Нагулялись, и... домой

          Обычно, после прогулок, Свете говорили: "Нагулялись и домой".
Она показывала на свой дом и спрашивала у родителей:"Это, мой домой?"
Получив утвердительный ответ, девочка спокойно топала ножками к  подъезду.

          Когда Свете исполнилось два годика, её возили в Барнаул к бабушкам. Они встретили внучку приветливо и были растроганы:
"Какая у нас внученька!  Красавица, умница! Большая, самостоятельная!.."
А дед Михаил, скандальный придира, даже прослезился и расцеловал ребёнка в пухленькие щёчки. Тогда Света, в белой косыночке,  онаподошла к нему и произнесла, с подкупающей детской наивностью:  "Деда, здравствуй!.."

          С месяц мы жили в Барнауле, но уже начинало тянуть в Навои, в наш второй дом. Путь назад оказался крайне утомительным. Донимала жара, особенно в кулундинских и казахских степях. В вагоне от смрада, царящего в тяжёлом воздухе, плохо дышалось.

          Пришлось долго стоять в степи, из-за аварии на железной дороге, и наша семья опоздала на «учкудукский» поезд. Он за несколько часов довёз бы нас до Навои. Но вечером, в Ташкенте, пришлось пересесть на «краснодарский», почтово-багажный. Поезд  еле тащился, останавливаясь на каждом полустанке, и вёз нас около суток.

          В забитом до отказа общем  вагоне стояла "галдёжь", как на птичьем базаре, где верх брали «крикливые вороны». Покладистые узбеки громко возмущались, когда настырные цыгане бесцеремонно занимали их места.  С цыганами схватывались и взрывные таджики. Кругом – сумки, тюки, грязь…

          Кое-как усадили сыновей, а для Светы организовали постель. Оставлять свои места оказалось делом рискованным. Лена сцепилась с молодым  таджиком, когда тот, без спроса, занял её место на верхней полке, сдвинув детей. Таджик долго возмущался, но сдался под напором женщины. Ночь не спали – мучила жажда. Проводник, узбек, иногда бегал за водой, но приносил её только аксакалам. Остальные пассажиры «выкручивались», как могли.

          Дети капризничали. А я вёл беседы с седовласым аксакалом, неплохо говорившим по-русски. Он предложил мне воду в кефирной бутылке, с плавающими в ней белыми ошмётками, но я отказался и после пустых разговоров смотрел в окно на торговцев яблоками,  арбузами, виноградом, орехами, домашней выпечкой и прочей, обыденной в Средней Азии, вкуснятиной. Выйти и что-нибудь купить не представлялось возможным – я тоже боялся потерять место.

          На следующий день, к обеду, словно мираж среди знойной пустыни, показался город Навои. Тихий, спокойный, с  аллеями, затенёнными  сросшимися кронами деревьев. После суетных больших населённых пунктов здесь царила благодать.

          Уставшие и злые, мы вышли на вокзале, и пересели в автобус.
Через несколько остановок показался наш дом.
"Ну вот, – сказала Света со вздохом. – Нагулялись и...  домой!.."

                11.02.16г.