Тропинка жизни

Ночью, под светом звезд, в чистом поле, абсолютно беззвучно плясал человек. Музыкой ему служило голосистое пение соловьев, раздававшееся на всю округу, где невдалеке мерцал ночник в чьем-то окошке и совсем далеко рассекали темноту ярко-горевшие фары карабкающихся по пахотным землям, тракторов.
Человек выбивая дорожную пыль скакал в русской плясовой по утоптанной белой тропинке и широкая улыбка озаряла его лицо не хуже самого яркого месяца.
Рядом с плясуном шевельнулись кусты и женская, изящная ручка поманила его пальчиком.
- Иду, Светик мой, иду! - зашептал плясун моментально перейдя от танцев к действиям.
В кустах послышались звуки поцелуев и игривый смех.
А в это время, по тропинке, не торопясь пробирались двое: старик и старуха.
Старуха подпираясь костылями вышагивала, охая и ахая, создавалось впечатление, что каждый шаг давался ей, ой как нелегко. Старик, сухонький, маленький, но в широкополой шляпе, которую он беспрестанно поправлял, потому что она съезжала ему на глаза, сердился, наступая жене на пятки:
- Зачем ты стонешь, зачем меня изводишь? Ногу сломала два года назад, вылечила, ходить доктор тебе дозволил без костылей!
Старуха громко, презрительно фыркнула, обернулась на него:
- Много ты понимаешь? Шляпу замени, чудо! Ни разу за восемьдесят лет кости не ломал, а поучаешь!
- Ни разу, - согласился старик, поправляя шляпу и обежав старуху по обочине тропинки, весело предложил, - а хочешь я волокушу сооружу, протащу тебя до деревни и... эх, будто королевну!
Старуха обиженно шмыгнула носом:
- Было время ты отседова меня на руках до дома-то доносил!
И они оба взглянули на подрагивающие кусты.
- И не так давно любили друг друга, подтвердил старик, беззвучно шевеля губами, принялся, как видно, подсчитывать, когда.
- Кажись, вчера, - вздохнула старуха, с нежностью глядя на подернутые молодой зеленью ветви ивняка.
- А мы сегодня! - расхохотались из кустов.
Старуха испуганно замахнулась костылем. Старик отскочил за ее спину.
Из-за кустов торжественно вышли двое. Держась за руки, но смело глядя в глаза старикам.
- Виталька, Светка, вы? - ахнул старик, выходя из-за надежной, широкой спины жены.
- Кто же еще? - вопросом на вопрос ответила Светка и перекинув шерстяной плед через плечо, пошла к деревне.
Виталька пританцовывая, последовал за ней.
- Ишь ты и плед прихватили, - рассмеялась старуха, озорно толкнула старика, - а мы-то в свое время твой пинджак на траве расстилали.
Старик схватился за бока, согнулся пополам от смеха:
- Не мой пинджак-то был, батькин!
- А он что, ничего не заметил?
- Заметил, не заметил, но виду не подал! - выразительно кивнул он на кусты.
- Бабушка, дедушка, вы скоро? - вернулась Светка, ведя за руку Виталика.
- Скоро, - заверил молодых, старик, - вы пока вперед идите, а мы догоним!
- Догоним! - решительно отбросила костыли в кусты старуха и взяв старика под руку, с сомнением взглянула на узенькую тропинку. - Уместимся?
- Мы-то, - подхватил старик с энтузиазмом, - уместимся, а вот иные, кто живет вместе по привычке или вовсе без любви, не смогут пройтись рядышком!
- Тесно им будет на тропинке, - закивала старуха, прижимаясь к мужу, - вытолкнут они друг дружку!
- Зато наши молодожены умещаются! - с восхищением разглядывая влюбленную парочку чинно вышагивающую впереди, проговорил старик.
Так они и прошли по тропинке белеющей при свете звезд и даже широкополая шляпа старика не мешала его жене.
И, когда уже захлопнулись за ними двери дома, когда смолкли все звуки разговоров и бренчание тарелок, когда погас свет и в комнатах воцарилась сонная тишина, по тропинке, мимо заветных кустов ивняка принялись проходить тени из прошлого, кто по одиночке, но больше, вместе. Умещаясь на тропинке, шли рука об руку те, кто давным-давно покинул мир живых, но вот тропинку покинуть, ну, никак не могли, привыкли, наверное...