Зазеркалье поэта part 3. Cоль

Памяти Николь Аракелян (http://www.stihi.ru/avtor/gabrielle87)



Вступление:

Предназначение поэта, резать свои вены, чтоб лучезарной кровью своей освещать путь из одной обители мрака в другую. Искать буквы, пароли и явки для привратников в карманах своего дырявого пальто, продуваемого всеми ветрами.
Каждый день, это самоистязание. Только истязание поможет вспомнить путь в потайную комнату, где находится мнимый Грааль из хлебного мякиша, и деревянный меч Артура, который никак нельзя вытащить из стога сена.
Только так. Из мрака во мрак идут поэты.






***

Я открыл её.
Оглушающим шорохом, пауки разбегались из старой шкатулки. На самом дне лежал кулон в виде бабочки. Вытащив его наружу, и стряхнув липкую, серую паутину, я сунул кулон в карман. Рядом на стене висело совсем ржавое, треснувшее зеркало. Его овал ещё пытался что-то отражать, но слабые лучи солнечного света, пробившегося во мрак комнаты, напрочь терялись в мозаичном мире зазеркалья.
На какое то мгновение мне показалось, что в зеркале, что-то движется. Быть может птица за окном пролетела? Нет. Зеркало явно жило своей жизнью. Или если быть точным, доживало. По ту сторону, явно что-то происходило. Мне причудилась молодая девушка, совсем юная. Она лежала на старом, изорванном матрасе, а её руки были привязаны к батарее. Но девушка не кричала. Она улыбалась.

Я отшатнулся от зеркала, девушка смотрела мне прямо в глаза. Смотрела, и кажется, беззвучно смеялась надо мной.

…её смех растворился в бесконечном море, и солёная пыль его, простиралась до горизонта. Девушка стояла и смотрела вдаль. Её мысли неслись по волнам как лёгкая парусная лодка, раскачиваясь на волнах, отважно преодолевает шторма.

Я подошёл к ней. Заглянув внутрь её мраморно-голубых глаз, таких светлых и ярких, будто и зрачков там не было, а лишь хрусталь, я увидел мечту, несущуюся над водами моря как альбатрос. Ты не видишь меня, ты не здесь, ты далеко отсюда.
Сажусь рядом, поджимая колени к груди. Тяжёлый вздох, лёгкие наполняются пеплом солнечным пеплом, смешанным с прахом волн разбившихся о рифы много столетий назад. Их уже никто не помнит. Только этот утёс ещё хранит их запах.

-Завтра ты проснёшься в ином месте. – Вдруг неожиданно произносит девушка, не отрываясь от горизонта.
-Если удерживать солнце так долго, как делаешь это ты, завтра может и не наступить. – с ухмылкой отвечаю ей в ответ.
-Тссс, разве ты не слышишь? Не солнце переворачивает день. Видишь барк у края моря с жёлтыми парусами? Он несёт сюда новый день, он несёт новый ветер и новые надежды, но ещё слишком рано. Завтра.

Девушка села возле меня и уткнулся подбородком в моё плечо. Вздрагиваю. Откуда она здесь, откуда здесь я, откуда здесь море и застывшее солнце.
  Прошло уже несколько часов, но солнце так и не шелохнулось с места. Приколоченное к небесной тверди, оно обречённо освещало путь барку, который парил по волнам, доставляя для нас новый день.

Девушка больше не смотрела на море. Подняв голову, она смотрела на застывшего в воздухе альбатроса. Нет, он не был статичным. Он был как воздушный змеей. Привязанный взглядом девушки, он взмывал и опускался на месте, не имея возможности, сдвинуться.
Я смотрел на девушку, изучая её лицо. Пухленькие детские губы, чуть приоткрытые и кажется, никогда не смыкавшиеся. Аккуратный вздёрнутый нос, щедро усыпанный веснушками. Её светлые как спелая пшеница волосы, плавали в воздухе от порывов ветра, а их кончики растворялись и размывались в пространстве. Я таких видел. Они появляются и тут же растворяются в толпе людей, заставляя сердце сжиматься от боли.

-Что мы делаем здесь? – осторожно спросил я, повернувшись к девушке.
-Где здесь? – сонно шепчет девушка.
-Здесь, на этом утесе.
-Мы ждём рождение мира, мы ждём рождение самого первого дня. Барк, который плывёт сюда. Нам останется лишь протянуть руки к его парусам, чтобы собрать их как молодые листья чая, заварить и напоить этим чаем всех людей, которые ещё спят.

Она сильнее прижалась ко мне и приобняла. Что-то едва ощутимое кольнуло меня. Я сунул руку в карман и извлёк из него серебряный кулон, тот самый кулон в виде бабочки, который я нашел в шкатулке с пауками за тысячи и тысячи лет от этого места, с застывшим солнцем. Расправив цепочку, я бережно одеваю её на шею девушки.
Она улыбается, берёт кулон в свою ладонь и с восхищением рассматривает его. Затем её переполненные счастьем и нежностью глаза, смотрят на меня. Она кротко целует и поцелуй обжигает меня так сильно, что я вскрикиваю. Девушка смеётся, так беззаботно, как могут смеяться только дети.

- Как зовут тебя? – спрашиваю я.
-Меня зовут Соль – отвечает девушка, после чего поднимается, кокетливо смотрит на меня, смеётся и бежит от меня прочь.

Впрочем, догнать мне её было не суждено. В небе вспыхнуло солнце, и яркая вспышка ослепила меня. Мои вены пылали, а мозг плавился. Я сел на землю пытаясь прозреть.  Мои глаза, кипели и слезились вместе с миром вокруг.

Затем всё прекратилось и стихло, солнце больше не горело. Стало темно и даже немного прохладно. Сквозь пелену слёз я пытался рассмотреть мир. В нём был кромешный мрак. Лишь далёкие звёзды светили с небес. Солнце исчезло, исчезла девушка, исчез привязанный  к небу альбатрос, а с неба падали мириады светлячков и душа от всего этого зрелища рыдала и смеялась. Я, рыдал и смеялся.

В гавань, величественно входил барк, а из кипящей красной воды рождалось новое солнце, ещё молодое, алое и холодное солнце. Паруса корабля в свете красного светила, окрасились в рыжий.

…утренний воздух источал удивительные ароматы. Молодое солнце набиралось сил, зрело, согревая этот мир, и двигалось в зенит. Лишь я один спал, укатавшись в рыжие паруса.




- Нет. Этого не может быть. Наверное, здесь очень много пыли, или ещё какой паучьей гадости. Наверняка я надышался.

Я вновь подошёл к ветхому зеркалу. Так и есть, я надышался чего-то. Ни какой девушки и моря, в помине не было в зеркале. В нём был я сам. Теперь оно работало, как и положено работать всем зеркалам, оно отражало отвратительную действительность.
Пожалуй, пора убираться отсюда.




Эпилог:

Долгие годы я прихожу на пристань, которая душит этот мир своим ржавым железом.
Она отравляет запах. В небесах нет величественного альбатроса, только нагловатые жирные чайки, которые орут дурниной так, будто кроют матом всех и вся.
Долго-долго я смотрю на горизонт, пытаясь отыскать взглядом барк с желтыми парусами.
Юная девушка, доверчивая и наивная, непонимающе смотрит на меня. Я, наверное уже даже староват для неё.

Извлекаю из кармана серебряный кулон в виде бабочки и одеваю на шею этому милому созданию. От счастья на её глазах наворачиваются слёзы. Она бросается с объятиями мне на шею, целует. Затем, взявшись за руки, мы смотрим на закат. Смолкают чайки. Смолкает день. Даже ржавчина на швартовых кнехтах отливает золотом.

-Прощай, Соль. – Произношу я, и сердце взрывается невыносимой болью.

Она непонимающе смотрит на меня, губы дрожат, слёзы капают на её летнее платье.
Я уже давно исчез из её разрушенной жизни, а она всё так и стоит на этом ржавом пирсе и, закрыв лицо руками, плачет.

Но день, так и не начинается…