Так рождаются легенды

Утро. Трамвайная остановка. Жду. Одни встречные. В одном из них — Колька Могильников.  Мы учимся на одном потоке, немного знаем друг друга. Он видит, что я стою у  театральной тумбы, обклеенной объявлениями, афишами и газетами, и что-то читаю. Ну, стою и стою. Без понятия о том, что меня кто-то видит. А Могильников между тем уже в институте и делится впечатлениями от увиденного с нашим общим приятелем, Нефтяником:
—Представляешь, мы вот тут учимся, страдаем, а Поповичу - хоть бы хны. Чуть свет, а нос уже в табаке. Раскачивается, голубчик, на остановке, как на палубе, и целует взасос театральную афишу. Артист!
У Нефтяника с фантазией тоже все в порядке. По этапу, среди знакомых, он пускает свою версию:
—Знаете же Поповича? Трясусь в трамвае. Скука. И вдруг что я вижу? За окошком - молодчик. Валяется в луже, прямо под планшетом с газетой «Правда».  Белый халат на нем медицинский почернел, волосы дыбом. А морда счастливая-счастливая. Привет, машет рукой, Серега. Идем, мол, поплаваем! 
Через какое-то время пересекаемся с одним однокурсником. Я видел его до этого мимолетом раз или два. Не более того.
—А, Леха, привет! — радуется он мне, как закадычному другу. — Все пьешь?
Доходит и до декана. Тому не до шуток. И вот уже приказ на отчисление. Аморалка!
Ночь. Стою уже не у тумбы с афишами, а на часах у оружейного склада. За плечом — карабин. Серьёзное дело!
Вокруг на сей раз - ни души.
И думаю — слава богу!
До дембеля — месяц, домой. А ведь, имея и в армии таких весёлых товарищей, как в институте, легко загреметь и в дисбат*...

*Дисциплинарный батальон. Тюрьма.