Глава 8. Одна в стране... чудес?

Я верила, что теперь все мои проблемы позади.
Всей душой желала никогда не вспоминать о том подвале.
Хотела, чтобы Олег получил по заслугам и больше не смог причинить зла ни одной другой девушке.
Вот только как это осуществить, я пока не знала.
Андрей уехал из квартиры на следующий же день.
Мы договаривались решать проблемы по очереди, и сейчас, когда я оказалась в безопасности, пришло время пресечь развлечения Олега.
Но сказать всегда проще, чем сделать.
По словам Андрея, он был буквально неприкасаемым. Полиция не стала бы принимать заявление, а если бы это чудо вдруг случилось, то он легко бы замял дело, а вот я бы не смогла избежать печальной участи.
И Андрей обещал мне найти способ разобраться с ним потом.
Но пока, все что он мог делать, это просто держаться рядом, собирая всякую полезную информацию. Ведь если он будет продолжать общаться с Олегом, как ни в чем не бывало, то легко узнает его дальнейшие действия, касательно меня, а значит, сможет и остановить.
Поэтому он должен был вернуться к отцу так скоро. Он делал это ради меня самой, хотя я и хотела, чтобы он остался. С ним я чувствовала себя в большей безопасности, чем будучи одной.
Ведь он столько сделал для меня. Ему я могла доверять.
Но я собралась с силами, и проводила его с улыбкой, хотя едва за ним закрылась дверь, на меня всей тяжестью навалилась тоска.
Мне вдруг стало так одиноко, будто он навсегда оставил меня одну, будто больше не вернется ко мне.
К боли душевной примешивалась и физическая.
Руки мои дрожали, а сама я не могла встать. Все тело болело, будто по нему проехались катком.
Целый день я тупо лежала на кровати и смотрела телевизор, убеждая себя, что надо просто немного подождать.
Что скоро организм оправится от стресса.
Что уже завтра мне станет гораздо лучше.
Но убеждения про счастливое будущее мало помогали в настоящем. Я даже не смогла поесть, хотя на кухне в шкафчиках были макароны, а в морозилке лежало мясо. Мне было слишком плохо, чтобы готовить.
Когда пришел долгожданный, следующий день, то ничего не изменилось. Наоборот, будто стало хуже.
Андрей не появлялся, а я продолжала лежать. К слабости прибавился озноб, который иногда сменялся жаром, глаза покраснели и опухли, а нос забился от насморка, будто я плакала несколько дней к ряду. 
Я пыталась понять, откуда все это взялось. Почему по телу то и дело пробегают мурашки, а мышцы напряжены и болят.
Осознать, отчего появилась эта непонятная апатия и липкий страх, что опутывает, словно паутина. Ведь я должна радоваться тому, что смогла спастись. Должна благодарить бога, что не окончила, как остальные несчастные, попавшие в пыточную камеру Олега.
Но о радости сейчас речи вовсе не шло. Скорее совсем наоборот.
Ближе к вечеру голод все же заставил меня сварить макарон, которые, впрочем, умудрились пригореть.


Следующая пара дней слилась в одно серое пятно, полное телесной боли и душевной пустоты.
Озноб и дрожь усилились, а из-за сильного насморка я могла чихнуть, пожалуй, сотню раз подряд. Ко всему прочему спину и ноги сводило. Мне было так больно, будто через мои кости то и дело проходит электрический разряд, а мышцы скручиваются, как мокрая тряпка.
Казалось, будто движение избавит меня от этой боли, будто если я хорошенько разомнусь, то все пройдет. Но сил на это у меня не было, а если я все же и вставала, то это не приносило никакого результата, а скорее даже наоборот.
Поэтому большую часть времени я просто лежала. Я даже не могла отключиться, провалившись в блаженное забытье, потому что у меня не было ни сна, ни голода, а об одной мысли о еде начинали болеть челюсти.
Если мне все же удавалось задремать, то я просыпалась в страхе от любого, самого малейшего шороха.
Я пыталась убедить себя, что совсем скоро мне точно станет лучше. Но становилось только хуже.
Я словно выпала из жизни, а эти дни растянулись для меня будто бы на целые месяца.
У меня не было телефона, равно как и компьютера и поэтому я не могла связаться ни с Андреем, ни даже с Олькой.
Я не знала, ищут ли меня на работе, или уже просто уволили за прогулы.
Все мои вещи остались в старой квартире, куда я вряд ли снова попаду.
Я оказалась отрезанной от остального мира.
Возможно, мне стоило бы выходить на улицу, но я этого не делала.
И не от той слабости, что разлилась по всему телу.
Я может, и смогла бы с ней справиться, но стоило мне только подойти к двери, как на меня, в придачу к непрекращающемуся чувству тревожного ажиотажа, начинала волнами накатывать паника и животный страх.
Я боялась, что там, за пределами этих стен, меня уже поджидают люди Олега, готовые схватить, связать и силой передать своему начальнику. Готовые без колебаний вернуть меня обратно в этот ад.
День сменялся ночью, но я этого не замечала. Я лежала, запертая в четырех стенах, полная невнятной тоски, незнающая, как же жить дальше.
Наверное, Андрей не стал бы меня оставлять, если бы догадывался о моем настоящем состоянии. Но я действительно не хотела его беспокоить, отвлекать от важных дел. И еще, почему-то, я не желала показаться ему слабой.
Когда же он, наконец, пришел, то порядком удивился.
Я так ни разу не покинула стен квартиры из-за приступов паники, поэтому мусорное ведро было полным, а в раковине валялась грязная посуда. Впрочем, ее как раз было немного, ведь мой аппетит оставлял желать лучшего.
К тому же, стоило мне услышать скрип открываемой двери, как я забилась в самый угол кровати, а от страха меня начало трясти сильнее, чем когда-либо прежде.
– Геля? – Андрей кинулся ко мне. – С тобой все нормально?
Видимо мое лицо не на шутку его испугало.
С трудом, но я смогла справиться с собой и шумно вздохнула.
– Вроде, – прохрипев, я шумно закашлялась.
Горло обожгло, точно наждачкой. Андрей принес мне стакан воды, но стоило мне унять кашель, как я расчихалась.
Наконец, и это прошло. Покачав головой, я выдавила из себя слабую, даже жалкую, улыбку:
– Прости, я неважно себя чувствую. Жуткая слабость во всем теле, да ко всему прочему еще и насморк. Наверное, никак не могу отойти от того, что произошло. Или же просто простудилась из-за того купания. В любом случае, забудь. Скоро мне станет лучше.
– Забыть? – Андрей приложил руку к моему лбу. – Ба, да у тебя еще и жар. Точно заболела! Почему ты мне не позвонила?
– Потому что у меня нет телефона, – я выдала еще одну полуулыбку.
– Черт, точно, совсем забыл про телефон! – он хлопнул рукой по лбу. – Сегодня же куплю его тебе! 
– Это будет кстати. А об остальном можешь не волноваться. Просто мне нужно было время прийти в себя.
– Как я могу не волноваться? Геля, это же не шутки!
– Это просто небольшая простуда. Нет, серьезно, не беспокойся обо мне. Я уже иду на поправку, а у тебя есть более важные дела, чем со мной нянчиться.
– Ладно, – Андрей вздохнул, – сейчас схожу в аптеку и за телефоном, а потом мы еще раз поговорим об этом. Но прежде всего надо вынести мусор. Еще немного и он оживет и пойдет нам мстить.
Андрей не только избавился от мусора, но  и навел кое-какой порядок в квартире, а после действительно сбегал в магазин.
Он принес порцию свежих продуктов, целую гору всяческих лекарств от кашля, насморка и прочих неприятных вещей, а самое главное, он купил еще и новенький телефон.
Конечно, он не смог бы сравниться бы с моим старым, но и не был самым плохим. Простенький смартфончик со всеми возможными функциями, каждая из которых одинаково никчемная.
– Геля, как так вышло? – он действительно вернулся к этому разговору. – Когда я уходил, ты выглядела довольно бодрой. Только поэтому я и оставил тебя. Теперь я буду с тобой, пока ты не поправишься.
Он нахмурился, говоря последнюю фразу.
– Андрей, это лишнее. Обычная простуда, да к тому же я уже иду на поправку. Зачем тебе волноваться о том, что вот-вот пройдет? Я в порядке.
Я врала, потому что ни черта не было в порядке, а скорее наоборот.
Сейчас, когда он пришел, я полностью ощутила всю ту полноту одиночества и тьмы, что грызла меня в эти дни.
И я знала – как только он уйдет, все это вновь вернется, в еще большем объеме. Я чувствовала, как тревога и беспокойство уже поджидают меня.
Но пока я просто не хотела взваливать все это на него.
Иначе он не сможет решать более важные проблемы. Например, как заставить Олега поплатиться за все его дела, как предотвратить повторения того, что случилось со мной.
С трудом, но я все же смогла убедить Андрея, что это лишь только усталость после пережитого, и что теперь все будет в порядке. Что я отоспалась, отдохнула и большими шагами уже иду на поправку. Что обещаю со следующей недели начать радоваться жизни, отбросив прошлое.
Андрей рассказал мне, что Олег его даже не заподозрил. Он решил, что я все смогла провернуть сама, хотя и не представлял как, и клял себя за непредусмотрительность, касательно отсутствия камер наблюдения по всему периметру базы и прочих дополнительных охранных мер.
Мне же пока, как он говорил, не о чем переживать.
Олег на всякий случай, конечно, приставил людей к моему дому и бывшей работе, а так же навел справки, не появлялась ли я там, не звонила ли. Но ничего полезного ему узнать, разумеется, не удалось.
Однако из-за такой вот его активности, про те места пока можно забыть, но в остальном меня никто не ищет.
И здесь я в полной безопасности.
Я заверила его, что от такой информации мне стало гораздо спокойней, хотя по-прежнему не чувствовала в себе силы выйти за порог квартиры.
Неважно, что Олег меня не особо ищет.
Я боялась, что если покажусь, пусть даже на лестничной клетке, то именно в этот момент, совершенно случайно, меня увидит один из его людей, который, например, живет этажом выше. Тогда меня просто закинут в машину, и даже Андрей уже ничем не сможет мне помочь.
Касательно того, что же теперь делать с Олегом, как его остановить, Андрей пока ничего не смог придумать, но убеждал меня, что обязательно найдет способ сделать так, чтобы больше никто не оказался на моем месте.
Чтобы когда-нибудь я смогла вернуться в свою квартиру, вновь выйти на работу.
Чтобы я продолжала жить дальше, без страхов и опасений.
Пока же он это не решил, я буду жить здесь, и временно не работать. Олег никогда не ограничивал его в деньгах, так что на меня у него точно хватит и даже с запасом.
Особенно теперь, когда он стал пить гораздо меньше.
И действительно, несмотря на растрепанные волосы, вид у него был не такой помятый, как обычно, да и запаха перегара не было.
Он твердо решил меняться ради меня.
Я со всем соглашалась, стараясь выглядеть как можно бодрее.
Ведь на самом деле, пусть он лучше думает о проблемах, более важных, чем мое состояние.
Я сама смогу с этим справиться.
Я же сильная.
И если я уже прошла через ужасы, которые не пожелала бы испытать даже самому худшему врагу, то я просто оставлю их позади себя.
Забуду обо всем, перешагну и начну жить дальше.
Андрей не смог остаться на ночь и ушел вечером, оставив мне денег и наказав звонить сразу же, если только почувствую себя плохо.
Я кивала, обещала, и изо всех сил старалась выглядеть бодро, но расклеилась, едва за ним закрылась дверь.
Впереди предстояли еще несколько дней тоски, отчаяния и одиночества.
Андрей не мог оставаться со мной надолго, ведь он не должен был вызывать подозрений необычным поведением. К тому же перед тем, как приехать сюда он на всякий случай долго петлял по городу, а это тоже занимало много времени и сил.
Мое состояние ничуть не улучшалось, и я начала догадываться почему.
Все-таки, наркотики вводимые Олегом, не хотели покидать мой организм просто так.
В придачу к слабости и болям в мышцах, добавилась и тошнота, а жар, что уже был, усилился.
Несколько раз меня выворачивало наизнанку, хотя я практически ничего не ела.
Спать я тоже не могла, иногда лишь ненадолго впадая в забытье.
Андрей позвонил на следующий день,  после своего ухода.
– Как самочувствие, пациент? – он пытался говорить бодро, но я слышала, что ему тревожно.
– Мне гораздо лучше, – звонко ответила я, едва сдержавшись, чтобы не зайтись кашлем.
– О, твой голос и впрямь звучит куда веселее, – он действительно обрадовался за меня, и мне совсем не хотелось его расстраивать.
– Все потому, что я почти поправилась. Температуры нет, слабость скоро пройдет.
– Пьешь таблетки, что я тебе купил? – Строго спросил он.
– Конечно, – солгала я.
Я пыталась выпить жаропонижающее, но оно не только не помогло, а усилило мою тошноту, поэтому я не стала этого повторять.
– Что ж, теперь мне спокойней. Не скучаешь?
– Скучаю, – вот это уже было правдой, – когда ты приедешь?
Я действительно с нетерпением этого ждала, надеясь, что когда увижу его, мне станет хоть немного легче.
– Да, про это, – его голос стал расстроенным, – мне надо уехать на две недели, так что увидимся не скоро.
– Уехать? – Мое сердце оборвалось.
– Да, прости. Отец решил слетать на отдых и берет меня с собой. Я пытался отказаться, но он сказал, что не оставит меня пропивать все его деньги. Так что мне придется.
– Ты будешь отдыхать?
– Я буду искать способы помочь тебе!
Он немного разозлился.
– Да, я знаю. К тому же, кто я, чтобы тебе запрещать?
– Геля, не говори глупости. Если бы я только мог, то я бы остался, но он не дает мне права выбора.
– Прости. Конечно, ты должен поехать, – я уже пожалела о том, что сорвалась на него.
В последнее время я становилась все более агрессивной.
– Я буду часто звонить тебе.
– Хорошо.
Он повесил трубку.
А мой мир словно рухнул.
Две недели.
Смогу ли я продержаться столько одна?
Но у Андрея действительно не было выбора. Он должен был ехать, поэтому я уверила его, что со мной все будет хорошо.
Он поверил в то, что я окончательно поправилась. Хотя разве можно отойти от подобного всего лишь за неделю?
Еще в последний и пока единственный свой визит Андрей оставил мне денег с большим запасом, поэтому я смогла бы оплатить все свои нужды. Если бы только вышла из квартиры…
Но я не могла. Я осталась запертой в ней.
Одна, наедине с собственными страхами и болью.
Закончив разговор, я вышагивала по комнате, надеясь, что это разомнет мышцы, и зуд в них утихнет.
На душе было гадко. Темная паутина липкой апатии окутала меня, и я не знала, как из нее выбраться.
Возможно, если бы тогда я сразу рассказала Андрею о своих проблемах, все бы сложилось иначе.
Но я не сделала этого.
Я понадеялась на собственные силы, я думала, что я смогу справиться одна.
И просчиталась.

***

Не выдержав той пустоты, что обрушилась на меня после разговора с Андреем, я попыталась выйти из квартиры. Думала, что если справлюсь с собой, пересилю страх, то мне станет немного лучше.
Но я не смогла переступить порог, опустившись на пол около двери.
Тело била крупная дрожь, сердце грозило вырваться из груди, по лицу стекали капли холодного пота, хотя сама я словно горела.
Казалось, что если я выйду, то просто умру от страха.
Тошнота подступила к самому горлу, из глаз брызнули слезы. Я зажала рот трясущейся ладонью и прикусила пальцы так сильно, что по губам побежала теплая струйка соленой крови.
Внезапно, квартира вокруг словно выцвела, а в памяти всплыл один из тех моментов, что я пережила в подвале.
Охранники только что вкололи наркотики, но Олег еще не пришел. Тело накрыло волной наслаждения, а потом по всем мышцам разлилась приятная слабость. Боль отошла на второй план, унося с собой все печали, тревоги и волнения, а взамен накатило счастливое блаженство. Сладостное чувство, когда мысли улетают из головы, и меня уже не волнует ни то, что будет дальше, ни то, что произошло. Когда я просто качаюсь на теплых волнах безмятежного экстаза, отпуская этот черный грязный мир, уходя куда-то в лучшее место.
Минута – и я очнулась в пустой квартире с чувством утраты.
Вновь пережить все это захотелось так остро, что я закричала.
Я по-настоящему осознала, чего мне так жадно хотелось все эти дни, отчего меня скручивала боль, а сердце тяготило потеря.
Трясущимися руками, движимая только одним желанием вернуть этот кайф, я достала телефон.
Сейчас мне было даже удивительно, что так долго я не задумывалась об этом, не подозревала, насколько это необходимо.
Ведь я почти смогла убедить себя, что это просто усталость. Болезнь, которая вот-вот пройдет.
Почти.
Но теперь все разом накатило на меня, заставив вспомнить то чувство полета, сравнимое разве что с оргазмом. Ту эйфорию, которую я так старательно прятала от самой себя.
И я сдалась.
Если бы Андрей позвонил в этот момент, то может я еще смогла бы остановиться.
Если бы я не представила эти ощущения так ярко, будто только что пережила их, а от предвкушения стали подгибаться колени, то я бы продолжала верить, что это простая усталость.
Если бы я не нашла того, кто доставил бы мне это прямо в квартиру, то ничего бы не вышло, ведь я бы не смогла переступить порог.
Если бы…
Но среди многочисленных контактов соц. сети был и один из моих старых соседей. Человек, знающий, где взять подобные вещи, и доверяющий мне настолько, чтобы не побояться принести их прямо на дом.
Так начались мои путешествия.
Визиты туда, где не было места ничему плохому, где случалось волшебство.
Спуск в яму, у которой не было дна.
Я думала, что сделаю это только один раз.
Всего раз, чтобы отогнать боль и страх. Чтобы забыться хоть на время. Чтобы уйти из этой тьмы.
Но спустя всего пару часов после эйфории пришло такое жуткое чувство потери, что я просто не смогла его вынести.
Вот так я и стала бегать по кругу.
За две недели, что не было Андрея, я потратила большую часть оставленных им денег.
Приход – и ты уже уносишься в сладкое небытие. В голове словно взрываются десятки маленьких фейерверков, по телу разливается тепло, а все то, что беспокоило прежде уходит на второй план.
Становишься легкой и тяжелой одновременно, будто невесома, но не можешь оторваться от земли, перед глазами мелькают разные картинки, будто видишь сны, но это еще лучше, потому что ты знаешь, что не спишь.
Даже чесаться приятно, от этого по телу бегут сладкие мурашки.
А потом все заканчивается.
Каждый раз я думала, что это – последний.
И каждый раз не могла удержаться.
Потому что реальность с каждым разом оказывалась все более пугающей, и мне не терпелось вернуться в эту сказочную страну.
Туда, где не было боли, насилия, отчаяния.
Где все было просто и понятно.
И где Олег мне был не страшен.
В страну чудес…
… ведь чудес?