Убийство в Новый Год. Пьеса-абсурд в одном действи

Место действия: застолье в мрачном кабинете.
Действующие лица: читайте, и узнаете.

  Детектив: Из всех историй, уточню – трагедий, должна же эта жуть была свершиться в Новый год! Кто здесь у нас? Ага! У нас здесь труп. Лежит он, остывая, точно пудинг. Забытый всеми, с жизнью он расстался за столом. О горе нам! О Горе мне, ведь я его, клянусь вам, знал! И был он, скажем так, не слишком вежлив, в меру дружелюбен. Все, кто его терпели, скажем прямо, знали: руки ему ты не протягивай – откусит. Был он коварен, злобен, жалок и ради друга он своих не тратил сил.
  Труп: Милейший, я бы попросил! Имейте к мертвецу хоть каплю уваженья. То было в жизни прошлой. Был я немного жаден. Ладно-ладно – скуп. Теперь же все равно мне. Гляди, мой друг, гляди внимательней: теперь я просто труп.
  Детектив: Не прерывай меня, покойник! Тихо там лежи. Мертвец не должен говорить, то всякий скажет. Мертвец лежит себе и, пылью покрываясь, как тумбочка вишневая, молчит. Сказал тебе я: «Тсссс…». Лежи в покое, и не отвлекай меня. Ведь склонен я терять от разговора нить. О чем бишь я.?.. Ага! У нас здесь труп. Причинно-следственную связь всегда я мастер строить и надоел я всем друзьям своим уменьем этим до зубной ужасной боли.   
  Мистер Н.: Вот-вот, о том тебе всегда я заявлял. Но что же ты, когда-нибудь хоть слушал?! Ответ: конечно, нет! Ты всех умней у нас ведь. Ты всех порядком лучше строить рассужденья. Доказывать мастак, и спорить-спорить-спорить…
  Детектив: О горе мне, о горе. Я жив! Я здесь! Но на меня хулу возводят?! Уж кто бы говорил о спорах, тебе, мой друг, ведь не докажешь ничего! Давай о спорах спорить!
  Мистер Н.: Весьма заманчиво, ну что ж, вперед, прошу вас, начинайте!
  Труп: Молю вас хватит – дело это вы бросайте! Ведь я же труп. Я был убит коварно. Что, все равно вам?! Они здесь старые обиды тешат, лелеют, греют, языками чешут, а надо мной уж ворон вьется…
  Ворон: Вы спорьте, спорьте, господа. Ведь слушать мертвецов – дурнейший знак. Слыхал я к снам плохим занятье это, к желудка несваренью и жуткому звонку будильника, что взвоет среди ночи.
  Мистер Н.: Хе-хе, удобный случай. А ну-ка, птенчик, ты сюда лети. Всегда хотел задать тебе один вопрос. Ну, ладно – не вопрос, а просто попросить: эй, ворон, каркни «Никогда»!
  Ворон: Не каркну никогда я «Никогда»! О боги, как же вы меня достали. Все каркни, каркни, ворон. А слово это уж немило мне. Хочу изжить его из своего я лексикона.
  Детектив: Но ты ведь каркнул дважды ворон слово «Никогда». Тому свидетелей здесь много: и старый поп, пузатый, кучерявый, попадья, женушка его. Вампирша и небесный ангел...
  Ворон: Не каркал я, да пусть мне провалиться! Чтоб этой ереси мой клюв да выдал? Да никогда!
  Мистер Н.: Ха-ха! Вот-вот. Вы все слыхали?! Сей ворон в сквернословии был обличен, к суду притянут, обвинен. Присяжные, скажите слово… Присяжные: «Да, виноват». Судья: «Сковорода иль шапка? Тут выбор за тобой, преступный ворон».
  Труп: Прошу простить меня, конечно. Но может быть, к убийству вы вернетесь? А то я здесь уж просто околел.
  Детектив: Ты – труп, видать, так должно. Не жалуйся же, что простудой ты после смерти заболел. Итак… начнем расправу над убийцей! Уж я его! Дай мне его! Кого?! Да знамо дело! Убийцу подавай ты мне на блюде!
  Мистер Н.: Кому ты говоришь?
  Детектив: Да знамо дело, ведь убийце. Пусть сам подаст себя немедля мне!
  Мистер Н.: Постой, неужто полагаешь ты, мой друг любезный и веселый, что душегуб тебе откроет свои карты? Ты глуп, видать, иль просто перепил. Эй, ангел, не наливай ты больше другу своему!
  Детектив: Постой, но ведь убийство ль это? Быть может, мяса он не прожевал кусок, и в горле он застрял его? Обычный случай – праздник ведь, все постремительней пытаются наестся, стащив с тарелки лучший суп!
  Ворон: Нет, вы видали глупого такого?! Да как же можно не заметить то, что проглядеть никак уж невозможно?!
  Труп: Ехидно усмехнуться мне позвольте. Должно быть, сердце у меня болит от мяса, что в горле давеча застряло у меня. А вовсе не от острого кинжала – так я назвал красиво старый ржавый нож.
  Мистер Н.: Кинжал! Ну надо же! А я его и не приметил. Сегодня ж праздник, думал это часть костюма.
  Детектив: И я все время полагал, что ты, друг мой покойный, славный зомби, а нож, в груди торчащий, всего лишь – украшение твое.
  Труп: Сейчас я точно стану зомби! И в ноги я вам так вгрызусь, что танцевать вы будете здесь до утра. Какие же тупые, уж нету, право дело, сил моих!
  Мистер Н.: Все верно-верно, а ты скорей замолкни, тело! И без тебя мы как-нибудь решим загадку эту.
  Детектив: Да я ведь лучший сыщик в мире! Я разыщу того, кто сделал это!
  Ворон: Ну-ну, осталось только запастись вином, терпеньем, червячками, и детектив унылый, лишенный острого сюжета – драмы! – и смысла здравого смотреть!
  Детектив: Вернемся к делу! Здесь у нас есть… эээ… люди. Которые… эээ… были здесь, когда нашли мы труп.
  Ворон: Как гениально. Полету разума здесь просто нет предела. Признаюсь, выше даже я ни в жизнь не полечу. Я вижу, детектив ты, друг, от бога, любое дело – тьфу и по плечу.
  Детектив: Спасибо, птица. Это так. На чем же я остановился? Ага. У нас здесь труп!
  Мистер Н.: Нет, это было. Остановился ты на фразе: «Здесь были люди в тот же миг, как труп был найден».
  Детектив: Да-да. Все верно. И значит это лишь одно: что здесь любой убийцей может быть. Хотя был он несчастен. Вы поглядите на него: болезнен, худ, морально истощен. До суицида здесь рукой подать! Хвать нож и шмяк – в себя его всадил. Раскрыто дело – я герой! Ха-ха!   
  Ворон: Постой-постой. И это все? Неужто полагаешь ты, что сей великий муж намеренно кончиной собственной нам праздник был готов испортить?
  Мистер Н.: По мне – так праздник в силе. Убийство, труп, что может интересней быть? Забавно наблюдать, как ворон тычит его клювом, а он лежит здесь и молчит.
  Труп: Но не молчу я – как же так!
  Детектив: Молчит-молчит. Уж я-то слышу. А я все жду обещанные лавры! Где кепка Холмса – приз мой золотой?! Быть может, ангел, у тебя?..
  Ворон: Глупцы, очнитесь! Дело не раскрыто! Убит был труп, простите – человек. Убит, об этом точно знаю я.
  Детектив: Откуда? Так уж не ты ль его зарезал, ворон? Коварно! Подло! С мерзкою усмешкой! Я видел за столом, как клюв твой весел! Уж не поэтому ли? Признавайся! Ты облечен! Ха-ха!   
  Мистер Н.: Так ворон злодеянье совершил?! Коварной птице нет прощенья. Мы живо в суп его сейчас отправим! 
  Детектив: Все сходится, все очевидно! Сей сложный узел я распутал вновь. Герой я – где мой приз?!   
  Ворон: Конечно, я убил его. И башню Эйфелеву лично крыльями воздвиг. Эй, люди, как так можно! Умейте собеседника вы выслушать сперва. Торчит записка странная в кармане мертвеца – ее приметил я, когда клевал ему я тело. 
 
  Детектив (читает записку):

«Ты свет очей моих, любимый мистер Л. Без нежности твоей мне не прожить и дня! Я попадаю в ожиданий плен, лишь стоит тебе выйти за порог. Своих не чувствую я ног, бежала за тобою я полмили, но не заметил ты меня, не обернулся ты ни разу. Когда же ты придешь ко мне, цветок моих пурпурных грез?! С закатом ставни отворю, лишь муж уснет, тебя я в дом впущу. Тогда мы предадимся жуткой страсти, греховной, как сам черт, и жаркой, словно пламя. Но не услышит ничего он, ведь глуп мой поп и глух на оба уха. Но ты, мой ангел, стройный Апполон, не то, что он – что толст, не в меру кучеряв и к пишущим машинкам с монитором имеет тягу нездоровую давно. Прошу приди, тебя я жду с закатом. На этом… поцелуем я скрепляю лист бумаги.
Всегда твоя, попадья. Чтоб не забыл меня, твоей я буду Незабудкой».

  Мистер Н: Эй здесь еще письмо! Еще одно коварное признанье?
  Детектив: Сейчас проверим, кто там пишет нашему покойничку. Давай скорей его!

«Ах, мой ты снег! Мой мистер Л.! Моя зима! Тебя люблю я и в твоих ногах валяюсь. В письме своем тебе я заявляю без стыда, что жду тебя к закату я. Когда же мой дружок, мой глупый Мистер Н. в кроватку спать отправится, тотчас тебя я жду. Не то, чтоб глуховат был Мистер Н., но странен он немного. Такое ощущенье, что он из дерева был высечен давно. В его объятьях, замерзаю я. А грубости его, признаюсь, нет предела. Хочу к тебе, в твой мягкий пух объятий, губами я хочу коснуться губ и закружиться в вихре страсти.
 Ни слова больше не прибавлю, но знай – твоя душой и телом я, мой сладкий мистер Л.
Твоя вампирша, Миссис Н.»

  Мистер Н.: О нет! О горе мне! И как я был настолько слеп, как не заметил, что ты дружишь с трупом?! Не я тут холоден, как лед, а он – к его ты щечке прикоснись. И черви, запах разложенья… Я даже думать о таком боюсь!
  Детектив: Мне сердце что-то нашептало, что наш убийца – Мистер Н. Он жертвой пал измены. Еще и труп его любимую увел… Как мерзко и… забавно. Однако все тут ясного ясней. Наш Мистер Н., состроив рожу агнца, прирезал хладнокровно за столом любовника жены своей, любовника чужой жены, вообще любовника…
  Труп: Хе-хе, мерси за комплиман! 
  Мистер Н.: То был не я, клянусь вам чем угодно. Да хоть бы сердцем женушки моей, хотя пусть в пламени сгорает адском! За то, что с трупом хороводы хороводить смела. Признаться, на убийство готов сейчас я в полной мере, но нож единственный исчерпан, как и виновник торжества.
  Ворон: Кар-кар! Тьфу, то есть – эй! Сюда вы поглядите! Не что иное, как письмо еще одно виднеется у трупа из кармана.
  Детектив: Спешу прочесть его, хотя быть может, и не нужно?
  Мистер Н.: Читай, чего уж там. Что может быть позорней якшанья с трупом в любовном гнездышке на жарких островах. Представить тошно: ей подайте от загара крем, ему – от разложенья… Брр…
  Детектив: Итак, письмо:

«Мой милый мистер Л. Спешу тебе признаться в жарких чувствах я. И крылышки мои трепещут от истомы, лишь стоит мне представить нас на облачках. Мы ножки свесим с тучки, взобьем покрепче облака, на радуге нас страсть поймает в сети. Отдаться я тебе готова, но что-то замышляет подлый враг. Его маньяком кличут, ведь он преследует меня, на облачках следы его сапог немытых, в руке зажат кинжал, ну в смысле старый, ржавый нож. Его ты опасайся, ведь он готов вонзить в тебя его. Боюсь, его ты знаешь, и друг твой лучший это…»

  Детектив: А дальше я читать не буду. Хоть стреляйте!
  Мистер Н: Тогда отдай, отдай сейчас же мне письмо! Я всем его сейчас озвучу, тогда увидят, кто же истинный убийца здесь!
  Детектив: Нет, я не дам, не дам тебе письмо.
  Мистер Н.: Отдай немедля!
  Детектив:  Никогда. Эй, ворон, к слову, каркни "Никогда".
  Ворон: Нет, я не каркну «Никогда», об этом не просите. Письмо откройте, поскорее. Убийцы имя все хотят уж знать. 
  Мистер Н. (заполучив письмо): Ага! Я знал то с самого начала! «…и друг твой лучший –это… Мистер В.»
  Детектив: Но я не убивал.
  Мистер Н.: Поверь, нам лучше знать. Убийцу мерзкого тотчас мы схватим, по горлу чик и сбросим мы в колодец тело. А после к празднику вернемся мы…

  Труп Мистера Л.: Так завершилось то, что начал я. Но так никто понять не догадался, что ворон не причем, что Мистер Н. И даже… мистер В. То барышни мои узнали, что есть соперницы у них. Посредством сговора коварного все обыграли, чтоб отомстить мне за неверность и сухими выйти из воды. Коварней сердца женского уж нет, хитрей его не сыщешь. Будь, друг мой, начеку, и к ним не становись спиной… Конец.