Аврора

АВРОРА

"О тусклость мертвого заката,
  Неслышной жизни маета,
  Роса цветов без аромата,
  Ночей бессонных духота".
 
   Иннокентий Анненский
 
 
 
  Встряхни-ка костями, приятель!
  Подумаешь, я - идиот.
  Зачем тебе новая скатерть?
  Ты сам по себе, а я вот!
 
  Курчавилось подлое небо.
  Сморкалась ноздрею земля.
  Гадал я свой собственный ребус,
  А там издыхала семья.
 
  Скажи-ка мне, друг, что такое
  На кончике носа торчит?
  Ты тело свое не устроил
  На искренне пушкинской стрит?
 
  Избавилось солнце от дыма
  И шлепнулось в бездну гробниц.
  А вечер глотал как налимов
  Ее ясноглазых сестриц.
 
  Я чувствую: ты - однобокий,
  Уж этого не отнять.
  Мы оба с тобой одиноки...
  Но я продолжаю писать:
 
  Как только ночь опустила шторы и включила огоньки звезд, благо ей за электричество платить не нужно, я воскликнул в сердцах: Возможно ли такое!? Умер ли я или все еще живу? Точного ответа не мог дать ни один из моих Я. А кто здесь настоящий?
  Я приподнял веки. Перед ними выстроились как в нотной тетради каббалистические знаки, отмечавшие окончание былого и начало будущего.
  Шаг за шагом я приближался к отверстию времени, искрометно подмечая распад близкого и далекого. Я обозначил себя вне событий, однако их ход довольно четко обнаруживался в истории.
  Искры немого дождя упали и погасли на дороге, и только потом я вынырнул из подъезда и очутился на Красной площади. Паутина тьмы была столь плотной, что я поморщился и зевнул. Запоздалая муха влетела ко мне в рот и вылетела оттуда, невозмутимо отправившись восвояси. Тело ныло, словно меня давили асфальтовым катком. Я рискнул задуматься и вспомнил кое-что интересное...
  Все знают, помнят и любят "Аврору" - легендарный крейсер, давший сигнал к началу Велико Октябрьской социалистической революции. Многие и многие видели ее в кино, другие воочию наблюдали корабль НА ТОМ САМОМ ПАМЯТНОМ МЕСТЕ. Шли годы. "Аврора" на приколе. Музей революции. Славные дела. Жестокая эпоха. А народ нежно заботился о своем детище. Крейсер мыли, обновляли, подкрашивали... Со сладкой дрожью ступали новые посетители на палубу истории. Вот она! Можете дотронуться рукой, и вы становитесь частицей того большого, вы - человек, а это звучит гордо...
  Но что это? Чу!.. Гордость Страны Советов есть фикция, вымысел или простое введение в заблуждение невежественных сограждан. Да-да! Изм! Я поражен, шокирован, но это - факт! Корабль, стоящий на приколе, всего лишь макет, модель, декорация. Я стараюсь убедить себя в обратном, мой мозг отказывается переваривать вздорные мысли, но тут, как говорится, приперли к стене. Шаг влево, шаг вправо - побег. Никуда не денешься. Настоящий крейсер покоится на обычной городской свалке. Он гниет, ржавеет, превращается в Ничто. Он заплеван памятью.
  Время не повернуть вспять, как и не переделать прошлое. Сохранить историю в первозданном виде, скажете вы. А стоит ли? Мне надоели эти расхожие фразы. Я самоустраняюсь, и последние аккорды Интернационала, звенящие в ушах, возвращают меня к действительности.
  Я шагаю по черным булыжникам Красной площади и замечаю, что я - призрак. Я бестелесное создание. Меня на самом деле нет. Что же таким поворотом событий стоит воспользоваться.
  Безумная идея посетила меня, и я застыл у входа в мавзолей. Испытать судьбу? Часовые на посту №1 не шелохнутся. Они не могут видеть меня. Что мне остается, идти вперед, где среди тьмы, под стеклянным колпаком, при невнятном оранжевом освещении покоится мумия человека, бросившего нас туда, откуда выбраться практически не возможно. Как ночной мотылек я плыву в узком пространстве, и вот я здесь. Я замер, и странным трепетом охвачено сознание. Неподвижное тело, неестественно желтое лицо, покрытое словно оспинами морщинами, реденькая заостренная бороденка - все знакомо с детства, но холодок, исходящий от трупа, заставил вздрогнуть.
  Кто ты? - готов был вскрикнуть я, но не тут-то было. Я молчал, и чем дальше, тем беспокойнее становилось на душе. Давно отзвучавшие речи выплывали из-за гор, они росли грозовыми облаками, и вот грянул гром. Он навязчиво превращался в ритм революционного марша. Вены вздувались, готовые извергнуть наружу гнусную массу.
  Кто ты? - услышал я свой голос под сводами усыпальницы. Именно так я перечеркнул все известное мне и осознал, что передо мной не Ленин. Не мог он находится тут!
  Я стал перебирать струны памяти. Митинское, Хованское, Химкинское, Востряковское, Новодачное, Домодедовское... Где же то место? Я мысленно разгребал могилы, разбрасывал комья, ломал кресты и ограды, разбивал трухлявые гробы и всматривался в грязные кости. Я не находил того, что мне нужно, но я был уверен, что ОНО рядом. Я переползал с одного участка на другой, но поиски вновь заходили в тупик. Я зажмурился и пошел на ощупь. Не могу утверждать, что так верней, но подсознательно верил в победу.
  Безжалостна правда, и потому я скользнул влево, игнорируя кладбищенский дух и переводя дыхание.
  Непролазная чаща преградила мой путь, но я уверенно вонзился в нее и просочился внутрь.
  Кололо спину, нестерпимо болела печень, затылок превратился в резиновую грушу, сжимавшуюся и разжимавшуюся... Я не уступал. Зажглись тысячи звезд, и луна нагло уставилась на меня. Кривые тени от деревьев побежали адскими ручейками. Я добрался до места!
  Сдирая кожу с нежных пальцев, ломая ухоженные ногти, я выдирал траву и отшвыривал ее по дальше. Я вгрызался зубами в холодную влажную почву и выплевывал ее.
  Время напоминало пружину, оно было готово выстрелить во Вселенную.
  Так и случилось.
  Я стоял на четвереньках, уткнувшись в мертвое, но почти не тронутое тленом лицо. Когда-нибудь я вспомню свои ощущения, но не теперь. На меня таращились безумно-умные и садистско-детские глаза. Сомнения рассеялись. Я устало рухнул в могилу, и сон сломал меня...
 
  За окном ругались вороны, насмехались глупые воробьи, а облезлая черно-белая кошка мыла свой зад, удобно пристроившись на капоте темно-синих "Жигулей". Сварливая старуха рычала на мотоциклиста - она всегда на кого-то рычала - а ее рыжая псина резвилась с разноцветным резиновым мячиком. Двухгодовалый ребенок, лишившись игрушки, стоял тут же. В общем жизнь текла своим чередом, и я решил отдохнуть.
  Мое внимание привлекла крохотная мошка, ползавшая по стеклу. Я следил за ней и думал, как мало в жизни нужно этой твари. И у нее нет ничего, но в то же время есть все. Как ей повезло! Я стал распаляться, и самовозбуждение переросло в жуткую ненависть к мошке. Я не мог терпеть и подул на стекло. Мошка сорвалась, отлетела в сторону и повисла на невидимой паутинке. Откуда-то из узенькой щелки появился злодей-паук. Мошка попыталась освободиться, но этого ей не удалось. Кровожадный убийца поспешал к ней. Он заработал своими восемью лапками, зашевелил усами (или что-то там у него!?), опутывая жертву. Он вздрагивал от сладострастия в предвкушении пира, а невинная мошка трепыхалась и по-видимому даже издавала какие-то звуки. Сначала у меня возникло острое желание помочь пленнице, затем я хотел раздавить пальцем обоих, но чуть позже решил оставить все, как есть. Сила правит миром - припомнил я чьи-то слова и блаженное удовлетворение растеклось по телу...