Маленькая вечность

*
 Я уткнулся лицом в подушку, пытаясь скрыть от тебя свою улыбку. Ведь улыбка значила непременный проигрыш в нашей серьёзной игре. Но я просто не в силах смотреть на твое очаровательное юное лицо, в твои маленькие солнечные глаза без того, чтобы улыбаться.

- Ты проиграл, Клавис! Проиграл, проиграл, проиграл!

 Комната наполнилась звонким смехом, который ты так старательно сдерживала, чтобы доказать, что умеешь быть серьёзной. Я обожаю нашу небольшую уютную квартиру больше всего на свете. Мне хочется находиться здесь вечно, если эту вечность я проведу с тобой.
Только тут, на этом острове спокойствия, я мог в полной мере ощущать атараксию, которой мне так не хватало за его пределами.  В нашей спальне все было удивительно гармонично. Белые шифоновые шторы, голубое (а иногда салатовое и желтое) постельное белье, огромная картина Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ» (качественная подделка, разумеется), ты обожаешь эту картину, потому что являешься той еще галломанкой, а меня она просто чем-то забавляет. На громоздком комоде вальяжно расселся плюшевый заяц – мой подарок на первом свидании. Прямо над кроватью висит длинная деревянная полка, до отказа заставленная книгами. Ты, наверное, первая фанатка литературы из всех других фанатов. Кажется, ты прочитала всю русскую и французскую классику. Твои любимцы, пожалуй, Жан-Жак Руссо и Лев Толстой. В углу комнаты стоит стол, за которым ты или я обычно работаем. Ты пишешь рассказы и посылаешь их во все местные журналы и газеты, а я заведую магазином по продаже антикварных украшений.

- Ты знаешь, Клавис, я так люблю тебя! Как же нам повезло встретиться в ту ужасную метель.

- О, Мэрион, ты была самой прекрасной из всех, откапывающих свои машины, людей.
 
- Брось, я была красная, как рубины, которые ты продаешь.

- А еще на тебе был надет огромный уродливый пуховик. – я рассмеялся.

- Клавис! Не смешно! Я была как гигантский полярный медведь!

 Ты бросилась на меня и пыталась бить, а я все смеялся, и в памяти возникали события того очаровательного зимнего вечера, изменившего всю мою жизнь и меня в целом. Ты свалилась на мою голову так же неожиданно, как этот снег, от которого пыталась откопать машину.


*
 - С Днём Рождения! С Днём Рождения, мой милый Клавис! Ну же, задувай свечи!
 
 Вокруг меня сейчас мои любимые люди и я безмерно счастлив. Мама подарила очередную книгу Верна, она знает, как я его люблю. Лучший друг Стэн – очередную бутылку древнего вина. А ты…Ты не подарила мне ничего очередного, я всегда удивляюсь твоим подаркам.  Ты вручила мне книгу, обвязанную золотой лентой.

 - Прочитаешь, когда я уйду. – шепнула ты мне на ухо и улыбнулась.

 Все вокруг кричат, чтобы я задувал свечи, а я просто не могу, у меня не выходит. Я уж было подумал, что вы меня разыгрываете, но раза с десятого, свечи, наконец, потухли.
 Как-то резко стало совсем темно. Я услышал дыхание, и ко мне прикоснулась твоя рука. Вдруг, в темноте начали появляться блики  - ты включила рождественские лампочки, которые круглый год висели в нашей спальне. Я нашел себя на кровати. Ты, улыбающаяся и невозможно красивая, подошла ко мне, обвила руками мою шею и мы вместе плюхнулись на кровать. 
 Этот момент падения на мягкую постель показался мне долгим и лучшим в моей жизни. Все с тобой становится лучшим. Даже падение на кровать.
 Тусклый свет способствовал романтике и нежности, которые, к слову, всегда были между нами. Мы лежали лицами друг к другу и пристально смотрели в глаза. Я коснулся рукой твоего лица и, с невероятной аккуратностью, заправил твои волосы за ухо. Мои пальцы дотронулись до твоих сладко улыбающихся губ. Музыка, зазвучавшая из ниоткуда, проникла прямо в сердце и вырвалась наружу посредством тёплого вздоха. Моя рука всё еще продолжала путешествовать по твоему телу, тщательно исследуя каждый сантиметр. Я люблю книги о путешествиях, но ты много лучше любых книг. Обогнув твое плечо, я направился прямиком к твоей ладони, чтобы взять ее в плен. Мимо нас пронесся лёгкий холодный ветерок, который рассыпал мурашки по телу. Я нежно сжал твою маленькую ладошку.

- Теперь ты моя, Мэрион.

 Ты улыбнулась и закрыла глаза, тем самым показывая свою покорность. А я не удержался и поцеловал тебя, крепче прежнего сжимая твою руку.

- Клавис, ты бы хотел прожить со мной всю свою жизнь?

- Конечно нет, милая.

- Нет? – ты нахмурила брови, а к глазам с шумным плеском подкатывали слёзы.

- Боюсь, что моя жизнь – слишком маленький отрезок времени. Этого мало, Мэрион, катастрофически мало, чтобы насладиться тобой. Этого не хватит, чтобы погулять по всем закоулкам твоего сознания  и исследовать остров твоего тела. Понимаешь, милая, моей жизни совершенно не достаточно.

 Несколько мгновений ты молчала, обдумывая мой ответ.

- Если так, - ты пристально посмотрела в мои глаза, - мы обязаны быть вместе вечность.

- Любое определение времени кажется ничтожным, когда речь идёт о тебе.



*
-Пришли ли вы сюда добровольно и свободно хотите заключить супружеский союз?

-Да.

-Да.

-Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь?

-Да.

-Да.

- Тогда, властью данной мне моим отцом священником, объявляю вас мужем и женой. Черт, вы такие милые, целуйтесь же!

 Трава обнимает наши босые ноги и приятно холодит кожу. Мы с Мэрион стоим возле плетёного алтаря, за которым, словно на фотографии путеводителя, раскинулось лазурное Тунское озеро, а над ним возвышается гора Низен. Вид этот волнует душу своей красотой. Совсем не обязательно ходить в музеи, чтобы приобщиться к прекрасному. Достаточно приехать в Швейцарию.
 
 Мы пригласили всего несколько наших общих друзей. В их числе был Стэн со своей женой Эллой, Клаудио с девушкой Марисой и наш весельчак-священник Эдвард.
 Как же мне приятно смотреть на тебя и понимать, что ты по-настоящему счастлива. В тебе нет ни капли притворства, которое я не переношу в людях.  Ты и сама не терпишь жеманства. Как же я люблю тебя! А в этот момент…Когда ты, моя жена, в белом летнем платье сидишь на покрывале и смеешься с очередной семейной истории Стэна и Эллы; когда пьешь вино, оставляя красную помаду на бокале; когда твои зелёные глаза блестят, отражая солнце и ты закрываешь их на несколько мгновений, чтобы отдохнуть; когда ты потираешь ногой о ногу, потому что тебе становится холодно; когда проводишь рукой по моему лицу, а я целую твою ладонь; когда рассматриваешь широкое обручальное кольцо на безымянном пальце и, задумавшись о чем-то, невольно улыбаешься; когда опускаешь голову на моё плечо и говоришь, что это один из самых счастливых дней в твоей жизни, закусывая сыром этот вывод… В этот момент я люблю тебя еще больше! Только думаю об этом и тут же понимаю, что не может быть никаких степеней в нашей любви. Любовь сама по себе гигантское чувство, чтобы возводить ее в степень.
 Уже начинает смеркаться, поэтому  друзья пошли в свои арендованные домики. Ты захотела еще немного остаться наедине с засыпающей природой и мной.

- Оно такое красивое. – ты не переставала рассматривать кольцо,  - Ты не чувствуешь себя связанным обязательствами теперь?

- Я никогда не нес на своих плечах тяжесть обязательств перед тобой.

-А сейчас?

- Сейчас? – я посмотрел на тебя недоумевающим взглядом.

 Ты крутила обручальное кольцо на пальце.

- Ну, знаешь, как это бывает… Люди живут хорошо и дружно, а потом женятся.

 Я никогда не думал, что есть хотя бы вероятность того, что с нами случится послебрачная катастрофа, как это часто бывает, поэтому меня рассмешили твои слова.

- Ну чего ты смеешься, так же почти у всех.

- Но мы же не все, Мэрион. У нас с тобой еще миллионы лет вместе. Представляешь как это здорово? Это просто кольцо, - я взял тебя за руку, - это ничего не значит. Если тебе станет легче, ты можешь снять его.  Пойми, милая, никакие печати, кусок железа или что угодно другое не значат для нас ничего и уж тем более не изменят наши отношения. Мы можем плюнуть на все это, продать кольца, а деньги раздать бедным. Мы сами тогда станем нищими, но это только с одной стороны. Ведь у нас с тобой есть любовь и миллионы лет в карманах.

 Взглянув в твои глаза, я заметил в них отражение невероятного звездопада. Я быстро поднял голову к небу.  Ты не обманула. На чёрном покрывале ночи я увидел удивительный танец звезд, комет и планет. Танец страстный и самый красивый, какой мне доводилось наблюдать. (Жаль, я не видел со стороны наш свадебный танец, тогда я бы не рассыпался комплиментами) Звёзды падали так быстро, что казалось, будто вот-вот не останется ни одного огонька в небе. Кометы с планетами образовали хоровод, который они водили в сумасшедшем ритме. И только Луна, такая кроткая и смущенная, оставалась неподвижным наблюдателем и проводником людей, запутавшихся в ночном покрывале.



*
- Клавис, почему мы никогда не прыгали с парашютом?

- Я даже не задумывался об этом. Ты хочешь?

- Да, конечно!

- Боюсь, я на это не решусь.

- Ты боишься?

- Да.

- Чего же? Ведь только в небе ты можешь почувствовать себя по-настоящему свободным. На земле нас столько всего связывает. Так много вещей, которые обмотаны вокруг наших шей, как веревки с гигантскими булыжниками. Они всё сильнее прижимают нас к полу, мы чувствуем усталость и тяжесть каждый день. Разве нет?

- Да.

- Ты знаешь, Клавис…- ты замолчала, подняла глаза к небу и начала улыбаться.

- Что?
 
- Мне кажется, будь люди немного смышленее и внимательнее, они догадались бы перерезать верёвку. Ведь все мы – воздушные шарики. Нужно только освободиться от тяжести, и мы тут же поднимемся к облакам и синицам!



*
 Ты сидишь за столом и волнительно улыбаешься, держа меня за руку.  В тебе господствует невероятная радость от того, что мы, наконец, решились прыгнуть с парашютом. Ты внимательно слушаешь инструктора, пытаясь запечатлеть в памяти каждое его слово. Твои ладони вспотели от волнения, а мои от страха.
 Наша небольшая группа решила прыгать на закате. Инструктор собрал парашюты, выдал экипировку, и мы пошли к самолёту. Было не очень удобно держать тебя за руку из-за массивных перчаток, но только так мне было спокойно. Ты всё время улыбалась и успокаивала меня.
 После двух коротких сигналов зуммера инструктор дал команду первому парашютисту. Мы с тобой решили прыгать одновременно. Когда подходила наша очередь, ты сделалась грустной и встревоженной.
 
- Прости меня, Клавис. – ты попыталась улыбнуться.

 Я не успел спросить, за что ты извиняешься, а инструктор дал нам команду подходить.
 
 Стоя на краю самолета, мы посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись полной любви и отчаянья улыбкой. В следующую секунду скрестили на груди руки и прыгнули.

 В этот момент я почувствовал себя именно так, как ты обещала. Я был свободен от всего, даже от самого себя. Мы одновременно раскрыли парашюты и взялись за руки. Ты смеялась, и вокруг нас взрывались рубины, аквамарины, пиропы, александриты и цитрины, смешиваясь и окрашивая небо в самые причудливые цвета. Я крепко держал тебя за руку и наслаждался каждой секундой, проведенной в объятиях облаков . Ты посмотрела на меня, приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, на одно мгновенье сжала мою руку с невероятной силой и в следующее отпустила совсем.  В твоих глазах блеснуло отражение неба, и они закрылись.
 Я притянул тебя к себе и провел грубой перчаткой по твоей нежной румяной щеке. Мне показалось, что ты уснула. Я прижал тебя к себе так сильно, как только мог, и мы продолжили наш полёт, как одно целое.
 Я перестроился в горизонтальное положение, все еще обнимая спящую тебя, и мы медленно, наслаждаясь минутами свободы и счастья, опустились на порочную несчастную землю.   


                ***                ***

- Вечность…Вечность….Веч…Мэрион….Мэрион….Вечность….Мэрион….

- Клавис! Клавис! Проснись же! – мама трясла меня за плечи.

- Мэрион….прости…Мэрион…

- Клавис, проснись же, милый. – мама плакала.

- Мама?

- Милый, ты всю ночь очень беспокойно спал, а сейчас и вовсе кричать начал.

- Беспокойно? Где Мэрион?  Почему ты будишь меня?

- Клавис, тебе нужно собираться, мы опаздываем. – мама тяжело улыбнулась. Её улыбка обвила мою шею так туго, что нельзя было продохнуть.

 В этот момент воспоминания стали одолевать меня, пронизывая сердце насквозь. А мой сон… Он был такой настоящий. Мне снились невероятные моменты нашей жизни, иногда немного искаженные, но все же наши.
 Если бы ты только заикнулась о своих сердечных болях, Мэрион! Я бы ни за что не пустил тебя в этот самолет. Но как ты была счастлива в последние мгновения жизни! Как отражалось небо в твоих глазах! Твоё сердце оказалось недостаточно сильным, чтобы вобрать в себя все те чувства, которые переполняли тебя.
Я надевал костюм и плакал от этих мучительных воспоминаний и ото сна, который так чётко врезался в мою память. 

 Мы стояли на кладбище и я, не переставая, смотрел на тебя. Яркое солнце отражалось от твоего фарфорового лица. Ты вовсе не походила на мертвую, скорее была живее всех здесь присутствующих. День твоих похорон оказался самым жарким днём лета. Оно и не удивительно.
 Моя голова была забита разнородными мыслями, но все они сходились на тебе. В большинстве своём, я вовсе не понимал этих мыслей, а иногда даже не разбирал слов. Но одна фраза, отдаваясь эхом, звучала во мне совершенно лапидарно.
 «Наше настоящее теперь просто сон.»
 В конце церемонии ко мне подошёл твой отец. Он обнял меня.
- Это тебе от Мэрион. Она заходила ко мне накануне своей…В общем она очень просила, чтобы я передал тебе это.

 Я получил книгу, обвязанную золотой лентой. Странное чувство дежавю на мгновение овладело мной.

- Не может быть… - сказал я вслух, уставившись на книгу.

 Та самая, которую ты подарила мне во сне. Та самая!
 Я попрощался со всеми присутствующими, и обещал вечером приехать к Стэну и Элле. Когда все ушли, я сел возле холмика, засыпанного цветами.
 На обложке книги были изображены два человечка, одной рукой держащиеся за красные шарики, а другой друг за друга. С трепетом, поднявшимся от сердца к горлу, я открыл книгу. На форзаце просто было написано: 

«Моему мужу и лучшему другу, с вечной любовью и безграничным счастьем, Мэрион»

 Я просидел возле тебя до глубокой ночи, читая книгу и заливая ее слезами. Каждое твое слово, словно нож, врезалось в душу и приносило терпкую боль, но от каждой следующей буквы становилось тепло, и запах свежести и чистоты ударял в нос, запуская в вены приятный холодок.
 Эта книга стала своеобразным письмом ко мне. Ты смешила меня так, что проходящие мимо люди оборачивались в испуге, заставляла плакать до боли в глазах, но каждую секунду чтения ты была со мной, я чувствовал тебя повсюду.
               
                *задний форзац

    Я не хочу стать очередной книгой на твоей полке. Пожалуйста, храни меня бережно и не забывай протирать пыль. История, которую ты прочитал, весьма правдоподобна. Ты всегда ценил мой писательский талант, так вот, получай.


 Я ощущал на себе твою улыбку. 



   Это своего рода письмо из вечности для тебя. Помнишь, мы так хотели пропустить через себя миллионы лет…
Оберегай память обо мне и люби так же невероятно, как в тот день, когда мы обручились.
И через несметное количество лет, когда мы встретимся снова, у нас будет еще один шанс прожить нашу маленькую вечность.



 Я проснулся от бабочки, сидевшей на моём носу. На мгновение мне показалось, что весь вчерашний день – не больше, чем очередной сон, но рядом был всё тот же холмик, а в руках твоя книга. Я улыбнулся лёгкости, которая переполняла меня, а может, бабочке, что полетела к едва выглядывающему солнцу. Утро только заперло дверь за ночью и всё вокруг потягивалось от долгого сна. Я крепко прижал к груди книгу, и лёгкой поступью, чуть не взлетая, пошёл навстречу просыпающемуся городу.