Вражеская пропаганда

     На кафедре, где работала когда-то, был один преподаватель, звали его Виталий К. Неплохой преподаватель, общительный, ничего плохого за ним не водилось. Правда, был несколько амбициозный, но это же, в конце концов, не недостаток! Я в то время работала на кафедре старшим лаборантом, ждала, когда появится возможность получить преподавательскую должность. Сидела на кафедре за столом возле окна, рядом стоял небольшой сейф.
     В тот день мне доцент кафедры отдал долг – три рубля. Я положила деньги в кошелёк и точно помнила, что купюра такого достоинства была единственной. После работы возвращаясь домой и подходя к метро, открыла кошелёк, чтобы достать пять копеек: столько стоил проезд. Со мной был ассистент кафедры Александр З., однокурсник Виталия. С удивлением обнаруживаю, что трех рублей в кошельке нет.  Говорю об этом Александру. Он меня начинает расспрашивать, кто был в тот день на кафедре? Подробно описываю, не забываю упомянуть, что одно время у окна крутился Виталий, открывал даже окно, чтобы покурить. И тогда Александр с уверенностью сообщает, что вор – он.
     Я в шоке! Неплохо относилась к Виталию в общем-то, хотя и не с большой симпатией. На следующий день рассказала на кафедре, что у меня пропали деньги из кошелька. Одна из сотрудников вспоминает, что аналогичным образом как-то пропали деньги из большого сейфа, который тоже находился на кафедре: он какое-то время был открыт и вор воспользовался этим. Потом вспомнила, что у нее самой из кошелька исчезли не все деньги, а всего лишь одна купюра.
     Дальше история начала раскручиваться как чисто детективная. Пропала стипендия, причем целиком, у сокурсницы Виталия, которая училась в аспирантуре. Один сотрудник кафедры вспомнил, что как-то пригласил Виталия к себе домой, после этого пропала какая-то ценная книга. Но самым потрясающим оказалось то, что протоколы сдачи кандидатского минимума Александром исчезли из отдела аспирантуры: они были вырваны из папки, где хранились. Беседую с работником аспирантуры, спрашиваю, не заходил ли Виталий в отдел аспирантуры, не оставался ли там один какое-то время? Мне подтвердили, что так и было. Сомнений не оставалось – вор именно он!
     Стали думать, как его изобличить? Ловить на «живца»? Долго, может быть, ждать придется. Сотрудница кафедры придумала такой ход. Однажды на кафедру зашел Виталий (а рабочее место его было в соседнем кабинете), эта сотрудница рассказала, что появился вор и надо его изобличить. На Западе используют такой метод: каждый сотрудник кафедры пишет на бумажке фамилию подозреваемого и чья фамилия набирает больше всего голосов, тот и вор. Виталий просто взвился, начал возмущаться, говоря, что это аморально и в таком духе. Что называется, сам себя выдал. Вышел с кафедры, потом вернулся минут через десять и сообщил, что ему всё равно, пусть проводят такую процедуру изобличения.
       Поговорили с заведующим кафедрой. Тот сказал, что надо проводить профсоюзное собрание и на нём рассказать обо всех этих случаях. Так и было сделано. Поручили мне сообщить факты, которые стали известны. Я рассказываю. Естественно, прямо не говорю, что Виталий – вор, а только косвенным образом указываю. Виталий хорошо подготовился к собранию. На все указанные случаи у него было, что называется «алиби». А перед собранием, расстроенный, говорил, что уволится,  раз его подозревают в таких неблаговидных поступках.    
       Суду, что называется было всё понятно. Но чем завершить собрание? Прямо обвинить было нельзя, но какое-то решение надо было принимать. И тут один профессор кафедры взял слово и сказал: «Кто совершил эти поступки, пусть уволится по собственному желанию». Я так и присела! «Молодец Иван Иванович», – подумала. – «Как же он сам сейчас уволится, хотя и высказывал такое желание, это же значит признаться в содеянном!»     Понятное дело, что Виталий вздохнул с облегчением. И продолжал работать как ни в чем бывало.
     Прошло примерно полгода. Однажды Виталий пришел на работу в темных очках, скрываю под ними синяки под глазами. Сказал, что упал с мотоцикла. Потом как-то ко мне подошла одна приятельница, сотрудница факультета, психолог по образованию, и радостно сообщила, что Виталий скоро умрет, посмотри, дескать, как он весь почернел! Я посмотрела на неё, как на сумасшедшую. Примерно в это же время Александр З. мне сказал, что Виталия когда-нибудь просто грохнут. К его словам я отнеслась уже не скептически.
     Проходит еще несколько месяцев. Летний отпуск закончился, иду на работу, встречаю сотрудника кафедры Игоря М. Он мне сообщает, что Виталия нашли мертвым в подъезде дома, где он снимал квартиру после развода с женой. Я реагирую: «Так и должно было случиться». Игорь смотрит на меня удивлённо, но ничего не расспрашивая. Следствие установило (надо сказать, что следователь приходил к нам на кафедру, но так чисто формально, для протокола), что Виталий ударился головой об батарею, видимо, кто-то его ударил, и это послужило причиной его смерти. При нём была найдена крупная по тем меркам сумма денег.
     Надо сказать, что Виталий ездил с лекциями по разным городам от общества «Знание». Видимо, деньги оттуда. А у нас, значит, брал деньги так, по мелочам, себе на «карманные расходы». Но не гнушался делать и другие пакости, как в случае с протоколами кандидатских экзаменов. Мстил, видно, за что-то Александру З.
    Но самый пикантный момент этой истории заключался в следующем. Это были перестроечные времена, 80-ее годы. Виталий защитил кандидатскую диссертацию на тему экологии. В то время эта проблема только начинала разрабатываться в СССР. Научным руководителем или консультантом, точно не помню, был известный ученый И.Т. Фролов, работавший тогда в недавно образованном Институте человека, основателем и первым директором которого он был. И какая-то радиостанция, то ли «Голос Америки», то ли «Би-би-си», в общем, как называли их в советское время вражескими голосами, как-то сообщила, что убит известный советский ученый по политическим мотивам. Вот интересно, а сейчас что-то изменилось в информационной политике «вражеских» голосов?