Первые слезы

- Ох, и наплачешься ты с ним! Ох, наплачешься! - говорила мама своей единственной дочери, моя посуду. - Попомни мои слова!
- Ах, мама, ну, что ты меня раньше времени стращаешь?! Ты же его даже не видела. Он такой высокий, красивый, умный, ласковый... просто весь день бы на него смотрела!.. - отвечала Зои, блаженно улыбаясь. Она сидела на любимой с детства маленькой табуреточке, щурилась от лучей весеннего солнышка и нехотя чистила картошку.
- Вот! Не туда ты смотришь! "Высокий, красивый..." А что за душой у него? Тридцать лет мужику, а у него ни кола, ни двора, и в карманах ветер! На что вы жить-то будете?!
- Ну, найдем на что. Он немного получает, конечно, но и я работать пойду. Проживем как-нибудь...
- Как-нибудь! Эх! Ни для того я тебя, доча, рОстила, чтобы ты жила как-нибудь. Чтобы ты работала в двадцать лет. А как же учеба?
- Я на заочный переведусь.
- На заочный? - мать чуть не уронила тарелку в раковину. - Знаем мы это заочное образование! А дети появятся, так совсем учебу забросишь? Говорила я тебе, не пара он тебе! Кругом тебя столько парней! Вон Алешка со второго подъезда. Чем не пара? У его отца такие связи в городе! О-го-го!
- Да, у него нос картошкой! - засмеялась Зои, сдула прядку волос с глаз и отерла лоб рукавом.
- Нос ей, видите ли, не нравится! С лица воды не пить! Зато будешь жить - не тужить. А Андрюшка из индустриального техникума? Чем не жених? Букеты постоянно таскает. И квартира у него уже своя есть. А у твоего этого иногороднего что? Где жить будете? - мать развернулась к дочке, с рук капала вода на пол.
- Ну, первое время у нас, а там снимем...
- Снимем?! Боже мой! Моя дочь да по чужим грязным углам с тараканами! Ну, знаете?! - мать отвернулась к раковине, поджав губы.
- Ну, здесь будем жить. У нас же трехкомнатная...
- Здесь? Где здесь?! Отец не для безродных квартиру добывал. А дети пойдут, мне что, целыми днями их писк слушать? В своей собственной квартире покоя не будет?! - Зои видела, как мать недовольно морщится и двигает челюстью.
- Мама! - Зои не знала, что и сказать уже. - Тебе не угодишь. И на съемной не так, и здесь не так. Где же нам жить?
- Вот! А я тебе что говорю! Наплачешься ты с ним! Что это ему тридцать, а он на молоденькой надумал жениться? Что до этого не завел семьи? А вдруг, от него и детей не будет? И что тогда? По мужикам начнешь бегать? Это моя-то дочь! - она отставила с грохотом домытую кастрюлю.
- Мама! Да, не бегаю я по мужикам! - Зои заметно погрустнела от несправедливых слов в свой адрес.
- А придется! Детей-то захочется!.. Вот и будешь по чужим хатам внебрачных детей растить! Ох, Зойка, жалко мне тебя! - мать вытерла руки полотенцем и вышла из кухни.
Зои опустила картофелину в воду и отложила нож, закусив нижнюю губу. Бегать по чужим мужикам, жить с тараканами и вечно орущими детьми... Она, конечно, любила его, но жить в таком кошмаре ей явно не хотелось. Что ж у нее все не ладится? Зойка вздохнула. Ей всего-то двадцать, а жизнь уже так несправедлива к ней. Почему у ее подружки Светки все получается, а у нее нет? Даже свежий маникюр сегодня умудрилась поцарапать в маршрутке! Зои глянула на ногти. Невезучая она. И с ним у нее ничего не получится, как ни старайся.
На глаза девушки навернулись слезы. Она сидела, поджав колени, и грызла ногти со свежим маникюром. А из гостиной слышались мамины слова:
- Ох, гляди, наплачешься! Ой, наплачешься!
"Мама, права", - подумала Зои...