Оттенок девятый - цвет таиландской революции

Ранним летним днем Петрович, как обычно, вкушал свой любимый огненный напиток, аккуратным бисерным почерком заполняя   ежедневник. Вдруг его пиджак, лежавший на столе, завибрировал и поехал в сторону. Вытащив из кармана дьявольское изобретение, иначе именуемое мобильником, Петрович узрел, что звонит ему Аннушка.
- Да, Анна Сергеевна, слушаю Вас.
- Петрович, здравствуй. Тут дело к тебе есть. Видишь ли… - Аннушка замялась, - ты по итогам полугодия признан лучшим работником ЖКХ города, и тебя решено премировать поездкой. В Таиланд. – Аннушка не стала говорить, что деньги были выделены городом вовсе не на поездку, и тем более – Петровичу, а их просто не успели освоить, и дабы не перекрыть себе поток денег, было решено на остаток купить путевку, и отдать ее Петровичу, чтобы хотя бы две недели пожить без него.
- Это к трансексуалам, что ли? – проявил недюжинную образованность Петрович. На том конце в трубку дико хрюкнули.
- Ну, можно и так сказать. Две недели с питанием и проживанием в трехзвездочном отеле рядом с Бангкоком.
- Ух ты, Анна Сергеевна, даже и не знаю, что сказать, - Петрович открыл ящик шкафа, и вытащил оттуда покрытый пылью загранпаспорт, оформленный им года три назад по синей лавочке. – Заграничный паспорт у меня есть. Так что готов.
- Вот и чудесно, - выдохнула Аннушка, - вот и прекрасненько. Собирайся, Петрович. Путевку я тебе сегодня занесу. И котика своего можешь взять.
- А вот за это спасибо. Уважили старика, хехе. – Он повесил трубку и стал рыться в интернете, узнавая историю и нравы страны, куда собирался ехать, поскольку кроме того, что там есть трансгендеры и трансексуалы, Петрович больше ничего не знал. Затем он записался вместе с котом на прием к ветеринару, чтобы оформить выезд, и принялся на радостях допивать огненную воду.
Через пару часов раздался звонок в дверь  - приехала Аннушка. Поскольку Петрович бывал иногда вежлив, то и сейчас пригласил Аннушку попить чая. Та вежливо отказалась, сославшись на занятость, и уехала.
Петрович гладил и мял билеты, даже попробовал их на зуб, но все было честно.

Через неделю, сделав все необходимые процедуры и прививки, Петрович и Карма ожидали такси до аэропорта. Кот недовольно курлыкал в переноске, а хозяин его успокаивал.
Как ни странно, такси приехало быстро, поездка до аэропорта тоже обошлась без приключений, и через несколько часов Петрович спускался по трапу в жаркой стране. У здания аэропорта болтался тощий оборванец с табличкой в руках, на которой было корявыми буквами написано: «PIOTROVISCH». С трудом прочитав надпись, мужчина подошел к встречающему:
- Привет, это вы меня встречаете?
- Да, - расплылся в улыбке чувак, - минья завуд Таксин. Можна проста Так.
- Хорошо, Так.
- Пойдемте, господин. Я довьезу Вас в отелю. – Русский Така был просто ужасен, а его машина и манера вождения заставила остатки волос Петровича станцевать сальсу на его лысинке.
По пути мужчины разговорились:
- Господин, пажаласта, будьтье осторожно. Сейчас немного мала мала волнения в стране. Как вы не бояться сюда ехать? – Петрович почувствовал западло и понял, что надо выпить, -  правителство наша, король, - Петрович подумал, что проводник сейчас в него плюнет, поскольку последовала непереводимая игра непонятных звуков, - мала мала плохо делай, но туриста обожать. Потому для вас все, все для вас. Я жить в России – мала, мала, учить язык, мала, и как ученый – я больше получать денег. Но все равно – мала, мала, - лыбился проводник, и вращая глазами, прямо-таки лучился намеком на получение чаевых чуть больше, чем обычно, причем прямо здесь и сейчас,  но Петрович был человек простой, и намеков не понимал. Наконец, машина остановилась у так называемого отеля, который размерами был чуть больше, чем конура для дворовой собаки.
- Что это? – с тихим ужасом спросил Петрович.
- Отеля, госпадин, отеля. Лучшая пригорода Бангкока. Все для вас, все для вас. -  У Петровича задергался глаз, а Карма горестно завыл и почему-то сразу захотелось домой - к родным березкам и теплой водке в мыльнице, и даже Аннушка перестала казаться в этот момент ведьмой. Но Петрович не был бы Петровичем, если бы не преодолевал трудности, сваливавшиеся на него. Внутри отель был лучше, чем снаружи, и даже девочка на рецепции немного знала русский язык.
- Плиз, ю ключ от номера. Номера-люкс, - с поклоном его проводили до комнаты. Открыв дверь, Петрович узрел крохотную комнатушку, по сравнению с которой его ванная была дворцом. Осторожно опустив переноску с котом на кровать, которая предательски скрипнула, Петрович огляделся. У окна стоял холодильник, открыв который, он увидел множество маленьких бутылочек. Пять штук, проглоченных за раз, привели его в благодушное расположение духа, и, достав свой наладонный компьютер, Петрович поудобнее устроился в кресле, начиная чтение истории Таиланда. Через сорок минут его богатырский храп сотрясал стены хлипкого здания.

В дверь робко поскреблись:
- Господин, обед, - Петрович продрал глаза, плеснул себе в лицо холодной воды, и спустился вниз. Девочка с рецепции отвела его в столовую и усадила во главу стола. На обед был подан местный суп – Том Ям, попробовав который, Петрович решился потребовать добавки – настолько он ему понравился. На второе были спринг-роллы, и завершал обед коктейль «Блек энд Вайт», а по-русски – виски с колой. После еды Петровича потянуло в сон, он закрылся в номере, вытащил кота, дал ему честно утащенный ролл, и со спокойной совестью задрых.
На второй день, как белый человек, надев любимые дедовские труселя с фотографией Буденного на интересном месте, Петрович решил выползти к бассейну и  посорить деньгами. Все-таки отдых такой раз в жизни выпадает.
Кот неотступно следовал за ним, обслуга отеля и проживающие в нем, умилялись зверушке, правда, гладить не рисковали, то ли потому, что Карма незаметно показывал лапу с когтями по пять сантиметров каждый, то ли потому, что котик по пути доедал несчастного дикобраза, но рассчитывая на чаевые, обслуга указывала на фото Семена Михайловича и умильно щурясь, говорила:
- Кися, какая холосая кися! – что немного вывело Петровича из состояния душевного равновесия.

У бассейна Петрович занял сразу два шезлонга, в один уселся сам, во второй сунул тушку кота, и подозвал местного гарсона, занимавшегося раздачей алкоголя.
- Да, господин?
- Принеси-ка мне самый дорогой коктейль, - потребовал Петрович, неумело щелкнув пальцами. Гарсон вздохнул, но промолчал, так как помнил, что могут эти русские, которые всегда почему-то начинают с коктейлей, а заканчивают злой сивушной брагой и нанесением побоев персоналу.
Через несколько минут на столик рядом с Петровичем опустился стакан, в котором на дне плескалась жидкость цвета янтаря, два зонтика, маленькая засушенная оливка, сморщенная луковка, и прочая фигня, которую, по мнению Петровича, специально не вытащили на кухне.

Зло прищурившись, он посмотрел на гарсона, подумав, что тот наверняка еще туда и плюнул, поскольку видок у пацана был слишком елейный. Ничего не сказав, Петрович закрыл глаза и начал морально готовиться к поглощению напитка.
Тут по его ногам что-то пробежало. Открыв глаза, он увидел бегущего невысокого человечка с предметом в руках, ужасно походившим на трехлинейку. Вздохнув, Петрович посмотрел на кота – тот доел дикобраза, и теперь лежал на спинке, подставив тайскому солнышку свое пузико. Вдруг шезлонг Петровича опасно накренился и тот обернулся – уже второй человечек с винтовкой бегал кругами вокруг бассейна и что-то яростно кричал. Местный гарсон сбледнул с лица и лопотал в ответ.

-Чо происходит? – вопросил Петрович.
- Ничо, ничо, - промямлил гарсон, и тут возник из ниоткуда давешний проводник.
- Пиотровисч, плохо мала мала, революсия. Надо бежать, мала мала.
- Что?! – взрычал мужчина, - никуда я не пойду. Какого хрена?! – проводник съежился до размера морской свинки.
- Пиотровисч, рюсский ты, поверь – мала мала революсия, плехо будет, да.
- Я никуда не пойду, едрить вас в качель. Дайте пролетарию отдохнуть, революционеры хреновы. Идите в жопу, - и, расправив на шезлонге своего Буденного, приготовился вкусить коктейль. Но сделать ему этого не удалось – пробегавший очередной коротышка, задел столик, и бокал, упав на каменные плиты, разбился…
Неожиданно наступила тишина.

- Да что ж ты творишь, хрен с горы? – заорал Петрович. Следующий пробегавший коротышка молчаливо зыркнул на него, и ловко выдернул шезлонг из-под кота. Тот приземлился жопкой на плиту и одурело замер – ранее никто себе такого не позволял, ну разве что только суицидники.
- Какого хрена?! – вежливо поинтересовался Петрович, все-таки он был из породы вежливых людей, - тебе что – шкурка не дорога?!
- Пиотровисч, - испуганно заверещал проводник, - не нада!! Это революсия, они делать революсия, кидать короля и надо тебе в отеля, бистро, бистро!!
- Ну тут уже все, - констатировал Петрович, чувствуя, как кровавая пелена застилает его глаза. С криком:
- За рабочий Таиланд, за Пхумипона нашего Адульядетушку*!!! – он выхватил у коротышки винтовку, звезданул его по голове, а затем ураганом пронесся по площадке с бассейном, оставляя за собой поверженных тайских революционеров. Те слабо подергивали конечностями, пытаясь достать застрявшие в интересных местах зонтики для коктейлей, но усилия были тщетны.
Злой Петрович, которому звиздец как испоганили отдых, понесся дальше, наводняя пригород Бангкока ужасом и трепетом.
С криками:
- За Адульядета! – Петрович очутился на главной площади города, где принялся раздавать люлей направо и налево. В Карму же словно вселился сам дьявол, и он вихрем носился по площади, вселяя страх в сердца людей. Сторонники короля, зараженные энтузиазмом странного русского, наконец-то вышли из ступора, и через несколько часов все было кончено. Подобрав  своего зверика, и посадив его на плечо, освещаемый закатными лучами солнца, Петрович, уставший, но довольный, шел в сторону своего отеля. По пути он то и дело останавливался, поскольку котика неудержимо рвало какими-то цветными перьями, иголками дикобраза и прочей неусвоенной экзотической фауной.
Во дворце короля успокоенная прислуга раскрыла окна, и из одного из них неожиданно громко полилась знакомая с детства мелодия:
«Если снова над миром грянет гром,
Небо вспыхнет огнем,
Вы нам только шепните –
Мы на помощь придем…»**
- Едрит твою в качель, - пробормотал Петрович, услышавший песню, и скупая мужская слеза покатилась по его так и не загоревшей щеке…
_______
*Пхумипон Адульядет - король Таиланда с 1946 года. (прим.автора)
** песня из кинофильма «Неуловимые мстители». Стихи – Роберт Рождественский, музыка – Борис Мокроусов (прим.автора)