Гл. 16 Труды наши. Лесной Новый год

   16.  ТРУДЫ НАШИ. ЛЕСНОЙ НОВЫЙ ГОД

    Программ по трудовому воспитанию  у нас, конечно, не было, но трудом мы занимались  постоянно. Для текущих работ у нас существовала система нарядов, как в армии. По очередным нарядам, которые  давались по определённому графику, мы дежурили на кухне и в столовой, пилили и кололи дрова для наших печей, делали уборку в спальнях и в коридорах, чистили двор. Внеочередные наряды давались, как водится, за провинности и получали их обычно мальчишки.

   Кроме «нарядных» работ, мы работали на детдомовском огороде, заготовливали  сено и дрова, работали в соседних колхозах. На работы за пределами детдома мы выезжали бригадами, которые формировались из старших ребят. Состав бригад определяли воспитатели, но некоторые из ребят (в том числе и я) вызывались добровольно –  на таких работах сытней  кормили.

    Про детдомовские сенокосы я уже рассказывал. Такой же непростой была для нас  и заготовка  дров. Каждый год в начале лета мы выезжали в лес. На  выделенной  нам делянке мы, мальчишки 12 –14 лет,  валили  деревья, обрубали сучья, пилили стволы на метровые куски, которые складывали для просушки в поленницы.

  Самым трудным было валить деревья – пилы были тяжёлые, их часто  зажимало, а силёнок  не хватало. Потом появились лучковые пилы, работать с ними было легче.

  Заготовка дров была не только тяжёлой, но и опасной работой, но, как это ни удивительно, серъёзных травм у нас не было.

    Зимой заготовленных дров, как всегда, не хватало, и приходилось снова отправляться в лес. В лесу зимой работаь тяжелее, особенно осложнялась валка деревьев – спиливать их надо было у основания, чтобы не оставалось высоких пней. В уральских лесах снега глубокие и, чтобы добраться до основания дерева, приходилось иногда закапываться в снег. Да и пилить в снежной яме было труднее.

    Как-то в детдоме решили создать свой огород под  картофель.  Под него нам выделили целину. В первый год её вспахали трактором, просто переворачивая плотный дёрн. Копать в нём лунки под картошку было трудно, особенно нашими лопатами, поэтому мы просто подсовывали картошку под  дёрновые пласты. Мы, честно говоря, думали, что картошка не вырастет, а уродился такой её урожай, какого никогда потом  не было. В последующие годы посадку и уборку картофеля проводили под конный плуг, что было намного легче.

    В соседних колхозах мы работали на зерновых токах, собирали в поле горох, дёргали кормовой турнепс. А один раз трудились на болоте – собирали мох, которым  конопатят деревянные срубы.


    Однажды в детдоме организовали столярную мастерскую. Старый мастер чинил там нашу мебель и понемногу изготавливал новую. Нам, нескольким мальчишкам, предложили поработать в мастерской и  мы, конечно, согласились. Мастер учил нас столярному делу, и через какое-то время мы уже сами  делали табуретки и стулья. А однажды мы изготовили вполне приличный деревянный диван.

   Выполняли мы и плотницкие работы - вокруг нашей территории поставили забор (из жердей, которые мы сплавили по речке, я об этом писал), участвовали в строительстве нашей новой  бани. В лесу приглашённые плотнки изготовили  для неё 
сруб.  К нам его привезли в разобранном виде и здесь снова собрали.  Мы помогали ставить перегородки,  сооружать полки, стелить полы. А полностью нам доверили только засыпку шлаком чердака.

   Поработали мы и штукатурами. Второй этаж нашего здания представлял собой неоштукатуренный сосновой сруб. Чтобы утеплить здание, решили его изнутри оштукатурить. Работу вёл, кончно, мастер а в помощь ему собрали бригаду детдомовцев. Несколько недель мы прибивали дранку, готовили растворы, на отдельных участках штукатурили. Нам даже немного заплатили.

   Каждый год и всегда в конце декабря наш кладовщик отправлялся в Свердловск за товарами. Оттуда он привозил детскую одежду, обувь, одеяла, ткани и много ещё из того, что необходимо детдому на целый год. Товара было много, и в помощь он брал с собой ребят. Раза два ездил с ним и я.

   В последнюю из поездок мы возвращались на полуторке. Был поздний вечер 31 декабря 1947 года. Кладовщик сидел в кабине рядом с шофёром, а мы, трое ребят, находились в кузове. Проехать надо было двести с лишним километров, и, чтобы не замёрзнуть, мы зарылись в наваленную одежду и накрылись одеялами. Нам оставалось километров десять, когда  дорога пошла по густому лесу – по обе её стороны высились засыпанные снегом высокие ели. Высунувшись из кабины, кладовщик  громко спросил, всё ли у нас в порядке, и добавил, что до Нового года осталось минут пятнадцать и что скоро мы приедем. Мы оживились, стали гадать, какую у нас поставили ёлку, как  её  нарядили.

   Полуторка вдруг остановилась, освещавшие дорогу фары погасли. Оказалось - кончился бензин. Кладовщик с шофёром, переругиваясь, отправились за помощью в соседнюю деревню. Мы остались одни. Наступила тишина и было жутковато. Прошло какое-то время, мы высунулись из наших нор и огляделись - стояла ясная морозная ночь, при свете луны искрился снег и над высокими елями ярко мерцали бесчисленные звёзды. Мы повеселели.

   В этой сказочной обстановке, лёжа в кузове, мы встретили Новый 1948-й год!