Мне четырнадцать лет!

Мы с родителями, сколько помню, с самого моего детства путешествовали. Проснувшись в осознанном возрасте где-то в Бостоне, я возразил против многого, меня послушали. Здесь я понял значение солнечных ванн. У меня появилась собака, постоянное место жительства, комната, и музыка.
Мои родители гастролировали какой-то неведомой работой, приносившей им сотню другую аудиозаписей каждый вечер, когда они возвращались с многочисленных неизвестных мне мероприятий и вечеров.
В тринадцать, на кое-какие сбережения, я обзавёлся кассетным проигрывателем и не под стать ему современными наушниками. Волнение в предвкушении подстёгивало поскорее стащить ключ от хранилища, названного архивом. У меня хранились записи Баха и Бетховена; я очень огорчился, когда оказалось: все записи поддельны - ни там ни там Бах с Бетховеном не играют.

"Мы уходим" - звучал привычный родительский голос - "Ужин на столе, скоро придём"
"Да-да" - привычно говорил я на прощание. Но сегодня не обычный вечер. Из тысячи записей им не заметить исчезновения пары десятка.

Серебряный ключ дважды хрустнул с замочной скважине, защёлка потайного механизма, отдельного от замка, щёлкнула. Оказалось, ещё один механизм проверял подлинность ключа, и ни одной шпилькой не удалось бы поддеть замыкавшийся псевдодеревянонй дверцы булавочный механизм с четырёх сторон.

В "картотеке" разобранные по алфавитному порядку названия оставляли первую букву. Около трёхсот кассет с названиями на "A", чуть больше - на "B". "Чтож" - подумал я - "Здесь может быть Бетховен, а здесь" - окинул взглядом многосложную картотеку с заголовком ну букву "M" - "Четыреста часов Моцарта. Всё сходится" - как же, сошлось...
До возвращения заблудших плутных странников оставалось несколько часов. Залежи остаточного солнечного света грели августовский вечер.

Своё время, я уделял кое-чему, достойному внимания. Моего времени никто не требовал, больше не посягали. Мне удивительно повезло с временем, местом и обстоятельствами рождения - удивительный мир вокруг бесконечно и непробудно осыпал красками. Чувство плавности, доброты, мягкости бытия - я считал удивительным неприметный облик смерти на пороге.
Мне только тринадцать, я осмысляю пространство вечного времени как ванную в тёмной комнате, полную тёплой воды с активным кислородом, где мы все плаваем свободный часок...
На глаз, я мерил космические равнины, проникался идеологией запертых дверей, запретных знаний и людей, запертых в угол...

Мой пёс негромко поскулил, Акита-ину очень добр ко мне, наша связь сильнее цепи собака-хозяин. Акира мы сочли достойным именем. Мои тёплые чувства к нему пробурили сквозь ярый интерес к находке сентиментальность: я бросился к нему обниматься, испытывая стыд.
Полчаса оставалось до прихода родителей (они не опаздывали), я решил повременить с открытием сокровищ первого этажа. Отмыкаю двойным движением дверцу. В многоячейковой картотеке избираю прежние разделы - "A" и "M" - затем, по новосложившемуся обыкновению, отправляю ключ на прежнее место родительской комнаты.

Я не вторгался в их личное. Раньше мы много времени проводили вместе, на природе или в комнате. С ними что-то произошло, мы больше никуда вместе на выходили. С ними наверняка что-то случилось: может, их ограбили, и они волнуются за меня, а может, за нами следят - они шпионы, а меня скрывают как слабое звено. Я не знаю, но мне нравится непосвящённость их в мои дела.

Одну кассету я подменил: мне наскучил Лист, я поменял кассету Хангорианской Фантазии Листа с кассетой на букву "M", и забыл где-то в комнате. Не раз и не два искал однако увы, я сожалею о потере...

Заоконный скрип - совсем не похоже на стук что там?
Нет, мне нельзя выдавать себя. Я всё-же выйду на улицу.

Вечер, я чувствую прилив сил - в моём теле, на кончиках пальцев, вьётся энергия. Мои пальцы, из кончиков выходят полупрозрачные иголки. Ай! -больно.
Уханье спрятавшихся в соседнем дереве сов немного пугало, я вышел в путешествие... Хруст веток с заднего двора. Кричат родители, мама.

Я побежал на крик, ломая осторожно хрустевшие за моей спиной книжные ветви. Отворил массивную дверь, и что-то во мне вздрогнуло. Звук электричества грозно гудел под ногами - я видел провод, тянущийся от моих ног к беседке. Мамин стон обрёл очертания. "Пожалуйста" - слёзно просила она. Она зовёт меня, я помню, как совсем недавно она просила меня попробовать пирожные.

В вечернем одеянии, я топал по внутреннему дворику нашего дома, направляясь на мамины призывы.
Жуткий скрежет донёсся от двери с улицы: когтистая рука закрыла массивную дверь. Я бы двумя руками закрывал и толкал ещё...

В тени мелькнуло что-то. Существо, размытыми очертаниями напомнившее рослого высокого человека, с походкой собаки - на руках и ногах. Акиру не позвать - он далеко, я волнуюсь из-за смеха существа, оно смеётся, вытаращив крысиные глаза на меня...

В залитый лунным светом вечер, я потерялся.
Оно подходит, я могу разглядеть оборванную одежду, грязные красный зубы и по-животному когтистую руку. Оно смеётся, смотря  ядовитыми глазами. Адский голод проснулся - почему я не дома, кушал бы с пёсиком индейку и слушал музыку...

"Музыку? Точно, музыка. Родители придут с минуты на минуту, или уже пришли. Мама, она здесь. Нужно бежать к ней" - я смог двигаться, я опомнился, и, сломя ноги,перелетал все ограды.
Существо ринулось за мной - я был решителен.

Пятнадцать метров, пять, десять - что-то не верно. Ближе, ближе. Оглядкой я вижу, как оно приближается.
Я пришёл к деревянному домику на внутреннем дворике.
Оно бросается на меня. Хватает за одежду, смеясь.
Нет, нет, нет.

Когтистая лапа направлена на меня. Замах, я закрываю рукой лицо, а другую направляю на него.
Столб пульсирующей энергии искрящегося света выстрелил из моих рук. Я рассёк небосвод, и мерзкую мне сущность.
"Мама, что с тобой" - кричу я
"Помоги" - отзывается она сквозь припёртую тяжёлым деревом дверь

Что было сил, я отпер дверь домика.
"Мам, у тебя длинные волосы?!"
"Ты забыл?" - улыбнулась она - "Иди ко мне, спаситель"
"Мам" - запаниковал я - "Мам!

Она двинулась ко мне, как кто-то другой. Долго колеблясь, я отбежал.
Она побежала за мной, по ветвящимся кустящимся зарослям. Я не мог понять, не мог, не мог...
Столб зелёного света рассёк её вдвое. Я увидел папу, у выбитой двери заднего дворика. Он печально смотрел на меня, я упал. Чьи-то руки меня подхватили. Зрение угасало, вспышка голубого света зажгла небо, я прорывался в невесомую пустошь сознания, воспоминания забивали моё внимание, ослабли, оставили в невесомом пространстве.

Я видел со стороны: меня несут домой, и всё вокруг. Со стороны, я слышал мягкий треск веток, мог видеть существо близко-близко. Обезглавленное, протягивало мне руку. Но меня не существовало, я был способен видеть всё и отовсюду, обитал везде, и нигде.

Помню друзей моей мамы, она давала им деньги и на купленную дружбу смеялась с ними...

Что было сил, я призвал ветер, огонь, воздух, небо, прошлое, мироздание - их помощью, запечатлел сознание телу. Они мои друзья, без бумажек.

Весь вечер, и ночь, и день, я спал.
Ночью, мне приснился страшный сон - осознанный.
Я потерял управление обстоятельствами, власть над собой. В панике, велел себе проснуться. Мне удалось.
Не сразу, мои руки потянулись к перу. Я чётко выразил главные страницы сна - и те меня захлестнули: размытые грани становились более и более неопределёнными, я чувствовал преимущество своего существа над пространством и временем, пока в мой уют не вторглось существо...
Отойти от случившегося - невозможно, но я сумел подзабыть что-то, и волнующее ночное происшествие сном смылось с меня в преддверии ожидаемого..
Никого не было дома. Мигом, я шмыгнул в родительскую комнату, тенью скользнул к дверце, молнией отпер замок.
Ни одной записи. Куда они делись?

Одна кассета жалобно просила моего внимания, та самая, на букву "M". Я побежал в комнату, трепещущий и взволнованный.
Я открыл подкассетник, выну экземпляр и зарядил в карманный проигрыватель - всоединил наушyики...

Музыка небес, каскады клавесина и пение скрипки, металлофона и вибрафона. Волна тысячи колокольчиков снимала напряжение, клонила в сон. Мне очень захотелось предаться этой мелодии. Как читать чтоб писать, только слушать чтоб спать.
Мне давно хотелось пить - во рту пересохло, в этом я не был первооткрывателем... Я снял наушники. Постойте, музыка по-прежнему звучит. Где, откуда?
Я не понимаю, это страшно. Музыка звучит во мне громче. Я кричу и не слышу своего крика. "Это сон" - кричу я - "Это сон. Нужно проснуться" - я носился по своей комнате, врезаясь в стол, стулья, колеча себя и крича. Она не стихает, становится больше, она страшнее и громче: палитра звуков играет выше и быстрее. Это не музыка небес!
Я плачу на полу, мне страшно - "Пожалуйста, пожалуйста, прошу, помогите мне!"

"О боже!" - вбегает ко мне мать. Она вытащила кассету, и разбила - "Мы не хотели"
"Всё же, где вы двое работаете?" - плакал я от страха
"В картотеке особых вещей" - читал я по губам - "Ты не должен знать"
"Ещё как должен" - входит отец - "Мы успели Его сильно травмировать этим, не понимаешь?" - обращается он к матери - "Послушай" - сказал он мне - "Послушай версию своей матери..."
"Мы недавно нашли интересную работу" - призналась мама - "Там очень бы пригодилось моё знание языков, я бы ни на кого не рабствовала. Работа оказалась чуть другой..."
"Как это?" - не понимал я, оглушённый отзвуками изменчивой материи
"Разыскивали людей, хорошо знавших языки, чтоб обучить их новому" - толковала мама
"Не совсем земному" - продолжил папа - "Нужно было восемь человек, и каждому поручили изучать по новому языку, уникальному"
Я испугался - "Вам давали учебники?"
"Почти" - мама закусила губу - "Мы должны были некоторое время провести... далеко от тебя" - они с папой переглянулись
"Но ты не заметил, как прошло два года" - папа погладил маму по плечу - "Нас предупреждали и об этом"
"У вас была не музыка?" - спросил я
"Как сказать" - рассудил папа - "Я бы не назвал это музыкой... Всякий язык - музыка. Но ты нашёл не концерты. Листа мы оценили, но только мы"
"Это особая музыка?" - пропищал я
"Музыка не для прослушивания, скажу так" - сказал он
Мама побледнела: "Что с ним теперь произойдёт, что с ним произойдёт?"
Папа обнял её за плечи: "Справится, наверняка. Мы поможем"
Она раскричалась, заметалась по моей комнате на первом этаже, хватал что ни попадало под руку и говорила: "Ты пообещаешь мне. Ты пообещаешь"
"Обещаю" - согласился он
"Пообещаешь ему полную безопасность, чего бы тебе она не стоила"
"Обещаю ему полную безопасность, чего бы она мне ни стоила" - ответил он

За мной пришли люди, одинаковые, выбили дверь моей комнаты и повели за руки. Мама и папа сидят за столом и пьют чай, на меня на смотрят. Папа отводил взгляд, мама не смогла. Она бросилась ко мне и обняла. Выстрел.

Мне делали больно, нарочно. Велели терпеть и втыкали большие иглы, в кожу, спину, под кожу, и заперли здесь, в комнате подушек и простыней, без одеяла.
Папа приходил ко мне и безучастно пожелал восстановления.
"Я болен?" - расплакался я
"Тебя не касается" - сказал он сердито
"Но мама"
Он ударил меня - "Не смей"
"Забери меня" - просил я
"Подумаю" - изрёк он - "Твоя мать говорила лишнее"
"Но папа! Что произошло тогда, почему мамы было две, на заднем дворе, и кто на меня набросился?"
"Молчи" - оборвал он (ухитряюсь писать самым мелким почерком)
"Папа" - крикнул я - "У меня были искры, такие - пшшш" - я ткнул в него руками, и убил
"Сестра" - крикнул он. Этого не понадобилось.

Мои руки скрутили, я пускал искры. Энергия забила во мне снова, что-то случилось, и я оглох.
Когда я не стараюсь ничего слышать, знакомая музыка звучит, в чувствах, в голове, во сне - я сплю и вспоминаю, и ничего не помню. Смотрю в начало послания и не могу поверить - это случалось не со мной, я не мог быть там, я не помню ничего.
Искры из моих рук,  я вижу энергией чувства. Мой долг найти нечто важное в обломках сломленной скомканной жизни...
Нашёл стёршийся карандаш, и зубами подточил его. Нашёл лист бумаги с рисовыми прожилками - я совсем не вижу свой почерк, бумага заканчивается... День изо дня, веду я отсчёт. Меня меньше, мне страшно - знакомое существо навещает меня, рука стучит в клетчатое стекло, мне неразличим холодный свет, я слепну, меркну в своём безмолвии..
Кто-то здесь, он касается моей шеи, я не поворачиваюсь, я сберегу послание.


Вокруг белые стены. Календаря нет, но я знаю точно - сегодня мне четырнадцать.
(День спустя)
Вокруг белые стены. Календаря нет, но я знаю точно - сегодня мне четырнадцать.
(День спустя)
Вокруг белые стены. Календаря нет, но я знаю точно - сегодня мне четырнадцать.
(День спустя)

Мне четырнадцать лет!

~мальчика обнаружили мёртвым сотрудники взявшего за него обязательства учреждения - в желудке ребёнка сотрудники другого учреждения обнаружили ком нерастворившейся рисовой бумаги, с которой восстановлен данный текст...