, может давайте зажигать? – подхватила разговор Винил.

*Дом Винил и Октавии. Вечер*

– О чёрт, тупая пони! Она сама виновата! – пытался успокоить себя Черри Физзи.

Он был напуган от того количества крови, что уже вытекло из головы Октавии. Потрогав пульс, жеребец быстро пришел в себя – Октавия была жива. Пока что…

Найдя в доме аптечку, Черри на скорое копыто перевязал голову виолончелистки, и какой бы соблазн не испытывал он перед беззащитным крупом, он не мог рисковать. Если с Октавией что-нибудь случится, Лапис спустит со своего племянника шкуру. Нужно было скорее доставить пони в больницу, пока не стало поздно.

*Мэйнхеттенская больница. Глубокая ночь*

Черри сидел возле операционной уже третий час. Он боялся. Страх окутал его. Доктора и медсестры редко выходя из кабинета даже не замечали жеребца, они спешили спасти Октавию.

И зачем Черри вообще пошёл к виолончелистке домой? Ах, да, он надеялся на секс.

И какого чёрта Октавия была такой красивой? Каждый раз, когда Черри видел сестру, он вспоминал те фото. До чего же она хороша…

***

Врач вышел из операционной с мрачным лицом, не говоря ни слова.
Черри посмотрел на него с надеждой в глазах.

– Её состояние очень плохо. На данный момент она находится в коме. И не известно, выйдет ли она из него когда-нибудь или нет.

К горлу Черри начал подходить ком. Мысли смешались в голове, жеребец впадал в панику. Ему оставалось только бежать… Бежать туда, где Лапис его не найдёт. Бредовые мысли жить с драконами или грифонами то и дело закладывались в голову к земному пони.

*Дом Сумеречной Искорки. Утро*

Утро. Шорох листьев. Винил потянулась в кровати. После вчерашней вечеринки ей нужен был отдых. Чёрт, как же диджей была рада тому, что хоть здесь обошлось без алкоголя и похмелья. Конечно, невооруженным глазом было видно, что почти все пони находившиеся вчера в доме Искорки не были совершеннолетними.

Решив, что уже пора вставать, Винил заправила кровать и пошла принять душ.  Дом был чертовски большим и сколько пони не рассматривала его, столько и не переставала удивляться. Неужели у обычной жительницы Понивилля может быть такое роскошное обиталище? Но это Винил особо не волновало. Решив чем-нибудь позавтракать, пони направилась на кухню, с которой шел аппетитный запах. Винил вела себя как-то по–хозяйски, и её это ничуть не смущало. Выйдя на кухню, диджей увидела у плиты Искорку.

– О, Винил, ты уже проснулась. Доброе утро, – не повернувшись сказала единорог с фиолетовой шерсткой.

– Ага, и тебе доброе, – во рту Винил пересохло и она с трудом выдавила эти слова.

– Спасибо тебе за вчерашнюю вечеринку, – обернувшись подмигнула пони.

Искорка представляла из себя единорога с шерсткой сиреневого цвета и синей гривой с фиолетовыми полосками.

– И всё же, почему Октавия не смогла приехать? – поинтересовалась Искорка.

– Понимаешь, – Винил не знала, сказать ли правду, но не видя во лжи ничего хорошего решила не врать. Насколько заметила Винил, Искорке можно было доверять. – Дело в том, что я приехала сюда не по своей воле.

Искорка недоуменно глядела на собеседницу.

– У нас с Октавией появились некоторые проблемы… а потом… в общем меня оглушили и привезли сюда в надежде избавиться от меня.

– А зачем кому-то от тебя избавляться? – жуя завтрак спросила Искорка.

– Потому что я прочла то, что читать мне не следовало, – решила закончить рассказ Винил.

Искорка видела в глазах новой подруги огорчение, некоторую панику и беспокойство.

– Ну, если что, моё дерево – твоё дерево, – очередной раз подмигнула хозяйка дома.

– Спасибо конечно, но мне надо ехать в Мэйнхеттен к люб… кхм… к Октавии.

– Ну, в таком случае могу дать тебе биток на дорогу до дома, – добро ответила Искорка.

– А вот это мне сейчас конечно пригодится, – усмехнулась диджей, доедая неплохой завтрак.

– Нет проблем, подруга. Дать чего-нибудь перекусить в дорогу? – готовая отдать Винил хоть всю свою еду, спросила Искорка.

– Нет, спасибо. Ты и так многое сделала для меня, – засмущалась Винил.

Диджей даже не помнила, когда последний раз так впадала в краску. На ум приходил лишь первый их с Октавией поцелуй. И сразу в голове заиграли теплый воспоминания тех дней. Хотя, любимым пришлось в то время пережить огромное эмоциональное напряжение из-за этой любви.

Винил просто не могла дождаться возвращения домой. Она уже чувствовала, как впилась бы в губы Октавии и теперь даже не думала о том, что с любимой за время отсутствия Винил могло что-нибудь произойти.

*Понивилль. День*

Сев на поезд, Винил отправилась в путь. Вспомнив последнюю просьбу Искорки перед отъездом, диджей уже представляла, как обрадуется Октавия, узнав, что их знают за границей Мэйнхеттена и даже приглашают устроить вечеринку в честь Дня горящего очага. С одной стороны, Винил хотелось провезти такую прекрасную ночь со своей возлюбленной, но после того, как Искорка помогла Винил, диджей просто не могла отказать ей в такой небольшой просьбе.

Вот поезд уже выехал на холм перед Понивиллем и Винил ещё раз осмотрела город своего раннего детства. Интересно, на что же рассчитывал директор, заброся Винил в этот городок? Неужели он и правда думал, что сможет этим поступком заставить пони остаться тут на всю жизнь, забыв свою любовь? Что ж, в любом случае, его ждал большой облом, точнее разочарование, да, разочарование.

Винил даже в мыслях старалась не выражаться сленгом и жаргоном.

– Чёрт, я же забыла позвонить Октавии! – вскрикнула в мыслях Винил, заволновавшись за возлюбленную.

Пони ехала домой и даже не подозревала, сколько ей предстоит пройти испытаний, чтобы вновь воссоединиться с любимой…

*Дом Октавии. Раннее утро*

Маленькая серая пони кралась по коридору, мягкий ковер заглушал ее шаги. Она ненавидела, когда уроки проводились так рано! Ей хотелось выйти на улицу и посмотреть, как пегасы разгоняют облака. Это просто нечестно. Она подкралась к открытой двери и заглянула внутрь. Если кто-нибудь из прислуги поймает ее, скрывающуюся от учителя, то сразу расскажет матери. Никому из них она не могла доверять: она убедилась в этом на личном опыте. За дверью сидели два жеребца, пили чай и лениво болтали. Она узнала в них новую смену дворецких. Прошлая пара была “отпущена” за плохую службу или вроде того. Октавия стояла за дверью и слушала.


– Будь уверен, это самая странная вакансия, что мне попадалась, – усмехнулся один из них.

– Но если других нет, отказываться не приходится.


– И не говори, – ответил второй, он звучал гораздо взволнованней, чем коллега. – Знаешь, я кое-что разузнал прежде, чем принять предложение. Она холодна, как лед. Раньше она была кобылкой с прекрасным характером. Хотела стать актрисой или художником, я не помню, в общем, заниматься чем-то творческим. Но что-то произошло, и вот, она в бизнесе, заводит могущественных друзей и с безумной решительностью избавляется от конкурентов.


– Черт. Что случилось?


– Знать бы. Что бы то ни было, это испортило ее, – он сделал судорожный глоток из своей чашки.

Октавия не стала испытывать судьбу и огорченно поплелась обратно  к себе. Приведя себя в порядок, маленькая кобылка направилась в комнату, где её всегда ждал учитель. В основном Октавия обучалась теории музыки, но ей также была интересна история. А вот психологию  она терпеть не могла. Но мама заставляла её заниматься ею, чтобы в будущем, как говорила Лапис, Октавия могла с легкостью играть на струнах душ пони. Октавия не совсем понимала смысл этого изречения, но она не решалась спрашивать, вдруг это было что-то для взрослых.

Октавия наконец зашла в комнату, где ей ждал мистер Олдем.

– Доброе утро, милая, – тепло поприветствовал учитель. – Что-то ты сегодня запоздала. Неужели проспала?

– Да-а-а, – протянула Октавия, не зная что сказать. – Проспала.

Олдем усмехнулся.

– Ну, с другой стороны, молодому организму нужен крепкий и хороший сон. Я категорически не согласен с твоей матерью насчёт того, что уроки у такой маленькой кобылки начинаются так рано, – нежно потрепал Олдем Октавию по гриве.

Октавия хихикнула. Она была очень привязана к мистеру Олдему. Её учитель был её лучшим… единственным другом. Мама никогда не разрешала её отвлекаться от учебы и всё свободное время забирала, рассказывая о том, как нужно вести себя в обществе. Пони очень не хватало свободы, но она терпеливо ничего не говорила об этом матери.

*Спустя два года. Дом Октавии. Утро*

Как обычно, зайдя в комнату, где обычно проводятся уроки, Октавия не увидела мистера Олдема. Странно, сегодня было не воскресенье, где же он? Но зато пони заметила свою мать, смотрящую в окно.

– Мам, а где мистер Олдем? – в недоумении спросила Октавия.

– Ты уже выросла, дорогая. Больше мистер Олдем не может преподавать тебе. Ты отлично освоила курс начальной школы, и теперь тебе пора идти в среднее звено, – холодно ответила Лапис, еле повернув голову в сторону дочери.

К горлу Октавии подкатил ком, неужели она решилась своего единственного друга? Хотя, с другой стороны, теперь пони наконец сможет пойти в настоящую школу, где обязательно найдет себе много новых друзей. Наваждение грусти ушло от Октавии также быстро, как и пришло.

– Хорошо, – ответила Октавия, и вышла из комнаты.

*Спустя год. Школа Троттингема. День*

Октавия, красуясь новым розовым галстуком-бабочкой, который ей подарила мама, вошла в столовую. Всё же учиться в настоящей школе, где ты не один – очень здорово. Хоть у Октавии и не было ни одного друга, сама она лишь изредка придавала этому значение. Она вспоминала о своём одиночестве лишь тогда, когда другие ученики смеялись над ней из-за некоторых комплексов и некому было её поддержать. Сейчас же Октавия шла в приподнятом настроении с желанием перекусить во время большой перемены между вторым и третьим уроком. Сегодня был тяжелый день –  целых шесть скучных уроков, и Октавия должна была быть полна сил, чтобы высидеть на всех.

Взяв легкий салат и кофе с печеньем, Октавия расплатилась и направилась к столику.
Приступив к обеду, Октавия заметила, что за её столик сел её… кузен.

– Черри! – радостно воскликнула Октавия, привлекая внимание некоторых пони.

Жеребец улыбнулся и поцеловал сестру в мягкую щеку.

– Привет, сестренка, – обняв прошептал Черри.

– Мы так давно не виделись. Я ужасно соскучилась, – глядя на опрятного брата сказала Октавия.

– Я тоже соскучился. Но теперь мы всегда будем вместе!

Октавию брало удивление. Неужели он…

– Я перевелся в вашу школу к тебе в класс, – Черри будто прочитал мысли сестры. – Было тяжело уговорить директора на перевод именно к тебе в класс, но я всё же сумел упросить его.

Октавия была счастлива, как никогда. Теперь уж она точно не будет одинокой. Черри был очень дорог виолончелистке. Она помнила, как когда-то давно, в детстве, он приезжал в ним на каникулы. Это время брат и сестра проводили незабываемо.

*Спустя три года. Дом Октавии. Вечер*

Забившись в угол, Октавия плакала. Фото, которые она отправила Черри, увидела вся школа. Любительница играть на виолончели никогда не видела  в своём брате предателя. Да будь он проклят!

В комнату зашла мама Октавии.

– Тупая дура! Ты опозорила меня! Какого сена те фотографии делать у этого сопляка в телефоне? – без капли сопереживания прорычала кобыла средних лет.

– Я…он просто…попросил… – не зная что сказать, всхлипывала пони, дрожа от грозного вида матери.

– С меня довольно нытья. Чтобы не опозорить моё имя ещё сильней, ты больше не будешь учиться в этой школе. Ты вообще не будешь учиться до конца этого учебного сезона. В следующем же году ты поедешь как можно дальше отсюда, в Мэйнхеттен. Я буду платить за твою учебу, но только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус и там…

Лапис вышла из комнаты, оставив Октавию одну со своим позором…




















Глава 5

Легкие Винил горели от такой долгой погони и каждый вдох причинял ей адскую жгущую боль. Но Винил это только подбадривало и она  чувствовала, как нагоняла жеребца.

Она должна была отомстить ему за Октавию.

Черри очень глупо поступил, побежав вдоль ущелья. Он уже чувствовал, как диджей, готовая разорвать его в клочья, нагоняла. Глазами ища, куда же можно бежать дальше, Черри не смотрел под копыта. Он то и дело спотыкался, ранил их, и тем самым давал Винил огромную фору. Но в этот раз в его левое переднее копыто впился странный розовый осколок, и от режущей боли Черри не мог дальше бежать.

Тандерлейн летел над Винил и Черри, пытаясь опуститься и остановить обоих, но Винил довольно сильно ударила пегаса в крыло и лететь над погоней он не мог. Отдалившись на несколько метров от Винил, Тандерлейн увидел остановившегося у самого обрыва Черри. Что он задумал?

Черри оглянулся. Винил была в паре десятков метров от него и думать времени не было. Жеребец оказался загнан в угол. Пятясь, Черри не увидел, насколько близок был к нему обрыв, соскользнул вниз и отчаянно крича, исчез в темном ущелье. Ещё несколько секунд его крик эхом разносился от стен огромной дыры.

Винил остановившись у края обрыва, глядела вниз.

– Чёрт, – выдохнула пони.

Такого Винил совершенно не планировала. Черри не должен был умирать. Очередной наплыв мыслей, пони не могла ни о чём думать.
Вдруг в сознании Винил начало смеркаться, и она, еле успев отойти на безопасное от ущелья расстояние, потеряла сознание.

***

Осматриваясь по сторонам, Винил не могла понять, где же она. Небо было темным, будто ночью, но не было видно Луны. Зато в глаза бросалось довольно хорошо различимая голубая планета. Винил не понимала, где она находилась, она вообще не думала, что сейчас в Эквестрии.

– Здравствуй, дитя! – послышался холодный голос из-за спины.

Обернувшись, Винил увидела перед собой высокую пони-аликорна с эфирной гривой и хвостом. На пони были матового оттенка доспехи, состоящие из полузакрытого шлема, высоких сабатон и нагрудника с эмблемой полумесяца. Он же выступал в роли кьютимарки.

Полумесяц… Винил не могла вспомнить…

– Чего же ты стоишь? Ты должна убегать с воплями, увидев меня, – со скукой в голосе пробурчала пони.

Лунная пони! Это была она. Винил когда-то читала легенду про неё. Но почему же она перенесла Винил к себе…на Луну?

Стоя на месте и хлопая глазами, диджей заинтересовала Лунную пони своей мужественностью.

– Значит, ты меня не боишься? – недоуменно поинтересовалась пони, имеющая темную синюю шерстку.

– Хмм, нет, а что? – просто ответила Винил.

Лунная пони была немного огорчена тем, что эта пони не визжала при виде её, наверняка зная легенды. И всё же было приятно, что хоть кого-то не придется догонять.

– Пройдём за мной, – растерянно обратила свои наводящие муражки на жертв «кошачьи» глаза пони.

*Дворец Лунной пони*

– Должна признать, очень вкусно, – сказала Винил, запивая ужин вином. – И всё же, зачем ты меня сюда… пригласила?

– Ну, благодаря тебе оказался снят еще один замок, – с ухмылкой ответила Лунная пони. – Я не могла тебя не отблагодарить.

– Замок?

– Да. Видишь ли, моя сестра – Селестия, заперла меня на Луне на 4000 лет. Мне нужно либо просто ждать окончания срока, либо использовать лунный амулет, находящийся под шестью замками. Для открытия каждого замка нужна жертва, погибшая… при определённых обстоятельствах.

– То есть, я помогла тебе? – с некоторым беспокойством спросила Винил. – А что ты собираешься делать, когда все замки будут сняты?

– Да, Винил, ты оказала мне большую помощь. Ты сняла предпоследний замок. Ещё одна смерть, и я выйду из-под заточения, и…неважно, – ухмыльнулась Лунная пони.

Диджей нервно взглотнула. Всё это было конечно весело: жертвы, лунные амулеты, 4000 лет в заточении, но Винил не понимала, какого же чёрта именно она должна сидеть в такой неприятной компании.

– Выпей ещё вина. Я на минуту, – ласково сказала Лунная пони.

Винил не решила ослушиваться и налила очередной бокал напитка. Хоть пони и не была экспертом в этом деле, но даже она заметила, насколько старо и приятно на вкус было это вино. Оно наверняка стоило кучу битов.

Спустя несколько минут в комнату вновь зашла… Лунная пони? Но это была совершенно не она. На ней не было шлема, сабатоны были занижены, нагрудник был более приятным на вид. Также у Лунной пони больше не было этого «кошачьего» взгляда, его сменили обворожительные бирюзовые глаза. Пони стала намного ниже, и в таком виде выглядела намного сексуальнее, точнее привлекательнее. Винил не могла совладать с мыслями и эмоциями. Её нужно было разрядиться, но она не могла изменить Октавии. Хотя, её возлюбленная возможно больше и не выйдет из комы, так стоит ли отказывать себе?

– Знаешь, можешь звать меня Лу;ной, – обратилась она к Винил. – С момента моего заточения у меня не было друзей. И ты первая, кто решилась со мной заговорить.

Сама не зная, на что рассчитывая, сине-шерстная пони подсела к Винил, оказавшись в паре сантиметров от диджея.

– Что же я делаю? – пронеслось в голове у Лу;ны холодным голосом её второго «я».

Винил также не понимала, зачем Лу;на села настолько близко, точнее она всё понимала, но… Будучи ещё относительно трезвой, Винил хотела мягко отказать, но представив на месте Луны будучи одинокой несколько сотен а может и тысяч лет Октавию, диджей легко обняла аликорна, впилась в мягкие холодные губы.

Лу;на не сопротивлялась, а наоборот была только «за». Целую Винил в мягкую грудь, пони спускалась всё ниже и ниже. Никогда бы она не подумала, что первый её опыт будет с кобылкой. Она ведь даже и не признавала в себе лесбиянку, но то, что сейчас делала Лу;на, она считала как минимум благодарностью за снятый замок.

Возможно, алкоголь повлиял на действия Винил, возможно, она просто хотела секса, но случилось то, что случилось…

*Раннее утро*

Винил перевернулась на другой бок, пытаясь спрятаться от солнца, падающего на глаза. Легкое похмелье даже не чувствовалось, разве что на голову пони слегка поддавливало с висков. Пролежавши ещё несколько минут, Винил поняла, что от солнца ей не спрятаться, и пора уж было вставать.

– Стоп. Солнце? – пронеслось у пони в голове. – Я ведь на Луне, здесь не может так ярко светить солнце!

Приоткрыв глаза, Винил увидела перед собой каменный короб с решеткой для окна и железной дверью. Винил испугалась и забеспокоилась. Пони с каждой секундой всё сильнее охватывала паника. Неужели она… в тюрьме?

Опасения Винил подтвердились, когда на спинке кровати, где находилась пони, она увидела полосатую тюремную одежду.

– Совсем как зебра, – нервно усмехнулась пони, не понимая, что здесь происходит.

Сидя неподвижно около получаса на краю кровати, Винил пыталась вспомнить произошедшие вчера события.

                *За день до настоящего времени*

Подъехав к Мэйнхеттену, Винил со всех ног понеслась домой. Она была уверена, что Октавия, увидев её, или крепко обнимет, или пошлёт крепкую оплеуху, за потраченные нервы. Но Винил устраивал любой вариант.

Уже чуть ли не задыхаясь, пони подошла к дому. Дверь была приоткрыта.

– Странно, – подумала Винил, но без опаски пошла дальше.

Открыв дверь полностью, пони застыла. Застыла от ужаса, горя и страха. В паре метров от входа располагалась лужица присохшей к полу крови. Некоторые вещи были переворошены, и почему-то аптечка стояла рядом с красным пятном. Дыхание Винил участилось. Она не хотела думать о том, что случилось, но мысли лезли в голову, переполняя её. Винил нужно было отдохнуть, хотя бы прилечь на пару минут…

*Кафе Лиры и Бон Бон. Обед*

Зайдя в кафе, Винил застала Бон Бон моющей посуду. Диджей не знала, зачем пришла сюда, но сейчас больше её идти не куда. Возможно, подруги что-нибудь слышали об Октавии и могут рассказать, где она сейчас. До Винил сейчас не доходили ни какие разумные и очевидные мысли, и пони просто не додумалась позвонить в Мейнхеттенскую больницу.

Бон Бон была напряжена, будто знала о произошедшем. Увидев подавленную Винил, пони не знала, как начать разговор.

– Здравствуй, – выдавила наконец Бон Бон.

– Ты знаешь, что произошло с Октавией?

Винил начала резко, она не была настроена на долгие разговоры. Ей было необходимо срочно увидеть любимую.

– Её кузен, Черри. Он нашел Октавию лежащей на полу в её доме.

– Черри? – возмущению Винил не было предела. – Кузен?

– Да, он её далекий родственник. О том, что Октавия в коме, уже полгорода говорит.

– В ко-о-ме? – Винил была готова потерять сознание. – Где она сейчас находится?

– В Мэйнхеттенской больнице, где же ещё.

Услышав место назначения, Винил двинулась в путь. Больница была на другом конце города, и Винил даже не пыталась спешить, всё равно, если Октавия в коме, ей сейчас не помочь.

Проходя мимо одного кафе, где Винил с Октавией были всего лишь раз, до диджея донесся знакомый голос.

– И что теперь делать? Мне нужно бежать из этой страны, пока Лапис меня не нашла, – беспокойно сказал Черри.

– Не лучше ли будет ответить перед законом за свой поступок? – оппонент Черри был темно-шерстным и с серебристо-серой гривой.

Винил не заметили, и она решила подойти ближе. Настолько близко, насколько хорошо её копыто достанет до лица Черри. Он не нашёл Октавию на полу, он сам её на пол и положил. Вырубил и положил.

– О, Винил, прив- – как ни в чём не бывало кинул Черри, но резкий удар по лицу прервал его и кинул на землю.
Винил хотела размазать чертового жеребца и втоптать в песок, но собеседник Черри остановил её, на что получил сильный удар по крылу. Снова посмотревши на место, где только что был Черри, Винил увидела убегающего со всем ног жеребца в сторону небольшого ущелья под Мэйнхеттеном. Ринувшись за ним, диджей забыла обо всем, и только одна мысль её преследовала – отомстить.

*Настоящее время*

– Погоня… – прошептала Винил и нервно сглотнула.

В голову пони сразу пришла сцена падения Черри в ущелье. И почему он тогда только остановился? Неужели он решил передохнуть в столь неподходящий момент? Тут же Винил вспомнила про то, что было после погони. Потеря сознания. Темнота. Луна.

– Не может быть, – думая о случившемся после смерти Черри как о сне, сказала в мыслях Винил. – Это не мог быть сон.

И это был не сон. Облизнув губы, диджей почувствовала на них вкус Лу;ны. Это было тяжело объяснить. Столько всего произошло за последнее время, что Винил просто не могла больше ни о чём думать. Рухнув на твёрдую тюремную кровать, пони задремала.

*Сон Винил*

Диджей чувствовала себя словно парящей. Где она оказалась?

Вокруг было темно, прямо как на Луне. Улицы были безжизненны. Только обшарпанные дома стояли на улицах, и это угнетало. Оглядевшись, пони услышала крики и громкие странные звуки. Взглотнув, Винил направилась к ним на встречу. Бежать было с минуту и пони даже не успела устать. Забежав на небольшой холм, она увидела сражение её нескольких новых подруг из Понивилля и…Лу;ны. Что она здесь делает?

– Что здесь происходит? – крикнула Винил, пытаясь перекричать звуки боя.

Никто не ответил, бой продолжался ещё несколько секунд, потом Луна, вызвав огненный смерч, как игрушки раскидала противостоящих ей пони. В воздухе повис запах гари. Никто из кобылок, сражающихся с Лу;ной, больше не двинулся. От этого зрелища, ком в горле Винил просто удушал пони.

– Ты убила их... – прошептала диджей, понимая, что вряд ли ей кто-то услышит.

– Ага, – последовал внезапный ответ.

Сейчас Лу;на была в своём «злом» виде, какой её обычно называют Лунной Пони.

– Ты… меня слышишь?

– Ага, – повторила синяя пони, спускаясь к Винил. – Всё только благодаря тебе, дорогая. Если бы не ты, я бы возможно ещё долго сидела бы в заточении, – мягко поцеловала Лунная Пони диджея.

– Но ведь я открыла лишь пре-е-дпоследний замок, – заикаясь, пятилась назад Винил
.
– На самом деле, нет. Я наврала тебе. Ты стала последней, кто помог мне и я не стала рассказывать тебе о своих планах, ведь тогда бы не было сюрприза.

– Убийство не в чём не повинных пони ты называешь сюрпризом, тупая сука? – ляпнула Винил, не подумав о последствиях.

Лунная Пони была невозмутима и решивши не отвлекаться на оскорбления, приблизившись к Винил, сказала: «Ты никому не расскажешь обо мне в реальности. Ни к чему портить такой сюрприз для моей дорогой сестры.»

– А если я скажу всем о тебе и о том, что ты скоро нападешь на Эквестрию? – смелела Винил, чувствуя, что сейчас ей удастся запугать Луну.

– Тогда Октавия умрёт.

*Спустя год. Тюрьма Филлидельфии. Утро*

– Эй, Скретч, радуйся, твоё время пришло, – сухо сплюнул надзиратель, открыв дверь.

– Что? Меня собираются ещё и казнить? – в ярости бросила Винил.

– Нет, тупая деревенщина, тебя выпускают. За тебя поручилась одна пони, имени не знаю. Эта старая кобыла отдала не мало биток за твою свободу. Смотри, не испорть всё, – жеребец пригласил Винил к выходу.

– Выпускают? – радости пони не было предела, ведь за место обещанных семи лет она просидела только один год.

Выйдя из камеры и направившись к холлу, Винил почувствовала необычайную легкость. Неужели заточение закончилось? Неужели Винил снова будет с Октавией? Столько надежд возлагала пони на своё освобождение. На выходе ей ждала Лапис.

– Привет, Винил, – добро поздоровалась немолодая кобылка.

– Э-э-эм, здравствуйте, – диджей не понимала, какого чёрта здесь делала Лапис. – Постойте, это из-за вас меня выпускают? – поинтересовалась Винил, не веря глазам.

Лапис вытащила её из тюрьмы? Но для чего?

– Конечно же, из-за кого ещё. Когда я узнала, что из-за Черри Октавия легла в кому, я сразу же велела полиции найти его, достать из-под земли, но как оказалось, это уже ни к чему. Ты отомстила за мою дочь. Спасибо.

– А что с Октавией? Она ведь жива? – со слезами, затмевающими взгляд спросила Винил.

– Она всё ещё в коме, – сухо ответила Лапис.

Винил успокоилась. Главное, что Октавия была жива. Разговор пони прервал секретарь.

– Кхм-кхм… Давайте оставим всё это на потом. Мисс Лапис, вам нужно заполнить пару бумаг, для официальности.

– Я сейчас, – сказала кобылка Винил, и подошла к столу, где лежали необходимые бумаги.

Винил не знала что думать. Она уже год пробыла в тюрьме и за это время Октавия не поправилась. И, чёрт подери, Винил так давно не видела любимую. Тогда, отправившись в кабинет директора университета, диджей даже не подозревала, как она изменила свою и Октавии судьбы, как она подставила под удар Эквестрию…











Глава 6    
          
– Как твои занятия по рисованию? – поинтересовалась Твинклшайн, допивая чай.

– Довольно тяжело, всё же я не прирожденный художник, – хихикнула Флиттер, напряженно глядя в окно.

– Эй, что ты там увидела?

– Представь, мне только что показалось, что я видела Винил, – высказала свои сомнения пегас барвинкового цвета.

Раздался голос с кассы.

– Тебе показалось. Винил ещё шесть лет должна сидеть в тюрьме. Эх, бедная пони. Она потеряла свою любимую, свою свободу, – сожалея сказала Бон Бон.

– Не правда! – запротестовала Твинклшайн. – Октавия не умерла, она лежит в коме!

– Мало кто просыпается из ком, Твинкл, – меланхолично сказала Бон Бон в ответ, моя тарелки, как и ровно год назад.

С того дня многое изменилось. Кафе Лиры и Бон Бон стали очень популярными, открыв множество кафе в Мейнхеттене, и подругам уже не куда было девать битки. Лира всё ещё надеялась на то, что Октавия очнется из своего сна и тогда уж можно будет внести капитал в общее дело, как когда-то предлагала сама виолончелистка.

Залпом допив остаток чая, Флиттер вяло пыталась утешить себя, что Винил отпустят досрочно и они снова смогут увидеться. В тот день, в университете, на уроке психологии, столкнувшись с Винил взглядами, Флиттер готова была поклясться, что никогда не видела ничего красивее этих глаз…

О чём думала Твинклшайн, нельзя было догадаться. Бездвижно сидя в течении нескольких минут пони будто впала в оцепенение. Её взгляд был устремлен в окно, где как говорила Флиттер, она видела Винил.

Вдруг дверь открылась, в кафе вошла… Винил Скретч. На ней не было очков, которые пони обычно брала с собой. Даже после того, как два года назад Октавия убедила диджея в красоте её глаз, Винил всё равно не часто расставалась с ними. Пони выглядела уставшей и грустной. Возможно, сейчас она опять пришла за новостями об Октавии.

– Привет, девочки! – сглотнула Винил, ожидая реакции на её присутствие.

Сама диджей думала, что сейчас её перестали уважать, после того случая. И она бы не обиделась, если бы её тот час выгнали бы из кафе. Но пони просто разинули рты от удивления. На их лицах не было видно злобы или презрения, они просто были ошарашены появлением Винил.

Наконец, Бон Бон выбежав из-за кассы, бросилась обнимать диджея. Не ждав подобного, Винил немного опешила.

– Неужели кто-то по мне соскучился? – растерялась диджей.

– Мы все скучали по тебе, – ответила Твинклшайн.

– Извини за вопрос, но почему ты не в тюрьме? – отодвинувшись, спросила Бон Бон.

– Мама Октавии заплатила большие деньги и меня выпустили.

– Та ли это мама Октавии, которая в прошлом году чуть не разлучила тебя с Октавией? – поинтересовалась пони с бежевой шерсткой.

Раздался звук открывающейся двери.

– Та самая, – на пороге стояла Лапис.

*Спустя год. Кафе «Ме;лмак». Обед*

Желавши пообедать, трио вновь направилось в одно из недавно открытых кафе Лиры и Бон Бон. Называлось оно «Ме;лмак». Странное название, но Лира уверяла, что оно совершенно ничего не подразумевает.

В этом кафе подавали не только сладости, также там можно было прилично отобедать, а для подруг хозяек была постоянная скидка, отчего Твинклшайн, Винил и Флиттер ходили именно сюда.

– Что будем заказывать? – поинтересовалась кассирша, располагающе глядя на подруг.

– Мне пожалуйста капустный салат и тыквенный суп, – без раздумий сказала Флиттер.

– Овощное рагу, – сказала свой заказ Твинклшайн.

– Сендвич и хм…газировку, – позабыв о том, что такое настоящий обед, сказала Винил.

С дня возвращения в Мейнхеттен, Винил не раз задумывалась, как же всё-таки грустно быть одной. Октавия уже второй год лежала в коме, и врачи ничего не могли сказать о её состоянии. Винил чертовски не хватало любимой. Порой, вспоминая секс с Лу;ной, Винил горько вздыхала, и сожалела, что этого не повторится вновь. Та ночь ещё долго вспоминалась муражками на спине диджея.

*Спустя ещё год. Дом Винил. Утро*

Зевнувши, Винил тихонько отодвинулась от Спитфайр, дабы не потревожить спящую партнёршу. Пони чудесно провели ночь, и всё бы отдали ради того, чтобы она не кончалась. Но увы, утро наступило и пришло время расставаться ещё на один день.

Спитфайр была пегасом с похожей на шерстку далекой подруги Винил – Флаттершай. Глаза у пегаса были карие, волосы переливались разными оттенками оранжевого, на крупе сиял профиль стилизованного феникса.

Спитфайр была капитаном ставшей недавно популярной группы пегасов-летунов, названными Чудо-Молниями. Сначала они просто развлекали толпы пони на улицах своими выступлениями, потом их заметила Принцесса Селестия и пригласила выступить на праздник в честь первого года мира после изгнания Лу;ны из Эквестрии. Там пегасы выступили превосходно и получили звание не только лучших летунов во всём государстве, но и стали воздушной гвардией, на которую Селестия всегда могла положиться.

Винил и Спитфайр повстречались на вечеринке, устроенной в честь окончания учебного года. Спитфайр, как оказалось, была большой поклонницей творчества Винил, и увидев своего кумира в живую, не упустила возможности познакомиться. С того жаркого знакомства прошло не мало дней и ночей. Винил уже привыкла к Спитфайр, к тому, что теперь возвращаясь домой, может застать там свою любовницу. Былая жизнь никогда не вернётся, и Винил это понимала. Октавия больше никогда не проснется, и нет смысла ждать того, чего не будет.

Аккуратно вставши с кровати, диджей решила пойти принять утренний душ, да и вообще привести себя в порядок. Укладывая волосы, Винил вспомнила, как Октавия неоднократно критиковала её по поводу «прилизанности». Но это осталось в прошлом, и пони не спеша продолжила.

Послышались звуки с комнаты. Кажется, Спитфайр проснулась.

Выйдя поздороваться, Винил обомлела. Входная дверь была открыта. На пороге стояла Октавия.

Винил была не в силах разговаривать. Какого сена она здесь делала?

– Кхм… Октавия? – недружелюбно поприветствовала диджей, не понимая, что здесь происходит.

– А кто же ещё? – хихикнула подруга, закрыв дверь. – Не ожидала увидеть меня?

– Не то слово. То есть ты всё-таки вышла из комы? – в голосе Винил слышалось разочарование.

Октавия услышала это и немного обомлела. Она не думала, что Винил за прошедшие три года начнёт так относиться к своей бывшей возлюбленной.

– Винил, с тобой всё в порядке? – нервно спросила Октавия, понимая, что её присутствие накаляет обстановку.

– Со мной всё отлично, – кинула диджей. – А вот какого сена ты очнулась, я не понимаю.

– Ты… неужели ты даже капельку не рада меня видеть? Я проснулась только вчера ночью, и с наступлением утра сразу ринулась домой. Я не думала, что ты так отреагируешь.

С кровати донесся голос.

– Винил, кто там? Говорите тише, прошу, – пробурчала Спитфайр, зарывшись в одеяло.

– Винил? – потребовала объяснений Октавия, указывая на кровать.

Винил ничего не говорила, лишь зло смотрела на виолончелистку. Поняв, что теперь бывшей паре говорить не о чем, Октавия хотела уйти, и уже закрывая дверь, услышала яростный крик.

– Ты не знаешь, что мне пришлось пережить, пока ты спала! – голос Винил дрожал.

Но виолончелистка не придала этому значения. Выйдя на улицу, Октавия направилась к Лире и Бон Бон.

По пути пони видела несколько новых кафе, ресторанов и закусочных, раньше которые здесь не стояли, но не придав им значения, дальше шла к подругам.

*Кафе Лиры и Бон Бон*

Октавия слушала рассказ Лиры и не могла поверить в услышанное. Она понятия не имела, что столько всего могло произойти за те года, что она была в коме.

– То есть, Черри… – начала Октавия.

– Мёртв. Но Тави, Винил не убивала его. Он сам упал вниз, – Лира пыталась оправдать подругу.

Октавия ничего не хотела слушать. Винил убила её кузена. Да, они уже несколько лет были не близки с Черри, да, он опозорил виолончелистку пять лет назад, но всё же он её брат. Пытаясь сдержаться от прилива чувств, виолончелистка не понимала, как же могло так всё обернуться.

*Кабинет Псайка. Обед*

Октавия вошла тихо, и не на шутку испугав своего бывшего учителя, села на стул. Псайк не ожидал прихода Октавии к нему. Он уже был готов собраться и идти на урок, но раз уж к нему пришла эта пони.

– Октавия? Быть не может – ты жива! – полез обниматься жеребец. На его лице сияла искренняя улыбка.

– Не сейчас, Псайк. Я пришла по делу, – отстранилась пони.

– Ох, прости. Пока ты была в коме, произошло много чего. Даже не знаю, с чего начать, – мялся жеребец, сидя в кресле. Он видел отрицательные эмоции на лице пони и не знал, с чего лучше начать рассказ.

– Я знаю, что случилось. Я пришла не за тем. Мне хочется узнать другое: что случилось с Винил?

– Ох, Октавия, тебя не было слишком долго, а Винил не была в силах ждать… Не хочу тебя огорчать, но я лично видел, сколько кобылок она уже соблазнила за всё время твоего отсутствия. И ты должна её понять. Никто не продержался бы столько лет без секса, тем более такая пони, как Винил.

Октавия слушала, не перебивая. Точнее она не слушала, она просто не перебивала. Ей не было интересно количество партнеров у Винил. Сам факт измены заставил Октавию усомниться в том, что чувства Винил не угасли.

– Надеюсь, я понятно ответил, – завершил Псайк, глядя на реакцию слушательницы.

– Да, мне ясно. Но Псайк, дело ещё в другом. Когда я заговорила с Винил, я увидела, как она не скрывает неприязнь ко мне. Она…просто ненавидит меня, – голос Октавии еле пробивался сквозь ком в горле.

Псайк помрачнел. Он не должен был говорить этого, но…

– Винил рассказала мне о том, что с ней однажды произошло, – перебивая нежелание говорить об этом, начал психолог. – Дальше с её слов, – задумчиво окунулся в воспоминания повествования Псайк.

*Кабинет Псайка. Год назад*

– Это случилось в момент, когда Черри упал в ущелье. Я почувствовала, что начинаю терять сознание, и сразу же отошла на безопасное расстояния. Отключившись, я проснулась на Луне. Там меня поприветствовала Лунная Пони. Мы разговорились, пришли к ней в замок, выпили. Ох, прости, что упускаю подробности, просто я хочу описать тебе общую картину. Ты понимаешь?

Псайк задумчиво кивнул. Лунная Пони? Однозначно что-то новое.

– Так вот, потом она отошла на минуту, а когда вернулась, была совершенно другой. Другое лицо, другие глаза, другая шерстка. Я не знаю, как так получилось, но у нас случился секс. На утро я очнулась уже в тюрьме. Вспомнив то, что было ночью, я не могла понять было ли это всё глупым сном. Я легла обратно на кровать и задремала.

– Стоп. У тебя был секс с Лунной Пони? – непонимающе спросил Псайк.

– Да, – коротко ответила и замолчала Винил, не зная, что ещё можно сказать.

Псайк откинулся на спинку кресла и задумался. Что же несла эта пони? Неужели она правда считала, что это всё случилось взаправду?

Не подовая вида, жеребец кивнул, прося продолжить рассказ.

– Потом у меня был ещё сон. Там было шесть пони, они были моими подругами из Понивилля. Я познакомилась с ними, когда… кхм… неважно. В общем, они сражались с Лу;ной. Я пыталась их окрикнуть, но они не слышали меня. Потом Лу;на убила их.

– Так, стоп! – не выдержал Псайк, стукнув копытом по столу.

Винил непонимающе уставилась.

– Я терпел, слушая твой рассказ про секс с главным злодеем Эквестрии, но то, что она находилась не в заточении – это полный бред! Извини, но тебе надо к психиатру, дорогуша! А теперь вон!

Псайка будто переклинило. Он не мог совладать со своими чувствами. Винил, разинув рот, глядела на некогда невозмутимого жеребца и была ошарашена. Кроме как уйти, другого выхода у неё не было.

На следующий день, зайдя в свой кабинет, Псайк обнаружил записку просунутую под дверь.

– Только не это, – прошептал жеребец, не желая знать продолжение того бреда, что ещё вчера вывел его из себя.

Текст записки был плохо разборчив, также его было очень мало, но Псайк прочёл его на одном дыхании, желая забыть как можно скорее:
Потом я ещё раз окрикнула, но на этот раз только Лу;ну и она отозвалась. Она сказала, что благодаря мне вышла на свободу и вскоре собирается сделать сюрприз её сестре – Принцессе Селестие напав на Эквестрию, сказала никому не говорить.

– Иначе Октавия умрёт, – донёсся голос из-за спины.

По жеребцу прошла дрожь Обернувшись, психолог никого не увидел. Что это чёрт побери было?

Выпив стакан воды, Псайк пытался осознать случившееся.

Лунная Пони сказала, что Октавия умрёт, если кто-нибудь узнает о том, что некогда великая соправительница Эквестрии решила напасть на свою сестру. Но для чего Винил рассказала всё это ему? Неужели она хотела…

*Настоящее время*

– Винил желала мне смерти? – Октавия не понимала.

Неужели её любимая считает её виноватой в случившемся? Нужно срочно что-то делать.

Псайк, вздохнув, встал со стула и подошел к пони, поцеловал в лоб.

– Ты должна быть сильной, дорогая. То, что случилось, возможно даже к лучшему, – психолог пытался не дать виолончелистке впасть в депрессию по этому поводу.

Октавия просто молчала, глядя в пол. Неужели она зря проснулась из комы? Винил наверняка прекрасно жила без неё. Возможно, диджей давно скрывала то, что её чувства погасли.

Мысли, лезшие  в голову пони то и дело приобретали безумный характер, ей просто не хотелось больше жить…

*За дверью кабинета*

Тихо подойдя к двери и взглянув в дверную щель, жеребец нервно сглотнул. Он не мог больше держать в тайне то, что скрывал уже много лет. Осознавая, что сейчас Октавия сидит в кабинете психолога именно из-за него, пони просто хотел всё изменить. Но всего того, что случилось не изменишь. Смерть Черри, заключение Винил, кома Октавии…

– О, чёрт, как же я устал молчать, – прошептал пони себе, продолжая следить в замочную скважину.

Псайк что-то говорил, Октавия напряженно слушала. Потом психолог подошел и поцеловал её в лоб, что-то сказав. Он наверняка просто делал своё дело, не более.

Жеребец сел на пол, задумчиво глядя в пустоту.

Желание зайти в кабинет и рассказать правду, которую он хоронил в себе перебарывало его. Но он не мог. Он ведь поклялся Лапис, что никогда не скажет Октавии… Но, чёрт побери, из-за всех этих тайн под ударом оказалась именно Октавия.

Внимание директора привлекли шаги из кабинета. Дверь отворилась, отец и дочь столкнулись взглядами…

















Глава 7

Октавия не понимающе посмотрела на директора, сидящего под дверью. Что он здесь делал?

– О, Октавия, здравствуй, – нерешительно поприветствовал жеребец.

Обычно директор называл всех по фамилиям и то, что сейчас он допустил исключение, насторожило Октавию. Но она не особо волновалась, так как бояться её было нечего. Самое главное в жизни она уже потеряла.

– Приветствую, господин директор, – наконец ответила пони, пытаясь разгадать нахождение здесь этого пони.

– Я понимаю, ты только вышла от психолога, но нам нужно поговорить. Пройдём в мой кабинет, – слова звучали глухо, словно директор их выдавливал из себя.

– Конечно, – попытавшись улыбнуться помогла подняться жеребцу Октавия.

Напряжение само собой усиливалось в Октавии, при приближении к кабинету директора. Неприятные воспоминания то и дело лезли в голову, мешая пони сосредоточиться на предстоящем разговоре.

*Корпус психологии Западного Мейнхеттенского университета. День*

Войдя в здание, Винил направилась в зал. Она слегка опоздала, но была уверена, что Псайк простит её это. К её удивлению, из зала, где проводится её урок, доносился шум, который учитель вряд ли стал бы терпеть. Зайдя, Винил увидела, что Псайка не было, а пони весело галдели. Не найдя в этом ничего странного, диджей уселась на своё место.

Время шло, и наконец учитель изволил прийти.

– Прошу прощения, я срочно понадобился в качестве психолога и был вынужден задержаться, – на ходу сбрасывая плащ спешно сказал Псайк.

Кому так срочно понадобился этот жеребец?

Успевши лишь раздеться, Псайк был вынужден закончить урок. Он не мог насильно задерживать учеников из-за своей занятости.

Винил не спешила домой, и поэтому выжидала. Когда все пони уже вышли из зала, диджей подошла к учителю. Он в это время что-то активно искал на полках.

– Кхм… Октавия? – спросила пони больше, чем Псайк мог ответить.

– Я не имею права разглашать данные о пациентах, – отвязался жеребец.

Псайк был прав. Всё должно быть конфиденциально. Но Винил и так подозревала, что его задержала именно Октавия. Её нужно было всего лишь полностью убедиться в этом, только и всего.

– Псайк, ты ведь мне друг? – решила начать с далека Винил.

– Скретч, ты знаешь, что я ничего тебе не скажу.

– Но Псайк, – взмолилась Винил, сделав «щенячьи» глаза

– Я психолог или кто? На меня не прокатит такой взгляд, Винил. А теперь иди дальше по урокам, – Псайк давал понять, что он верен своей профессии и будет молчать, как рыба.

– Ух… Никогда не думала, что ты такой козёл, – разозлившись, Винил вышла из зала.

– Может ты и изменилась за три года, но не достаточно, чтобы разлюбить Октавию, – улыбнулся Псайк вслед пони.

– Иди к чёрту, – разгневанный голос Винил звучал очень забавно и нелепо.

Диджей не умела злиться.

Усмехнувшись, жеребец продолжил поиски того, что ему было нужно.

*Блюз Таверна. Обед*

– А возможно, Псайк был прав, – горько признала Винил, опустошая очередной стакан сидра, и моментально прося налить следующий.

Винил пришлось многое пережить в одиночку в то время, как Октавия просто спала. За это диджей обозлилась на любимую, не давая здравому смыслу внутри её слова. Винил просто не хотела признавать, что те сны были реальностью. Но судя по всему, так и было. Вкус Лу;ны на губах тогда не появился бы просто так. За последние года Винил чуть ли не ежедневно думала о тех снах. Анализируя, что могло быть реальностью, а что сновидением, пони запустила себя, и только хороший секс мог поставить её жизнь в нормальное русло. Виноватой во всех своих душевных страданиях Винил считала именно Октавию. Возможно, потому что затаила обиду, возможно, что просто не хотела признавать, что сходит с ума.

– Ты так предсказуема, – послышался знакомый голос из-за спины.

Винил пришла в себя. Весь выпитый алкоголь будто мигом испарился.

– Октавия? – не поворачиваясь дрожащим голосом спросила Винил.

Она не хотела видеть виолончелистку, и с радостью бы ушла, но серая пони оказалась шустрее и развернув Винил вместе со стулом, не говоря ни слова, впилась в её губы.

– О, то чертовски приятное, но забытое ощущение, – в мыслях пролетело у Винил.

Наконец отдалившись, Октавия была довольна результатом. На лице Винил появилась робкая улыбка. Папа подсказал верное решение проблемы.

– Тебе уже лучше? – с некой издёвкой поинтересовалась пони со скрипичным ключом на крупе.

Винил молчала, с расходящейся улыбкой глядя на Октавию. Она будто заново родилась. Единственный поцелуй любимой оказался словно сутки секса, а может и лучше. Винил догадывалась, почему Октавия решила именно так помириться с ней.

– Что, Псайк подсказал способ? – поинтересовалась пони, чувствую, что права.

– Не-а, отец, – легко ответила Октавия.

Отец? Радотсть Винил испарилась, и на её место пришла тревога. Но откуда Октавия узнала о нём?

– Прости, что? Ты знаешь своего отца? – Винил была в недоумении. Неужели Октавия просто так послушала его, зная, что он сделал с их парой?

– Мы только сегодня познакомились, – хихикнула виолончелистка, отпив сидра из стакана и поморщившись. – Когда я выходила от Псайка, он сидел под дверью. Потом он попросил меня пройти за ним в кабинет – нам нужно было что-то обсудить. И уже на месте я узнала, что он мой отец! Здорово, правда? – Октавия сияла от счастья.

Получается, что она не знает, что именно её папочка вывез Винил из города, в надежде избавиться от неё. Возможно, окажись диджей в тот день дома с Октавией, ничего бы этого не случилось. Но думать об этом сейчас уже ни к чему.

– Лучше ничего не говорить ей правду о её родителе, пока я не переговорю с ним лично, – решила в голове Винил. – Это просто отпад! – сказала вслух.

– Великолепно… – пыталась напомнить о сленге в обществе Октавия.

Винил хихикнула и толкнула любимую в плечо. Обе засмеялись.

*Дом Винил и Октавии. Утро*

Утреннее солнце ласкало вылезшие из-под одеяла копыта. Октавия мирно спала после переполненной «весельем» ночи.

–  Всё как тогда, – прошептала Винил, тихо вылезая из-под одеяла.

И действительно, погода стояла похожей на ту, которая была в тот роковой день. И общая обстановка  в общем-то осталась той же. Разве что прошло три года.

Оставив записку, что ей срочно нужно в магазин, Винил голопом поскакала к директору. Сейчас она была обязана вернуться.

*Кабинет директора Западного Мейнхеттенского университета. Утро*

Придя на место, Винил глубоко вздохнула и постучалась в дверь. Никакой реакции. Дёрнув пони также не чувствовала, что за дверью кто-то был. Оставалось лишь одно – ждать. Ожидание – одно из самых ненавистных занятий Винил. Она привыкла действовать, но сейчас как-либо ускорить процесс прихода директора она не могла.

Рухнув на мягкий диван, диджей принялась разглядывать помещение. Здесь не было совершенно ничего необычного. Обычный пыльный диван, обычный старый большой телевизор, стеклянный журнальный столик. Он привлёк внимание Винил. Поднявшись, диджей подошла поближе, дабы рассмотреть содержимое стола. Там не был ничего кроме как старых журналов, потерявших свою актуальность ещё несколько месяцев назад. И тут Винил нащупала диск. Вытащив его, она увидела, что его состояние заставляло желать лучшего. На диске фломастером  было написано «The Dazzlings». Что это за группа? Винил не знала такой, а она, уж поверьте, знала чуть ли не весь список Эквестрийских музыкальных групп. Ну что ж, ладно, надо послушать. Хорошо, что в холле был проигрыватель. Всунув дискетку, Винил была удивлена, когда он прочитался машиной. Диск и правда походил на «мертвый», и было отлично, что всё-таки он дал диджею послушать себя. На диске была не одна песня, как и ожидалось. Там было довольно много музыки, но Винил почему-то приглянулась именно «Under our spell». Странное название ни чуть не смутило пони, и она просто включила песню.

***

Со второго этажа доносилась музыка:
«Listen to the sound of my voice
Soon you'll find you don't have a choice
Captured in the web of my song
Soon you'll all be singing along»

– Неплохая песня, –  директор спешно поднялся по лестнице, заинтересовавшись источником прекрасной музыки.

На втором этаже сидела Винил перед проигрывателем. Увидев директора, она попыталась выключить музыку, но не умея управлять старой машиной, не смогла.

– Не спеши выключать, – спокойно сказал жеребец. – Хорошая музыка. Ты что, с собой принесла?

– Нет. Диск лежал на том столе, – ответила Винил, приятно удивленная тем, что директор был спокоен и не выражал к ней никакой агрессии.

– Ну что ж, ладно. Зачем ты сюда пришла? – директор был совершенно нейтрален к диджею.

– Я хотела поговорить о… перемирии.

Вопросительный взгляд директора остановился на Винил.

– Я не совсем тебя понимаю, – ответил жеребец, открывая кабинет.

– Ну, после того, что тогда случилось, – Винил не говорила прямо, но этого и не требовалось.

В воспоминаниях директора предстал тот момент, когда он оглушил Винил, когда вёз в Понивилль, в надежде избавиться от неё.

– А, ты про это. Ну, думаю, теперь у нас разногласий не будет. Теперь всё стало на свои места, – заверил жеребец. – Извини меня за тот раз, но на того, как я поступил были причины.

– Ну, тогда ладно. Спасибо. Мне пора идти домой. Октавия будет волноваться.

– Желаю вам всего хорошего с Октавией. Надеюсь, больше ничего плохого не случиться на вашем веку, – попрощался директор, закрывая за собой дверь кабинета.

– Эй, а можно мне забрать тот диск? Музыка просто отпадная.

– Конечно, можешь взять. Не знаю, как он здесь оказался, но музыка и правда чудная.

***

Проблемы были решены. Пока что. Сейчас врагов у любимых не было, не кому было насолить. По крайней мере Винил на это надеялась. Ей уже чертовски надоели все «приключения», она так жаждала повседневности. Винил на самом деле даже не ожидала такого легкого решения проблемы с отцом Октавии. Но, хоть один раз всё далось ей легко.

Зайдя в дом, Винил увидела всё ещё спящую возлюбленную и поэтому поспешила убрать записку с тумбы. Пусть Октавия не знает, что диджей куда-то отлучалась. Соблазн лечь в кровать к серой пони оказался сильнее Винил, и она, аккуратно забралась под одеяло. Видимо, она была недостаточно аккуратна и всё же разбудила Октавию. На лице виолончелистки появилась ухмылка, раскрывшиеся глаза смотрели на Винил, давая понять, чего желала земная пони. Видимо, ночи Октавии не хватило.

*Кафе Лиры и Бон Бон. День*

– Откуда ты вообще знаешь такие позы? – шепотом спросила Винил.

Октавия лишь улыбнулась и посмотрела на Лиру.

– В тот день, три года назад, когда ты ушла из дома, я решила пойти к Бон Бон, что снова предложить сотрудничество. Нас ведь тогда из университета выгнали. Ну так вот, я пришла, а внизу никого нет. Я пошла на второй этаж и услышала постанывая. Я просто не могла не подсмотреть в замочную скважину, – залилась краской Октавия.

– И как они? – поинтересовалась Винил.

– Местами мне было стыдно за ними наблюдать, – хихикнула виолончелистка.

Со второго этажа спустилась Бон Бон.

– Привет, девочки! – поприветствовала пони, неся к столу поднос с четырьмя коктейлями. – Эй, Лир, потом домоешь! Двигай к нам!

Лира, скинув фартук, устремилась к столу.

– И так, думаю, теперь уже ничто не помешает «благозвучной революции»? – с надеждой спросила Бон Бон.

Октавия и Винил переглянулись.

– Думаю, проблема ещё есть. За время, которое я лежала в коме, я наверняка разучилась играть на виолончели. Но это решаемо, так что не стоит беспокоиться, – Октавия была спокойна. Она понимала, что никак не могла растерять всё своё мастерство игры на инструменте.

Отпив коктейля, виолончелистка хотела поблагодарить Бон Бон за столь вкусный напиток, но её перебили.

– Кхм, а я ведь тоже мало занималась музыкой, пока тебя не было. Как раз можно вместе потренироваться, – предложила Винил, предвкушая совместные занятия.

– Как думаете, вам хватит, ну, недели? – спросила Лира, надеявшись на положительный ответ.

– Думаю, да, – согласилась Октавия. – В конце концов, это не так уж и не тяжело.

Допив коктейли, Винил и Октавия удалились из кафе. По пути домой они много размышляли о том, что будет дальше, ведь мечты спустя столько времени становились реальностью.

*Неделю спустя. Дом Винил и Октавии. День*

Пони собирались в свой первый тур по Эквестрии. Волнение распирало подруг. За предыдущую неделю они выжимали из себя все соки, но они смогли выложиться так, как считали нужным. Теперь оставалось также выступить на первой вечеринке, куда они и едут. Их местом назначения была Филлидельфия. Именно тот город, где Винил просидела год  в тюрьме. Позже нужно было съездить в Понивилль, Винил ведь так и не отблагодарила Искорку за её гостеприимство. Планов было много, и думать обо всём том, что они ещё успеют сделать, было глупо.

Бон Бон и Лира решили не открывать большую сеть кафе в разных городах, а просто ездить вместе с подругами и продавать на их концертах угощения.

Октавия, терзаемая уже несколько дней одним вопросом, всё не решалась задать его Винил. Но момент настал.

– Винил, слушай. Нам нужно поговорить, – обратилась она к пакующей аппаратуру пони.

Отвлекшись, диджей повернулась к Октавии.

– Да, слушаю, – улыбнулась единорожка.

– В тот день, когда ты ушла и не вернулась. Где ты была?

– Меня… кхм… похитили странные пони, – выкрутилась Винил, понимая, что нельзя говорить Октавии правду. – Они отвезли меня в Понивилль и там бросили. Там же я завела новых друзей, с которыми и тебя обязательно познакомлю. Кстати, в Понивилле много твоих поклонников, – пони отходила от темы.

Октавия конечно чувствовала, что Винил что-то не договаривает, но, возможно на то были причины. Решивши забыть тот случай,  виолончелистка больше этой темы не поднимала.

*Поезд. Вечер*

– Ты тоже никогда не занималась этим в поезде? – намекнула Винил, ложась на Октавию.

– Ага. Пришло время это изменить.

Пони занимались сексом не смотря на то, что напротив их сидели Лира и Бон Бон. Хотя нет, они уже не сидели, они последовали примеру музыканток. Всё же не зря четверо пони купили билеты в купе. Благодаря заглушающему заклинанию в нём они могли делать в нём всё, что хотели.

Но завтра будет тяжелый день и помимо постельных утех всем нужен хороший сон.








Эпилог

Вечеринка шла полным ходом. Музыка с трудом заглушала шум. Октавия чувствовала себя отлично. Несмотря на то, что это было первое её выступление, она отлично справлялась. Конечно, вряд ли она так долго продержалась бы на сцене, если бы не пульт Винил. Ведь именно он поднимал басы, идеально дополняя игру виолончели.  И так, половина выступления уже позади. Толпа вот-вот сломает пол танцпола копытами, но это только подтверждает, насколько Октавия и Винил чудесны.
После выступления у Октавии взял затяжное интервью один журналист из Троттингема. Он приехал сюда, в Филлидельфию, только ради этого. Видимо, не было пони, не знавшего о двух музыкантках.

*Спустя месяц. Замок Принцессы Селестии*

– Вы правда назначите меня диджеем кантерлотского радио? – радости Винил не было предела.
Она ведь даже мечтать о таком не могла.
– Конечно. Нашему радио не хватает качественной современной музыки, – ответила Селестия. – Думаю, ты отлично справишься со своей новой должность, Винил Скретч.
– О, благодарю, Принцесса.
– А что на счёт тебя, Октавия. Ты отлично играешь на виолончели и для меня будет честью позвать тебя быть виолончелисткой в кантерлотском оркестре, – Селестия с радостью объявляла это.
Октавия пискнула от счастья.
– О, я не подведу, Принцесса! Можете быть во мне уверены, – Октавия всегда хотела стать составляющим самого элитного оркестра Эквестрии, но чтобы это случилось так быстро…
– И да, ваши подруги – Лира и Бон Бон. Они наверняка не будут против быть королевскими пекарями.
– Простите, Принцесса, но мы вынуждены отказаться, – сказали вошедшие в дверь пони.
– Что ж, очень жаль. Но почему же? – Принцесса была удивлена, никто ещё не отказывался от королевских должностей.
– Вся эта «кантерлотность» может помешать нашим отношениям, а мы очень дорожим ими. Ещё раз извините, – Лира говорила спокойно, зная, что Селестия поймёт.
И она правда поняла. Кивнув, Принцесса позвала Искорку с подругами.
– В таком случае, не хотели бы вы остановиться в Понивилле? Вы отлично подружитесь со здешними пони, я в этом уверена.
Переглянувшись, пони согласились.

***

Жизнь налаживалась. Больше никаких сюрпризов. Повседневность вернулась в мир, и это радовало как Винил, так и Октавию. Иногда работа выматывала пони, но за неё они получали много биток, и что ещё более важно – признание. Каждый отпуск партнёры проводили в туре и покоряли всё больше пони. Именно благодаря Винил и Октавии во всех учебных заведениях с музыкальных уклоном появилась новая ветка музыки – смешанная. Там можно было научиться совмещать такие разные виды музыки, как современная и классическая.
Родители Октавии в итоге помирились как между собой, так и со своей дочерью. Больше между ними конфликтов не возникало. Ну а с родителями Винил познакомиться так и не удалось. Но это всегда успеется.
Лира и Бон Бон окончательно стали жить в Понивилле, с Искоркой и её подругами. Это было удобно, ведь городок располагался очень близко к Кантерлоту, что позволяло Винил и Октавии частенько их навещать. Открывши небольшой кафе, возлюбленные всё время проводили вместе.
И да, Винил и Октавия так и не вернулись в Западный Мейнхеттенский университет. Ещё тогда решив оставить его позади, пони сделали правильный выбор. Теперь их ждали годы счастливой жизни.
Флиттер и Твинклшайн остались в Мейнхеттене, и очень не хотели отпускать полюбившихся подруг, но и помешать они не могли. Тандерлейн же решил уехать из города, и в итоге также оказался в Понивилле. После смерти Черри он стал нервным, агрессивным и необщительным, что сказалось на его учёбе. В итоге, его исключили, и вот он тут, в компании новой хорошей подруги – Флаттершай. Кажется, они друг другу нравятся.
Повествование кончается, и вот уж близка жирная надпись «Конец», но нет, не всё так просто. Мы ведь забыли обсудить самого интересного персонажа.
Лу;на ждала. Ждала удобного момента для нападения. Она не спешила. Ей это было ни к чему. Близился тот день, когда Лунная Пони сойдёт на землю, и свершит месть, но этим днём не было сегодня…