Сказочка

Стало быть. В некотором царстве, в некотором государстве, в землях далёких от ока царского, под голубыми небесами, под солнцем радостным, среди тайги немереной, у реки  Куенги с одной стороны и железной однопутной дороги с другой – приросла  к земле деревенька Обуевка. Она находится, где то между шахтёрским посёлком Букачача на севере и районным центром Чернышевск-Забайкальском на юге.


Мужское население деревеньки работало в основном на железной дороге, а женское рожало детей и занималось домашним хозяйством. Всё бы ничего, если бы однажды ранним утром, с глубокого будуна, не поднялся с постели путевой обходчик предпенсионного возраста, Степан Петрович Мальчушкин, по прозвищу данным ему ещё в раннем детстве – Стёпа Купорос.


Впрочем, в этой деревне мало кто не имел прозвища. Кому и за что они давались эта тема отдельная. Возможно даже достойная научной диссертации. Стёпа Купорос, например, получил своё, когда будучи совсем маленьким, стоя под новогодней ёлочкой без запинки прочитал громадное для его возраста стихотворение Александра Галича про маляров, истопника и теорию относительности.
Там были такие строки – и при всей квалификации, тут возможен перекос. Это братцы радиация, а не то чтоб купорос. Почему именно это слово (купорос) втемяшилось слушателям в голову так и осталось загадкой. Но маленький Стёпа получил его как в награду и носит его всю жизнь.


А супруга его – Тома? Когда она была маленькой, к ним однажды из далёкого далека, приехала тётя Надя и привезла в подарок шубку и к шубке ремешок с такой сверкающей на солнце пряжкой, что каждый, видя ее, говорил – вон Тома пряжка идёт! Пряжка со временем переродилась в бляшку, и получилось – Тома Бляшка.


А друга его Сёму Листикова, за что Аппетитом наградили? Однажды под вечерок он ставил  сеть на озере. Захотелось карасями подкормиться. Огляделся вокруг никого – ну он и разделся до голого состояния. Когда сеть поставил и вышел из воды, смотрит, а одежонки то нету. Что делать? Дождался полной темноты и огородами пробрался к своему дому и радостный от того, что всё обошлось, его никто не видел, вскочил в двери. И тут на тебе – полный дом гостей. Старшая сестра жены со всем семейством приехала. Жена Нина уже стол накрыла и соседей пригласила и за стол всех усадила. И уставились они все полными изумления глазами на Сёму, как и Сёма на них.
– Здравствуйте, – сказал Сёма, прикрывая руками причинное место, – Приятного аппетита!


В ответ раздался такой хохот, что Сёма развернулся и выскочил обратно в дверь. Потом уж Фрося вышла к нему с одеждой. С тех пор он Сёма Аппетит. Украденную на озере одежду кто-то повесил  на его забор. Шутка удалась.


Скоро сказка сказывается да не скоро дело делается. Конечно, Стёпа Купорос не сам такую рань поднялся. Его с трудом разбудила супруга – его Тома Бляшка.
– Чего надоть? – открыв глаза, спросил он Бляшку.
– Передача уже с Букачачи вышла, а тебе в Чернышевск надо в больницу за результатами ежегодного медосмотра, чтобы на работу предъявить.
 

«Передачей» местное население называло именно пассажирский поезд, курсировавший два раза в сутки между Чернышевском и Букачачей.
– Ты же с работы отпросился, – сказала Бляшка.


Стёпа поднялся и ещё сидя на постели, осмотрелся.
Он понял, что находится в летней кухне на кушетке, что топится печь, и любимая жена его Тома Бляшка готовит ему блины.


– Ну и что? Как я вчера? – спросил он и тут же понял по изменившемуся выражению на лице Бляшки,  что наступил на противопехотную мину.
– Как он вчера? Как он вчера?  –  задумчиво произнесла Бляшка, вертя в руках сковороду с железной ручкой.
Со скоростью самолётного винта сковородка замелькала в воздухе.
– Ты меня изобьешь! А мне в больницу надо! – прокричал, защищаясь подушкой, Стёпа Купорос.


Упоминание о больнице остановило Бляшку.
 – Он ещё спрашивает – как он вчера? Урод! – сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик – сказала Бляшка. – Ты помнишь, что ты сказал вчера нашей продавщице Соньке, когда вы с Аппетитом  за третьей бутылкой к ней в магазин пришли?
Купорос в ответ озадачено пожал плечами.
 – Ты тут плечиками не пожимай! – не выдержала и закричала Бляшка. – Он ещё плечиками пожимает!!  Ты ей сказал, что у неё лицо сшито из…
 

То, что дальше озвучила Тома Бляшка, привело Купороса в полнейшую прострацию.
– Как будто у тебя не такое же, – продолжила она. – Вы же с ней с одного года. Когда до неё дошло, что ты ей сказал, она магазин на замок и к нам во двор вломилась и диким криком требовала, чтобы я вывела своего старого козла, она ему язык вырвет. А все её покупатели у наших ворот собрались. Стояли с открытыми ртами. Спокойнее Соньки у нас в деревне нет. Так ты и её довёл до белого каления, а сам спать уложился.
Бляшка замахнулась на Купороса сковородой, но не ударила – сдержалась.


– Когда твой собутыльник Аппетит ласково, не нарушая этикета, попытался ей что-то сказать, то получил такую оплеуху, что потерял сознание. Водой отливали. Здоровья у нашей Сони на всех хватит, – продолжила Бляшка.


Купорос осторожно проскользнул мимо неё и вышел во двор. Против похмелья у него всегда было наготове отличное средство. Хорошо охлаждённое за холодную Забайкальскую ночь большое ведро воды. Опрокинув его на себя, Купорос почувствовал, как заиграла каждая жилка в его теле. Он прошёл в дом, быстро оделся и ринулся к калитке.
– Ты даже блинов не попробовал, – выйдя из летней кухни, - окликнула его Тома Бляшка.
– Спасибо, наелся, – буркнул Стёпа Купорос и, выйдя на улицу, пошагал на полустанок дожидаться поезда.


Когда Степан Петрович по прозвищу Купорос вошёл в кабинет врача, то увидел, что на месте старого и доброго доктора Сергея Ивановича сидит молоденький рыжеволосый с розовым лицом парнишечка в белом халатике.
– На практике я, – ответил на недоумённый взгляд Купороса парнишечка.
– Присаживайтесь, Степан Петрович, – сказала медсестра Вика, сидевшая по другую сторону стола. – Сергей Иванович в отпуск ушёл, а это Дмитрий Николаевич.
– Что вас беспокоит? – спросил парнишечка.
– Да он за справкой на работу пришёл, – ответила вместо Купороса Вика. – Ежегодный медосмотр.


– Анализы есть? – спросил Дмитрий Николаевич. Вика порылась в коробочке и подала доктору бумажку. – А вот ещё его медицинская книжка, – сказала она.
Практикант долго листал медицинскую книжку, потом отложил её и взял в руку листок с анализами.
– Водочкой увлекаетесь? – не отрывая глаз от листка – спросил практикант.
Вопрос был настолько неожиданным, да ещё на больную голову, что на Купороса напала заика.
 – Ды – ды – ды…. Да!  - заторможено ответил Купорос.
– Боли пониже лопаток или в паху есть? – спросил практикант.
Купорос в ответ пожал плечами.


– Ну да, ну да, под гнётом спиртного боли не слышны, но они позже проявятся с утроенной силой, – сказал практикант и впервые посмотрел пациенту в глаза. 
Ужас обуял Купороса – это были глаза не человека, а существа пришедшего из потустороннего мира. Впрочем, через мгновение глаза стали нормальными тёмно зелёного цвета.
«Ну, всё! Допился! – подумал Купорос».
– Как же дружка вашего зовут? - спросил практикант.
– Его зовут Сёма Аппетит,  - удивлённо посмотрев на парнишечку, ответил Купорос.


Впрочем, парнишечкой тот уже вовсе не казался, а скорее, наоборот – перед Купоросом сидело глыбоподобное лохматое серое существо с глазами, в которых пряталась Бездна. Купорос ошарашено, будто ища спасения, посмотрел на медсестру, но та сидела и, низко склонившись, что-то писала на листке бумаги. Купорос с некоторой опаской перевёл взгляд на практиканта. Тот в обычном своём обличье сидел и  вглядывался в листок бумаги с анализами.


– Вы мне дайте справку, да я пойду! – стараясь унять дрожь в голосе, громко сказал Стёпа Купорос и вытер пот со лба.
– Куда пойдёте то? К нам на кладбище? – без всякой интонации в голосе, как будто о чём-то обыденном спросил Практикант. – То, что не один пьёте это уже неплохо. Мы таких не сразу забираем.


Купоросу захотелось убежать как можно дальше от этого типа. Он  встал со стула, но, услышав тихое – сидеть – послушно уселся на место.
– То, что вы вчера сказали Соне продавщице, конечно ни в какие ворота не лезет, – сказал Практикант. – За это мы строго наказываем, но поскольку вы пришли к нам с повинной ….
– Куда  это я пришёл? – с трудом ворочая языком, спросил Купорос.
– В «ОТДЕЛ ИСПОРЧЕННЫХ СУБЪЕКТОВ», – ответил Практикант и продолжил. – Поскольку вы пришли к нам с повинной, то для таких у нас есть некоторые послабления.


Купорос повернул голову и посмотрел на медсестру. По жестам, по беззвучному шевелению губ, которые делала Вика, Купорос понял, что она находится не здесь и что, скорее всего они с Сергеем Ивановичем ведут приём. Понимание того, что он остался с этим типом один на один, едва не заставило наивнейшего и доверчивого Стёпу Купороса залезть под стол. Повернувшись к практиканту, он опять наткнулся на его ужасный взгляд.
 – Не вертитесь и слушайте,  – тихо сказал Практикант.
– Почему вы решили, что я пришёл с повинной? – набравшись смелости, спросил Купорос.
– Не задавайте глупых  вопросов, – сказал практикант. – Если вы с этим не согласны, то пойдёте туда, куда хотели, то есть к нам. Считайте, что одно послабление вы уже использовали. То, что вы Меченый, не даёт вам никаких прав, кроме прав на добрые дела.
– Что это означает: Меченый? – спросил Купорос.
– Это означает, что в ваших почках обнаружен песочек, уважаемый, – сказал практикант.
Купорос недоверчиво посмотрел на практиканта,
– Какой ещё песочек! – воскликнул он.
– Да уж не простой песочек, не простой, а золотой, – почему то, усмехнувшись, произнёс практикант. – и это исключительно редкий случай. Возможно на миллион – один.


Купоросу ни с того ни с ничего вдруг стало весело.
–  Похоже, я разбогател, – рассмеялся он.
– Разбогател, разбогател, сукин ты сын, – сказал практикант. – Пень, собачкам мочиться! 
– Фу, как грубо! – задохнулся от неожиданных слов практиканта Купорос, – А ещё врачом называетесь. Я почти пожилой человек.
– Преступление срока возраста не имеет.  Сказать женщине, матери пятерых детей такое…, – чуть слышно произнёс практикант.
И опять перед Купоросом возникло серое покрытое шерстью существо со злобным взглядом.


– Чего по пьяне не бывает, – трясущимися губами, произнёс Купорос.
– Этот вопрос, который называется «по пьяне» мы сейчас и решим, – сказал практикант. – Золотой песочек мы у вас изымаем в обмен на то, что вы никогда не будете пить.
– Нет!!! – закричал Купорос, – Возьмите его просто так!
– Нет пить поначалу вы будете, но это будет фальсификация пития, то есть в вашем стакане водка будет превращаться в воду.
– Как это!? – изумился Купорос.
– А так это! С этим повальным пьянством в нашем Царстве пора заканчивать. Только и умеем пить, рожать больных детей, ни хрена не делать, да на судьбу жаловаться! Царь наш слезами обливается, глядя на всё это! Ночами не спит - молится Царю небесному.  Пришёл с Трона небесного указ – найти и назначить Начальника Пути, то есть того, кто начнёт этот путь отрезвления. Мы в нашем «Отделе испорченных субъектов» долго ломали головы – кто бы это мог быть и тут вы со своим «добрым отношением» к уважаемой Соне продавщице.  Прямо готовый экземпляр! Короче так – общим решением сотрудников «Отдела испорченных субъектов» вы избраны Начальником Пути.


– Как это? Не понял я? – простонал Стёпа Купорос.
– Объясняю. Вы запустите вирус трезвости…. Любой, кто чокнется с вами стаканом водки, выпивает её в последний раз. То же самое произойдёт с тем испорченным субъектом, который чокнется с первым. Так чокаясь друг с другом, любители создадут цепочки «чокнутых». Начнётся цепная реакция. Цепочки разбегутся от вас во все стороны Царства нашего, пока последний «чокнутый» не выпьет свой последний стакан. «Отделом испорченных субъектов» вы Степан Петрович Купорос Меченый назначаетесь Начальником Пути.


– Нет, не хочу!!! Не буду я!!! Они же меня убьют за это!!! – закричал Стёпа Купорос и вдруг почувствовал, как резкий запах нашатыря ударил ему в нос.
– Что это с вами, Степан Петрович? – услышал он знакомый голос доктора, Сергея Ивановича.


Он открыл глаза и понял, что лежит на кушетке, а над ним склонился доктор и внимательно смотрит ему в лицо.
– Викулька вам укольчик поставила от столбняка. Раз в десять лет ставится. Вы вдруг повалились на пол. Не употребляли вчера? 
Купорос по привычке пожал плечами.


– Ну, да ладно, – сказал доктор. – Вот вам справка на работу, идите на улице где-нибудь  на скамеечке, посидите в тенёчке. Пусть ветерком обдует.
Торжественным бескрайним  золотым разливом расплескался закат, когда Купорос Меченый сошёл с поезда Чернышевск – Букачача на своём полустанке у деревни Обуевка. И Мир радостно вздрогнул, хотя, возможно ещё и не знал, что это был Начальник Пути.


Наступала новая Эра. Встречал его, конечно же, неразлучный друг Сёма Аппетит.
– Заждался я, весь день маюсь, – сказал Аппетит.
– Чё? Выпить не знаешь с кем? – спросил Купорос.
– Опохмелился с утра с этими проглотами, да им, сколько не наливай всё одно мало. Зачухали, что моя Нинка к внукам уехала, ну и прут стаями. Весь продовольственный и  денежный запас, как с куста срезали. Вот тебя встречаю. Подумал, может, чего привезёшь, – с надеждой в голосе сказал Аппетит.
– Не печалься, друг, привёз я бутылочку, – сказал Купорос, прекрасно понимая состояние друга.


Похоже, было, что он  забыл о своей недавней беседе с практикантом или не принял это во внимание.
– Тогда давай ко мне. У меня никого нет дома, – с радостным придыханием сказал Сёма Аппетит.
И они пошли прямо на закат к дому Сёмы.
– Ну и бардачок ты тут  развёл! – сказал Купорос, когда они вошли в дом.
– Я сейчас, я сейчас, – засуетился Сёма.
Он быстро убрал со стола грязную посуду, оставив тарелку с присохшим хлебом.
– Закусить то нечем, – расстроено сказал Сёма. – Вот бульон из под крутых яиц остался. Яйца ещё утром варили вкрутую.
– Пойдёт! – сказал Купорос. – Хлеба накрошим, чем не суп.
Он всегда поддерживал друга.
– Ну, давай наливай! – сказал Сёма, выставляя два гранёных стакана и, судорожно сглотнул слюну.
Купорос налил в каждый по половине и взял свой в руки. Он любил произносить тосты, но тут не успел.
– Ну, будем!  – сказал Сёма Аппетит и, с размаху чокнувшись с Купоросом, в два глотка выпил содержимое стакана.


Купорос следом за Аппетитом опрокинул в себя содержимое своего и не почувствовал жаркого обжигающего пламени во рту. Лишь холодненькая, толи ключевая, толи колодезная водичка мягко прокатилась по пищеводу в желудок.  Этот исторический момент потом будет описан в различных научных трудах. Весь мир высоко оценит величие подвига Купороса Меченого. 


– Значит всё правда! – ошалело подумал Купорос и посмотрел на Сёму Аппетита.
 Тот сидел и с наивной детской улыбкой смотрел на Стёпу Купороса. Лицо его светилось. «Святой, да и только, – подумал Купорос».
– Что, ещё по разу? – спросил он Аппетита.
– Нет, на сегодня хватит, – сказал Аппетит и радостно улыбнулся.
– Тогда я пойду, – сказал Купорос. – Меня Тома заждалась. Водочку оставлю тебе. Завтра «стая» нагрянет, угостишь.
– Спасибо, друг, – сказал Аппетит.


Он поднялся с места и проводил Купороса до калитки. 
«Вот и отпил, мой дружок, отпел песенки, – думал Купорос, шагая по улице к дому. – Получил приветик от практиканта. Завтра ещё со «стаей» водички  выпьет как я и….»


Он не мог себе представить, как народ будет жить без этого весёлого напитка – водочки. А народ-то зажил. Зажил народ. Сначала все головами крутили, всё принюхивались, как будто искали чего-то. И находили…пустые бутылки из-под водки. Этой посуды много на просторах царства валялось. С великим удивлением разглядывали люди эти изделия разной формы и, почёсывая в затылках, пытались разгадать, что же это такое? Потом в средствах массовой информации появилось предупреждение о вредности этих изделий для организма и люди перестали подымать их с поверхности земли. А если что-то долго не тревожить, то оно само уйдёт в землю, зарастёт травой да забудется.


Сказка наша сказывается, а времечко бежит. Деревню Обуевка  теперь и не узнать. Очнулись мужики, огляделись и увидели в каких они домишках жили, когда тайга кругом – лесу полно, а у них дома горбатенькие  с окошками узенькими, неприглядными. Взялись за топоры и стали хоромы строить, да узорами украшать, да друг перед другом красоваться, у кого краше получается. Лепота!!!  Улочки – проулочки камнем замостили, скамеечек понаделали, цветами всё вокруг засадили. Как будто поближе к раю стали. И по всему Царству так – порядок везде. Поля колосятся, сады цветут и девушек замуж выдают. Гости иноземные, послы там разные диву дивились, глазки свои до слепоты тёрли – всё им не верилось. Царь батюшка не нарадуется. Ходит, приплясывает.


Наш Стёпа Купорос в своих хоромах на полатях лежал, отдыхал от трудов праведных, когда к нему друг его Сёма Аппетит прибежал.
– Ты чего разлёгся то?! Там у Дворца культуры толпа народу собралась! Там от Царя батюшки большие люди приехали, бояре. Царь батюшка приказ им отдал, чтобы без промедления нашли какого-то Начальника Пути. Они считают, что он у нас находится. Им, опять же какой-то практикант дорогу к нам указал.
– Зачем ищут то!? – испуганно вскочил с полатей Стёпа Купорос.
– Награждать и чествовать  собираются. Он всем нам дорогу правильную указал, – ответил Аппетит.
– Ничего я не указывал, это всё гадкий практикант! – прокололся Купорос.
– Так это ты? – изумился Аппетит. – А чего так испугался?
– Ты что наших людей не знаешь? Им же чем хуже, то и лучше,  – сказал Купорос. – Как дадут под дых или чего ещё хуже того по ракушке пнут, – больно ведь. 
– Не бойся, друг! Все уже прониклись новой жизнью и будут даже очень рады, что у них такой известный земляк, – сказал Сёма Аппетит, – Такую громкую славу нашей Обуевке принёс.


Когда они подошли к Дворцу культуры и остановились в задних рядах толпы, то увидели, что на широком крыльце дворца, за большим столом сидят нарядные, незнакомые им люди. Один из них  встал и вышел к краю крыльца, к народу. Ох, и хорош был боярин! Одет так, что глаз не оторвать.


Новые кирзовые сапоги поблёскивали на солнце, в них заправлены холщёвые штаны по последней моде с пузырями на коленках, рубашечка атласная ни разу не стираная, да верёвочкой бельевой по талии подвязана. А кудри-то у боярина, так и вьются, так и спадают колечками, да в разны стороны. А щёки-то у боярина розовые, что яблоки наливные халявой напитанные. А глаза-то у боярина азартные – так и зыркают по толпе, выглядывают, что у кого можно изъять,  да в столицу увезти к себе на дачу. Хорош боярин, хорош! Девушки местные как увидели так разом и ахнули.
– А-а-а-х! – пронеслось по толпе.


А у замужних молодок тоже в головках мысль зародилась – как бы это самое да без последствий чтоб.  Поднял боярин руку, тишины требуя, и спрашивает:
– Есть ли среди вас человек такой, Начальником Пути называется?
Стали люди оглядываться, друг на друга смотреть, да плечами пожимать.
– Нет такого! – крикнул один из мужиков по фамилии Неправильный.
Потоптался боярин, и свиток из-под мышки вынул, развернул и зачитал.
 – Стёпа Купорос Меченый Начальник Пути.
– Стёпа Купорос есть, а остальных у нас в деревне Обуевка нет! – прокричал Сёма Аппетит и показал пальцем на Купороса.


– Идите ко мне, – ласково поманил ручкой боярин Начальника Пути.
– Он не хочет идти! Он стесняется! Давайте лучше я пойду! – опять прокричал Сёма Аппетит.
– Как же так не хочет? – сокрушенно сказал боярин. – Тогда я наших подхалимов попрошу, – показал боярин на стражу стеной, стоявшую у крыльца. – Они его на ручках принесут.
– Ладно, иду я – сказал Купорос.
 

Толпа раздвинулась  в разные стороны и он, как по коридору прошёл к крыльцу и по ступеням поднялся на него.
– Подойдите поближе, не стесняйтесь, – ласково сказал боярин.
Купорос подошёл и встал рядом с боярином. Боярин раскрутил громадный свиток и стал читать. Уж солнце к закату клониться стало, а он всё читал. Хотя люди мало понимали о чём это он, но слушали, открыв рты. Наконец-то дело дошло до Стёпы Купороса.


– И вот такие люди, как Купорос Меченый для Царя батюшки, как кормушка для скотины, – читал боярин. – Исходя из выше сказанного, Царским указом Купорос Меченый награждается….– и тут споткнулся боярин. – Чё за хрень?! Так мелко написано! Как на упаковках в магазинах, – сказал боярин и повернулся к боярам, сидевшим за столом.


Там мгновенно среагировали. Один из них вскочил и поднёс боярину громадную лупу.
– Так, где же я остановился? – сказал боярин и стал водить над текстом лупой. – Награждается, награждается – ага, вот! Награждается похвальной грамотой!!! – громко и радостно прокричал боярин.
– Вы ещё по головке его погладьте! – в полной тишине раздался голос мужика из толпы по фамилии Неправильный. – Нет бы, денежку дать. Он бы, какой никакой подарочек своей Томе Бляшке купил. У меня у самого этих бумажек…. Я ими одно место обклеиваю. Когда там находишься и смотришь на них, то толи от радости, толи от злости все эти дела быстро проходят. Без задержки.


Все окружающие зашишикали на мужика, чего ты, дескать, праздник портишь. Но есть радость на свете! Вместо предыдущего боярина из-за стола вышел другой. Тоже ничего себе боярин. Сапоги модные кирзовые поновей, чем у первого боярина будут. Однако снабженцем у Царя батюшки работает. Открыл он рот и молвил:


– Мужики мы с собой вагон всего привезли ради такого дела. Государь батюшка вам гостинец послал. Выносите столы на свою мощеную улицу. Гулять будем.
Обрадовался народ. Быстренько столы расставили от одного края улицы до другого. Стражники тоже быстро с вагона всего натащили и вместе с женщинами так эти столы украсили, что глаз не оторвать. Всего на тех столах было, но главное водичка разных сортов в графинчиках узорчатых  – и тебе Утренняя прохладная и Вечерняя колодезная и Ключевая разбитная и Болотистая процеженная и Ночная дождевая и ещё много – не перечесть. Даже по инерции Туалетную воду на столы поставили, но вовремя спохватились – убрали. Самый заглавный боярин Стёпу Купороса рядом с собой посадил во главе стола. Когда все расселись по местам встал боярин, чтобы слово сказать.


– Мужики! – начал он, держа в правой руке бокал, наполненный Вечерней колодезной водой  (очень уж боярин эту марку любил), – Сегодня третье Июля. Запомните этот день. Его наш Царь батюшка праздником назначил. День Купороса Меченого будет называться. В честь вашего земляка. Во всех пределах Царства нашего праздновать будут. Воду будут пить, обливаться ею, купаться в ней и прославлять её – творение Божие!  Домой придёте в календарях своих отметьте. А сейчас пир в честь Купороса Меченого объявляю открытым.


И начался пир да такой, что не в сказке сказать, ни пером описать. Я тоже на том пиру был водичку разную пил, по усам текло, а в рот не попало.
               
                12.01.2015 от Рождества Христова.