Фатум

В детстве я рос без отца, и не понимал холостых мужчин. Почему взрослые дяди не женятся? Ведь так много маленьких мальчиков, у которых нет отцов, а им так хочется называть кого-то папой и быть на него похожим. Поэтому я дал себе клятву: как только стану взрослым, то женюсь, и никогда не брошу своих маленьких детей. Но это было в детстве, а став взрослым и отслужив срочную службу, я совсем не понимал, зачем нужно женится, заводить семью и обременять себя другими заботами. Юность всегда прекрасна.  И уже не нужны ни папа, ни мама, ни опека и назидания старших. Ты свободен как птица, и летишь в восходящем потоке прямо к солнцу. Вокруг тебя только голубое небо, а внизу такие маленькие люди. Так в постоянном восторге от жизни, и опьяненные свободой мы не замечаем как взрослеем ,и как тихо спускаемся с небес на землю.

 Так было и со мной. Я стоял в очереди за пивом, под полуденным солнцем, с тремя десятками таких же изнывающих от жажды мужчин, и думал, что пиво скоро закончиться, а очередь нет. Через дорогу стояла еще одна очередь, только из женщин. Их мучила такая же жара, но заботы были другие: надо было купить нижнее белье, пока не разобрали. Так и не заметили бы эти очереди друг друга, если бы ни маленькая девочка-лет пяти, которая перебежала дорогу, и схватив меня за руку потащила на другую сторону. Когда мы подошли к молоденькой женщине, она громко объявила: «Вот мама, я нашла тебе мужчину,он будет тебе  мужем, а мне папой». Хохот раздался со всех сторон. Женщина покраснела, схватила ребенка за руку и строго сказала: «Это не твой папа». Девочка стояла с обиженным лицом, и не понимала чем же она не угодила маме.

 На этом немая сцена закончилась. Я ушел в свою очередь за пивом, а женщина осталась в очереди за бельем. Но глядя на эту маленькую девочку я вспомнил свое без отцовское детство, свою клятву, и сколько мне лет. Через неделю мне стукнет двадцать пять, а у меня не то что семьи, даже девушки нет. Срок пришел, подумал я, пора женится.
 
Но  сначала надо найти девушку. А какие могут быть проблемы если ты отдыхаешь на море, в местечке с таким дивным названием – Дивноморское. Вечером я вышел с твердым намерением найти Ее – Суженную. И, как в сказке, закрыл глаза и спросил куда же мне идти: прямо, влево или  направо? В этот миг я увидел море: на берегу стоит девушка в белом платье, лицо ее спокойно, но в глазах тревога, она кого то ожидает, и боится, но чего? Я спросил: «Как тебя зовут?» Ответ был: «Нина».  Обрадовался, так как имя Нина мне очень нравилось, и я хотел, чтоб мою жену звали Ниной. Я быстро пошел с морю.

 Хоть я  любил сказки, но был реалистом и атеистом, не верил в чудеса и тем более в судьбу. Как учила нас коммунистическая идеология: «Мы сами вершители своих судеб».  Я в это верил, и был убежден, что только воля человека определяет его судьбу. И когда увидел девушку , стоящую на берегу , то, конечно же, не поверил в судьбу. "Случайность,- подумал я. Подумаешь, девушка в белом платье – совпадение, ожидает кого то, но мало ли парней, может опаздывает на свидание. Но все же прошел рядом с ней, посмотрел на часы и подумал: «Если это судьба, и она ждет именно меня, то подождет еще полчаса, ведь дольше ждала». И медленно пошел вдоль берега. Через полчаса  вернулся, она стояла на том же месте. Я подошел, молча взял ее руку и мы, улыбнувшись друг другу, пошли по кромке берега. Нам было легко и радостно: внизу тихо плескались волны, вверху синело вечернее небо, слева зеленели горы, а впереди была долгая и счастливая совместная жизнь, как нам тогда казалось.
 
- Почему ты не спрашиваешь, как меня зовут?

- Зачем? Я знаю, что зовут тебя Ниной, что учишься в Ростовском университете на филологическом факультете, перешла на третий курс, и за отличную учебу и активную общественную деятельность тебя наградили путевкой в студенческий лагерь.
 
- Так ты шпионил за мной?- Засмеялась она.

- Нет, все это ты рассказала, когда ждала меня на берегу.
 
Она, конечно, не поверила, так как была комсомолкой, но все же призналась, что заметила меня еще неделю назад, и все ждала, когда же я подойду . Но я не замечал ее, и вот она решилась на этот отчаянный шаг, так как завтра заканчивается срок пребывания в лагере, и они уезжают в Ростов - на - Дону.

- Я каждый вечер ждала тебя здесь, но ты почему- то не приходил, и сегодня я решила стоять до конца, так как верила, что ты обязательно придешь. И ты пришел.
 
Мы радовались как дети, потому что все так совпало, что в самый последний момент мы встретились и теперь уже точно не расстанемся никогда. Стемнело, на небе появились звезды, был штиль. Мы шагали по кромке, не боясь намочить ноги, и мечтали о будущем. О том: сколько у нас будет детей, как мы их назовем, и как мы их будем воспитывать. Мне отводилась роль спортивного наставника, а она будет заниматься с ними русской литературой и иностранными языками. Так увлекшись будущем мы не заметили как пролетело время настоящее.
 
- Который час?- Спросила она.

- Без четверти одиннадцати,- ответил я.

- Мне пора, в одиннадцать закрывают ворота в лагерь, пойдем быстрее.
 
И мы побежали к лагерю, уже у самых ворот я сказал ей: «Послушай, мы проболтали с тобой весь вечер, а так и не знаем ни фамилии, ни адреса друг друга. Я живу в Москве, ты в Ростове, и все, как же мы найдем  друг друга?»

- Мы уезжаем завтра в три часа дня, а утром, с десяти до двенадцати, мы на пляже. Вот здесь и встретимся. Напишу тебе адрес и телефон, а ты напишешь мне свой. Прощай, Слава.
 
- Но почему прощай,- удивился я. Мы что расстаемся  навсегда?

- Да нет, до завтра.
 
- Тогда нужно говорить, до свидания.
 
- Слушай, ты мистик, в каждом слове ищешь глубокий смысл и предназначение, ну оговорилась я. Прощай, уже закрывают ворота.
 
- Опять прощай,- не унимался я.

Но она  побежала к лагерю, и уже у самых ворот оглянулась и крикнула: «Прощай, до завтра».
 
И я вдруг вспомнил: «Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай». Кто же это сказал: Шекспир или Байрон? Но, так ли это важно сейчас. Эти слова пророческие и  должны сбыться.

 Мне вдруг стало тревожно, чувство легкости и радости покинуло меня. Спать не хотелось, и я пошел по берегу в тишине и  одиночестве. Что же должно произойти, что прервет нашу сказку, так неожиданно начавшуюся и так бурно развивающуюся. На небе ни облачка, только мерцающие звезды, будто на черном бархате рассыпаны бриллианты. Море как зеркало, ни дуновения ветерка,и эта странная тишина, и нарастающее чувство тревоги. Наверное, она права, и я на самом деле мистик. Ну что может случиться? Прекрасная погода, на море полный штиль. До нашей встречи всего лишь десять часов, а дальше долгая и счастливая жизнь. Ну что нам может помешать?" А вдруг война,- подумал я. Нет, пора спать, утро – вечера мудренее". И я пошел в огромную брезентовую палатку с деревянным полом и раскладушками, где я жил совсем один.
 
Утром я проснулся от того, что по палатке что то стучало, и нарастающий грохот то приближался, то удалялся." Вот и война",- подумал я, и взглянул на часы: без четверти десять, но в палатке было сумрачно как перед рассветом. Я вскочил, открыл полог, и увидел сплошную стену дождя. Он был везде- серый и плотный: не было ни неба, ни земли, всюду была вода и шум. Но этот шум заглушал грохот, казалось, что он был где то очень далеко, но от этого он не был слабее .

 Я вспомнил, что в десять свидание. Пора идти, но как и в чем? Одевать какую то одежду было бессмысленно, и я пошел в одних плавках. Через десять минут я был на берегу моря. Но вчерашнего берега и моря уже не было. Не было и неба, все смешалось. Огромные волны падали сверху вместе с дождем, будто играли наперегонки, но дождь падал прямо и шумно,а волны изгибались и вытягивались во весь рост, чтобы потом с грохотом растянуться на берегу. Я стоял совсем один в этой водной стихии, поливаемый дождем и оглушенный ревом волн.

 Конечно  никто не пришел, и стихия не скоро утихнет. Так чего же я жду? Ярость охватила меня! Вот он шанс - испытать судьбу. Если мне суждено умереть, то я умру сейчас, а если нет, то я выплыву из этой пучины. Так еще один русский сыграл в «Русскую рулетку».
 
Я разогнался и прыгнул в набежавшую волну. Она подхватила меня как ребенка и понесла вверх к своему ревущему гребню. Чувство восторга охватило меня, я летел словно птица все выше и выше, ни о чем не думая, и наслаждаясь этим новым ощущением. Но перед гребнем волна резко изогнулась и я вслед за ней выгнулся до боли в позвоночнике, еще мгновение и она переломит меня пополам,- подумал я, и перевернувшись на спину сгруппировался. И в этот момент будто тысячи маленьких кулаков ударили мне в спину. Удары сыпались со всех сторон, будто кто-то хотел выбить из меня все внутренности, и мне казалось, что каждый последующий улар сильнее предыдущего. Дышать было нечем, вместо воздуха была вспенившаяся вода, в глазах потемнело, и я подумал, что это конец. Но в этот момент удары прекратились, и какая то сила, будто пружина, выбросила меня вверх, и я снова оказался на гребне волны. Вдохнув воздух я перевернулся на живот, открыл глаза и увидел перед собой огромную яму, она стремительно увеличивалась в размерах. Я на гребне волны,в полном противоречии с законами физики, поднимался все выше и выше, а вода с огромной скоростью стремилась вниз. Вот уже расстояние между нами высотой с двухэтажный дом. Будет ли дно у этой пропасти,- мелькнуло в голове, и в этот миг я почувствовал, что лечу туда в свободном падении. Эйфория полета затмила чувство страха и самосохранения, я снова был счастлив и молил лишь об одном, что бы эта пропасть не кончалась, и я летел бы туда вечно. Но дно вдруг само стало приближаться ко мне, и я почувствовал как плавно выхожу из пике, а потом стремительно взлетаю вверх. На вершине опять изгиб, потом удары по спине, потом глубокий вдох, и опять лечу в эту огромную пропасть, быть может последний раз, но об этом я уже не думал.
 Находясь во власти стихии, уже не ты, а она решает «быть или не быть»! Но когда  в очередной раз я очутился на гребне волны, и повернул голову в сторону берега, то эйфория вмиг сменилась ужасом. Берег был так далеко, что доплыть до него и в штиль была бы проблема, но в шторм и под проливным дождем это уже невозможно. Я понял, что меня просто относит в море. И спасти меня уже  никто не сможет.
 Силы покинули меня, я закрыл глаза, и ,как в кино, вдруг увидел картины детства. Они мелькали как в калейдоскопе: то радостные, то грустные. Вот мне десять лет, я переплываю Северский Донец, тогда еще полноводный, до берега еще далеко, а сил моих нет, но назад не повернуть,  моста нет, и я бы остался там в полном одиночестве и неизвестности. Я плачу и отчаянно гребу, но вдруг над головой раздался протяжный гудок. Я поднимаю голову и вижу, что прямо на меня идет «колесный» пароход. Проскочить перед ним я не успеваю, а остановиться не могу, так как утону. Люди столпились на палубе, и что-то кричат мне, кричит в рупор капитан, но что? Я не могу разобрать, так как все мои мысли были об одном, как можно быстрее махать руками и не останавливаться. Но вдруг остановилось время, и я увидел как прямо передо мной, медленно проплывает пароход, услышал глухой гул мотора и плеск воды от погружающихся в воду лопастей. Колесо было огромное и вращалось так медленно, будто хотело, чтобы я схватил его руками. Но капитан успел отвернут пароход, и я не врезался в это чертово колесо. Пассажиры сбежались на корму и смотрели, как я, бултыхаясь, огибаю пароход.
 Тогда я хоть с трудом, но выплыл. А сейчас? Кто спасет меня? В очередной раз оказавшись на гребне волны, я посмотрел в море, и безнадежность моя только усилилась. Волны не просто накатывались одна на другую, но они становились все выше и выше, все круче и круче. И тут я вспомнил «Девятый вал» Айвазовского, и начал считать волны. Все сходилось: девятая начиналась от горизонта, и казалось, подала с неба,  по мощи и натиску она была сильнее всех предшествующих. Вот, вот она их догонит и проглотит, как ненасытное чудовище, а вместе с ними и меня. Я понял, что это конец, в этот раз я проиграл в рулетку, и вопрос: «Жить или не жить» уже решен.
 Отчаяние охватило меня, страх парализовал волю, я выдохнул из себя остаток воздуха, закрыл глаза и пошел ко дну. Но какая то сила, как пружина, выбросила меня вверх,но тут сработал инстинкт самосохранения и я судорожно глотнул воздух, закрыл глаза и опять пошел ко дну. Потом все повторилось  несколько раз, и я понял, что так я не утону. Нужно делать что-то другое, чтобы выбиться из сил и тихо уйти, не встречаясь с девятым валом. И тогда я, как в детстве на Северском Донце, стал отчаянно махать руками, закрыв глаза и всхлипывая от безнадеги. Как долго длилось мое бултыхания, сказать трудно, так как там нет времени, там есть одно отчаяние.
 Но и ему приходит конец. Отчаяние  кончилось, а я еще жив! Открыл глаза, поднял голову, и, о чудо! Прямо перед собой я увидел берег, это песчаная коса, глубоко выступающая в море, попалась на моем пути. Проплыть надо метров триста, но как, если сил уже нет. Труднее всего было дышать, точнее дышать было невозможно. Бронхи были залиты водой ,и каждый вдох отдавался сильной болью в груди. Поэтому вместо вдоха, лишь мучительные позывы и очередные глотки воды. Теперь я понял как слаб человек, и как судьба издевается над ним. Видеть берег и утонуть, не дотянувшись до него. Не это ли злая шутка судьбы?
 Отчаяние опять охватило меня, и я смирился с тем, что это конец, но надежда умирает последней, теряя сознание я видел перед собой берег, и понимал, что волна выбросить меня на него. Опять картины детства поплыли перед глазами, и я увидел свою умирающую прабабушку, которая прожила такую долгую и такую трудную жизнь, и которая никогда не гневила Бога, а лишь славила его, и благодарила за каждый прожитый день. Возможно она  видит меня, и молится за мое спасение, ведь она так хотела, чтобы я был счастлив в этой жизни. И в этот момент я ощутил удар о гальку, волна, так легко подхватившая меня, теперь с насмешкой выбросила на берег. Я упал на живот, и судорожно хватаясь за песок и гальку, попытался встать на ноги, но опять упал,  так подымаясь и падая я полз подальше от воды.
 Когда я, наконец-то, встал на ноги, то почувствовал холод, озноб тряс меня как электрический ток, зубы стучали, руки дрожали, но я был жив и стоял на ногах. Все так же стеной поливал дождь, так же грохотало море, но я уже был далек от этого.
 Я брел в полном одиночестве по совершенно пустому берегу с одним лишь желанием встретить человека, чтобы убедиться, что я действительно жив. Мне казалось, что прошла целая вечность, что я вернулся из длительного космического путешествия, а на Земле уже никого не сталось после всемирного потопа.
 Наконец, подходя к пляжу, я увидел людей. Все они были одеты в длинные резиновые плащи с капюшонами, лиц их не было  видно, и за струями дождя, они казались приведениями. Я направился к ним, но они бросились от меня. Так и есть- это призраки. Значит я покойник, и мне вечно бродить по пустому берегу в тщетной надежде встретить себе подобного. Я отвернулся, и пошел от них прочь, но они пошли за мной. Я остановился, остановились и они. Я пошел к ним, они бросились от меня. Так повторялось несколько раз, пока я не понял, что они тоже считают меня призраком. Тогда я пошел к морю, один из «призраков» пошел за мной, и когда я остановился, он спросил: «Слушай, парень, как ты выбрался оттуда?»
 Что я мог ему сказать? Есть ли такие слова, чтобы передать все то, что я пережил там – в этой пучине? Поэтому я усмехнулся и произнес: «Подумаешь, я всегда купаюсь в такой шторм». Не знаю поверил ли он, но я вернулся в реальность: значит я жив, и не одинок в этом мире.
 Дождь сверху, озноб  изнутри, колотили меня. Я зашел в пустую палатку, налил стакан водки, залпом выпил, упал на раскладушку и укрывшись с головой заснул. Проснулся я перед закатом. Шторм утих, светило солнце ,и о дожде напоминали лишь лужи. Я шел к морю и думал: неужели это было со мной наяву, или это был сон, но ведь сейчас не утро, а вечер. И Нина, и наши мечты о детях, было ли это? И если было, то как давно. Я пришел на место нашего свидания, и стал ждать. Так, наверное, ждет собака своего хозяина, не ведая о том, что он бросил ее и больше никогда не вернется.
 Так есть ли судьба? И в чем она? Думал я стоя на берегу в полном одиночестве. Кто меня, как паршивого щенка, взял за холку и швырнул в пучину моря. А потом смотрел, как я барахтаюсь и захлебываюсь, и думал: «Вытащить  этого паршивца или пусть тонет?» Но если я не утонул и остался жить, так значит в этом есть предназначение? Так в чем же оно?