Собачий поцелуй

   Часы показывали чуть больше шести утра. Мое движение на юг продолжалось. Солнце еще не до конца взошло над серым горизонтом, но уже ярко окрашивало большую часть неба в оттенки оранжевого. Все три полосы трассы были свободны, что было обычным явлением для столь раннего времени суток. Я не сбавлял хода и двигался по крайней левой. Так можно было продолжать путь еще тысячу миль. За двадцать минут я совсем согрелся под потоками теплого воздуха, но голова все еще болела, а желудок начинал подавать сигналы к завтраку. Поэтому через десяток миль я остановился на первой попавшейся на дороге заправке, имеющей при себе небольшое кафе. Оставив машину на небольшой стоянке рядом с входом, я первым делом направился в уборную, чтобы умыться и слить переработанный ром. Табличка на стене у входа указывала, что туалет располагался с торца здания, в отдельном помещении.
   Сложно было ожидать чего-то приятного для глаз от уборной на обочине трассы, но это конкретное помещение наводило на мысли об убийстве и самоубийстве одновременно. Веселенькая красно-желтая расцветка пыталась выесть мои глаза и неприятно давила на мозг. Справив нужду и подойдя к ржавому умывальнику, я начал вертеть ручки красного и синего кранов. В ответ на это некоторое время раздавалось шипение и бульканье. Однако вода не текла. Но мне чертовски хотелось умыться, и я не переставал крутить ручки. Сантехника еще некоторое время думала, не желая поддаваться, затем дружелюбно хрюкнула, и наградой за мое терпение стала струя холодной воды. Мне хватило и этого, чтобы умыться и пригладить волосы. На этом утренние процедуры были закончены. Оставалось сделать только то, чего я не делал уже несколько дней. Оставалось только посмотреть на себя в зеркало.
   Не могу понять, почему туалеты в придорожных кафе, да и во многих других местах, выглядят как места боевых действий. Видимо, многие люди, склонные в душе к насилию, видят в этих местах тихий и закрытый от чужих глаз полигон для своих вандальских учений.
   «Эй, давайте, пока никто не видит, сломаем тут унитаз! И разобьем к чертовой матери сушилку для рук! А ты, урна, думаешь, так и будешь стоять здесь целой и невредимой?!» Не верю в будущее общества, в котором люди не могут спускать за собой воду в унитазе. К моему счастью, кусок разбитого зеркала все еще висел на стене, держась на одном креплении. Я подошел ближе и, придерживая его за край, поднял на уровень глаз. Из зеркала на меня смотрел взрослый мужчина, немного помятого вида, с мешками под глазами, неопределенной прической и недельной щетиной. Мужчина этот показал зубы, улыбнулся, затем нахмурился. Протестировав свою мимику, я пришел к выводу, что данный человек вполне считался бы симпатичным в определенных слоях населения. Больше рассматривать было нечего, и я отпустил зеркало болтаться в ожидании следующих посетителей.
   Через пару минут в дверь придорожного кафе вошел тот самый помятый человек из
зеркала.
   На звук открывающейся двери у кассы появилась девушка.
   Я подошел к стойке.
– Пожалуйста, яичницу с беконом и любой сэндвич с курицей, – попросил я, не глядя в меню.
– Что-нибудь будете пить? Кофе, чай? – заспанный голос официантки с бейджиком «Мелиса» на большой, туго обтянутой зеленым фартуком груди.
– Да, давайте двойной эспрессо. И пустой стакан.
   Стакан мне нужен для рома, который в небольшом количестве все еще оставался у меня.
   Девушка молча записала заказ у себя в блокноте и ушла на кухню. Кроме нас, тут никого не было. В такое раннее утро мне наверняка суждено быть первым посетителем. Занять себя было нечем, и я подробнее рассмотрел заведение. Но глазу не на чем было остановиться. Передо мной была небольшая стойка бара из темного дерева, за которой, очевидно, находилась кухня. Она была отделена однотонной ширмой от основного помещения. Семь или восемь столиков с темно-коричневыми диванами наполняли периметр комнаты. Отдельным белым пятном стоял холодильник, наполненный колой, соками и пивом. Автомат с шоколадными батончиками и столик для прессы уместились в самом углу. Это был миллионный клон стандартных придорожных кафе, построенных в конце восьмидесятых.
   Легко представить себе, как такое место бывает забито до отказа большими семьями с маленькими детьми. В этих семьях родители сажают своих отпрысков в подержанный универсал и отправляются в путешествие на юг из Бостона или Вашингтона. Добропорядочный отец семейства обязательно найдет время свозить свою семью в такое недельное путешествие, как это делал его отец, когда тот сам еще был ребенком. Конечным пунктом могла являться Флорида, Майами или Орландо с его знаменитым парком развлечений. Все стремились попасть в то место, где каждому отпрыску будут скормлены десяток хот-догов, несколько литров сладкой газировки и куплены уши мультипликационной мыши.
   Иногда я жалею, что Микки не существует в нашем мире. Будь он реален, он входил бы в топы богатейших людей континента, учитывая объемы продаж его продукции. Я уверен, что он был бы одним из самых экстравагантных миллиардеров. Он выходил бы на балкон своего поместья в красных трусах с сигарой и виски в руках, чтобы подразнить папарацци, которые гроздями висят на деревьях в его саду, ожидая сенсационных снимков. На его пожилом мультипликационном лице красовалась бы трехдневная щетина, а большие черные уши были аккуратно заглажены назад при помощи геля для волос. Но и в своем преклонном возрасте он одаривал бы мир широкой белозубой улыбкой.
   Так вот, каждый отец должен был свозить своего ребенка в парк развлечений на юге страны.
   Преемственность и традиционность – отличительные черты нашего общества обывателей среднего класса.
   Предлагаю вам яркие картинки.
– Так делал я, а до меня твой дед, а до него его дед! Так будешь поступать и ты! – так кричит приверженец традиционных взглядов на своего сына, посылая его учиться столярному делу, хотя тот мечтает стать журналистом.
– Так обманули меня, а до этого мою мать, а до этого и ее мать! – так кричит на свою дочь одинокая мать, услышав, что та носит ребенка, от которого отказался случайный отец.
– Так голосовали мои родители, так голосовали их родители, так буду голосовать и я! – так кричат миллионы людей, когда идут на выборы.
– Нас всех наебали! – тихо говорят они затем.
   Мир за последние двадцать лет изменился сильнее, чем за прошлое тысячелетие, а эти люди продолжают следовать традициям, заложенным сотни лет назад. В этом, конечно, есть налет романтики, если посмотреть с определенной стороны. Но если ты такой традиционный, перестань мыть руки с мылом и подтираться двухслойной мягкой бумажкой.
   Я выбрал одну из газет, лежащих на столике, и присел на ближайшее место у окна. Международные новости, как всегда, держали обывателей в напряжении. Основных тем обычно было несколько. И все они могли крепко схватить вас за интересные места.
   Лидер КНДР объявляет свою страну ядерной державой и грозит ракетами, словно согнутой в локте рукой, всему свободному миру. Некоторым главам соседних государств приходится заигрывать с Северной Кореей, дабы не очутиться однажды пеплом, окруженным ядерным облаком. Из-за этого эшелоны с гуманитарной помощью, включающей в себя сайру, просроченную говядину и рис, стучат колесами по направлению из России и Китая к Пхеньяну. Никто не признается открыто, но все побаиваются в глубине души, что однажды народный лидер исполнит свои угрозы назло капиталистическому миру. На десятках фотографий, сделанных северокорейскими корреспондентами в любое время года, в любой день недели, в любое время дня или ночи, люди с транспарантами идут по площадям страны и все, как один, в слезах. Естественно, плачут от искреннего чувства счастья. Вот так выглядят они – настоящие счастливчики планеты Земля. В том райском крае земли только сотни тысяч узников трудовых лагерей, годами бесплатно работающие на благо родины, не плачут от избытка патриотических чувств. На это нет сил.
   Новый президент Венесуэлы продолжает нападки в сторону международной политики США. Похоже, что в Латинской Америке появился новый Фидель, не лезущий за словом в карман, сжимающий в руке заточенный кусок стекла и готовый в любую минуту им воспользоваться, чтобы перерезать горло зажравшимся гринго. Не обходится ни одной недели без критических выпадов в адрес администрации американского президента. Однако экспортные цистерны с сырой нефтью ежедневно сотнями уходят в направлении севернее Мексиканского залива.
   Нефть и ядерный заряд – вот необходимые ингредиенты для любой страны, желающей пощекотать нервы мировому сообществу. Хорошо, что не у всех есть оба этих компонента.
   А самое гнусное из того, что происходит в наше время, – это смерти солдат на Ближнем Востоке. Ирак и Афганистан продолжали свои поставки цинковых ящиков в дома жителей Америки от Техаса до Бостона, уже тысячи трупов пересекли океан с востока на запад. Еще большее количество военных пересекло его в обратном направлении, но с надеждами вернуться домой с медалью на груди. Государство решает свои глобальные вопросы, набивая карманы военных корпораций за счет молодых парней, ушедших служить в армию, чтобы поправить свое материальное состояние или потешить свое тщеславие.
   В кафе раздался шорох, и я сбился с глобальных мыслей.
   Из-за ширмы с подносом в руках вышла официантка. На подносе умещалась яичница и чашка кофе. Она неторопливо подошла и аккуратно поставила передо мной нехитрый завтрак.
– Спасибо. – Я придвинул кофе ближе.
   Не терпелось сделать большой глоток бодрящего напитка. Он показался мне обжигающим, впрочем, таким он и был. Хотелось попросить молока или холодной воды, но девушка уже ушла обратно, вероятно, готовить сэндвич. Я подумал о том, что Мелиса довольно симпатично выглядит в свой зеленой форме. Стоит попробовать пообщаться с ней.
   Легкое похмелье, раннее утро и давнее отсутствие девушки толкало меня на разные игривые мысли. Наверняка ей приходится частенько скучать здесь, разнося подносы потрепанным водителям вроде меня. Скорее всего, все они рассуждают так же.
   Я не был бы удивлен, если бы узнал, что она является обладательницей длинной и грустной истории о своей жизни, как в одном из тех голливудских фильмов с грустным началом и счастливым концом. Такое часто случается с людьми, работающими в местах вроде этой заправки или ночного ларька с соседней улицы, торгующего жвачками и банками с колой. Лучшие киношедевры с голливудских холмов готовят нас к тому, что жизнь – это бесконечный бой, в котором от судьбы нет снисхождения к слабым, отчаявшимся и опустившим руки людям. К звездам путь лежит только через тернии человеческих слабостей и соблазнов. А это значит, что у каждого человека, будь он хоть садовник, хоть водитель мусоровоза, есть шанс стать знаменитостью со своим шоу на телеканале. Так говорит телевизор.
   Вот как такая девочка могла бы начать рассказ о своей жизни на вечернем шоу:
– Мама родила, а папа пил…
   И можно не слушать дальше.
   Думаю купить ей кофе и попросить посидеть со мной. Хотя не отказался бы я и от шампанского. Трудно будет найти то, от чего я откажусь, предложи мне это Мелиса лично.