Свет в окошке

Из серии "Эпизоды жизни"
- - - -


В начале "лихих девяностых", когда у нас ещё была возможность оказывать не демонстративно-символическую, а вполне существенную помощь ветеранам, инвалидам и просто заслуженным работникам предприятия, меня часто отправляли на заявления, касающиеся ремонтно-строительных работ. Когда одного, а когда в составе комиссии.

Однажды наша комиссия выехала по заявлению бывшего работника, который уже несколько лет был прикован к инвалидному креслу-каталке. Суть его просьбы заключалась в том, что он не мог без посторонней помощи проехать к себе в комнату. Был он мужчиной крупным, и изготовленное по его персональным меркам кресло было чуть шире дверного проёма его комнаты. Совсем чуть-чуть, на какие-то два-три сантиметра. Но из-за этого "чуть-чуть" членам семьи приходилось каждый раз организовывать настоящий аврал. Его доставали из кресла, усаживали рядом, после чего каталку в сложенном виде заносили в комнату, раскладывали там, потом на руках заносили парализованного главу семейства в комнату и там снова усаживали в кресло. И так каждый раз, когда ему надо было войти или выйти из комнаты. Из-за габаритов и веса несчастного в погрузочно-разгрузочных работах вынужденно принимала участие вся семья. Вот эту проблему он и попытался решить, написав заявление на имя своего бывшего руководства.

На мой взгляд, вопрос решался довольно просто. Нужно было демонтировать дверную коробку, а дверное полотно изготовить заново по индивидуальному проекту, сделав его сдвижным на колёсиках, которые бы бегали по направляющей, прикреплённой непосредственно к стене. Оставшегося дверного проёма "в свету", как говорят строители, с лихвой хватило бы для того, чтобы заявитель мог самостоятельно осуществлять въезд-выезд.

Я изложил свои соображения шефу, который был председателем комиссии, он со мной в принципе согласился, после чего комиссия проследовала на кухню, чтобы рассмотреть другие пункты заявления, не имевшие отношения к строительству. Я остался в прихожей наедине с инвалидом.

–  А Вам только в одной комнате нужно проём увеличить? – спросил я его. – Входная дверь достаточной ширины?

– Нет, с входной дверью проблем нет, она чуть шире, прохожу нормально.

– А в зал как?

– Мне там нечего делать, только давку создавать, – отшутился хозяин.

– Ну-у-у, телевизор посмотреть, – не унимался я.

– Телевизор? – он с иронией взглянул на меня. – Что там смотреть? Как мне лапшу на уши вешают? Нет уж, я лучше в окошко посмотрю. Там хотя бы жизнь настоящая.

Я взглянул в окно. Дом, в котором жила семья, имел П-образую планировку, и окна квартиры располагались как раз на левой ножке буквы "П" недалеко от угла. Вид слева загораживал фасад примыкающей части дома, напротив, метрах в ста – фасад противоположной "ножки", и лишь в самом углу окна виднелся небольшой участок улицы. Улица была внутриквартальной, пешеходы и транспорт не слишком часто вносили разнообразие в её статичную картинку, но и этого хозяину комнаты было достаточно. Там, за окном, была жизнь! Настоящая жизнь, а не та кастрировано-лакированная картинка, которую ему каждый день втюхивали с телеэкрана.

Я вдруг почувствовал определённую неловкость. Я попытался представить, через что должен был пройти человек, чтобы вот этого вот огрызка жизни ему было достаточно для душевного равновесия? И ещё я подумал, что мы мало ценим простые привычные вещи, воспринимая их, как данность. Здоровье членов семьи. Хорошее отношение между родственниками. Руки и ноги, которые не подводят нас и сами знают, что делать. Возможность самому решать, куда пойти и чем заняться, без оглядки на то, как твои намерения согласуются с планами членов семьи и смогут ли они тебе помочь. А ещё... А ещё вид из окна.

Комиссия закончила работу, её члены вернулись к исполнению своих повседневных обязанностей. Какое-то время я ждал решения начальства, потом закрутился и забыл об этом выездном заседании. Где-то через полгода, наводя перед отпуском порядок во "входящих-исходящих", я наткнулся на ксерокопию того заявления. Перечитал его, пытаясь вспомнить, чем дело закончилось. Не вспомнил. Взял бумагу, пошёл к шефу.

– Сан Саныч*, помните, мы весной с комиссией ездили по заявлению к NN? Ему нужно было дверной проём увеличить. Я ещё вам тогда говорил, что надо будет конструкторов подключить. Так что с ним, разобрались? Сделали новую дверь?

– М-м-м, как тебе сказать, – замялся шеф, – вопрос решился сам собой.

– В смысле?

– Умер он. Где-то месяца через два после того.

Оглушённый новостью, я постоял немного, бессмысленно теребя в руках ненужный уже лист бумаги, потом развернулся и молча вышел.
- - - -

Примечание:
*Имя вымышлено.