Угроза для Рима. Глава 6
Одна напасть отравляла повседневное бытие американского президента: Грегори Маквилл с утра и до вечера был погружён в мерзкое болото, подверженный ожиданиями дальнейших неудач своей потерявшей интерес к военной науке армии. Мир с запредельной скоростью катился к атомной войне, все религиозные вожди в исступлении провозглашали анафемы жадному пороку алчных политиков, стремящихся наказать своего противника побольнее и по-коварнее. Канули в Лету "цивилизованные" войны, теперь мировая политика жаждала уменьшить число землян, ведь возросшие аппетиты людей, простых и работающих людей, могли сократить число зажравшихся политиков, как негодный элемент.
...Дождь над Белым домом пахнул кошачьей шерстью и мочой, и Маквилл, закрывая окно, с омерзением вытер руки влажным платком. Мозг главы Америки лихорадило полных пять дней, неизвестная хворь привела к бессоннице и чрезмерному возбуждению всего организма, а врачи неуверенно прятали свои виноватые взгляды и ссылались на туманность науки, а то и на русских диверсантов, которых много развелось в Вашингтоне, да так, что местные бродячие псы уже откликались на русскую речь.
Во второй половине дня Грегори Маквилл посетил бильярдный клуб "Серебряный Рог", побывал в картинной галерее семейства Смитов, а под вечер заглянул с когортой помощников и охраны в Центр физической культуры "Вечный Атлант". Под работающий DVD-проигрыватель, транслирующий речь Джона Кеннеди, Маквилл забавлялся с аппетитной гирей в несколько пудов, плотоядно посматривая на бугры своих мышц, покрытые приятными потовыми выделениями и вздыбившимися белёсыми волосками. Тоска и отчаянье исчезали прочь, глава Белого дома начинал дарить рядом находящимся свои улыбки, радость избавиться от неутешительных мыслей даже слегка позабавила 56-летнего Грегори.
Одна из девушек с любопытством поглядывала на бугорок, образовавшийся на тренировочных штанах президента. Джессика Палмер облизнула высохшие губы и достала макияжную аптечку. Розовая помада аккуратно легла на полные губы, жаждавшие поцелуев. Но больше всего, больше секса, матери и любимого штата - девушка любила хруст банкнот. "Они пахнут жизнью" - часто заявляла она, когда парни после мгновений любовных утех курили толстенные вонючие сигары или косячок "травки", и разговаривали с ней о планах на будущее. В те зачарованные минуты лицо Джессики было одухотворённо наслаждением.
Накрасившись и глотнув кока-колы, Палмер стала сокращать расстояние с президентом. Странно, но телохранители Маквилла как-будто и не замечали эту худенькую и привлекательную особу в джинсовом костюме, проявлявшую горячий интерес к ими охраняемой высокопоставленной персоне. Грегори листал "Плейбой" ,и когда Палмер подошла к нему, он бросил журнал на маленький столик с вазой в цветах, и подошедшая обдала его запахом приятного женского тела. Голубые глаза президента вплотную сошлись с карими линзами Джессики. У девушки внезапно зачесалась левая грудь и внизу живота запульсировала жилка.
-Вы могли бы уделить гражданке вашего государства чуточку своего драгоценного времени? - из уст Джессики Палмер выпорхнули сладкие на вкус слова.
Президент лукаво усмехнулся и приподнялся с раскладного стульчика, который в какое-то мгновения был торопливо убран.
-Да. И вы знаете наверняка, что я бываю в некоторые часы безумно любезен - сказал Маквилл.
Они вышли в сад. Ласточки носились низко над землёй. Солнце скрылось за тяжёлыми облаками.
-Я просто очарована вами, господин президент! Ваша речь перед Конгрессом довела меня до слёз. Я пила кофе и стала представлять, будто нахожусь наедине с вами в приватной беседе, и нашими темами была любовь и мир.
-Ваши желания сбылись. Я очень этому рад! В детстве, проведённом рядом с выгонами для скота и овец, ваш собеседник предавался мечтам о лишнем куске хлеба. Как видите, мы лучше стали жить. - Грегори поднял взгляд к верхушкам высокой пихты. Где-то в зелёно-синей смеси земли и небес пела прекрасная птица.
Они прошлись по идеальной по виду аллеи, покормили стайку голубей у гаража ретро-автомобилей, и наконец добрались до закрытого бассейна. Раздевшись, Маквилл и Джессика Палмер нырнули в бирюзовую гладь. Оба прекрасно и увлечённо плавали с двенадцати и семнадцати лет соответственно, предпочитая кроль и брасс. Телохранители с заведёнными за спину руками с холодными взглядами перебрасывалась словечками с какой-то кучкой бородатых мужиков а-ля хиппи 1960-ых, голых по пояс. Вскоре послышались нецензурные реплики, но после возгласа президента всё стихло.
-Вы не опасаетесь того, что я могу иметь какие-нибудь корыстные цели со своей стороны? - в голосе девушки промелькнули бархатные нотки.
-Я давно перестал бояться неизбежного. - произнёс суховато Маквилл. - Так легче что-то созидать. Надо беречь дар Природы - своё сердце.
Палмер очаровательно выдохнула и снова нырнула в воду. Она словно русалка колыхала водную стихию, что завораживало Грегори. Он любил такие минуты счастья. Особенно он возрадовался, когда прикоснулся к губам Джессики. Нет, это он уже не сможет забыть. Как никогда не сможет исторгнуть из памяти факт гибели 998 морских пехотинцев во французском Марселе, когда русские черти в тельняшках выбили парней Маквилла из крепости, полной боеприпасов и обмундирования. Это было поистине глубочайшее унижение для любого американца. Эти русские могут биться даже вопреки элементарным пределам выносливости и страха.
Президент гладил роскошное тело Джессики и одновременно слушал очередную сводку новостей CNN.
"Как стало известно 25 минут назад, папу римского Иоанна Павла Третьего госпитализировали в клинику "Джемелли". У Первосвященника подозревают обширный перитонит. Самочувствие папы не критическое, однако, почтенный возраст даёт о себе знать" - говорил диктор тоном заправщика бензином. У Грегори Маквилла заныло где-то внутри груди.
-Ты веришь в Бога, детка? - лукаво обратился он с вопросом к Джессике.
-Вера в божество ничего мне не даст, а потому она бессмысленна. - отвечала уставшая девушка, лёжа на белоснежно-розовой перине.
Президент согласно кивнул головой.
-Жаль, не все это понимают!
Свидетельство о публикации №216021300439