Пожар

               

      Зимой, под Новый год внезапно заболела мать и слегла в больницу. А её озорной парнишка сын Васька остался без присмотра. Без матери он в свободе. И однажды навёл в комнату друзей, и стали играть в морской бой. Увлекательная игра затягивалась до поздней ночи. Занятые игрой в кораблики, ребята  играли и смеялись. Весело было. Исчёрканные листы бумаги комкали и бросали в железную трубу, вмурованную в печку, дабы не мешались.
      Здесь печник постарался, когда слаживал печку. Он заботливо вложил в неё железную трубу, чтобы печь дышало быстрым теплом.
      Ночь. Луна печальным светом укутывает заснеженный посёлок.  В морозную стужу, поздно придя из школы, Васька решил жарко натопить комнату. Растопив печь, он через снятые кружки чугунной плиты высыпал ведро угля и ушёл к соседям. Ушёл, чтобы переждать пока комната нагреется. Непрошено Васька поторчал там измозолившись назойливостью, и вдруг его потянуло домой. Он вспомнил о горящей печке. И кинулся узнать, что и как, в его комнате происходит.
     Открыв дверь комнаты, Ваську обдало густым дымом. Напугавшись, он шарахнулся назад и закричал.
       – По-ж-а-а-а-р. По-ж-а-а-а-р.
Пожар хозяйничал в комнате жадным пламенем. Огненные языки вылизывали всё, опустошая жильё.
      На крик Васьки захлопали в длинном коридоре двери. Барак ожил от мальчишеского сообщения. Забегали с вёдрами люди, заливая водой объятую пламенем комнату.
     Пожарное столпотворение сразу резко вздыбилось и так же резко угомонившись, угасло. Все соседние двери захлопнулись, лишь была открыта одна дверь комнаты Васьки. Эта когда-то белая светлая комната в миг превратилась в чёрный склеп.
      Для уюта детскую кровать мать облагородила цветными занавесками. Они и вспыхнули, так как были рядом с печкой. 
      После пожара героем ходил взрослый долговязый Мишка. Он первым юрко заскочил в дымную комнату. Выплеснув ведро воды, схватил горящий матрас и выкинул на улицу на снег. После пожара долго валялся на снегу Васькин матрас, как незабываемое чрезвычайное событие в назидание.
       Мишка недавно пришёл из тюрьмы. Отсидел много лет за убийство отчима. «Лучше сиротой быть, чем с таким злюком жизнь делить», заключил он. «Смотрит на тебя исподлобья нелюбимым глазом. Злым зрачком корит тебя, что зря хлеб его ешь. Матери Мишкиной тоже достаётся, бьёт её частенько. Мишка однажды не вытерпел, ударил отчима попавшим под руку топором, и получилось насмерть.
      Как-то Мишка посоветовал Ваське.
      – Ты знаешь Васька, ты не бегай когда печь затопишь. Лучше сиди возле неё, да грейся. Умом больше обзаведёшься и терпёж приобретёшь. Терпёж в нашей жизни это большая и ценная наука. Вон видал и валенки, у тебя прохудились, давай я их подремонтирую.   
      Женщины – соседки горевали. «Как же Нюра, выйдя с больницы, в такую чёрную комнату войдёт. Увидит и опять с ног свалится. Давай бабёнки, сообща навалимся да и выбелим. Чё с пацана возьмёшь. И взялись, и выбелили. Васькина беда сплотила и подружила соседей. Несколько дней барак гудел о пожарных событий.
      Васька, набухший пожарным бедовым событием, тревожно спал у соседей. Тревожился, что, выйдя из больницы мать, обязательно взбучку ему устроит. И просыпаясь утром, он подходил к дверям своей комнаты и принюхивался, стоит ли там все ещё дымный угар.
      О пожаре слухи донеслись и до Анны. Она шла домой, уже подготовившись встретить удар.
      Соседки встретили вышедшую из больницы Минкину мать и стали её успокаивать.
      – Ничего Нюра, не расстраивайся твой сынишка израстёт и будет хороший. А счас в нём ещё недоросток играет. Ты уж не ругай его, душа-то в нём и так собачонкой скрутилась.
      Мать устала от жизни. По жизненным ухабам влачилась её любовь, и, надорвавшись, она слегла в больницу. Вылечившись и придя, домой, мать не ругала Ваську, а ласково смотрела на сына, она была доброй и хорошей. Мать была рада тому, что хоть сын остался живой. Это единственное утешение, которое есть в её жизни.
      Жизнь Васькина с матерью разграничилась рубежом: на жизнь до пожара и жизнь после пожара. Всё сгорело, одежда и бельё. Вся утварь, табуретки и столы пришли в негодность. Остались одни обгорелые стены да одежда, которая была на Ваське и та, что была на матери. Как жить? С чего начать? Безжалостный огонь не пощадил ни что. Откликнулся только человеческий мир. Стали приносить; кто одежонку, кто бельишко, кто что-нибудь из утвари. Жизнь, облысиная огнём задышала, стала возрождаться. Глаза матери и Васькины начали смотреть по-другому. Они засветились новым рождением. Жизнь для них возвратилась новой ценой. Она стала бесценна. Нет для них дороже ничего.
      Неужели чтобы дорожить жизнью, человеку нужен обязательно пожар? Кто мы? Случайно попавшие или на постоянно пришедшие в жизнь? А не заблудившиеся ли мы и наша дорога не здесь?
      Для чего нам огонь дан? Жить или исчезнуть?
      Наверное, пока нам этого не понять. Вот и пытает он нас.