Падение черного ястреба

    «Я ведь с вами на полном серьезе беседу веду, а вам все смешки. Организация молодая, согласен, но и мозги-то должны нормально работать? Мы ведь тут все с высшим образованием, господа!»
    Подобная эскапада продолжалась уже около 15 минут, в рамках ежедневного «промывания мозгов». Руководил промывкой – заместитель генерального директора по общим вопросам Николай Петрович Ковальцов.
    Ковальцов – майор в отставке. Плотный, статный, всегда одетый в добротный серый костюм, при галстуке. Обувь зам.генерального всегда начищена до блеска, а туфли только модные, поношенную и старую обувь он не носит. Занимается Николай Петрович всем, лишь бы ничем не заниматься. Помогает кадровику по вопросам увольнения и приема, организует встречи с заказчиками и субподрядчиками, занимается охраной строительной техники на объектах и еще чем-то по-мелочи. Однако, как правило, Николая Петровича в любом порученном ему деле больше интересует процесс обсуждения проблемы, а не результат ее решения. Нарочитая педантичность Ковальцова была бы на пользу нашей организации, если бы не его желание демонстрировать свою исключительную проницательность и мудрость. По мне, так он не совсем типичный военный: лексикон его обогащен достаточно неординарными словами и оборотами, в том числе, «околонаучного» характера. Возможно, он служил в инженерных войсках или в связи, но не занимался вплотную технической частью, без деталей, так сказать.
    Николай Петрович любит, улыбнувшись и излучая спокойную снисходительную уверенность, зайти в кабинет к работникам офиса и начать поучительные, размеренные монологи о дисциплине, субординации и людях, на которых, по его мнению, остальным следует ровняться. При этом сценарии его монологов не отличаются, находится ли он среди диспетчеров, или в отделе сопровождения производством, среди инженеров.
    «Вы вот смеетесь, коллеги», - продолжает Николай Петрович,- «А я вот не могу понять как можно один и тот же электрокабель, на участке в 10 метров, рвать трижды! Не понимаю! На кой черт на нашем объекте прораб есть, зачем там этот, как его, Денисов Стасик находится, прорабу в помощь? Ну прошурфились, глубину узнали, и работай как положено, шансовым инструментом. Так ведь быстрей надо, чтоб меньше ручками копать. Экскаватором ведь норовят, «давай-давай по чуть-чуть»!
    «Николай Петрович,- замечает инженер ПТО Скебриков,- если там экскаватором не помогать нашим парням, то мы этот супермаркет к декабрю не сдадим. Вопрос стоит как это делать не порвав, а не как этого вообще не делать».
    «Вот она, причина наших бед,- парирует Ковальцов,- нарушать можно, но аккуратно? Так что-ли? Вы поймите, что я не бюрократ. Вопрос то не в этом, а в том, что за каждый разрыв силового кабеля транспортной электросети мы платим штраф в 300 тысяч! Тут уж так надо балансировать на грани между «аккуратно можно» и «категорически нельзя», что я не знаю… Ладно, если штрафы, так прошлый раз, когда при мне порвали, мы же чуть заказчика не угробили, его имущество попортили. Виктор Степанович, ты слышал эту историю или в отпуске был?»
    «Так вы там сами присутствовали при первом разрыве?»,- поддевает Ковальцова Скебриков.
    «Да, Сережа, был. Но со мной не советовались, когда прораб давал добро на «давай-давай по чуть-чуть». Мы с заказчиком подошли к траншее в тот момент, когда ковшом снимали слой песка над кабелем. У заказчика, как на зло, в руках телефон новый дорогущий, "Сони-Эрикссон". Он с ним весь день ходил, в руках вертел, чтоб все видели, а тут такое… Не успели мы с ним к краю траншей подойти такая вспышка! Все рабочие – в рассыпную, искры, хлопок, только успели все головы прикрыть. Расплавленные капли металла то ли от кабеля, то ли от ковша экскаватора разлетелись метров на 10 в стороны. Мы потом пол дня из волос этот шлак вычесывали… Но и телефону досталось - капли прожгли пластиковый корпус местах в четырех. Стыд - позор!»
    «Но зато заказчик теперь знает, в каких условиях, приближенных к боевым, приходится работать»,- буркнул наш сметчик.
    «Да, и как в боях, технику теряем», - напомнил Скебриков.
    «Ну, если ты о том, ночном, то это не боевые потери, а бандитизм,- отвечает Ковальцов,- Охранник спит на работе, а подонки целый каток десятитонный смогли погрузить на шаланду и увезти под утро. Ищут. Ладно, хоть в офисе у нас пока работники не спят. Был случай, что один чертежник готовил документацию, чертил с угольником. Потом поставил угольник на короткий катет, углом вверх, да и задремал. Голову во сне и уронил прямо на острый угол… Вот тебе и производственная травма. Итог плачевный - инвалид, без глаза!»
    «Прикольная история»,- отзывается студент-практикант Андрей.- А в милиции что сказали - каток найти реально?»
    «Да ну на!,- в сердцах отзывается Виктор, механик.- Куда там, когда всяких уродов понабрали, кто там работать-то остался? Мне вон жена рассказывала байку, что у них в собесе ходит. Такие служители закона приезжают на вызов по поводу взломанной дачи, что гадят на верандах, а копией своего же служебного удостоверения подтираются..."
    «Да,- многозначительно произнес Скебриков, - с такими ментами мы как за каменной стеной. Служить и защищать...».
   
    Прошло несколько недель. Мы, работники Производственно-технического отдела, ежедневно сидящие в офисе, обратили внимание на то, что Николай Петрович Ковальцов уже больше недели не появляется в конторе. Это было странно не слышать его лекций или ценных замечаний в течение рабочего дня, не отвлекаться периодически от работы для того, чтоб из уважения кивнуть в ответ на скрип открывшейся перед замом двери. К тому же, Николай Петрович был мужчиной с неплохим здоровьем, болел крайне редко, особо не утруждая себя физическим трудом.
    Мы, дождавшись, пока наше любопытство не стало зашкаливать, побрели к человеку, который все обо всех знал. Это была главный диспетчер Анна Сергеевна. Она не сразу рассказала нам о причинах столь долговременного отсутствия заместителя генерального директора по общим вопросам. История произошла в главном офисе, поэтому о ней мы и не узнали сразу.
    А было так. На одном из совещаний обсуждался вопросы о похищении катка, приобретении в лизинг новой техники, подписание договоров. Совещание было длинным и скучным. Скорее всего, именно это стало причиной странного поведения Ковальцова. Николай Петрович сидел среди прочих руководящих сотрудников, участвующих в совещании, между столом генерального директора и главным инженером Иваникиным. Народу на совещании было 8 человек и многие вопросы решались то с бурным обсуждением, то вяло и неинтересно. По всей видимости, Николай Петрович начал сильно скучать и даже, по словам очевидцев, зевать, прикрывая рот рукой с шикарным серебряным перстнем на среднем пальце.
    Однако, его внимание привлек тот факт, что главный бухгалтер, Ольга Павловна, симпатичная женщина лет сорока, сидит в углу кабинета в несколько пикантной позе. Одев достаточно короткую юбку, соответствующую веселой весенней погоде, Ольга Павловна, устав сидеть два часа с закинутыми крест на крест ногами, позволила расслабиться и поставить ноги в положение «вольно», параллельно одна другой. Именно этот факт сразу заметил Ковальцов. В его голове созрел план удовлетворения собственного любопытства. Ему непременно вдруг захотелось узнать – какого цвета трусики носит Ольга Павловна. Однако, сделать это сразу оказалось непросто. Во-первых, нужно было притвориться, что Николай Петрович не заметил «оплошности», допущенной Ольгой Павловной и не выдать себя заинтересованным взглядом. Во-вторых, угол зрения Ковальцова и высота его посадки не позволяли ему разглядеть заветные трусы и Николай Петрович, имевший неплохие отметки по евклидовой геометрии, быстро рассчитал, что уровень его глаз для выполнения поставленной задачи должен находиться на 20-25 сантиметров ниже теперешнего. Он решил действовать. Для этого он, сидя на стуле, стал медленно отклоняться назад, опирая стул лишь на задние ножки и стараясь не привлекать внимание ни обсуждавших вопросы сослуживцев, ни Ольги Павловны, вовлеченной в разговор.
    Николай Петрович почти достиг того уровня глаз и почти видел начавшиеся показываться трусики, как вдруг почувствовал, что теряет равновесие. Это ощущение опасности нахлынуло так внезапно, вдруг ворвавшись в туман околосексуальных  грез, что Ковальцов моментально, будто протрезвев, ухватился обеими руками за те предметы, что находились в их «зоне досягаемости». В эту зону, с правой стороны от Николая Петровича, попало плечо сидевшего рядом главного инженера, а с левой – электрический шнур лампы, стоявшей на директорском столе. Не смотря на предпринятые меры, девяносто пяти килограммовое тело зама, стало медленно, но неумолимо (как американские башни-близнецы) падать. Правая рука Ковальцова предательски соскользнула с предплечья Иваникина и вцепилась в рукав его рубашки, послышался оглушительный треск… Левая рука, как за последнюю соломинку, хваталась за электропровод, но спасти от падения балансирующего Ковальцова уже не могла…
    Грохот от сметаемого со стола генерального директора письменного инвентаря и ноутбука заставила присутствующих коллег вздрогнуть и отпрянуть от падающего зама по общим вопросам.
    Падение было оглушительным и сопровождалось не только звуками падающих со стола генерального директора предметов, треском ниток, криком Ольги Павловны, но и не человечески безысходным и зычным междометием Ковальцова :«А, БЛЯЯАААА». В тот момент он понял, что позор падения неизбежен, а баланс между «аккуратно можно» и «категорически нельзя» вновь недостижим!
    Николай Петрович сломал себе два ребра и больно ушиб голову о подоконник. Поначалу, в обиде на него были почти все участники тех событий. Генеральный директор был зол за разбитый почти новый ноутбук и фигуру горного орла, высеченного из итальянского мрамора, что ему подарили коллеги-дорожники из Падуи. Главный инженер был разъярен «детским поведение» Николая Петровича и потерей рубашки. Ольга Павловна, поняв причину роковых телодвижений Ковальцова, была возмущена мерзостью замысла, однако позднее, при поддержке подруг, переквалифицировала данное «преступление» в «живой и достойный еще не старой женщины интерес». Прочие коллеги Ковальцова были расстроены тем, что заму вновь все сходит с рук… Однако, жизнелюбивого зама вскоре все простили…
    Работа продолжалась. Идея экспроприации орудий производства нашла свое отражение теперь и в деятельности нашей дорожно-строительной организации, используя которую, мы реквизировали десятитонный каток у фирмы-задолжника. Наш же каток бесследно исчез. Очередной обрыв трамвайного силового кабеля при благоустройстве супермаркета привел к тому, что прораб был уволен. Ольга Павловна повысила свою самооценку и нашла молодого любовника. Лишь наш отдел не касались перемены и через неделю мы вновь услышали веселое гоготанье в коридоре - к нам вернулся Николай Петрович.

16.11.2011 г.