Вересковый мёд. Поиск в темноте, глава 1

Описание:
 Война закончилась, люди уже привыкли к мирной жизни, появились новые проблемы, новые забавы и не всегда они невинные. Скромная учительница обычной школы, солидная замужняя дама, решила воспользоваться своими знаниями и попытаться поймать удачу за хвост. И на удивление, ей это почти удалось. Почти...

глава 1


 Десять лет назад

 Тюр сидел за столом и выводил узоры в кофейной чашке. Маленькое кафе на набережной, куда редко заходили туристы, в это время дня было почти полным. Клерки, мелкие менеджеры, проститутки, все они приходили сюда выпить чашечку кофе и позавтракать свежими горячи­ми булочками с маслом. Тюр, звали-то его не совсем так, но каждый раз выговаривать Тюррандал Портанс Камил было долго и скучно и все друзья и знакомые сокращали долгое имя почти аристократа до ко­роткого Тюр. Столь странным для королевства именем он был обязан своему отцу, выходцу откуда-то с Северных островов. С матерью Тюра рослый красавец северянин познакомился в одном из милых заведе­ний для одиноких дам и кавалеров, попросту – в борделе. Профессия эта в их стране была вполне уважаемая, а что? Кто-то торгует колони­альными товарами, кто-то — мануфактурой, а кто-то и собой, у кого что есть. Папаша, узнав, что его труды принесли вполне осязаемый плод, выдал женщине денег, купил скромный домик в пригороде и дал имя мальчику, переиначив родовое. Мать не оставила своего ремесла, только теперь это называлось «иметь покровителя», тот же папаша по-прежнему захаживал на улицу Белошвеек, но сына держала строго, определив его в одну из лучших школ. Тихий мальчик уезжал туда осенью и возвращался в конце весны, алчно пожирая гранит науки. К великому сожалению и матери и папаши, Маленький Тюр не унасле­довал ни её красоты, ни его магического дара. Вернее, дар-то был, но такой слабенький, что едва хватало на создание уюта в доме. Так что карьера мага Тюру не светила, а бесцветная внешность не позволяла продолжить дело матери. Мальчик быстро понял, что его удел — ра­бота клерком в какой-нибудь из контор и начал усиленно изучать ма­тематику. К этому делу у него оказался настоящий талант и к моменту окончания школы его уже ждали в солидном банке.

 Казалось, что у Тюра будет всё хорошо: папаша подарил на совер­шеннолетие домик, мать — кругленькую сумму и пообещала «сюрприз» на новоселье, но гром грянул неожиданно. Им оказался тот самый по­дарок. Как оказалось, мать, присмотревшись к сыну, раньше него по­няла, что того не привлекают девушки и преподнесла в качестве пос­тельной принадлежности гибкого восточного мальчика из колонии. До войны оттуда часто привозили рабов, это потом, когда начался сна­чала бунт, а потом война, приток рабов прекратился. Определить его возраст не было возможным — дети этого народа до самой старости выглядели подростками, а потом стремительно покрывались морщи­нами и умирали через год-два. К тому же парнишку готовили к такой участи с детства, а потому мазали всякими притираниями и отварами, чтобы не было ни бороды, ни волос на теле.

 Ошарашенный подарком Тюр некоторое время смотрел в жгучие чёр­ные глаза, потом отправил того сначала на кухню отъедаться, а потом в спальню — проверить умения. Мальчик оказался опытным и покор­ным, это заводило не на шутку, так что Тюр остался доволен и наутро отправил матери благодарность. Он очень быстро привык к тому, что по дому неслышно ходит гибкое чудо в коротких свободных штаниш­ках, готовое на всё: и стакан горячего чая принести и подставиться, когда необходимо. Тихий, незаметный мальчик создавал свой особен­ный уют, когда так приятно подгрести к себе жаркое тело и просто по­сидеть под пушистым пледом, глядя на огонь. Тюр звал своего мальчи­ка Ирисом, то ли потому, что считал его сладким, как конфета, то ли потому что глаза подарка отливали иногда бархатным фиолетово-чёр­ным цветом. Впрочем, вскоре стало известно, что мальчик никакой не мальчик, что ему уже минуло двадцать лет, потому и оценили перерос­тка так дёшево, что мать его смогла купить. Тюру было всё равно.

 Беда пришла, откуда не ждали: сначала хозяин банка сообщил о сво­ём банкротстве, не вписавшись в военные реалии. Потом лихорадка унесла жизнь матери, а отец так сильно болел, что остался полупа­рализованным, даже его способностей к целительству не хватило, что­бы выправить все последствия. Законные дети, в количестве четырёх штук, решили не ждать его смерти и переписали завещание, отправив ненужного папашу в приют при монастыре. И вишенкой на торте ока­залось, что все отложенные средства у самого Тюра пропали из-за банкротства. Содержать дом, мальчика и папашу (дети спихнули и за­были) оказалось не на что. Вырученных средств от продажи имущес­тва матери хватит ненамного, с работы его уволили, банк-то закрылся, а на другую пока не брали: в стране разразился кризис: банкиры, тор­говцы, аристократы разорялись один за другим, по дорогам бродили нищие, а в лесах орудовали разбойники. А стражи порядка не успе­вали за всем следить, оставшись без помощи армии, занятой на юге приведением к смирению строптивой колонии. Люди всерьёз опа­сались за свою жизнь. Магов не хватало, появилось много нечисти, любившей закусить человечинкой. И тогда стали очень востребованны­ми арны.

 Арнами называли магически преобразованных людей. Что уж там маги давали пить, никто не знал, но после изменений мышцы наливались си­лой, скорость увеличивалась, появлялось ночное зрение и, самое главное — преданность хозяину. Побочным эффектом преображения оказалась звериная жестокость некоторых особей, правда, только в случае завершённого ритуала, и необходимость поддерживать внут­ренний резерв, испытывая боль. Это имело некоторые последствия: од­нажды арн попал в руки своего врага и, по его приказу, убил голыми руками своих родителей, сестру и племянников. Тогда это вызвало воз­мущение, люди требовали у магов поставить ограничения, те отговари­вались невозможностью, но тут вмешалась королева, издав приказ о запрете полного преобразования. Зато тем, кто продавал себя в рабс­тво магам, кто готов был выпить зелье, выплачивали крупную сумму денег, такую, что хватало безбедно прожить семье всю оставшуюся жизнь.

 Перед Тюром лежал счёт из приюта, где недвусмысленно было ска­зано, что папаше стало хуже, а значит, стоимость его содержания уве­личивается едва ли не вдвое. Сводные братья платить отказались, объ­яснив, что деньги уже закончились, а продавать родовой замок им зап­рещено. Как уж они договорились со своей совестью – их дело, но Тюр бросить отца не мог: тот всё же не оставил ни любовницу, ни внебрачного сына, помогая по мере сил. И сейчас пришло время вер­нуть долги. А возвращать было не из чего.

 Тюр закончил узор в чашке и мрачно посмотрел на подошедшую по­давальщицу.

 — Что-нибудь ещё?

 — Ещё чашку кофе и… два рогалика, пожалуй. Один заверните с со­бой, — Тюр подумал, что Ирису тоже хочется вкусного, а в последнее время он стал редко баловать любимца.

 Девушка ушла, покачивая бёдрами, юбка, расширяющаяся книзу, за­бавно вращалась вокруг ног, время от времени открывая стройные но­ги. Сидевший за соседним столиком грузчик одобрительно свистнул ей вслед, на него зашикали, намекая, что это приличное место, а свои ма­неры лучше показывать где-нибудь на пристани.

 В кафе вошла дама, из тех, что мнят себя аристократками или хотя бы знатными, но то с какой надменной заносчивостью она вела за собой арна, лишала в глазах тюго же Тюра большей части уважения: мужчи­на с равнодушным лицом механически переставлял ноги, не сводя пре­данного, обожающего взгляда с хозяйки. Казалось, что единственной живой деталью в его организме был эрегированный член, выразитель­но поднимавший легкие штаны. Становилось понятным, для каких це­лей дама приобрела арна, в обществе это считалось вполне нормаль­ным, только вот столь явная демонстрация не очень приветствовалась.

 Тюр проследил за идущими вглубь зала дамой и её арном, бросил на стол несколько монет, взял свёрток с рогаликом и ушёл, думая, что на­шёл выход.

 Дома он отдал лакомство Ирису и, не говоря ему о своей задумке, сра­зу направился к магу.

 — Ну-ссссс, что у вас? — маг посмотрел поверх очков.

 Тюр объяснил. В принципе, он мог этого и не делать, и так было понят­но, что от хорошей жизни на такое не пойдут.

 Маг оценивающе осмотрел парня, взвесил, измерил гибкой лентой грудь, талию и рост, велел спустить штаны и долго что-то шептал, гля­дя в пах. Что там было разглядывать? У самого точно такое же, с тос­кой подумалось Тюру, но он промолчал: спорить не время.

 — Пять тысяч, — наконец, заявил маг.

 Это было больше, чем рассчитывал Тюр, а потому согласие покупатель получил сразу.
 — Что ж, — маг вынул из шкафа пузырёк и отмерил в оловянный ста­кан несколько капель, разбавил их водой из кувшина и протянул Тю­ру. — Это первый этап. После того, как ты выпьешь, у тебя будут сут­ки, чтобы вернуться и принять или противоядие, или вторую часть зелья.

 — Деньги? — спросил Тюр, принимая стакан.

 — Вот, — положил кошелёк на стол, — остаток передам завтра вашему сопровождающему.

 По закону, появление каждого арна фиксировалось специальным отде­лом, после завершения преобразования ему присваивался номер, а остатки денег передавались семье или тому, кто был назначен нас­ледником. Тюр кивнул, зная, что маг сам сообщит о сделке: обычно у каждого имелся свой чиновник, который следил, чтобы никаких на­рушений не было.

 Тюр пересчитал монеты, удовлетворённо кивнул и, опустив его в кар­ман, одним глотком выпил зелье. По организму прокатилась волна че­го-то непонятного, ему даже показалось, что предметы далеко за ок­ном внезапно приобрели свою чёткость.

 — Я приду завтра утром, — сказал парень и вышел, сжимая в кармане кошелёк — времени у него было немного.

 Первым делом Тюр отправился в монастырь и, коротко переговорив с отцом настоятелем, заплатил ему вперед за содержание отца. С ним же он и заключил договор о принятии послушником в приют своего Ириса для ухода за отцом, и о посредничестве в поисках арендатора на дом. Доход от этого должен быть разделён на две части: большая пойдёт в монастырь, для оплаты отца и Ириса, меньшая самому юноше про запас.

 Из монастыря дорога лежала в контору по найму, где сообщил о том, кто будет заниматься домом, пока хозяин в отсутствии. Говорить, что он может не вернуться, Тюр не хотел. Он уже почти дошёл до своей улицы, когда вдруг остановился, задумался и повернул назад, удивив лохматую собачонку, что уже приготовилась его облаять. Теперь его путь лежал в контору местного главы района: Тюр решил закончить все дела одним днём.

 Скромное здание, над которым уныло висел пыльный и выгоревший флаг, стояло в глубине сквера, засаженного строгими елями. Кованые скамейки стояли вдоль дорожки, клумбы радовали поздними осенними цветами, а кое-где уже лежали аккуратные кучки багряных листьев, осыпавшихся с декоративных кустов. Нужный Тюру чиновник долго скрипел пером, макая его в старомодную чернильницу, пока не отло­жил, наконец, заполненный документ и не воззрился на клиента бес­цветными и какими-то водянистыми глазами.

 — Я вот что хотел, — проговорил Тюр, когда убедился, что его готовы выслушать, и начал сбивчиво объяснять, повторяя одно и то же по нес­кольку раз.

 Чиновник не стал выслушивать историю по третьему кругу, просто ткнул пальцем на стул и вынул из шкафа чистый бланк. Пришлось ждать, пока он снова заполнит лист, потом даст на подпись и отправит в другой кабинет поставить круглую лиловую печать.

 — Оплатите пошлину, десять монет.

 — Где?

 — В кассе дальше по коридору, сами увидите.

 Из конторы Тюр вышел слегка обедневшим и глубоко замужним: Ирис с этого момента получил вольную и стал его мужем. Теперь уже никто не сможет причинить юноше вред, даже когда сам Тюр перестанет быть человеком.

 — Зачем? — только и спросил Ирис, когда увидел бумагу, о которой даже не мечтал.
 Действительно, кто подарит свободу рабу и не только её, но и даст по­ложение в обществе? Это казалось нереальной сказкой, чудом, слу­чившимся не иначе, как по воле всех богов вместе взятых.

 — Я стану арном, Ирис. Не хочу, чтобы ты… чтобы тебя… — сбивчиво начал объяснять Тюр, потом замолчал и махнул рукой, не зная, как до­нести простую мысль, что это всего лишь желание отблагодарить хо­рошего человека.

 — А ваш отец?

 — Я оплатил его содержание…

 — Я буду ухаживать за ним, — выпалил Ирис.

 Тюр только улыбнулся, понимающе и грустно: он верил, что так и бу­дет.

 В эту ночь он ласкал своего уже супруга, прощаясь, дарил ему пос­леднюю нежность и заботу и принимал всё то, что щедро возвращал благодарный Ирис.

 Ушёл Тюр на рассвете, оставил только документы на дом, да договор с арендатором, всё остальное было сказано ещё вчера.

 Его же ждало совсем другое: маг, зелье и вечное пребывание в изме­нённом виде. Презренный арн, не человек, существо, нелюдь, тот, кто даже ниже самого никчёмного раба. Зато его отец проживёт остаток жизни в покое, а тот, кто стал неожиданно дорог, получит воз­можность стать счастливым: Тюррандал Портанс Камил завтра умрёт, оставив Ириса вдовцом.

 Маг, увидев Тюра, только кивнул ему головой, передал пришедшему с ним чиновнику остатки денег, и поставил на стол стакан со второй частью зелья. На этот раз всё было немного по-другому: нет, больно не было, скорее странно. Тело наполнилось холодом, как будто Тюр долгое время провёл на морозе и очень сильно замёрз. От кончиков пальцев стала подниматься медленная волна, и вслед за ней шло оце­пенение. Вдруг он разом утратил все чувства, слух, зрение, осязание.

 Чиновник проследил, как на пол опускается бесчувственное тело, а по­явившийся на зов хозяина арн, унёс его в специальную комнату, где и будет проходить преобразование.

 — Всё по закону, — проговорил маг.

 Чиновник кивнул, подписал протокол и, открыв записную книжку, про­говорил:

 — Это будет номер три ноль тире семь. Кто назначен наследником? — заглянул в документы и кивнул, читая имя супруга.

 — С улучшением внешности? — уточнил маг.

 Чиновник вспомнил гибкое тело клиента, симпатичное лицо, густые во­лосы и кивнул.

 — У меня заказ от господина Таррика на нового арна для гарема. Да­вай, старайся и вознаграждение не заставит себя ждать.

 — Вот и славненько, пусть поработает на благо своего хозяина! — ух­мыльнулся маг, уже раздумывая какие изменения внести во внешность арна. Слишком радикальных не будет, для этого нужно долго и кропот­ливо работать, а вот чуть подправить линию губ, сделать выразитель­нее глаза, подчеркнуть черты лица — это не потребует слишком боль­ших затрат.

 — И не забудь! — чиновник глянул поверх очков. — Я проверю его девственность!

 Маг насупился, нервно перекладывая коробочки с ингредиентами со стола в шкаф, подставляться ради упругой попки не хотелось совер­шенно.