Ужин

- Миш, ты где?
Михаил закатил глаза.
- В комнате я.
- Миша!
- Что?
- Где ты?
- Да в комнате!
- Где?!
Михаил раздражённо чертыхнулся и продолжил прокручивать новостную ленту. Дверь в комнату распахнулась и ударилась об шкаф позади. В дверном проёме показалась пожилая женщина в сиреневом потёртом халате. Она быстро осмотрела комнату и остановила взгляд на сыне.
- Миша! Ты чего не отзываешься? Я тут хожу ищу тебя!
- Я сказал, что в комнате.
- Я не слышала. Ты поужинал? Я котлеты подогрела.
Михаил повернулся к ней лицом.
- Я уже поел, спасибо.
Мария Степановна сделала шаг в комнату.
- Ну ты смотри, там картошка есть.
- Да, хорошо, спасибо, - нейтрально ответил Михаил, пытаясь сосредоточиться на последней открытой новости.
- Ещё я котлеты подогрела, - продолжала Мария Степановна. – Не хочешь?
- Нет, спасибо.
- С помидором их бери. Я там внесла солёные.
Михаил молча продолжил читать статью. Мария Степановна сделала ещё шаг навстречу к нему.
- Ты слышишь? Котлеты, говорю.
- Да понял я, - раздражённо ответил Михаил.
- Я картошку тоже подогрела.
- Господи, - прошептал Михаил и закрыл глаза.
Мария Степановна недоумённо уставилась на него.
- Что? Что ты сказал?
Михаил выдохнул.
- Хорошо, говорю, если я захочу есть, я возьму что-нибудь.
- ААА, - громко протянула Мария Степановна. – Ты котлеты бери.
Она развернулась и пошаркала обратно к себе в комнату. Михаил обернулся и цокнул: дверь снова осталась распахнута. Он встал, закрыл её и вернулся назад к себе в кресло. Положив правую руку на мышку, он прокрутил ленту вниз и открыл следующую статью. Вдруг позади дверь снова распахнулась. Мария Степановна протянула голову в комнату и вопросительно уставилась на сына:
- Я забыла, ты ужинал?
Михаил ударил кулаком по столу.
- Да ужинал я! – крикнул он, не оборачиваясь. – И не хочу больше ничего, а если захочу, то пойду и возьму сам!
Мария Степановна оскорблённо ахнула.
- А чего ты так со мной разговариваешь, а?! Это с какой стати?  Ишь какой! Нельзя спокойно ответить, что ли?! Я тебе поору, ещё поору!..
Михаил застонал и зажмурился.
- Нечего мне тут кричать на меня! – злобно продолжала Мария Степановна. – Нашёл, на кого кричать! На родную мать-то! Ишь ты, мразь такая!
- Да заткнись уже! – не выдержал Михаил. Резко вскочив, он развернулся, подошёл к двери и, бросив злой взгляд на Марию Степановну, продолжавшую возмущённо плеваться оскорблениями, закрыл дверь перед её лицом.
Послышался удар в дверь, потом ещё один, ещё. Михаил ударил со своей стороны в ответ и снова крикнул, чтобы она замолчала. Последовал ещё один удар, а затем возмущённые крики с другой стороны стали удаляться, сопровождаемые быстрым шарканьем. Раздражённый Михаил вернулся обратно на своё место, открыл верхний ящик стола и достал наушники. В голове его проносились один мат за другим. Надев наушники, он включил музыку, сделал глубокий вздох и вернулся к изучению новостей.
Минуты через семь на него обрушился поток холодной воды. Вскричав от неожиданности, он быстро вскочил и обернулся. Мария Степановна, держа в одной руке пустую кастрюлю, грозила другой ему кулаком и что-то говорила. Михаил резко сорвал с себя наушники.
- Больная совсем?!
- Ты ещё поори мне тут, только поори! – шипела Мария Степановна. – Мигом полицию вызову!
- Пошла к чёрту! – закричал Михаил.
Взяв со спинки кресла кофту, он направился в ванну, по дороге отталкивая задыхающуюся от ругательств Марию Степановну. Закрыв дверь, Михаил снова услышал удары с другой стороны, чередующиеся с потоком проклятьев в его адрес. Стянув мокрую футболку, он вытерся полотенцем и накинул кофту, стараясь делать глубокие вдохи, чтобы поскорей успокоиться. Игнорируя крики за дверью, он сел на край ванны и закрыл глаза. «Нельзя так», думал он, приглаживая волосы. «Сам виноват, нрав её знает, а всё равно не удержался. Да а кто тут удержится-то? Нельзя же так доставать людей». Михаил покачал головой. «Старая же уже, что с неё взять-то, мозги уже в маразме, вот как гавкает теперь, словно только и ждала повода высказаться, репетировала каждую ночь». Шум за дверью стих, шарканье стало удаляться. Михаил включил холодную воду, умылся и стал по-тихому выходить. Проскользнув в свою комнату, закрыл дверь на замок и вернулся за стол.

Через час в дверь постучали.
- Миш, ты у себя?
Михаил выдохнул и отозвался. В ответ послышался наивно-искренний голос Марии Степановны:
- Ты ужинал?
- Да, мам, я уже поужинал.
- А котлеты будешь? – спросила женщина, дёргая ручку двери.
«Началось», - подумал Михаил и сжал кулаки.
- Нет, спасибо, - спокойно ответил он.
- А картошку?
- Ничего не буду, спасибо.
- Может макароны сварить? – продолжала Мария Степановна.
- Нет, спасибо.
- А котлеты подогреть?
Михаил опустил голову на стол.
- Не надо, спасибо.
- Там ещё картошка есть. Будешь?
- Нет.
- Помидоров не хочешь?
- Нет, спаси…
-  У нас же гречка есть!
- Не на…
- С котлетами будешь гречку?
- Я не хочу, спасибо!
- Надо же поужинать, Миш! Что ты голодный там закрылся-то?
Михаил закрыл глаза. «Не груби, только не груби…»
- Я уже поужинал, мам.
- Когда? – спросила Мария Степановна, снова дёргая ручку двери.
- Где-то час назад.
- Когда это было-то! Пошли, я котлеты тебе положу.
- Не надо, спаси…
- С картошкой, давай?
- Нет, спа…
- Или с гречкой?
- Я не хочу…
- Помидоры порезать?
- Да не хо…
- С картошкой будешь?
Михаил застонал. Проще было пойти ещё раз поесть, чем до ночи сидеть и отказываться.
- Миш? Миша?
- Иду я, - сказал Михаил, вставая с кресла и направляясь к двери. Повернув замок, он открыл дверь и в первую секунду увидел усмехающееся лицо Марии Степановны. Голову пронзила резкая боль. Михаил схватился за голову, переводя взгляд на занесённую вверх биту в руках женщины.
- Будешь знать, как дерзить, мразь! – закричала Мария Степановна и ударила его в лоб.
Михаила оттолкнуло назад, ноги заплелись и он упал. Женщина сделала шаг навстречу.
- Думаешь, умный такой, да? – усмехалась она, - закрылся и всё? Я тебе покажу сейчас! Ишь ты!..
Она ударила его битой по коленке. Михаил вскрикнул.
- Что ты творишь, тварь?! – заорал он, пытаясь отползти назад к дивану.
- Это я тварь?! – закричала женщина, ударяя его по щиколотке, - это я-то тварь, мразь?!
Михаил попытался пнуть её ногой, но женщина, увернувшись, занесла биту и ударила его по лицу. Из разбитого носа брызнула кровь. Михаил с ненавистью уставился на мать.
- Приятного аппетита, гадёныш, - прошипела Мария Степановна и начала со всей силы избивать сына.