Настоящая любовь

    Пронзающий луч света жгучими бликами утреннего солнца разделил присутствующих ровно пополам: те самые, кто встречал новый день игриво улыбаясь самому себе в слегка запотевшем зеркале, принимали такие знаки вполне естественно, даже немножечко приободрившись; другие же (коих каждое утро в любой кофейне на всём континенте было, без сомнения, преобладающее большинство) угрюмо поёжились в уютных креслах, защищённых от мерзейшей случайности в любой другой божий день. Более всего от этой величайшей несправедливости досталось человеку, сидящему обыкновенно в самом далёком углу.
    На его столике, как, впрочем, и всегда, расположилась огромная кружка кофе. Сам хозяин угла выглядел неряшливо, но неряшливо скорее вечерне: мятый воротник едва заметной из-под свитера рубашки, наряду с двухдневной щетиной, обнажал эту ничего не значащую деталь. Глаза, подчёркнутые краснотой внутри и лёгким серым оттенком вокруг, всё более говорили о пикантной догадке. 
    Луч солнца, беспардонно изменивший свой путь, столкнувшись с белоснежным фарфором, разрушил остатки задумчивой неги ночного дрёма. Человек, невольно дёрнувшись, пару секунд провёл в недоумении; со стороны это походило на некую задумчивость, в которую он погрузился несколькими минутами позже.
    "Мне всего двадцать два года, - продолжил он наедине с собой, - а я уже волнуюсь о таких вещах. Надо же, докатился. Как такое вообще могло случиться? Да с кем, со мной! Ещё вчера я был свободен от таких размышлений. Эх, рефлексия! С одной стороны ничего не изменилось, да? - в этот момент что-то сильно закололо в груди (физическое ли это ощущение, душевное? Трудно сказать. В такие минуты мысли сумбурны, а чувства взбалмошны) - Нет! Я всё-таки спрошу её, подойду к ней, - на стеклянном столе неприятной вибрацией телефон отреагировал на внезапное уведомление, крепко пошатнув уверенность молодого человека, - А может к чёрту всё это? Я ведь и без этого проживу (эта мысль далась по-особенному, и именно её сопровождал тяжёлый глубокий вдох). - и именно в этот, как назло, момент мимо прошла относящая себя к касте утренних весельчаков официантка. Всё в ней выдавало эту принадлежность, эту ужасную несправедливость (все мы, естественно, желаем бодрствовать и выглядеть прекрасно, независимо от ситуации; смотрит ли кто нас или наедине с собой): опрятная блузка, накрахмаленная и выглаженная, здоровый цвет лица и лёгкая детская походка - словом, на работу она ходила не без удовольствия (с чем это связано - сказать сложно). - Нет уж, я такого шанса не упущу! - подвёл итог человек, совсем недавно сидевший в тёмном углу, и подскочил, словно выпив не одну, а целых пять огромных кружек кофеина, - Сейчас или никогда!".
    Официантка, заметившая необычайное для постоянного клиента рвение, нежно улыбнулась, повернувшись к нему в пол-оборота, в очередной раз подчеркнув написанное выше:
- Вы наконец-то решили, да? - нежно, почти по-домашнему произнесла она.
"Вот и всё..." эхом пронеслось в голове. Очередной глубокий вдох сменился очередным резковатым выдохом.
"Только не смейся. Пожалуйста, не сегодня. Только бы она не рассмеялась!".
- Да! - молниеносно выпалил он, так же мгновенно смутившись и покраснев, - Мне, пожалуйста, два пончика с корицей!