Новогодняя ночь

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться.

                Эдуард Асадов



Михаил проснулся и, не успев открыть глаза, понял, что случилось что-то ужасное - непоправимое. Перед его мысленным взором возникло доброе, любимое Ташино лицо. На этом фоне стали смутно проявляться воспоминания  о другой женщине, из прошедшей   Новогодней ночи. Пьяные Настины глаза, её горячие объятья, робкий проблеск его понимания, что близости с этой женщиной  нельзя допустить, но  неожиданно возникшее желание, возбуждённое алкоголем -  затмило всё.  Бурное слияние   оставило в нём  двойное чувство истомы удовлетворённого тела  и ужасной душевной боли.
От  воспоминаний о прошедшей ночи,  Михаил застонал. Тут же тёплые женские руки  легли на  его грудь и, едва прикасаясь, стали гладить.
- Проснулся, дорогой? – Настя смотрела на него смеющимися глазами. Её мягкие губы дотронулись до его плеча.  И неожиданно быстрым движением молодая женщина  прильнула  всем телом.
- Ташенька! – в ужасе закричала  душа Михаила, а тело уже машинально   исполняло свой природный танец. И было душе нестерпимо больно.
Большинство праздников с обильным потреблением  алкоголя оставляют горечь в душе и муть в теле.  Но для Михаила  этот – стал трагедией его жизни.  Он любил свою  Ташеньку, милую, нежную, добрую. Всё самое замечательное, что можно  сказать о девушке – относилось к его любимой. В этом году Михаил поступил в московский  институт, Таша  осталась в Даугавпилсе  и должна была поступать в следующем.
- Всего годик, хороший мой, и мы будем вместе, поженимся -  не надо будет  расставаться так надолго, - с нежностью и грустью говорила девушка, провожая его в Москву. 
Как он ждал  момента встречи с ней,  каждый день посылал письма, полные любви, носил в кармане на груди  её фото!
« Уже совсем немного осталось до нашей встречи» -  два дня назад писал Михаил своей любимой. -  «Какой я счастливый, что у меня есть ты! Я - самый счастливый человек на свете!»
- И вот теперь! Зачем мне всё это – этот Новый год, эта Настя?!  - думал в отчаянии Михаил.

На следующий день он решил    написать Таше, как обычно, доброе, ласковое письмо,  но мысли путались, во всём проскальзывала холодная ложь.   Солгать он не мог, но и рассказать  не было решимости, ведь оправдать себя – нечем!
- Будь проклят этот алкоголь! – вслух ругал себя Михаил,  мучаясь от угрызения совести, - сам себя не могу уважать. Как же Ташенька сможет меня любить – такого!
С  каждым днём пропасть молчания  становилась всё шире и всё меньше шансов что-то исправить.
А Таша ждала письма. Её утро начиналось с обследования почтового ящика. Но писем не было. Девушка  чувствовала – что-то случилось. Не может быть, чтобы Михаил не писал просто так, без причины. Любящее сердце, настроенное на дорогого человека, дрожало и волновалось, ощущая его вибрации, как свои, но неизвестность заставляла придумывать  самые  страшные объяснения его молчанию.    Девушка писала Михаилу:
« Дорогой мой,  – что-то случилось, иначе бы ты не молчал! Не скрывай от меня, что бы это ни было. Я знаю – это не другая девушка, при твоей порядочности, честности - ты мне первой сообщил  бы об этом. Значит - серьёзно заболел? Может быть, ты  попал в аварию? В Москве ужасное движение. Не бойся мне всё сказать. Верь – я тебя люблю и  не оставлю, чтобы ни случилось! Лишь бы ты был жив!  Прошу, дай мне знать! Неизвестность – хуже всего».
После таких писем Михаилу становилось особенно тяжело на душе.  Догадываясь, что новогодняя ночь была подстроена, он очутился  в капкане, из которого не мог вырваться – родители Насти после той ночи смотрели на Михаила, как на члена своей семьи, считая -  он  должен  жениться!
И через полгода Михаил  женился – ему было уже  всё равно, раз  безвозвратно потерял  Ташеньку, (она через несколько месяцев  всё узнала от друзей и перестала ему писать).
Брак с Настей  решил  вопрос его московской прописки. Волнения улеглись. Жизнь наладилась. 
А  через пару   лет Михаил, уйдя от Насти, женился на руководительнице  своей  дипломной работы. Защитился прекрасно.  Потом  - на  молоденькой аспирантке.   В его жизни постоянно  появлялись и исчезали  разные женщины. 
Но иногда накатывала на Михаила  тоска душевного одиночества. Тогда  он запирался в  своей  комнате, открывал запертый ящик письменного стола, доставал старую фотографию Таши и долго, долго смотрел, словно о чём-то  с ней  говорил.
 

 
   




.