Гл. 13 Перка, Коник

                13 .  ПЕРКА, КОНИК

     У нас всегда был какой-нибудь пёс, но так уж получалось, что выживал он у нас не больше года.

   Одну  нашу собаку звали Тузик. Небольшой пёсик с густой коричневой шерстью был  всеобщим любимцем, с ним всегда кто-нибудь возился. Жилось ему у нас сытно – его кормили всем детским домом. Во время обеда кто-нибудь  с собачьей миской обходил все столы, и каждый  отливал туда ложку супа и бросал  кусочек  хлеба. Нас было много, и Тузику переподало достаточно еды. Когда он  к нам прибился, он был худой и какой-то чахлый. У нас он отъелся, шерсть его залоснилась, стала пушистой.

   Среди  зимы Тузик вдруг исчез. Ребята часами искали его в окрестных зарослях, но всё было напрасно.

   Недели через две у нового кладовщика, молодого крепкого мужика, появились рукавицы с пушистым коричневым мехом. Мы решили, что это  мех нашего Тузика. Так это было или нет, не знаю, но дети дружно возненавидели кладовщика. Началась настоящая травля – то его хором дразнит малышня, то какую-нибудь гадость напишут на дверях склада, то столкнут штабель пустых ящиков возле склада или ещё что-нибудь. В конце концов он исчез – или уволился сам, а может ему предложили уйти (дирекция знала о нашей с ним войне). Как бы то ни было, но у нас появился другой кладовщик.

   Другую нашу собаку звали как-то странно – Перка. Это был чёрный короткошерстный пёс с закрученным в кольцо хвостом. Очень живой, он весело играл с ребятами, часто увязывался за кем-нибудь в лес или на реку.

   Однажды мы с ребятами возвращались с рыбалки. Только мы зашли на мост через Бисерть, как нам навстречу на мост влетела толпа детдомовцев с криком:

- Перку убивают!

   Кто-то видел, как деревенские гонялись за нашим Перкой, и половина детдома бежала его спасать. Мы тоже присоединились. Побоища с деревенскими, к счастью,  не произошло - Перка нашёлся целым и невредимым.
 
   Перка прожил у нас лето и осень. Наступила зима. В эту морозную зиму волки были особенно дерзкими. По ночам они выманивали собак со дворов, а потом утаскивали их (деревенские говорили, что волки подманивают собак, тихо поскуливая у ворот). Со двора мельника волки утащили очень ценную для него собаку - она на мельнице ловила крыс. Мельник её берёг и постоянно держал на привязи. Но собака рвалась к волкам и, освободившись от привязи, сама выскочила за ворота.

  В нашем дворе по утрам мы часто видели на снегу множество волчьих следов. И Перка, чуя, видимо, волков, часто рвался по ночам из корпуса. Каждый вечер мы уводили его в корпус и сами проверяли, закрыты ли наружные двери. И просили дежурного не выпускать собаку, как бы та не рвалась.

   В одну из ночей дежурила тётя Маша, очень нервная пожилая уборщица. Во время гражданской войны колчаковцы (кстати, из этого же села) на её глазах  жестоко убили её мужа, и после этого она стала немного «не в себе».

    Вечером мы, как обычно, завели Перку в здание, проверили на дверях запоры и ещё раз предупредили тётю Машу, чтобы та не выпускала собаку, как бы та ни рвалась.

   Утром Перки в здании не оказалось... Тётя Маша оправдывалась, что он всю ночь рвался наружу, с лаем бросался на дверь и она не смогла этого долго вынести. В конце концов она открыла дверь и выпустила собаку.

   Мы выбежали во двор и на снегу увидели волчьи следы, которые уходили в сторону реки. Мы гурьбой побежали по волчьим следам и на замёрзшей реке увидели сначала пятна крови на снегу, а потом и замерзшие части нашего Перки – кусок лапы, часть его бока.

   Для ребят трагическая гибель весёлого Перки было большим потрясением. Девчонки плакали, все ругали полусумашедшую тётю Машу. И ещё долго вспоминали разные истории, главным героем в которых был всеобщий любимец Перка.

   В  детдоме были  две лошади, которые использовались для хозяйственных нужд. Был у нас конюх, но он больше занимался конюшней и на лошадях чаще всего выезжали старшие ребята. На них мы ездили за овощами в соседние колхозы, за сеном в поле, за дровами в лес. За старшими часто увязывалась малышня и иногда им разрешали поправить. Особо заядлые «лошадники» гоняли лошадей в ночное.
               
   Одна из наших лошадок была смирная серая кобыла, покорно выполнявшая все команды. Звали мы её просто -  Серая и с ней у нас не было приключений. Другая  наша лошадь - рыжий мерин по кличке Коник был очень хитрым и упрямым. Когда его запрягали, он надувал живот, и во время езды вся упряжь съезжала набок. Он всегда знал, когда им правит кто-нибудь из малышей. Тогда он мог развернуться, и, не слушая детского понукания, упрямо двинуться в сторону дома. А бывало и так: малыш стегнёт его кнутом, а тот, вместо того, чтобы двигаться быстрее, начинает лягаться . Вот так отбиваясь, Коник  ударил  копытом в лоб  восьмилетнего Ахмета. К счастью, удар пришёлся по касательной, но синяк  у Ахмета был большой...

  А живого уголка со зверюшками, птичками и рыбками у нас не было – для этого в детдоме не было ни средств, ни помещения. Да и зачем? Всех этих животных мы могли увидеть «вживую».