Глава-10. Ход общеарабского процесса. Окончание-1

              Раньше уже говорилось, что острое сочетание освободительного национализма с идеями "мелкобуржуазного социализма", охватившее стратегически важный регион и грозящее созданием относительно самостоятельного союзного блока этих стран, заставило империализм ещё в 50-х годах предпринять грубое силовое давление на эти государства. В свою очередь, это давление вызвало резкое усиление антиимпериалистических настроений у народов региона и лидеров арабского национально-освободительного движения. Следовательно, несмотря ни на какие вспомогательные, разъединяющие единство этих стран, политические меры империализма, ему не уйти от необходимости ещё более повышать степень силового давления, что опять не может не вызвать усиление антиимпериализма в регионе, - и так далее. Империализм, таким образом, попадает здесь в яростную и всё нарастающую долговременную "сцепку" с борющимися народами, и выйти из неё он не может. Если в начале этого процесса мы имели лишь грубое, но сравнительно узкое давление руками одного Израиля на насеровский Египет, то картина, развернувшаяся здесь сейчас, по прошествии нескольких десятилетий, уже несравнимо грандиозней по своему масштабу. И это совершенно закономерно. Рискну предположить, что таковое нарастание будет лишь продолжаться, втягивая в себя и близлежащие зоны.

            (Хотел бы указать на плоскую глупость обывательского представления о "неправильной" злобности империалистической политики. "Зачем Америка лезет?" - возмущается обыватель, - "Зачем она создаёт эти кровавые конфликты? Почему она не хочет перейти к правильной, спокойной, мирной позиции?"

     Нет у империализма никакой субъективной "злобности". Есть объективный интерес, необеспечение которого грозит его экономической системе неминуемой гибелью. Правители США делают то, что они и обязаны делать как правители империалистической системы. Они так же отстаивают интерес своей системы, объективно ставшей мировой, как путинское руководство отстаивает интерес российского капитализма, и как любой другой руководитель отстаивает надлежащее место своей системы в этой общемировой расстановке. Иной политики, кроме той, которую мы наблюдаем, ни у какой из сторон быть не может.

     Здесь нет "правых" и "неправых", "порядочных" и "непорядочных". Здесь есть объективная борьба объективных исторических процессов. Каждый человек, каждая группа людей должны выбрать, интересы чьей стороны соответствуют их интересам, и делать всё для победы своей стороны, не останавливаясь ни перед чем. А кто победит в конце концов, решает История. Исторически, в конце концов, через все обоюдные битвы, побеждает тот процесс, который объективно растёт, расширяется, крепнет и имеет перспективу развития, а тот, который представляет вчерашний день истории, в конце концов терпит поражение.)

 
            Как известно, правительства Ливии и Сирии проводили внешнюю политику резкого антиимпериализма, мешая империализму США установить свою неоспоримую гегемонию в регионе и являясь примером, а то и материальной опорой, для других национально-освободительных движений. Расторжение всех неравноправных договоров, изгнание империалистических военных баз, разрушение военных проимпериалистических блоков, национализация природных ресурсов, лишение иностранных капиталов властных позиций, манипулирование в своих интересах ценами на нефть и газ, бескомпромиссное противодействие неоколониализму и сионизму, солидарность с другими национально-освободительными движениями и финансовая помощь им, - всё это сделало режимы Насера, а затем - Каддафи и Асада главными, смертельными врагами империализма.

      В отличие от Египта и Ливии, где не была найдена устойчивая модель внутреннего устройства, Сирия Хафеза Асада (1970 - 2000) справилась с этой задачей более успешно. Правильно учтя положительный и отрицательный опыт насеризма, Асад постарался, насколько возможно, сбалансировать интересы госсектора и приватной буржуазии, вернув приватному сектору многое из того, что было чрезмерно, по-левачески национализировано предыдущим правительством. В госсекторе оставалось лишь 70% средств производства и 50% национального дохода, но это были ведущие, базовые отрасли, - в том числе все энергоносители. Приватный сектор преобладал в торговле, строительстве, сфере услуг и сельском хозяйстве. В 1972 году в Сирии был создан Прогрессивный Народный Фронт, включивший в себя все прогрессивные партии под главенством асадовской партии БААС. Асад широко использовал ислам и исламскую терминологию для мобилизации низовых масс и для сближения разных исламских направлений. Одновременно он сумел решительно размежевать и саму партию БААС (изгнав из неё как "правых", так и "леваков"), и само общество, поставив оппонентов под жёсткий контроль. Политическая централизованность, плотно контролирующая все сферы и секторы, но одновременно не лишающая политической деятельности те слои общества, которые действуют в общем русле государственных целей; постоянное внимание к материальной жизни низов; самое решительное подавление всего, что разрушает эту систему, - вот факторы, давшие сирийскому государству того времени долгую стабильность.

     Благодаря этому в Сирии удалось то, что не удалось каддафиевской Ливии, - создать экономическую опору в виде других отраслей производства, не обрекая себя на зависимость исключительно от экспорта нефти и газа. Ухудшение экономического положения от снижения мировых цен на энергоносители в 80-х, ударившее по многим странам региона, в Сирии сказалось тоже, но в меньшей степени.

      Когда, с целью минимизировать отрицательные последствия снижения мировых цен, правительство Асада усилило контроль за финансами, энергетикой, транспортом, за экспортно-импортными операциями и стало больше вторгаться в вопросы внутреннего ценообразования, в оппозиционной части приватной буржуазии усилилось недовольство, и руками части колеблющейся мелкой буржуазии (под подходящей анархистской идеологией "братьев-мусульман") она попыталась свергнуть систему Асада (уверен, что не обошлось и без инспирации извне). Асад довольно жёстко подавил эту попытку, чем навлёк на себя гневные обвинения в диктаторском авторитаризме со стороны всего "демократического" (проимпериалистического) мира.

 
            (Как неприятно слышать подобные, глубоко неумные, заявления и от некоторых так называемых "левых". Они показывают этим полнейшее непонимание сути этого режима. Чего они ждут от него? Классической буржуазной демократии? Этого не может быть в такой внутренней и внешней ситуации. Правильного социализма? Но откуда же он возьмётся? Сколько б ни называл сам Асад этот строй "сирийским социализмом", мы-то должны понимать, что за этой баасистской иллюзией стоит всего лишь определённая разновидность капитализма.

     Все рассматриваемые здесь режимы, - и насеровский, и каддафиевский, и асадовский, - есть режимы капиталистические, и никаких иллюзий у серьёзных марксистов тут быть не может. Но это - капитализмы, в силу национально-освободительной тенденции вставшие поперёк интересов глобального империализма и попавшие за это в его агрессивную осаду. Люди, пытающиеся оценить происходящее то с точки зрения классической буржуазной демократии, то с точки зрения правильного пролетарского социализма, просто смешны. Что, кроме недоумённого смеха, могут вызвать, например, восторженные слова одного "коммунистического" автора, писавшего в 2009 году: "Пожелаем же Ливии, вопреки всем трудностям, и дальше двигаться в направлении построения коммунистического общества.")

 
             А возможно ли вообще в таких странах найти способ гармонического управления, исключающую острую внутреннюю борьбу? Возможно ли это сделать на основах капитализма, хоть и государственного? Другими словами: может ли этот госкапитализм, сохраняя в обществе буржуазность, в то же время полностью удовлетворить всю приватную буржуазию, - крупную, среднюю, мелкую, - так удовлетворить, чтобы внешний империализм не мог найти в ней никакой политической опоры? Думается, что капитализм, пытающийся оторвать свою приватную буржуазию от свободных связей с мировым хозяйственным механизмом и подчинить её диктату централизованной власти, обязательно будет иметь немалую оппозицию в её среде. А при ухудшении положения дел (из-за империалистической блокады или собственных внутренних ошибок) в таком обществе, - к тому же, как правило, многоукладном и разноплеменном, - оппозиция, конечно, тем более усиливается.

     Если мы принимаем такой путь развития этих стран (путь централизованного противостояния всей империалистической хозяйственной системе, но при сохранении в то же время капиталистического строя), то как мы можем даже подумать, что в их внутренней жизни возможна классическая гармоническая демократия? Что за наивность!

 
            Вообще вопрос об устойчивости таких систем ещё очень неясен. Неизбежная оппозиция постоянно склонной к компрадорству части приватной буржуазии, снижение эффективности госсектора в случае чрезмерной национализации из-за отрицательностей громадного бюрократизма, неминуемое при всяком капитализме развитие внутренних классовых конфликтностей, - всё это заставляет подумать: а насколько долговременной может быть такая система, если к тому же ещё учесть всё растущее давление империализма извне? Может быть, такие системы просто обречены существовать в постоянных, непрекращающихся внутренних столкновениях, - и никак иначе? Пока не могу здесь сказать что-то уверенно.

      Да, безусловно, фактор массовой народной демократии , фактор организованной поддержки народных низов имеет в вопросе устойчивости и прочности огромное значение. Но ведь мы говорим сейчас о странах 3-го варианта антиимпериалистического развития, отличающихся от стран 1-го варианта.

      В странах 1-го варианта долгое накапливание пороков реального неоколониализма создаёт за много лет организованный субъективный фактор правильной антиимпериалистической революции, и следовательно, борьба за выход из цепкой империалистической системы ведётся массово, как принято говорить - революционно-демократически, сразу создавая эту широкую низовую поддержку, которая сохраняется и потом. В рассмотренных же нами странах 3-го варианта национальное освобождение идёт, как правило, сверху, путём верхушечных переворотов, совершаемых передовой узкой группой. Общество ещё не прошло долгую поучительную школу мучительных отрицательностей неоколониализма, низовая масса ещё недостаточно активна и сплочена. Возможно ли здесь полноценно использовать народно-демократический фактор?


 
                Говоря же об устойчивости межгосударственного союза таких стран, нельзя не учитывать неоднозначность свойств национализма. Неизбежный мощный всплеск национализма в национально-освободительной борьбе, ведущейся на буржуазных основах, казалось бы имеет в данной ситуации положительное значение, так как настраивает борющуюся нацию против посягательств империализма, настраивает тем больше, чем грубее и агрессивней эти посягательства. Но надежды на национализм общеарабский, который содействовал бы не только антизападничеству, но и сплочению в этом, подрывались национализмом местным, национализмом в рамках каждого отдельного государства.

     Эта отрицательная, разъединительная сторона национализма особенно показательно проявилась в хуссейновском Ираке, побудив иракское руководство стремиться не к любому антизападничеству, а исключительно к такому, в котором Ирак был бы ведущей и командной силой. Это моментально поставило страну в напряжённые отношения с другими антизападническими государствами региона. Складывание эффективного антиимпериалистического союза с Сирией и Ливией в связи с этим значительно затруднилось, не говоря уже об Иране после его мощной "исламской революции" 1979 года, которая превратила Иран в серьёзнейшее препятствие таким устремлениям Хуссейна, в непреодолимого конкурента в этом деле.

            "Исламская революция" в Иране, безусловно относится к антиимпериалистическим процессам 1-го варианта (в отличие от процессов в рассматриваемых странах), и поэтому здесь ещё не место разбирать её подробно. Конечно, к ней обязательно надо вернуться в будущем, при рассмотрении практики 1-го варианта. Здесь же пока хочу высказать предположительную надежду, что присущие процессам этого варианта гораздо большие антиимпериалистические предпосылки, гораздо более крепкие основания для устойчивости могли бы сыграть очень положительную роль для арабских процессов менее устойчивого 3-го варианта, если бы между сирийским, и вообще ближневосточным, радикальным антизападничеством и иранской революцией сложился и укрепился успешный союз.


                -------

              Влиятельным фактором в общем описываемом процессе является и политика реакционных арабских режимов, главным образом Саудовской Аравии. Обозначение рассматриваемого процесса как общеарабского не случайно; он действительно включает в себя общеарабское,  - то есть не только освободительную, прогрессивную, но и консервативную, реакционную сторону, связывая их идеями абстрактной панарабской и исламской общности.

      В интересах прогрессивной стороны - расщепить, размежевать эту абстрактную общность, чтобы вырваться из-под реакционной гегемонии. В интересах же реакционной стороны - сохранить её цельное, общеохватывающее влияние,  чтобы под её абстрактными лозунгами эту гегемонию сохранить.

              В общеарабском процессе национального самоопределения монархия Саудовской Аравии, опираясь на своё уникальное нефтяное богатство, стремится к созданию и упрочению такой политической расстановки, которая устойчиво обеспечивала бы ей максимально выгодное положение в регионе.

      Какие политические тенденции в регионе составляли или составляют сейчас препятствие этой цели?

              Во-первых, процессы на основе "мелкобуржуазного социализма" разного типа, - баасистского ли, насеровского ли, не говоря уже о каддафиевском.

              Во-вторых, раскол региона в 60 - 70-е годы под внешним влиянием глобальной конкурентной борьбы США и СССР.

              В-третьих, проникновения в арабский мир подлинной революционной идеологии.

              В-четвёртых, устремления империализма к прямому и непосредственному (без учёта интересов саудовцев) правлению в регионе.

              В-пятых, укрепление политически конкурентного сионистского национализма.

              В-шестых, выдвижение каких-либо других арабских государств в отдельные, самостоятельные центры силы.

              В-седьмых, нарастание освободительных устремлений народов или появление самостоятельных, самодеятельных низовых движений любого толка, угрожающих сломать систему влияния саудитов.

            Как видим, препятствующих тенденций немало, и внешняя политика Саудовской Аравии активно направлена на противодействие им.


                Этой цели служит сложно-обусловленный союз с США, - политической главой западного империализма, - союз не только на базе рынка нефти и получения современных технологий, но и на основе совпадения интересов в отношении проблемы освободительных движений в регионе. Обусловленность этого союза заключается в том, что саудовская монархия в нём не является прямо подчинённой непосредственной американской гегемонии. Этот обоюдный союз обусловлен необходимостью учитывать и собственные интересы Саудовской Аравии. Таким образом, не только империализм опирается на саудитов, но и саудиты опираются на империализм, используя его в русле собственных стратегических задач.

      Империализм, следовательно, опирается в этом регионе и на сионистский национализм Израиля, и на арабский национализм саудитов, и ему вынужденно приходится мириться с теми действиями Саудовской Аравии, которые она предпринимает для сдерживания израильского превосходства.


            Вторым важнейшим политическим средством Саудовской Аравии является идея "сплочённости арабского мира". Задействовав мощные организационные рычаги (Лига Арабских Государств, Организация Исламская Конференция, - в значительной мере финансируемые ими), саудиты строят и укрепляют практический панарабизм реакционного толка. Эта настойчивая работа по приданию всем арабским государствам единого направления, выгодного саудовской монархии, подкрепляемая в необходимых случаях их щедрым финансированием, эти призывы к "солидарности, взаимопомощи и братской совещательности", это характерное ориентирование арабского единства на "совместное преодоление происков сионизма и коммунизма", эти постоянные сочетания опоры на империализм для подавления освободительной борьбы арабских низов и опоры на арабский национализм, даже крайний, для подавления израильского господства, - всё это имеет целью сделать все арабские народы единой послушной "дворней" реакционных арабских классов.

      Отсюда - толкание посленасеровского Египта к точно такому же обусловленному союзу с США; отсюда - коварная двойственная игра с каддафиевской Ливией; отсюда - резкое противодействие двум, казалось бы, настолько различным политическим линиям: асадовской Сирии и хуссейновскому Ираку; отсюда, наконец, - крайнее противостояние с главным региональным соперником - современным Ираном.

     Ответ на вопрос "так нужно или не нужно арабское единство, положительны или отрицательны межарабские расколы?" очевиден. Определяющим здесь, конечно, является критерий: в чём и для чего единство и по поводу чего и с кем расколы.

      И то великое изменение, которое отличает сегодняшнее разодранное и конфликтное состояние от наивной веры в неразделённый общеарабский интерес 40 - 50-х годов, есть дело, безусловно, очень положительное, являясь процессом сложного, но нужного, правильного перегруппирования арабского мира.
               
                *  *  *

            Третьим важнейшим политическим средством Саудовской Аравии является панисламизм. Идеология исламизма поставлена ею на службу своей цели и должна, по мысли саудовских властей, стать "цементом", прочно скрепляющим послушный арабский мир в его едином, выгодном саудовской реакции, положении.

      О теме исламизма, конечно же, нельзя лишь упомянуть вскользь. Она нуждается в более подробном рассмотрении.

                (Я здесь не хочу разбирать соотношение религии и атеизма, - это совсем другая, отдельная тема. Хотелось бы только указать чересчур ретивым атеистам, что религия - это, кроме прочего, ещё и форма познания мира. Человечество, познавая мир, может представлять открываемые истины и в религиозной форме, - и от этого они не становятся менее истинными. Если на протяжении множества веков в человечестве преобладала религиозная форма, то можно себе представить, сколько открытых человечеством важных истин заключено в этой форме. Однозначное вешание на религию ярлыка "абсолютной лжи" неправильно точно в такой же мере, как и огульное обвинение атеизма в "абсолютной безнравственности", как это делают некоторые чересчур ретивые верующие.

      Я встречал немало людей, для которых эксплуататорский, капиталистический образ жизни грешен и богопротивен и которым подлинная революция и идея прихода Исуса [или в исламе - Махди] - абсолютно тождественные понятия. Не на форму истины (которая может быть разной по историческим причинам) надо смотреть, а на её содержание в первую очередь.)

      Использование ислама саудовскими реакционерами в своих консервативных целях ничем не отличается от многовекового использования религии правящими эксплуататорскими классами в целях упрочения своего господства. Но в ту же религиозную форму могут оформляться и освободительные движения; и обществам, ещё не вышедшим из прежнего, традиционного способа сознания, такое присуще в большой степени.


            Почему многим, интересующимся современной "активизацией исламизма", часто очень трудно понять суть дела? Вероятней всего, потому, что они не учитывают, что под одной, общей на вид, формой действуют пять различных процессов.

      Что это за процессы?

                1). Под терминологией ислама поднимаются освободительные движения народов.

                2). Под терминологией ислама реакционные режимы исламского мира пытаются установить и укрепить свою гегемонию.

                3). Под той же исламской терминологией империализм бросает в бой своих проимпериалистических наёмников.

                4). Под той же исламской терминологией вступают в националистические междуусобные конфликты отдельные страны региона.

                5). Наконец, под шумными проповедями исламизма действуют заурядные частные банды с обычными корыстными интересами.


                Вот почему неправильно называть наблюдаемое "активизацией исламизма". Это не "активизация исламизма", а активизация перечисленных выше процессов, каждый из которых нужно видеть отдельно.

      Если не разделять эти процессы, если воспринимать весь "исламистский" поток как один перепутанный клубок, суть дела, конечно, не поймёшь правильно.
               
                *  *  *

            Отношение лидеров арабской борьбы к исламу, использование ими терминологии ислама в проведении своей идеологии объясняется как тем, что и они сами могли быть искренне приверженны к такой форме, так и тем, что им приходилось иметь дело с обществом, в котором эта приверженность очень сильна.

      Насер рассматривал ислам как средство объединения мусульман в освободительной борьбе. Хафез Асад неоднократно указывал, что исламская терминология позволяет успешно активизировать и мобилизовывать широкие массы сирийского общества. Роль религиозной формы в идеологической схеме Каддафи, как известно, была ещё более велика. "Мы - социалисты в рамках, очерченных Кораном," - говорил он. - "Мы действительно социалисты, но прежде всего мы мусульмане... Перед нами один путь - построить такой социализм, который в том, что касается человеческих прав, благосостояния государства и социального прогресса, ясно определён в Коране."

      Ошибаются те, которые представляют суть происходящего по той же логике: выводят смысл процесса из исламизма. То, что простительно историческим фигурам, стоящим на уровне тех обществ, непростительно грамотным марксистам. Не из исламизма следуют происходящие в арабском мире процессы, а из объективных причин; и лишь  в силу того, что эти процессы происходят в такой исторической среде, они принимают соответствующую среде идеологическую форму.

      Когда лидеры этих процессов заявляют, например, о том, что "в правильном исламском обществе должно отсутствовать классовое деление", что "Аллах благословил частную собственность и лишь эксплуатацию осуждает", что "исламский социализм отвергает как западный путь, делающий частную собственность эксплуататорской, так и советский путь, уничтожающий её совсем, и избирает третий, единственно правильный, путь", что "диктатура одной части общества над всем обществом противоречит идеалам исламской общности и равенства перед богом", что "западный образ жизни глубоко чужд духу ислама", - когда говорят подобные вещи, то они, несомненно, или следуют из объективного уровня развития этих стран и психологии преобладающей там мелкобуржуазности, или же являются сознательной корыстной пропагандой богатых власть имущих, но ни в коем случае не происходят из принципов самого ислама, которые, в случае исторической необходимости, могут быть повёрнуты и так, что окажутся применимы и к совершенно противоположным, радикальным идеям.

       Так, например, мы видим у противостоящих Ирана и Саудовской Аравии противоположные религиозные толкования. Но мы, конечно, должны понимать, что не разные интерпретации веры порождают их разную политику, а наоборот - разные политики являются основой для различий в религиозных интерпретациях.



   (mvm88mvm@mail.ru)