Сокровенное 4

                Сокровенное 4

     Юрка сетует на то, что я перестала писать. Но какими словами описать ожидание вердикта?!
     Кажется, что ты живешь, как прежде: каждый день тащишься на работу (а в феврале, особенно первой половине февраля, именно тащишься), на улице -ветер. Противный ветер, сырой и тяжелый, совсем не греческий, ласковый и сильный, совсем не уральский, сухой и легкий. Меня уже несколько раз по голове холстами било, хорошо фетровый берет на голове и капюшон от первого пальто. Да ладно бы еще толк был. Минусы. Минусы. Немножко суббота с воскресеньем спасает.
     Каждый вечер приползаешь домой, где холодно, если весь день было приоткрыто окно, или прогоркло, если окно было закрыто. А все равно его приходится открывать, чтоб не мутило, хотя бы на пятнадцать минут, пока плещешься в душе.
     Появилась новая привычка: я теперь по холодному полу хожу в теплых тапочках. Ну, ужин. Это если я жду Франтика - у меня еще есть несколько капель энтузиазма.
     С семи и до восьми вечера я толкусь между плитой и компьютером, ровно в восемь звонит снизу Франтик. Вот же золотой,  беспроблемный ребенок. Просто солнце. Одна беда - лишний вес давит на ноги, ноги начинают от коленей расходиться вниз, нужна операция, иначе грозит искривление, говорит участковый врач, и причем срочная, потому что Франтику скоро четырнадцать, а такие операции делаются до четырнадцати, Наташа против, Франта-старший против, я в ужасе.
     Я ставлю два прибора, и тут появляется Наташа: последнее время она будто бы контролирует - ем ли я.  А я ем, это правда, только когда меня кто-то контролирует.
     Когда меня никто не контролирует - я пью. И не надо хихикать. Я пью горячий чай с медом, или с малиновым, смородиновым,  и  кизиловым вареньем, а то и просто сладкий-пресладкий чай.
     Я валюсь в постель, даже если всего девять часов вечера. Это, конечно, если я не сижу до девяти часов вечера с Али в каварне. Если я сижу до девяти часов вечера с Али в каварне - я валюсь в постель в десять вечера, сразу по возвращении домой, даже не попив чаю.
     И это не так, как прежде.
     Прежде у меня было гораздо больше сил.
     Прежде у меня было гораздо больше веры.
     Прежде я знала, что со мной происходит. Теперь не знаю ничего.
     Я не живу. Я жду, что мне разрешат жить.