Слабость

Вы когда-нибудь видели ослабших волшебников? Наверняка, в вашем представлении это какой-нибудь измученно-прекрасный Поттер, лежащий на траве, облокотившись на левую руку, доблестно защищающийся своей палочкой? Или, возможно, это тоскливый Хаул, с прикованным в одну точку взглядом, падающий камнем вниз, оставляя за собой след из чёрных перьев?

Я открою вам секрет. Какой бы образ не возникал у вас в подсознании, он будет в корне неправильным. Ослабших и несчастных волшебников не существует, от таковых отрекается само естество «Магии». Это может происходить постепенно, если, как говорится, волшебник ещё не осознает того, что он волшебник. В таком случае, ему будут предоставляться испытания, в виде, на первый взгляд, самых естественных вещей. Ещё неопытный пузырёк для магии, раз за разом будет неистово страдать и проклинать этот Мир, когда же до него дойдёт в чём дело, в ореол его проклятий и ненависти попадёт вся эта странность и необычность.

Чародейство имеет свойство выветриваться, покидать слабых. Именно поэтому чудеса случаются так редко, их попросту некому выполнять. Рождается достаточно тех, кто по чьему-то плану должен дарить людям этот огонёк, но кому хочется претерпевать эти испытания, принимать на себя пугающую неизвестность? Какому-то единственному проценту. Одному несчастному проценту, которых в свою очередь сталкивается, с пропитанной атмосферой современности, где нет места чуду, фантазии, безвозмездной доброте и словосочетанию «просто так». Их считают чудаками, в лучшем случае они становятся обособленными от мира писателями и художниками, в худшем же проводят свои дни в соответствующих клиниках.

В двадцать первом веке, две параллели пересеклись, как в геометрии с положительной кривизной, человеческий мир отравил мир летающих искорок. Получился коктейль Молотова, которым любит бросаться нынешняя извращённая Магия, в процент оставшихся.
Декаданс коснулся того, чего касаться нельзя. Наверняка вы знаете, что будет если вливать воду в серную кислоту, а не наоборот? Подобный эффект свойственен и для воздействия людей на волшбу. Второе может принимать участие в первом, в противно случае,  выходит нечто трагичное, неестественное и истребляющее. Не лучшие времена. Нападки без укрытия, эгоистичный здравый смысл, обратные реакции и постоянный страх, что тебя окатит волной болезненного и страдающего Волшебства.

Не убежать сложно, ещё сложнее творить. Замещение фальшивыми гениями, популяризация и спрос. Но несмотря на это, всё имеет свойство приспосабливаться и эволюционировать, даже искорки. Вы никогда не встретите ослабленного волшебника, измученного, потерянного или испуганного - да, но никак не сдавшегося и слабого, особенно сейчас. Процент всегда существует, не всегда благополучно, но иначе никак, ведь чудеса так же естественны, как и заурядность, в этом весь смысл.

Слишком часто, создавая волшбу происходит обратная цепная реакция,  всё чаще наблюдается какая-то травящая издёвка, из-за чего отпадает всякое желание творить. Если в начале я говорила о том, что магия не любит слабых, то теперь пришла к выводу, что критерии «слабости» для неё расширились вдвое, теперь она даёт ни только испытания, теперь она промышляет жестокой игрой, в которой тебя поочерёдно обливают, то горячей, то холодной водой.

Выживший процент начинает сходить на нет. Его съедает ненависть к себе и страх навредить. Всё чаще возникает вопрос: а не сделаю ли я хуже? Всё чаще проще ничего не предпринимать, чем предпринять, но после ужасаться возможным последствиям. 

Хочется всё бросить, хочется лечь и лежать, спровоцировать окружение на свою неадекватность и  оказаться в соответствующих местах. Но...Но чем дольше я нахожусь с эти шипящим коктейлем внутри, чувствую на себе этот угнетающий, навязанный страх, тем  сильнее мне не хочется проигрывать, поддаваться этой моде на смирение...Борьба двух природ и всего скопища чувств, напоминает гигантские спазмы в животе, которым подчиненна вся грудная клетка. Я не хочу сдаваться, не хочу оказываться аутсайдером и здесь, пускай этот процент будет состоять только из меня, наплевать.