История одного рассказа

Даже не знаю, как назвать то, что произошло со мной пару месяцев назад: новогодним подарком, чудом или наградой за моё долгое ожидание.

В один из вечеров позвонили из районной библиотеки и сказали, что меня разыскивает какой-то мужчина по поводу запроса об отце. Я была в полном недоумении: никаких запросов не делала, никуда не обращалась, хотя уже давно вынашивала мысль написать в областной архив, чтобы там помогли найти хоть какие сведения, касающиеся раннего детства моего отца.  Знала, что он рано лишился родителей, воспитывался в детском доме, окончил Пищальский лесохимический техникум.  В годы войны работал на одном из оборонных заводов в Чапаевске, потом вернулся на родину в посёлок Кизнер.

А дальше я знала всё: как он взял в жёны вдову с тремя детьми, как появилась на свет я – его единственная родная дочь, как проходил сверхсрочную службу на Дальнем Востоке и т.д. Так получилось, что из наследства мне достался его военный билет и стопка чёрно-белых фотографий. Рассматривая документ, всегда недоумевала: образование – начальная школа и техникум. А что было между ними? Где он учился? Как мальчишка-сирота попал в Пищальский техникум, который находился за пределами республики? Что произошло с его родителями? Не посчастливилось мне быть внучкой для бабушки и дедушки ни со стороны мамы, ни со стороны отца. Почему при наличии большого количества родственников маленького Мишу отдали в детский дом? Вопросы как снежный ком росли, наслаиваясь один на другой.

Когда я начала писать воспоминания о своих самых близких людях, первый рассказ был  об отце. Потом он немного дорабатывался, пополнялся, а когда два года назад мне предложили участвовать в конкурсе архивных семейных и этнических историй, решила, что данная работа подходит по всем требованиям. Дополнила эссе фотографиями отца и отправила на суд жюри и читателей. К удивлению,  работа получила признание и была размещена  на сайте «Семейный архив».
 
А дальше…  Дальше произошло, на мой взгляд, что-то невероятное, что могу назвать не иначе, как новогодний подарок, подарок судьбы. Бесценный. Волнительный для меня.  Вызвавший во мне море чувств и эмоций.

Позвонивший мужчина представился Власовым Сергеем Леонидовичем, офицером в отставке, проживающим в городе Кирове.  Он  сообщил, что имеет сведения о моём отце.  Оказывается, отслужив положенный срок и выйдя на пенсию, он с семьёй вернулся на родину и в свободное время стал заниматься изучением истории родного края. Бывая частенько в областном архиве, поинтересовался, какие самые старые документы хранятся на полках. Архивист Пастушенко Лидия Сергеевна, человек преданный своему делу, предложила посмотреть архив Пищальского лесохимического техникума. Работа увлекла, Сергей Леонидович читал историю техникума в интернете, и ему на глаза попала моя работа. Вот так на свет и появились личные документы моего отца, датированные 1928-35гг.
 
Сергей Леонидович сообщил, что он читал всю документацию, получил интересные сведения и обязательно постарается переслать мне копии, а если будет такая возможность, то и личное дело моего отца - Ёлышева Михаила Корниловича – в оригинале. Тем более, что  срок его хранения уже истёк.  Забегая вперёд, скажу, что сами документы не выдали, объяснив, что  они представляют историческую ценность.
Невозможно описать, что творилось в моей душе. Я увижу  свидетельство о рождении отца, узнаю, наконец, как звали моих предков, ведь кроме имени деда ничего не было известно.  Увижу заявление о приёме в техникум, написанное рукой отца-подростка, узнаю, как учился, какие оценки стояли в табеле успеваемости.  Эмоции переполняли меня.

В течение всего времени с Сергеем Леонидовичем поддерживали связь, и он сообщал, что дела продвигаются.
И вот неделю тому назад в почтовом ящике увидела долгожданную бандероль. Развернула, увидела копии документов, флэшку и погрузилась в изучение. Наконец-то сложилось всё, и стали ясны и понятны все ступени обучения отца: начальная школа – семилетка в детском доме – Можгинская лесохимическая школа – Пищальский лесохимический техникум.
 
Не могла сдержать слёз, читая справки из Троцкого сельсовета,  данные Ёлышеву Михаилу для поступления в учебное заведение.
В одной из них прочитала, что он «круглый сирота и хозяйства никакого не имеет».
Другая удостоверяла, что «родители померли в 1921 г. и по социальному положению значились бедного состояния».
А в личной карточке слушателя Пищальского лесохимического техникума в графе «социальное положение» значится – «беспризорный».

Личное заявление в «приёмочную комиссию» техникума с просьбой «зачислить в число студентов» написано грамотно, только одно исправление свидетельствует о том, что подросток волновался.
Здесь же свидетельство об окончании Можгинской лесохимической школы  в марте 1931 года, оформленное по всем правилам того времени, выписка из учебной ведомости с указанием предметов общеобразовательного и специального циклов: история классовой борьбы, ленинизм, русский язык, литература, немецкий, техническая математика, графика, сопромат, военизация, углежжение, качественный и количественный анализ, химия и ряд других.
Надо сказать,  что преобладали оценки «уд», но  бывшему детдомовцу, беспризорнику, наверняка, приходилось кроме уроков думать и о хлебе насущном.

Благодаря  Сергею Леонидовичу, я много узнала о жизни отца в Пищальском техникуме. Передо мной три книги приказов и распоряжений по учебному заведению в период с 1931 по 1935 год.
Работая тридцать лет директором сельской школы, книги приказов вела сама, поэтому к чтению этих важных документов приступила с сознанием дела.  Читала три долгих вечера, и передо мной представала жизнь и студентов-слушателей, и преподавателей, и обслуживающего персонала. Узнала, насколько строга была дисциплина в отношении «летунов», «рвачей», «разгильдяев» и «прогульщиков»; что за несвоевременную явку на занятия объявляли «дезертиром»; как за нарушение порядка увольняли и в течение 24-х часов предлагали очистить территорию техникума и возместить все расходы.
 
Но в то же время успевающих студентов поощряли премиями «первого разряда» - например, часами, а второго – логарифмической линейкой, отрезом мануфактуры, штанами!..  Сразу вспомнились красные шаровары из фильма «Офицеры». Выделяли средства на дополнительное питание; увеличивали норму хлеба; студентам, больным туберкулёзом! давали талоны на сливочное масло;  за хорошую успеваемость, положительные характеристики студентам давали возможность поправить здоровье в доме отдыха..

Мне предстоит ещё раз, а может, и не раз, перелистать эти страницы истории, окунуться в эпоху  тех далёких лет, вместе с отцом пережить годы детства, полные забот и лишений, пройти трудной дорогой становления отца как личности. Не каждому беспризорнику выпадал «счастливый билет» в светлое будущее. Но настойчивость,   стремление получить специальность,  жажда знаний помогли сироте Мише   найти себя в жизни. А уж когда отец в форме морского офицера, с кортиком на боку, приезжал в отпуск на родину, родственники, затаив дыхание, смотрели и не верили глазам: он ли это?

В жизни ничего не делается просто так. Я в этом убедилась ещё раз.  Не зря участвовала в конкурсе, не теряла надежды,  что найду хоть какие-то сведения о детстве и юности отца.  И Сергей Леонидович Власов, совершенно незнакомый человек, любезно предоставил мне огромное количество информации. Все страницы документов, а их более трёхсот, скопированы и сняты на цифровую камеру.
Огромная благодарность Вам, Сергей Леонидович, от меня, от моих детей и внуков. Вы помогли раскрыть семейную тайну, которая мучила меня на протяжении многих лет..

Вот такая история  рассказа (эссе)«Мой отец» http://www.proza.ru/2014/01/23/793
А мне остаётся только разложить всю информацию по полочкам и приступить к дальнейшей работе.

Можга - город в Удмуртской республике
Кизнер - посёлок в Удмуртии
Пищальский лесотехникум  - закрыт в середине 70-х
Троцкое (ныне село Бемыж) - родное село отца. Переименовано в 1929г.

P.S. Невероятное совпадение, но город Чапаевск до 1929 года назывался Троцком.

На снимке: отец. Середина 50-х гг., г. Советская Гавань