Почему я не стал парашютистом

ПОЧЕМУ Я НЕ СТАЛ ПАРАШЮТИСТОМ.
   Коллега и, на секундочку, мастер спорта по парашютному спорту, Танечка, как - то сказала:
- Поехали в Алферьево.
- Чего я там забыл? – Буркнул я. Кажется настроение в тот день было паршивое.
- С парашютом прыгнем. 900 рублей всего. Надежда уже прыгала и Сева в тандеме…
   Компания была не плохая, но, если честно, я не знал, как к этому отнесётся супруга, ведь надо было «отпрашиваться» на целый выходной, да и страшновато как - то… В общем - не уболтала.
   Потом было не до того. Жизнь бурлила, била по башке, но, в конце концов всё устаканилось и через десять лет я оказался в родном городе, из которого, когда - то уехал. Правда – не очень далеко.
   Очередной бес – искуситель явился в виде старого приятеля Михаила. Во времена моей молодости он руководил Клубом дельтапланеристов. Дельтапланеристом я так и не стал, но с Мишкой подружился.
- Поехали в Вихрево, полетаем. – Предложил Михаил при очередной встрече.
- На чём?
- Какая разница? Лишь бы летать. Тыщи три возьми – на первый раз хватит…
   Летать я любил, поскольку услугами Аэрофлота пользовался с детства. Виной тому – родня в Сибири. Да и высоты не боюсь. Поэтому Мишкино предложение вызвало неподдельный интерес.
- Поехали. Когда?
- В субботу, если погода будет.
- Ок.
   Так я попал в Аэроклуб «Пересвет». Приезжал туда несколько раз. Полетал на мотодельтаплане, пассажиром, конечно и даже попытался управлять маленьким самолётиком. Но сейчас, не об этом.
    С большим интересом я наблюдал за парашютистами, которые то же были в Вихрево.
   Это был отдельный мир, которым руководил пожилой дядька с шикарными седыми усами. Кажется, его называли Михалыч.
   «Перворазники» и начинающие парашютисты приезжали в аэроклуб к десяти утра. Потом проходили инструктаж, подписывали договор и расписку, о том, что «если что» - родственники претензий иметь не будут, а после, целый день бродили по аэродрому и с завистью и страхом смотрели как прыгают с вертолёта, висящего на высоте 3000 метров «профи» на красивых разноцветных крыльях – парашютах.
   Ближе к закату, когда стихал ветер, новичков облачали в танкистские шлемы, надевали тяжеленые брезентовые рюкзаки с парашютами и выстраивали перед лётным полем. Михалыч произносил пару напутственных слов и начинал проверять парашюты.
   Выбрав жертву, Михалыч дёргал сзади за что - то и строгим голосом вопрошал:
- Кто укладывал парашют?
- Я. – Отзывался один из старожилов.
- Почему плохо зазенковал? – продолжал строго спрашивать инструктор.
- Сейчас перезенкую, – с готовностью отзывался укладчик. – Десять минут.
- Не надо, – сжаливался Михалыч. – Петлю пропусти. 
- Может всё же перезенковать? – продолжал сомневаться укладчик.
- Не надо. – Ставил точку в разговоре Михалыч и шёл дальше.
   Меня всегда забавляло это священно действо.
   В общем – зрел я не очень долго. Да ещё и жена подлила масла в огонь:
- Знаешь, Евгений Михайлович, (вместе с женой он работает много лет) прыгает с парашютом со своими пацанами. Ему нравится.
   Ну, я же лучше Евгения Михайловича !?  По - этому, придумав подходящий повод – восемнадцатилетие сына, в воскресный день, в конце апреля, мы отправились в Вихрево.
   Не желая мотаться по аэродрому целый день, я предстал пред светлы очи «зенковщика» в три часа по полудни. Несколько «перворазников» бродили бледные. Может от страха, может от голода. Михалыча видно не было.
- Здравствуйте. Хочу прыгнуть с парашютом. Сколько это стоит? – Твёрдо спросил я, хотя прекрасно знал, что это стоит тысячу рублей.
- Тысячу. – Удивлённо глядя на меня, сказал парашютист. Да и было чему удивляться – на фоне худенькой молодёжи я выглядел почти, как их Михалыч, правда пониже и потолще. Этакий колобок.
- А Вы уже прыгали с парашютом?
- Нет. – Честно признался я.
- Ну… не знаю, – протянул «зенковщик». – Инструктаж уже прошли… Если инструктор разрешит…
   Я героически выдерживал паузу. В успехе мероприятия у меня не было ни каких сомнений – по полю шаталось всего шесть – семь человек.
- Ладно. Ждите здесь. – Всё ещё сомневаясь сказал парашютист и убежал.
   Через несколько минут он вернулся с Михалычем.
- Вот. Товарищ хочет прыгнуть… - Стал разъяснять ситуацию «зенковщик». – Может Вы проведёте свой знаменитый «краткий инструктаж»?
   Михалыч окинул меня оценивающим взглядом.
- Что – ж Вы так поздно? У нас к десяти утра приезжают…
- Дела, - разводя руками улыбнулся я. – Раньше - никак не получилось…
   Видимо, сочтя причину опоздания уважительной, Михалыч строго спросил:
- Сколько Вы весите?
- Сто три килограмма.
- Ладно, - махнул рукой Михалыч. – Д-6 потянет. Пошли.
   И мы с сыном двинулись в ангар на «краткий инструктаж».
    Инструктаж был и в правду великолепен и краток. Он мне напомнил основы плавания с аквалангом, которые преподнёс спасатель из Дивноморска перед первым погружением: не паниковать, дышать ровно, не всплывать быстрее пузырьков.
- При отделении от самолёта сгруппироваться, руки на плечевых ремнях крест на крест. – Вещал Михалыч. – Если купол не открылся, усилился свист в ушах – дёргаем кольцо запасного парашюта. Подтягиваем стропы слева – поворачиваемся влево, тянем стропы справа – поворачиваемся вправо. Когда земля побежит и расплывётся – готовимся к приземлению. Ноги вместе, ступни параллельно земле. Приземление на полную ступню. Если тянет на деревья – руки скрестить на груди тыльной стороной внутрь, что - бы не порвать ветками вены. Вопросы есть?
- Нет.
- Иди оформляйся.
   Сын прыгнуть так и не решился. Но я ему всё - таки сделал подарок – полёт вокруг Сергиева Посада на лёгком самолёте Вильга. Похоже, он остался доволен.
   Стало смеркаться. На нас надели ранцы с парашютами и танкистские шлемы. Михалыч долго беседовал с парнишкой, который прыгал второй раз, рассказывая ему о панике, которая непременно будет, если не в этот раз, то в следующий точно: «Пересилишь себя – будешь прыгать!». На меня не обращали никакого внимания.
   Наконец, нас выстроили перед лётным полем. Напутствий в этот раз почему - то не было. Михалыч сразу приступил к проверке парашютов. Угадайте, у кого парашют оказался «плохо зазаенкован»? Правильно – у меня! Я чуть не заржал, но сдержался.
   Молодой человек, прыгавший второй раз, на правах знатока, громко спросил у симпатичного, но почему - то очень хмурого «профи», который потом выпускал нас из самолёта: «А кто будет мясом?». Хмурый парашютист осторожно показал пальцем на меня.
   Как выяснилось позже, «мясо», это человек, который первым покидает самолёт. На эту почётную должность выбирают самого тяжёлого. Им, естественно, оказался я.
   С «кукурузником», он же – Ан 2, отношения у меня сложились не простые. Несмотря на то, что летал на нём достаточно много, каждый раз, я позорно блевал. Вестибулярный аппарат на справлялся с болтанкой. Сидя на железной лавке в ревущей алюминиевой банке, я очень боялся, что меня начнёт тошнить. Однако, то ли краткосрочность полёта (десять минут не сравнить с двумя часами), то ли бешенный уровень адреналина в крови (все - таки было страшновато), не дали возможности моему вестибулярному аппарату проявить себя.
   Мрачный парашютист с красивым тонким ранцем за спиной, открыл дверь самолёта и сделал мне знак подниматься. Я встал у обреза двери. Подо мной была поляна аэродрома. Загорелась лампочка и прогудел зуммер. Один раз – приготовиться, два раза – пошёл. Я шагнул вниз.
   Естественно, сгруппироваться не удалось, хотя руки лежали крест на крест на плечевых ремнях. Ноги подкинуло вверх. Над головой уже колыхался нераскрывшийся купол. Раз, два, три – купол надулся и рванул меня вверх. Несколько затухающих колебательных движений и начался плавный спуск.
 Уф! Кольцо запасного парашюта дёргать не придётся!
   Те полторы – две минуты, что длился спуск, не произвели на меня никакого впечатления. Всё это было уже знакомо по полётам на «Оводе» с инструктором по имени Рамаз и мотодельтаплане. Там вообще –сидишь, как ведьма на помеле. «Ветер в харю» - в прямом смысле этого слова. Правда, на летательном аппарате можно было двигаться не только вниз, но ещё и в верх. А тут – без вариантов. Ну разве стропы потянуть.
   Вот уже побежала под ногами земля. Надо готовится к приземлению. Ноги вместе. Ступни параллельно земле… Бабах!!! Падаю на спину и весьма ощутимо шарахаюсь затылком о землю. Сотряса вроде нет. Спасибо танкистскому шлему! «Я сел командир!».
   Быстро поднимаюсь, гашу купол, благо ветра почти нет, засовываю его под мышку, и бреду к беседке. Там стоят Михалыч, руководитель полётов и прочие аэродромные жители. Михалыч смотрит на меня с сожалением. Видимо, не «оправдал надежд». Рамаз, мой самолётный инструктор спрашивает:
- Ну как?
- Да ну его на хер! – Отвечаю я. – Летать лучше!
    Михалыч, видимо ожидавший такое развитие событий, только пожимает плечами. Рамаз улыбается – 1:0 в его пользу. «Зенковщик» говорит:
- Возьмите справку о прыжке.
- Да мне, вроде ни к чему. – Отвечаю я и бреду снимать парашют.
  Жена, увидя возбуждённые и довольные морды отца и сына, почуяла неладное. Пришлось во всём честно признаться. Назвав нас придурками, она какое - то время поворчала, но потом сказала: «Вы нужны мне живые». Мы вроде как устыдились, и больше в Вихрево не ездили.
    Сыну скоро двадцать пять. Может подбить его на очередную авантюру, и ещё раз прыгнуть с парашютом? Интересно, будет ли Михалыч рассказывать мне про панику?

В.Дронов февраль 2016 г.