Закат Европы

Брюссельский аэропорт встретил меня неприветливо. Правда, на сей раз я беспрепятственно прошла паспортный контроль в отличие от предыдущего ви¬зита двухлетней давности, когда мне было предложено предъявить деньги. К счастью, их тогда оказалось достаточно для пребывания.
В этот же раз, когда я вошла в зал  ожидания, меня удивило большое скопление народа, в основном северо-африканцев . Даже возник вопрос: в Брюсселе ли я ? Да. Это был столичный аэропорт , потерявший свой былой шик и лоск или в результате забастовок  или  в силу демократии, позволившей африканскому контингенту хлынуть в Европу.
В течение двух с лишним часов попытки увидеть мою подругу Мари-Роз и ее кузена были тщетны. Как только в толпе я отыскивала глазами маленькую, хруп¬кую женщину и устремлялась к ней, каждый раз наталкивалась на незнакомое мне лицо. Вспомнив, что все бельгийские женщины, как правило, миниатюрны, оставила поиски  и решила позвонить.
Измученные поисками друг друга, мы наконец встретились. И вот уже со скоростью 140 километров в час мчимся мимо Ватерлоо в Шарлеруа, город, упоминающийся в произведениях русских писателей-классиков, позднее ставший пристанищем для наших бывших военнопленных, решивших не возвращаться на Родину. В Бельгии они, говорят, опасались единственного: каторжных работ на шахтах Шарлеруа. Шахты теперь закрыты, как и многие другие предприятия. В Бельгии  растет безработица, постоянно увеличиваются налоги, которые составляют уже половину зарплаты: налог на дом, на собак, шутят, что появится налог и на кошек. Удивительно, но факт: ухудшение жизни в Бельгии началось сразу же после распада СССР. Народ сопротивляется этому - про¬шла волна забастовок, демонстраций. Участницами одной из них, проходившей в Брюсселе в конце прошлого года, были преподаватели, мои друзья, к кото¬рым моя подруга и я были приглашены на празднование Рождества. Надо сказать, что это      довольно состоятельные дамы, получившие солидное наследство, имеющие квартиру в Брюсселе и в деревне двухэтажный дом с садом, где они выращивают  80 видов роз на участке стоимостью в один миллионов бельгийских франков ( 1 доллар равен примерно 30 франкам). Стоимость же самого их дома составляет 10 миллионов франков.
Неожиданно для самой себя я оказалась в сказке. Интерьер большого двух¬этажного дома напоминал бонбоньерку. Было тепло, горел камин. Гостиная или, как говорят в Бельгии, ливинг, была украшена по-праздничному, стояла красавица-елка, не привезенная откуда-то, а выращенная здесь же, в Бельгии. Бельгийцы не импортируют елки. Под елку мы положи¬ли подарки друг для друга и взяли их, когда часы пробили полночь. Неотъемлемый атрибут рождественского праздника - ясли с фигурками младенца Христа, Марии, Иосифа, пастухов и волхвов. Эти ясли были повсюду: в соборах, в магазинах, на ярмарке.
Ах, какой был праздничный стол, украшенный прованской скатертью, усыпанный маленькими золотистыми звездочками! У каждого прибора  была выложена карточка с именем приглашенного. В ход было пущено  и фамильное серебро. Как обычно, сначала был аперитив  с буден, отдаленно напоми¬нающий нашу ливерную и кровяную колбасу. В Бельгии это считается рождественским блюдом. Потом были поданы вино и  закуски. Название этого французского  было заимствовано у нас. Но  произносят его с ударением на последнем слоге.

Рождественский стол был немыслим без индейки под соусом с красным вином. А вино было великолепное, привезенное летом из Прованса и хранящееся в вин¬ном погребе. Да, бельгийцы любят Прованс... Отдых в Провансе для них не такое уж дорогое удовольствие при зарплате 4 тысячи долларов. Пребывание с семьей в пять-шесть человек в течение 15 дней на вилле, состоящей из гостиной в 45 квадратных метров, трех комнат по 10 квадратных метров, подвала и сада, обходится в 1 тысячу дол¬ларов. Конечно, этот рай для имеющих работу.
А если работы нет? Женщины еще как-то могут устроиться на работу в мага¬зин. А мужчины? В основ¬ном для мужчин работы нет, значит, нет и денег. Но им трудно расстаться со своими привычками. Они, даже будучи голодными, продолжают пользоваться автомобилем, хотя бензин дорогой - 33 франка за литр. Простое нарушение (стоянка в неположенном месте, отсутствие ремня) обойдет¬ся в 2100 франков, другие нарушения, как, например, остановка перед знаком "стоп", проезд на красный свет, несоблюдение правил проезда перекрестков - от 5600 до 26600 франков. За вождение в нетрезвом виде штраф растет прогрессивно по отношению к выпитому алкоголю, начиная с двух бокалов вина, и составляет 4-50 тысяч франков.
Потерявшие работу не могут платить за жилье, у них отключают телефон, электричество, газ и воду. Вода в Бельгии очень до¬рогая: 14 франков за один кубический метр. В магазинах большой выбор минеральной воды, даже продают нашу петербургскую. Европейцы, имея скудные недра земли, давно проявляют интерес к нашим богатствам, в частности, к воде. Несколько лет тому назад в нашем городе появилась французская фирма под названием "Ло пюр" ("Чистая вода"). Один из первых шагов этой фирмы - производство для нас счетчиков расхода воды.
Бельгийский народ про¬являет большое сострадание к нищим, собирает деньги, вещи, даже издает газе¬ту "Сан ложи" ("Бездомный"), средства от ее продажи поступают в пользу бедных. А что же делает правительство? Предоставляет ночлежки с лежачими и сидячими местами, где нищие спят, положив голо¬вы на веревку: утром верев¬ку убирают, и нищие просыпаются.
Тюрьмы переполнены. Например, в мужской тюрьме в Монсе, рассчитанной на 280 заключенных, находится 400. Нередко в каме-6 ах на двоих сидят трое, •дин вынужден спать на полу. Бывают случаи, когда подростки находятся в од¬ной камере со взрослыми. В то же время, согласно закону о социальной защите, какая-нибудь марокканская многодетная семья получает бесплатно квартиру и бельгийскую домработницу в придачу. В Бельгии не дают квартиру людям, которые считаются обеспеченными. Так, одна моя знакомая, уроженка Бельгии, всю жизнь вынуждена снимать жилье.
Да, Бельгия не та, что была раньше... Лица у людей все грустнее, нет было¬го оживления на улицах и в магазинах, несмотря на праздник. Цены довольно высокие, относительно дешевое е лишь золото, привозимое из Африки. Один килограмм этого драгоценного металла стоит 450 тысяч франков. Что касается денег, если они есть, получить их довольно про¬сто, по кредитной карте, прямо на улице по автоматическому устройству. Даже могут дать в кредит. А по¬тратить? Еще проще. На¬пример, подруге, пригласив¬шей меня во французский ресторан, пришлось выложить за обед 4183 франка. Для сравнения: пенсия вдовы, не работавшей в госу¬дарственном секторе, все¬го 18тысячфранков. Прав¬да, пенсии бывают разные, в зависимости от занимаемой должности мужа.
Обед в ресторане продолжался 4 часа. В этом ресторане, как и в других, не танцевали. Играла музы¬ка, в основном русская. Приятно было услышать "Подмосковные вечера". У меня была хорошая возможность наблюдать, как бельгийцы проводят свободное время. Приходят парами и семьями с детьми подростко¬вого возраста. Подростки ведут себя безукоризнен¬но, не встревают в разго¬вор старших, говорят лишь тогда, когда им задан во¬прос. Не пришлось мне здесь увидеть азиатских детей, купленных безде¬ными бельгийцами по сходной цене. Рассказывают, что эти дети не поддаются воспитанию, вовсю занимаются разбоем. Дошколят в ресторане тоже не было, им трудно было бы высидеть все это время без движения. С маленькими детьми принято ходить в кафе, пиццерию и... пивную. Для бельгийцев пиво, как они утверждают, то же самое, что молоко для грудных детей. Да, правильно писала Марина Влади в своих мемуарах, что у русских общественная жизнь протекает дома, а на Западе в ресторанах и кафе. В Шарлеруа хозяин одного из них, итальянец, лично сам встречает каждого клиента, подает руку. Подал и мне, правда, не глядя на меня, продолжая начатый разговор. Уцеловывает всех детей. Не забывает попрощаться и передать привет близким. Когда я покидала Бельгию, было тепло, не только потому, что столбик термометра показывал 12 градусов тепла, но и от приветливости людей, их улыбок. Хотя бельгийцы улыбаться стали реже, может быть, в предчувствии конца цивилизации Европы к концу второго тысячелетия, предсказанного немецким философом Освальдом Шпенглером в работе «Закат Европы».

Публикация 1996 года