Утром

  Утром, когда я просыпался с первыми лучами солнца, первым делом у меня было увидеть настроение моей реки. Достаточно  было беглого взгляда из окна на водную гладь, крик чаек или волн от пароходов. Сквозь вишневый сад серебро Волги манило меня как алчущего богатства Жадину, которому все мало, мало цветущего вишневого сада на круче Волжского берега, шума волн на приплеске, удивительного запаха выброшенных на берег водорослей и  очередного расстройства, что проспал первые робкие лучи Солнца.

  И порой  было досадно было, что бездарно и бессознательно потеряно утро, когда первые лучи восходящего Батюшки доставались не мне, а менее ленивым и сонным любителям Вечности. Я считал это для себя большой потерей и утратой, в которой был сам виноват. Но настроение улучшалось, если величие восхода, его первые лучи  или легкое прикосновение материнской руки будило меня.

   Мать будила меня всегда, садясь на кровать, когда дома были проблемы с едой, и бесконтактно, легким шумом на кухне у русской печки, когда она с вечера, затворив опару, уже с четырех часов хлопотала около опары и противней. И как не назвать это  женским подвигом, когда  почти каждое воскресенье, под  слова песни из репродуктора "С добрым утром, с добрым утром и воскресным днем..." на столе уже красовались тупорылые  пироги с яйцом и зеленым луком, с капустой и яичками, с печёнкой и обязательно сладкими, остроносыми, с сочащейся из верхней дырочки черникой, яблоками или сливовым болгарским конфитюром.

 Пироги были смазаны куриным крылышком растопленным сливочным маслом и от одного вида и запаха можно было проглотить весь противень. Но особой гордостью стряпухи были искусно сделанные плюшки, обсыпанные сахаром, маком и ванилью, и особо пользующиеся спросом у детей. 

  И пока хлопотала матушка, я выходил в сад, на самый край огорода, садился на край кручи, прижавшись к  корням упрямой березы,  которая цеплялась ими за грунт и воздух, и являла пример героической стойкости за свою жизнь во время штормов и весенних осыпей. И я смотрел на  водяную  широченную стихию. И пока не закипал чайник, повторный зов матери, что он он успел остыть, не хватало сил и желания оторвать свой взгляд от красот  водной глади Волги, восхода солнца и легкого прибоя. 

   Как невозможно оторвать  взгляд от обнаженного тела спящей девушки и ребенка, так и тут жадно вглядываясь в мельчайшие черточки на теле и лице реки в своей естественной красоте, дополняющей  живую Красоту и Вечность, я впитывал в себя вселенскую любовь и чувственность, чтобы потом самому стать чуть – чуть лучше, богаче памятью и влюбленнее в свою малую Родину… Утро предвещало хороший день!...