Баллада о недотепе

     Если вы хотите наглядно представить себе недотепу, то Михаль идеальная для этого иллюстрация: тощий, сутулый, лохматый, небритый. Говорит невнятно и с сильным польским акцентом. Всегда и везде опаздывает. Все у этого человека не слава Богу.
    Я его знаю года четыре, впрочем, как знаю? Знаю я по два-три дня в году. Михаль владеет небольшой яхтой «Инженю». Когда-то давным-давно мой хороший приятель, добряк канадец Стэн, позвонил мне с Сент-Томаса и попросил взять под свое крыло его знакомого, который хочет держать яхту на Кулебре.
    С тех пор я за скромную плату в отсутствие хозяина вроде как присматриваю за «Инженю». Ну, наведываюсь в бухточку у мангровых зарослей раз в неделю или в две недели, чтобы посмотреть, на плаву ли яхта и нет ли видимых неполадок.
     Поэтому и получается, что пока Михаль на Кулебре, я вроде как опекаю его, что, честно говоря, мне совсем не нравится, потому что у нас диаметрально противоположное отношение ко времени и тому, как дело делается.
    Одиннадцать месяцев в году яхта смирно отстаивается на Кулебре, а один месяц он ее использует. Михаль прилетает из Нью-Йорка, я встречаю его на берегу, гружу со всеми чемоданами и мешками в свою динги и привожу на «Инженю».
    На отвлеченные темы мы не разговариваем. В прошлом году, когда я вез его на «Инженю», Михаль что-то спросил меня про Крым и санкции. Я, естественно, ответил, что в Крыму бывал неоднократно, что Крым русский, был русским и будет таковым до скончания века, а санкции Европа и Америка могут засунуть себе в задницу. На это Михаль сказал: «Ну да, русские, ведь, привыкли страдать». –
    Можно только плечами пожать. Дурдом. Так что беседовать нам с ним не о чем. Обсуждаем только то, что непосредственно касается его яхты и каким-то образом затрагивает меня.
    Через день-другой он уходит на пару недель на Американские Виргинские острова. Потом возвращается и готовит яхту к длительной стоянке.
     Для начала ее нужно поставить на якорь в то место, где она проведет весь следующий год. В случае с «Инженю» это дальний угол бухточки, у входа в мангровые заросли. Там самое тихое место и там стоят штуки три таких же спящих красавиц.
    Потом нужно отключить все приборы и отсоединить солнечную панель. Выключить холодильник, упаковать все портящиеся продукты, чтобы или выбросить их, или раздать. Убрать все с верхней палубы и накрыть рубку брезентом. С помощью талей поднять на борт динги. Снять подвесной мотор и бак, опустить все это вниз в каюту. Выпустить из лодки воздух и, открыв передний люк яхты, запихнуть ее внутрь. Задраить люк и надежно закрыть его брезентом, чтобы туда во время дождей не попадала вода.
    После этого Михаль опять остается без транспорта и кто-то должен довезти его до берега. Этот кто-то, естественно, я, потому что больше он никого на острове не знает.
    Выглядит это так. Предыдущим вечером Михаль мне звонит. Выясняется, что он заранее не купил билет на местный авиарейс с Кулебры до Пуэрто-Рико, а теперь, видите ли, билетов на завтрашний день нет (он уже забыл, что точно так же было в прошлом году). Теперь у него только один вариант – в час дня от Кулебры отходит паром до Фахардо, самого ближнего от нас города Пуэрто-Рико.  Там Михалю придется взять такси и за восемьдесят долларов путешественник за час доберется до международного аэропорта. Если он упустит этот паром, то на самолет не успеет никаким чудом.
    Итак, его просьба: не могу ли я завтра отвезти его с яхты на берег. Зная своего подопечного, беру упреждение в один час и договариваюсь на одиннадцать.   
    Говорю: «Михаль, мне к двенадцати нужно освободиться – дела – так что давай я тебя заберу в одиннадцать». –
    Сам же думаю: «Надеюсь, часа ему на раскачку хватит, а в двенадцать я его доставлю на берег». –
    На следующий день, подойдя к одиннадцати, выясняю, что там еще и конь не валялся. Михаль даже «Инженю» не переставил.
    Почти два часа наблюдаю со скрежетом зубовным, как, проспав утренние часы, когда все можно (и нужно) было сделать спокойно, Михаль в панике завершает сборы. Наконец он переводит яхту к манграм и ставит на якорь, чуть-чуть при этом не посадив ее на мель.
    Суматошная беготня и шараханья заканчиваются, когда до отхода парома остаются считанные минуты. В спешке на сумасшедшей скорости отвожу его на берег, от всей души желая, чтобы он не опоздал на паром и, соответственно, на самолет (иначе возиться с этим чудом в перьях, опять-таки, мне). Динги завалена всякой фигней, выбрасывать которую теперь предстоит мне.
    На этот раз, прибыв на Кулебру с обычными приключениями, связанными с опозданиями туда и опозданиями сюда, Михаль звонит через день.
 «Юрий, у меня потерялась динги. Не мог бы ты подойти?» -
    Я знал, что утром он собирался идти на Сент-Томас, куда прилетает его семья, чтобы провести лучезарный отпуск на Карибах. Предыдущим вечером я с «Мамбо» наблюдал, как медленно и неуверенно «Инженю» идет со своей стоянки к нам на Дэкити. Зачем-то Михаль поставил кливер, который безобразно полоскался на ветру и придавал «Инженю» вид жертвы кораблекрушения. Динги тащилась на привязи за яхтой, я ее прекрасно видел. А, вот, на следующее утро, когда перед утренним заплывом я посмотрел на стоящую в полумиле от меня «Инженю», динги у борта уже не было. Я еще подумал, что, может быть, Михаль выпустил из лодки воздух и поднял ее на борт, хотя это и нелогично. Но какая может быть логика у чудика? И вот разгадка – динги нет. Каждый живущий на яхте знает, что это одна из самых страшных вещей, которая может с тобой приключиться. Без динги ты беспомощен, как младенец.  Ты не можешь добраться берега…. Ты просто прикован к своей яхте и всецело зависишь от сердобольности соседей. Но они подвезут тебя на берег раз, два, ну, три раза, а потом?
    Я свою дозу неприятностей с динги получил еще в самом начале эпопеи жизни на «Мамбо». Вначале, придя на Кулебру, мы воспринимали остров, как идиллический рай, где никто ничего не крадет и где трепетная лань возлежит под пальмой рядом со львом рыкающим.
    Первый раз у нас динги утащили местные подростки, чтобы покататься. Это гнетущее ощущение тоски и беспомощности, когда ты узнаешь, что динги пропала!
    По счастью следующим утром  ее нашел на другой стороне Кулебры черный кучерявый гигант Начо и вернул нам, за что я ему по гроб жизни благодарен. Спустя полгода у нас украли подвесной мотор. Так что теперь мотор у меня на цепи с замком. Динги я на ночь тоже соединяю с «Мамбо» длинным гибким металлическим тросом и замыкаю на замок. А если иду на берег, то, сходя, опять-таки, примкну динги к чему-нибудь основательному. Шутки в сторону. Месяц назад от причала напротив «Динги Док» в один вечер украли три динги. И, естественно, не нашли.
    Михаль же ничего о водной жизни не знает и, главное, не желает понимать. Я пытался кое что ему растолковать в прежние годы – бесполезно.
    Как бы то ни было, все мы люди, поэтому, тяжко вздохнув, отправляюсь к «Инженю». Не бросать же горемыку на произвол судьбы! С моей точки зрения начинать поиски нужно было на два часа раньше, как только рассвело.
    Вариант с кражей динги прямо от яхты кажется мне маловероятным. Хоть на это нужны считанные секунды, но вдруг хозяин не спит? Так ведь можно и пулю в лоб схлопотать! Скорее всего, Михаль привязал динги к яхте бабушкиным узлом, который ночью благополучно развязался, отправив лодку в свободное плавание.
    В таком случае было бы наивным рассчитывать, что при белом свете никто не позарится на бесхозную надувную лодку с новеньким подвесным мотором. Если ее заметил один из живущих на яхтах, можно с уверенностью сказать, что динги вернут. Все мы бывали в этой шкуре и прекрасно понимаем, что к чему. Если найдут местные, то вопрос, кто именно. Кто-то вернет, а кто-то нет. Тем более, никаких надписей типа регистрационного номера или названия яхты на ней нет.
Если ее прихватил один из быстроходных катеров, которые постоянно приходят сюда с Пуэрто-Рико, то, скорее всего, динги уже на Большом острове, а может быть уже и продана за пару тысяч. Ну и, наконец,  самый простой вариант. Думаю, динги отвязалась при очередном рывке яхты. Михаль стал на самый крайний швартовый буй около фарватера. Там всегда качает, а в такую погоду особенно. При очередном броске «Инженю» динги обрела свободу, и потом дрейфовала по бухте ночью при сильном ветре. В какой-то момент ее вполне могло унести в канал, который разделяет Кулебру на две половинки. А за каналом открытое море. Унесло в море, и ищи-свищи.
    Все эти соображения я Михалю не излагаю. Зачем? Добросовестно два часа ползаем по главной бухте острова, Энсенада Хонда, обходим заливчики и закоулки, осматривая каждый частный причал. Спрашиваем владельцев яхт, спрашиваем в ресторане «Динги Док», что стоит прямо на берегу моря у самого канала. Никто ничего не видел.
    Михаль считает, что нужно обязательно обратиться в полицию. С моей точки зрения этот вариант  можно воспринимать исключительно как веселую шутку. Наверное, такая идея могла придти в голову только ньюйоркцу. Представить себе, что местная полиция будет искать потерянную динги -  да вы  что, ребята! Ну, разве что лодка принадлежит кому-то из родственников или близких друзей одного из полицаев.
    Когда по завершении поисковых операций я высаживаю несчастного на «Инженю», Михаль как бы мимоходом спрашивает: «Юрий, а не мог бы ты мне одолжить свою динги до завтра?» -
   «Нет, Михаль, об этом не может быть и речи. Единственное, что я могу сделать, это дать тебе на пока каяк. Не лучший вариант, но лучше, чем ничего». –
Желтый каяк у меня привязан к надстройке на «Мамбо». Я им не пользуюсь. А, вот, Света и Яшка, те любят на нем покататься. Но Света будет здесь только в конце года, а Яшка слишком занят работой.
    Для меня же главная его ценность состоит в том, что под перевернутым каяком на надстройке образовывается затененное пространство. Там я храню две запасные канистры с бензином, и тень защищает их от перегрева. Но это не проблема, придумаю что-нибудь (по какой-то причине внутренне я уже с каяком распростился).
    Стаскиваю каяк с надстройки, спускаю на воду, привязываю к динги, отвожу к «Инженю». Михаль говорит: «Я еще раз пройдусь вдоль берега, посмотрю. Сегодня я уже, наверное, на Сент-Томас не пойду. Поздно. Случись что, и буду я ночью в море болтаться». –
    «Михаль, в таком случае тебе лучше всего пойти в Энсенада Хонда и стать на якорь ближе к городу. Тогда тебе до берега будет буквально пара минут на каяке». –
     «А где там лучше становиться?» -
    «Да где угодно, только не в дальнем углу, там есть мелкие места» -
    На следующее утро занимаюсь своими делами. Ближе к обеду, возвращаясь с берега, подхожу к «Инженю». Приближаюсь осторожно – у борта яхты вижу черную голову в маске. Видно Михаль нанял кого-то из местных, чтобы ему почистили борта и дно от наросших за год водорослей. Он позавчера подкатывался ко мне – не может ли сын это сделать. Я ответил, что сын больше этим не занимается. Потом Яшка сказал, что поляк, все-таки, звонил ему и спрашивал. Меня берет зло. Мне шестьдесят шесть лет и инфаркт за плечами, и мне в голову не приходит просить Яшку или кого-то еще чистить дно «Мамбо». Сам ныряю и сам чищу, и не считаю это за особенный подвиг. Это, ну, скажем,  как уборка коровника для фермера. А этому балбесу лет сорок, и ему в лом заняться приведением в порядок собственной яхты!
    Грустно глядя на меня, лохматый Михаль сообщает: «Я все обошел. И в полицию вчера ходил. Никакого толку». –
    Скажу-ка я этому ребенку открытым текстом: «Честно говоря, раз вчера к обеду никакой информации не было, значит, скорее всего, ушла твоя динги с концами». –
    «В полиции сказали, что они обошли весь остров и проверили каждую бухту». –
    Господи, как с луны мужик свалился. Неужели он всерьез этому верит?
    «Михаль, если хочешь, можешь взять мой каяк на Сент-Томас. Какой ни какой, а транспорт. Пока ты себе не купишь другую динги, будет, на чем до берега добраться». -
    «Спасибо, спасибо. А можно ли здесь найти подержанную динги с мотором?» -
    «Не думаю. Я бы знал. Это же маленький остров. Иногда кто-то продает, но их тут же расхватывают. Для тебя лучший вариант Сент-Томас или Тортола на британской стороне Виргинских островов. Там можешь подержанную найти или, если срочно, новое купить без проблем. Это, конечно, дорого, но у тебя других вариантов нет». -
    «Тогда я возьму твой каяк. Но я вернусь сюда не раньше, чем через полгода». –
    «Ладно, через полгода и отдашь. А если будут какие-то новости о твоей динги, я позвоню.» -
    На том и расстаемся. Черт его знает, я бы с удовольствием надавал ему оплеух за безалаберность, за упрямство, за лень, за нежелание ничего понимать. Но и жалость какая-то при этом…  Ладно, пусть уходит и чтоб больше не появлялся.
После обеда опять иду на берег – такой уж суматошный день выдался. На обратном пути, проходя бухту Энсенада Хонда, вижу идущую на выход «Инженю». На ней подняты оба паруса, и оба поставлены сикось-накось. У руля тощая фигура кормчего. Время к трем. И это он собирался пораньше выйти….
    Сегодня очень свежий ветер, и дует прямо в лоб «Инженю». Почему он не идет под мотором? Вышел под мотором за рифы, а там ставь себе паруса и иди спокойно до самого Сент-Томаса.…
    Вернувшись на «Мамбо», наливаю себе кофе и сажусь в дверях. Через какое-то время из-за мыса показывается светло-синяя «Инженю». В прошлом году я уже смотрел этот цирк под названием « «Инженю» выходит в море». Чуть не улетел он тогда на рифы прямо в проходе, но как-то пронесло. Сейчас на крутой волне яхта наполовину поднимается из воды и, подняв облако пены, падает вниз. Вперед почти не продвигается, но вроде и на риф его не сносит. Не могу оторваться, и наблюдаю за этим недотепой, пока «Инженю» не проходит благополучно узкий фарватер. Ну, а дальше уже проще, там можно маневрировать, можно лавировать. «Бон вояж, Михаль!»

Февраль 2016 г.
Остров Кулебра