Пастыри Глава 33

Стоя перед высокой узкой каменной дверью, ведущей в Зал Кристалла, Нерил не ощущала страха, лишь волнующий трепет. Она крепко сжимала свой посох, дышала ровно и глубоко, ожидая, когда её позовут. Трое Хранителей уже были внутри и готовились к церемонии посвящения. Ей сказали, что когда придет её время, она услышит своё имя, а дверь откроется, и Нерил сейчас смотрела на неё, не отрывая глаз. Дверь в Зал Кристалла была сделана такой, чтобы в неё мог пройти только один маг. На камне были вырезаны символы, значения которых Нерил не понимала. Знаком ей был только один – переплетение четырёх лент, символизирующее единство природных элементов.
    
Накануне церемонии Аш провёл с ней беседу. Он рассказывал, что значит быть Хранителем, в чём заключается его задача и чем он отличен от простого мага. Многие тайны, по словам Аша, будут ей открыты уже после церемонии, и это была единственная мысль, которая немного беспокоила Нерил, - какие тайны имел в виду старый маг? Она знала, что Хранители обо всём осведомлены куда лучше, чем жители четырёх цитаделей вместе взятые, но что именно они знают? Этот вопрос никогда её особо не занимал, ведь раньше мир был так знаком и понятен, а единственными тайнами в нём казались те, над разгадкой которых трудились учёные Академии. Но всё оказалось так сложно… Нерил вздохнула.
    
Вдруг раздался звук, похожий на удар часов. Дверь стала подниматься, шурша камнем о камень. В глубине зала громко и торжественно прозвучало имя. Сердце Нерил безотчётно ёкнуло, но когда проход открылся, девушка переступила порог уверенно и тут же зажмурилась от непривычно яркого света.
    
Зал Кристалла был самым большим помещением Глубины, ещё дальше уходящим вниз, под землю. Извилистая каменная лестница, вырубленная прямо в стенах пещеры, спускалась очень глубоко. Здесь было прохладно, но пахнущий озоном воздух казался сухим. После сумрака узких коридоров Глубины свет, заливающий пространство, резал отвыкшие от солнца глаза. Только это был не солнечный жёлтый свет, а магический – бело-голубой. Нерил с минуту постояла, позволяя глазам приспособиться. Её никто не окрикивал, не торопил, хотя она знала, что Хранители ждут. Было тихо, лишь на грани слышимости гудело переполненное энергией пространство. Нерил ощущала эту энергию, и когда она начала спускаться, ощущение усилилось, становясь тем чётче, чем ближе к ней был кристалл. Вид магической святыни изумил Нерил. Она всегда представляла Великий кристалл Хранителей похожим на негранёный драгоценный камень неправильной формы, либо на эллипсоид, но внизу, излучая ровный, чистый свет, неподвижно висел в воздухе гигантский куб. Фигурки трёх магов рядом с ним напоминали муравьёв. Куб висел над огромной мраморной плитой, испещрённой какими-то знаками и символами. По углам высились массивные толстые колонны, устремляющиеся ввысь и теряющиеся во мраке у потолка, где не было ни одной люстры или даже фонаря – их свет здесь не требовался.
    
Нерил спускалась долго и наконец оказалась рядом с Хранителями. Отсюда кристалл выглядел ещё внушительнее. Наверное, он был размером с замок, а может, и больше. Она не могла отвести от него взгляда, невольно поражаясь тому, что в этом реальном, осязаемом предмете заключена сила, которую нельзя ни ощутить, ни представить. К ней обратился Белазар:

- Видишь четыре квадрата на полу напротив каждой грани кристалла? Это места Хранителей. Мы встанем на них, чтобы начать обряд, а ты будешь стоять рядом вон с тем квадратом. Когда Верховный произнесёт твоё имя, ты шагнёшь на него. Тогда Великий кристалл примет тебя как Хранителя и одарит частицей своего могущества.

Девушка кивнула. Когда Белазар упомянул Верховного, её взгляд метнулся к Лаакану и встретился с его взглядом, но он тут же отвёл глаза и нахмурился. Нерил почувствовала укол боли, однако постаралась не обращать внимания на эмоции и сосредоточилась на церемонии.
    
Она встала на отведённое ей место. Хранители разошлись по своим. Они медленно подняли руки ладонями вверх, а затем развели их в стороны. Лаакан стал произносить слова, потом замолчал. Начал говорить Аш, затем Белазар. Как только последнее его слово прозвучало в пространстве, три огромных, ослепительных луча света вырвались из граней кристалла, окутали Хранителей, превратив их в безликие сияющие фигуры. Между их руками, вспыхнув, протянулись энергетические лучи, связав Хранителей воедино. Лаакан выкрикнул:

- Нерил!

Она шагнула, порывисто вдохнула, широко распахнула глаза, и четвёртый луч поглотил её, а сверкающий ромб вокруг Великого кристалла замкнулся.

***
    
- Расскажи, что с тобой такое. Обещаю, я сумею понять всё. Даже если ты скажешь, что я тебе надоела…

- Ты абсолютно не при чём. И со мной всё нормально. Насколько это возможно в темноте под землёй перед Концом света.

- Нет. Я чувствую, в тебе что-то изменилось. Ты стал другим…

- Не нравлюсь тебе таким?

В последнем вопросе Маркуса прозвучал вызов. Он никому не рассказал о том, что с ним произошло. Никому не рассказал о том, как изменилась его сила и что посох он с собой носит теперь лишь для вида. Сам не зная почему, он скрыл всё и от Шинны. Наверное, как Маркус объяснял это для себя, он не знал, что говорить. И вообще, разве вся эта суета имеет значение? Он жив, здоров, его любовь к Шинне не ослабла, ему просто нужно немного покоя, разве сложно это понять? Конечно, она чувствует перемены в нём, но разве это так важно, когда жить им осталось в лучшем случае месяца три-четыре? Да и потом, Маркус сам ничего не понимал. Что он мог ей объяснить?

- Я не это имела в виду, - поспешно ответила Шинна. – Просто если у тебя проблемы, если что-то тебя тревожит… Я понимаю, жить сейчас само по себе тяжело, но я же вижу, дело в чём-то другом…

- Шинна, ради Творцов, перестань меня пытать, - проговорил Маркус устало. – Мои чувства к тебе не изменились. Клянусь! Могу составить расписку и подписать её кровью. Просто на меня навалилось слишком много дел. Лаакан переложил на меня фактически две трети всех повседневных забот. Я не жалуюсь. Они с Белазаром изучают массовые заклятья по свиткам, которые удалось забрать из библиотеки, разрабатывают какие-то планы, к церемонии посвящения готовились… И, признаюсь, мне нравится ходить и раздавать всем тычки и указания. Наконец-то можно вдоволь потешить своего внутреннего фермера. Я не говорил, что иногда хожу во сне и пытаюсь вырастить в оранжерее овёс?

- Маркус, перестань! – Шинна хотела произнести это серьёзно, но не удержалась и прыснула. Он в ответ улыбнулся.

- Но мне это всё непривычно и отнимает много сил, – закончил Маркус, уже не шутя. Про себя же он подумал, что сил у него, пожалуй, даже в избытке.

- Хорошо, - Шинна вздохнула. – Раз ты говоришь, что всё нормально, я тебе верю. Только прошу тебя, если случится что-то серьёзное, не скрывайся.
Маркус молча притянул её к себе и поцеловал. Ему было стыдно за свою ложь, но что – действительно! – что он мог ей сказать?

- Я очень люблю тебя, - прошептала она, - я не могу быть равнодушной, если тебе плохо, или трудно, или ты слишком устал…

Чувство вины, словно нож, резануло его сердце. Это ведь ей плохо, трудно, и она уже слишком устала. Маркус твёрдо решил, что всё расскажет Шинне. Только не сейчас. Сейчас момент уже потерян.

- Я тоже очень тебя люблю, - сказал он, гладя её русую голову, и это была правда.

***
    
Как-то вечером почтенная семейная пара магов, живущих за стеной, решила прогуляться. Скученность, постоянный шум, невозможность уединения так надоели им, что седовласая чета не выдержала, и отправилась за пределы поселения, чтобы полюбоваться природой, степенно побеседовать и немного прийти в себя в относительной тишине. Многие маги делали так время от времени, ведь новые условия проживания были для них угнетающими. Они бы уже давно разбежались кто куда, если бы с одной стороны им не мешали люди, а с другой – надвигающееся проклятье.
    
Посохи и одежду стариков нашли ранним утром родные, встревоженные тем, что они не вернулись ночевать, и отправившиеся на поиски. Неподалёку маги обнаружили чёткие следы обуви и пятна крови. Сомнений не было: пару убили – их тела воссоединились со Вселенной, оставив в этом мире лишь укрывавшие их одежды. Вопрос, кто убил, тоже не стоял. Обувь была явно людская, да и крови от магов не остаётся, её частицы рассеиваются, как и тело.
    
Новость облетела магов молниеносно. «Поселение подконтрольных перестало функционировать, у людей пропал страх, развязались руки, примитивная, низшая сущность возобладала», - решили они, и были отчасти правы, только убийство снова было подстроено сторонниками Мехеса, а с людьми всё обстояло немного иначе. После убийств, произошедших в их лагере, они недели две ожидали традиционной кары от магов – взятия под контроль или чего-то иного, раз территория поселения подконтрольных брошена. Они были  абсолютно уверены, что маги не оставят такое происшествие без внимания, но дни шли, а возмездие всё не наступало. Маги, измотанные постоянным страхом, ужасными условиями проживания и внутренними распрями, были слишком заняты собственными проблемами, чтобы думать о людях. Очень скоро те это поняли. Полностью оправдав надежды Мехеса, они уже примерно через месяц превратили свой лагерь в несколько соседствующих враждебных групп.

Первой жертвой стал человек, обвиняемый в том самом убийстве, которое было организовано сообщниками Мехеса. Сначала ему просто угрожали, но когда он, обезумев от ужаса и отчаяния, попытался сбежать из лагеря, поймали и забили до смерти. Никто никогда не узнал, что маги заставили его сознаться в том убийстве, угрожая изувечить его дочь, которая, кстати, всё же была изувечена физически и морально, только уже не ими… Двоюродный брат несчастной девушки пришёл в ярость, собрал своих родственников, друзей и сжёг едва не четверть поселения, начав громить шалаши и землянки обидчиков, - огонь с нескольких хижин в мгновение ока перекидывался на соседние. Это случилось в то время, когда Тодор и Лиа на другом конце мира отыскали Сферу. Люди сцепились в самозабвенной ненависти.
    
И их вражда отнюдь не была внезапным явлением.
    
Сознание, развивающееся в условиях жёсткого контроля, не находящее удовольствия в собственном существовании, подавленное однообразной, монотонной жизнью и лишённое возможности как-либо выплеснуть, трансформировать негатив, за годы превращалось в клубок страхов, стереотипов, злобы и порочных желаний, лишённый цельности и логических связей. Конечно, были такие люди, как Тодор и его семья – с устойчивой психикой, более развитым интеллектом, склонные воспринимать жизнь философски, находить в своей повседневности крупицы радости. Однако в целом Лиа была права, когда рассказывала Тодору об отщепенцах: лучшая часть человечества давно отделилась от него, а те, кто жил в городах, передавали по наследству не только гены, но и свой ограниченный образ мышления, закоснелые взгляды, духовный примитивизм и глупость. В общем, как только люди ощутили безнаказанность и свободу, клубки в их головах пустились расплетаться и рождать из разрозненных нитей самые абсурдные, бессмысленные и опасные узоры. Были изъяты из покрытых плесенью сундуков памяти разукрашенные фантазиями грехи и заслуги пращуров, не говоря уже о тех, что свершились на памяти живущих. Выяснилось, что «в вашей семье всегда рождались одни псы, а вот наш род…». Откуда взялась вся эта ерунда, сказать было сложно.

Старики вдруг стали вспоминать предания об Эпохе массовых воин, выуживая из недр мозга имена героев и трусов, причём нельзя было с уверенностью сказать, правда это или иллюзия правды, созданная желанием доказать правоту. Начали устанавливаться сомнительные родственные связи. Примечательно, что одни называли себя потомками героев, а новоиспечённых врагов – потомками трусов. При этом вторые были убеждены ровно в обратном. Не стоит и пытаться понять, какое отношение к реальности имели все эти сражения трёхсотлетней давности и почему заслуги и провинности предков вдруг стали превращаться в личную гордость или позорное клеймо их детей.
    
Таким образом, единичный акт мести породил неуправляемое чудовище, как и планировал Мехес. Только в одном он просчитался: Лаакан ничего об этом не знал и не мог знать – в Глубине не слышно звуков, туда не ходят вестники и дым пожаров, пожирающих человеческий лагерь, не доносится туда ветром. Мехес, как это с ним уже бывало, увлекаясь глобальными идеями, терял из виду важнейшие нюансы. Он и думать забыл, что обитатели дворца могут укрыться в Глубине, ведь коллективного спуска не происходило никогда, ни разу, а обряды посвящения Хранителей и Верховного особо не привлекали внимания простых магов. Он ждал, когда Лаакан ринется спасать людей, а Лаакан тем временем размышлял о том, как выделить больше места для организации подземного огорода.
    
Пока развивались все эти события, за стеной маги, ранее не предполагавшие, что человек осмелится напасть, после ужасного убийства стариков озаботились охраной своего поселения. Разумеется, их охрана была совсем не то, что дозоры отщепенцев. Они установили магическую защиту и ловушки, невидимые человеческому взгляду. Спустя два дня в одну из таких ловушек попался разведчик отщепенцев, который даже не успел вскрикнуть, прежде чем заклятье лишило его голоса и возможности двигаться. Маги, удивлённые его необычным видом и наличием оружия, притащили отщепенца в свой лагерь. Когда они сняли чары, человек не выказал ни малейшего страха, держался спокойно и с достоинством, чем озадачил их ещё больше. Заинтригованные, маги прибегли к помощи чтеца. За полчаса он без особого труда вытащил из мозга пленника весьма интересную информацию…

***
    
Двое магов были убиты, а один из людей Мерджима пропал. Это встревожило Алво не на шутку – чересчур подозрительное совпадение. Размышляя, она прогуливалась по лагерю. Да, хоть такое и маловероятно, но разведчик мог столкнуться с голодным зверем и тот утащил его в самую чащу, из-за чего тело пропавшего не могут найти. Однако Алво не верила в это. Интуиция шептала ей, что два события связаны.

Расправа над магами тоже вызывала массу вопросов. Мерджим рассказал ей всё, что выяснил: найдены только посохи и одежда, рядом следы и кровь. Алво знала о природе магов достаточно, чтобы чётко узреть сложившуюся картину. Но зачем человеку убивать магов? Это бессмысленно. Объяснить такой поступок сумасшествием? Ненавистью? Всё равно слишком странно. И как он их убил, если ни дротиков с ядами, ни стрел у людей нет? Напал с одним из тех ржавых мечей, что, по слухам, хранились в их городах? Бред. Во-первых, прямая атака даже против одного мага обречена, его можно убить только из засады с помощью стрелкового оружия, иначе он играючи отразит атаку и одним движением руки превратит нападающего в труп. Попытка убийства человеком двух магов и вовсе смешна. А во-вторых, было бы абсолютно глупо, спешно покидая город, спасаясь от проклятия, тащить с собой никуда не годное оружие. Даже для городских это слишком. И главное – для чего это делать? Алво не думала о том, что инцидент подстроен самими магами. Она была в курсе убийств, случившихся во время раскола, но чтобы маги зашли ещё дальше, стали просто так расправляться со своими… Такого невозможно было увидеть даже во сне.
    
И тут страшная догадка вспыхнула в её голове, заставив покрыться ледяным потом: что если разведчик попался магам и те, увидев у него стрелы, кинжал, дротики, решат, что это он убийца? Что если над ним поработает чтец; если их тайна будет раскрыта и маги объявят войну её народу? Сердце Алво бешено заколотилось, колени охватила слабость. Она едва не побежала к своей хижине, но спохватилась и пошла в сторону дома, стараясь сохранять непринуждённый вид.

- Эй, Сверр! – крикнула она, завидев на скамье у хижины сына. – Иди сюда! – Она позвала его, хотя сама продолжала идти навстречу.

Светловолосый загорелый подросток нехотя отложил в сторону исписанные листы бумаги, которые увлечённо читал, придавил их стоявшим в ногах ведёрком с какими-то плодами и, встав, направился к ней. Все его движения были плавными и изящными, а тело тонким, мальчишеским, но если будучи одетым Сверр мог обмануть чей-то взор, то сейчас, с оголённым торсом, он казался высеченным из камня – настолько рельефно выделялись мускулы под упругой кожей. Его худощавость только шла на пользу: сын предводительницы отлично бегал, лазал по деревьям лучше кошки и в шуточных поединках изматывал противников своей быстротой. Лишь одно беспокоило Алво - вспыльчивый, неуправляемый нрав сына. Его сверстники знали, что Сверра лучше не задевать и желательно с ним не спорить. Взрослые пока могли с ним совладать, но уже было понятно, что у мальчика всего три авторитета: мать, старая оружейница Джума – неизвестно, почему - и юный химик Грэг, казавшийся ему самым интересным человеком на свете. Остальные могли со своим мнением идти подальше и уведомлялись об этом при всяком случае.
    
- Сверр, срочно найди мне Мерджима и Зарьяну и втроём приходите сюда! Давай стрелой!

- Чего случилось?

- Делай, что сказала, тогда узнаешь, - рыкнула Алво. Её всю трясло.

Брови Сверра сомкнулись, но он промолчал и через мгновение скрылся за деревьями.
    
Прошло не меньше часа, прежде чем все трое пришли к предводительнице. Она завела их в хижину и плотно закрыла дверь. Сверр, несмотря на то, что ему было всего 14, всегда принимал участие в совещаниях. Власть у отщепенцев не передавалась по наследству, но родственники предводителей часто становились их помощниками. С детьми в племени было принято общаться с учётом возраста, но на равных, поэтому Сверр знал и умел немногим меньше, чем Зарьяна с Мерджимом.

- Вы знаете, что случилось недавно у магов, - начала Алво.

- Ага. Не задалась у старых хрычей прогулка, - совершенно серьёзно констатировал Сверр.

- Вроде люди виноваты опять. Городские. Но в такую басню как поверить? – Мерджим хмыкнул, сложив руки на своей широченной груди, и красноречиво покачал рыжей головой.

- Главное занятие любого лидера – думать. Я думала очень много над этим и решила, нам стоит подготовиться к худшему. – И Алво поделилась с помощниками своими опасениями.
    
Они выслушали её молча и молчали ещё некоторое время после того, как она закончила говорить.

- Так может быть, - выговорил наконец Мерджим.

- Пусть сунутся! – зло бросил Сверр. – Победы нам не одержать, но мы их сильно удивим.

Зарьяна, хмуро взглянув на него, скривилась.
- Чем мы их удивим, мальчик? Наши шахты и карьеры далеко, наши лаборатории на островах. Запасы пороха, реагентов, металлов, всех ресурсов, даже несчастной древесины, ограничены. Кое-что совсем на исходе. Нам нечем удивлять магов сверх того, чем они уже были удивлены, если влезли нашему разведчику в башку.

- Взрыв огненных бутылей Грэга впечатлит их, не сомневайся. Он показывал мне, что они могут, и я едва в штаны не надул первый раз.

- Твоего Грэга отселить бы обратно на отдельный остров вместе с его бутылями. Однажды у него рванёт так, что мы долетим до Пустоши. По кусочкам.

- Спор плодов хороших не даст, - встрял Мерджим. – А что подготовиться надо, то толково.
 
Алво вздохнула.
- Я знаю, что у нас крайне мало ресурсов, но если конец света придёт, они нам не понадобятся, а если не придёт – дефицит просто исчезнет. Лучше быть подготовленным к защите, чем застигнутым врасплох. - Помощники дружно кивнули. Алво продолжала: - Разделитесь, как можно скорее оповестите народ, пусть каждый готовит свой лук и ножи, пусть днём и ночью делают взрывные снаряды, яды для дротиков и стрел, а Грэг пусть наделает своих бутылей. На всякий случай. Если нас и разметает по двум материкам, то хотя бы не враждебная магия… Зарьяна и Мерджим, организуйте своих людей для обороны. Мерджим, твои разведчики пусть патрулируют территорию и ведут наблюдение за лагерем магов, но с возвышенности. К цитадели никому не приближаться. Звероловы Зарьяны должны устроить засады и дежурить так от зари до зари. Только первыми ни в коем случае не нападать! Исключительно по моему личному сигналу. Пусть засады будут вдоль троп, вокруг лагеря, и внутри него оставьте людей, способных быстро раствориться в листве. Может, конечно, разведчика растерзал зверь…

- Тропами животных мои не ходят. Нет. И лес нам дом. Мы научены. В год человека четыре зверьё утаскивает, но то не разведчики. То не звероловы. Дети больше или старики, - отрезал Мерджим.

- Несчастный случай? – с сомнением в голосе предположила Зарьяна, но тут же сама и ответила: - Маршрут разведчика был известен. Его бы нашли и очень скоро.
    
Все переглянулись. Разговор был окончен. Когда стали расходиться, лишь Мерджим задержался, чтобы рассказать Алво всё, что удалось выяснить о происходящем в цитадели. Разведчики, разумеется, не могли узнать о спуске магов в Глубину, но Мерджим поведал, что Лаакан заточён во дворце и его противник по имени Мехес вместе с сообщницей собираются помешать провести спасительный обряд. Говорят, рассказывал помощник, что есть обряд иной, который уничтожит всех людей, сохранив магов, и многим магам такое по душе, потому они поддерживают Мехеса. В стане городских разгорается нешуточная вражда, начались кровавые стычки, но маги, видимо, решили позволить им друг друга перебить, несмотря на то, что поселенцы за стеной верны Верховному и его убеждениям. Сам Верховный пока тоже никак не отреагировал.
    
Чем больше Мерджим говорил, тем чётче Алво видела общую картину. Все отданные распоряжения о защите вдруг показались ей жалкими, а её племя – обречёнными кусками плоти. Было вполне ясно, какую тактику избрал противник Лаакана, и если он разворачивается так масштабно, отщепенцам не отсидеться в лесу. Но сражаться с магами… Проще убить себя самим. Неужели Лаакан бросит их? Неужели его сил и авторитета не хватит, чтобы остановить всё это? Почему он бездействует? Да жив ли он вообще?
    
Мерджим не мог ответить ей ни на один из этих вопросов.

***

    
До конца лета было еще два дня, но утра уже становились туманными и свежими. Туман приходил с холмов, и с каждым новым вечером его влажное, прохладное  покрывало расстилалось всё дальше и отступало всё позже. В Шелковом лесу по утрам царила тишина. То тут, то там одинокие листья, решившие опасть раньше времени, бесшумно планировали к земле, ещё тёплой. Солнце, играющее бликами в листве, остывало, и бабочки подолгу сидели на освещённых ветвях и листьях, чтобы отогреть свои слабеющие крылья.
    
Даже в этом тихом утреннем лесу шаги нескольких магов, торопливо ступающих по мягкой земле, были едва слышны. Кожаные подошвы их сандалий и туфель не издавали при ходьбе никаких звуков кроме лёгкого шуршания, да иногда чуть слышно хрустела под ногами надломанная ветка. Держа в руках посохи, они уверенно шли среди деревьев, держась вдали от хоженых троп. Звери были им совершенно не страшны. У всех на лицах было решительное, каменное выражение.

- Твари! – выплюнул вдруг один, видимо не силах сдерживать эмоции.

Никто ему не ответил, но несколько ртов сжались сильнее. Один из магов двигался особенно быстро. Он обогнал основную группу и теперь шёл впереди. Он успел сделать ещё несколько шагов по инерции после того, как услышал позади душераздирающий вопль. Затормозив, маг порывисто обернулся. Его товарищ лежал на земле и кричал. Остальные столпились вокруг него. Один взглянул вниз, на него, побелел, отвернулся и скорчился, опираясь на дерево – его рвало. Шедший впереди маг бросился к своим. Крики лежащего стихли и превратились в глухое рычание.

- Что здесь… случилось… - последнее слово он выговорил с трудом, уже всё увидев.

Нижняя половина тела у лежащего была в крови. Вокруг правой ноги, будто челюсти, смыкались страшные металлические зубцы огромного капкана. Вся нога несчастного была раздроблена. Из конечности, жутко, неестественно вывороченной, в нескольких местах торчали обломки кости. Под ним было, казалось, море крови. Мага, смотрящего вниз остекленевшими глазами, замутило, в животе мерзко похолодело. Истекающий кровью маг потерял сознание.

- Что это? Что это такое? – забормотал первый.

- Это ловушка, Арпад. Они предусмотрели, предугадали, что мы придём.

Тот, кого назвали Арпадом, продолжал смотреть на кровь, медленно рассеивающуюся в воздухе, и не мог сказать больше ни слова. Такую рану бесполезно было лечить. Никто не смог бы собрать ногу заново из этого страшного месива. А если бы и смог, оставив мага калекой, было уже поздно. Потерянную кровь пострадавшему не восполнить никак. Он обречён.
    
Капкан был поставлен отщепенцами на крупную дичь, а, само собой, не на магов. Но городские люди не занимались охотой. Они ловили рыбу, а мясо покупали у фермеров. Потому магам был неведом такой промысел, и большинство из них, за исключением дряхлых старцев, не видело капканов никогда. Арпад и его товарищи шли в лагерь отщепенцев, чтобы увидеть их воочию и отомстить за смерть соплеменников. Это были молодые маги, которые не захотели дожидаться, пока другие закончат думать, анализировать и взвешивать. Сколько можно? Мало того, что их всех надули, скрыв существование ещё одной группы людей, так эти новые люди оказались воинами! Пусть они умны, горды, но они опасны, и кто ещё сумел бы убить ни в чём неповинных стариков, если не эти вооружённые бандиты? Факт поимки одного рядом с поселением магов говорит как раз о том, что они разнюхивали обстановку, чтобы напасть снова. Такое чудовищное преступление, как убийство, не должно остаться безнаказанным.
    
Поначалу компания собиралась только разгромить лагерь отщепенцев, сжечь пару складов, уничтожить запасы еды – то есть хорошенько запугать. Проливать кровь всё же было магам не по душе. Но теперь они все, остолбенев, глядели на умирающего товарища, и пытались осмыслить происходящее. Получалось, что эти новые люди были готовы убивать, не раздумывая, любого. Будет ли в таком случае справедливым ответить тем же?

- Я их уничтожу, - гробовым голосом произнёс один.

Арпад, не говоря ни слова, повернулся и зашагал дальше в лес.

- Мы что, бросим его? – крикнул вслед кто-то.

- Кастор, он умер, - ответил Арпад, останавливаясь. Кастор с ужасом поглядел на лежащего и увидел, что его кожа действительно стала тоньше, под ней отчётливо проступили сосуды и мышцы, а вокруг тела появилась лёгкая дымка – он рассеивался.
- Давайте просто отомстим.

Маги, бросив последний взгляд на мёртвого, двинулись вслед за Арпадом.
    
На подходах к лагерю отщепенцев их никто не остановил, ведь был чёткий приказ: первыми не нападать. Маги сотворили энергетические коконы, дающие им почти непробиваемую защиту, и начали бойню. От огненных шаров загорались хрупкие деревянные хижины, шалаши и шатры, огромные каменные глыбы хоронили под собой людей, молнии испепеляли убегающих. В ответ в магов летели стрелы, дротики, пороховые снаряды, но это было всё равно, что хлестать кнутом гору.

- Сверр! – кричала Алво посреди воплей, грохота и паники. – Сверр! – В пламени, дыму и мечущихся фигурах сложно было разобрать лица. Она отдала приказ об атаке, но знала, что всё бесполезно. Только бы Сверр не полез на рожон и не погиб без всякого смысла!

Вдруг она увидела его. Они с Грэгом бежали в противоположную толпе сторону. В руках у них были большие и по виду тяжёлые матерчатые сумки. Недоумевая, Алво двинулась в их сторону, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Отщепенцы пытались сопротивляться, но, понимая, что усилия тщетны, повиновались инстинкту и бежали, натыкаясь на предводительницу, которая продиралась сквозь живой поток. Алво увидела несколько фигур, окутанных белым свечением. Маги продолжали громить всё вокруг, повсюду лежали изуродованные, обожжённые тела. У женщины внутри всё холодело, сердце, казалось, вот-вот остановится, но она шла, как заворожённая, пытаясь не потерять из виду сына. Сверр с Грэгом чудом подбежали на расстояние примерно в сотню метров от магов. Густой дым скрывал их. Алво увидела, как Сверр размахнулся и бросил в сторону магов что-то, блеснувшее на солнце. Её глаза успели поймать момент, когда он упал на землю, а потом всё вокруг стало белым.

Алво почудилось, что она тоже падает, но не на землю, а в студенистую жидкость. Когда она открыла глаза, в ушах звенело, все звуки слышались так, будто её голову обвязали подушками. Предводительница со стоном попыталась встать, и ей это удалось. Всё вокруг по-прежнему горело, но грохота и треска разрядов она не слышала. Маги ушли? Спотыкаясь, Алво побрела туда, где последний раз заметила Сверра. Большинство людей убежали в чащу, и сейчас среди пожарища и трупов ходили лишь несколько человек. Она увидела, что Мерджим, весь в пыли и саже, несёт на руках Зарьяну. Её руки висели, как плети, она вся была залита кровью, наверняка тяжело ранена. Верные себе, помощники Алво не бежали до последнего. Болезненный комок подкатил к её горлу, глаза защипало. Как же так? До чего они дожили! Мужчины, женщины, дети, старики… Маги не глядели, кого убивают. Они не стали думать, не захотели поговорить с ними. Если бы только они поговорили! Алво смогла бы доказать, что её люди не убивали тех стариков. Она сжала кулаки от нахлынувшего чувства бессилия и свершившейся несправедливости. Но где же Сверр и Грэг? Неужели погибли? Она уже почти поравнялась с тем местом, где видела их, и тут заметила что-то другое. Не веря своим глазам, Алво остановилась и подошла ближе. Это была одежда. Одежда мага. Рядом валялся посох, а чуть в стороне… голова. Взгляд женщины метнулся дальше, и она увидела ещё одежду, посохи и обожжённые части тел.

- Сработало! В рот мне ежа! Они подохли!

Алво с открытым от изумления ртом обернулась. Из-за обгоревших кустов к ней бежал Сверр. Его слегка вело, но в целом выглядел он весьма живым. Позади него не спеша, с гордым видом шествовал Грэг – маленький, полноватый парень лет двадцати пяти, с растрёпанными тёмно-русыми волосами, закрывающими уши.

- Сверр, - опомнилась Алво, - что это было?

- Огненные бутыли! – сияя ответил мальчик. – И их сраная магическая защита не помогла!

- Прекрати ругаться! Но… как? – предводительница не представляла, что может пробить энергетический кокон.

- Ну, это новый химический состав, - важно произнёс Сверр. – Глицерин, сера... Эм… Что-то ещё, я так взволнован, что всё вылетело из головы… Но главный ингредиент – порошок из магических кристаллов!

- Магических… Грэг! Как это понять? – Алво совершенно опешила.

- В наипрямейшем смысле, - ответил химик, пожимая плечами, словно ничего особенного в этом не было.

- Творцы! Где ты взял кристаллы? И как – как?! – ты их измельчил в порошок?

- Да Огар с детьми приволокли посохи. Они нашли их на дороге где-то под Нагаиром. Точнее, они нашли телегу с магическим барахлом, а в ней были посохи. Они подумали, что в скарбе магов может найтись что-то полезное. В том смысле, что нечто интересное. То есть занимательное… Мало ли что можно было там найти…

- Грэг, ближе к делу!

- Я долго думал, как отделить кристаллы от посохов, ведь я давно мечтал их исследовать. Посохи я смог брать большими деревянными щипцами, обтянутыми пузырём глубоководной…

- И что?!

- Я отделил кристаллы с помощью кислоты, полученной из желёз древесной… Ладно. Но дальше вам придётся выслушать подробности. В общем, посохи магов почти всегда делаются из костей чёрных гидр или кригалей. Кислота, предназначенная для скорейшего переваривания жертвы, растворила верхнюю часть посоха за тринадцать часов. А кристалл я измельчил прессом в кузнице. Я обтянул пресс таким же пузырём, как щипцы, и всё. Не знаю, в чём штука, но эти пузыри не проводят энергию. Надо будет их исследовать… Дальше я проводил разные опыты с порошком, и у меня возникла гипотеза, что в составе определённой смеси он при соприкосновении с магическим полем может срабатывать как мощнейший катализатор, запускающий преобразование массы в энергию…

- Ты хочешь сказать, что энергетический кокон не защитил магов, а даже наоборот?

- Именно. Конечно, их разорвало бы и так, но с коконом взрыв получился куда мощнее. Что ещё важно: в момент выхода энергии, магическое поле, существующее только вокруг мага, притягивает её. Вот почему их разнесло чуть ли не на атомы, а нас со Сверром лишь оглушило, хотя мы были недалеко. Признаться, я не был во всём этом уверен. Это была теория. Но сегодня положение сложилось отчаянное. Самое подходящее для эксперимента. Удачного эксперимента! – Грэг довольно потёр руки.

- Да, мы взрывали пару бутылей, и они грохали от души, но совсем по-другому, - радостно вставил Сверр.

Алво вдруг ощутила страшную слабость. Она вздохнула и закрыла глаза. Голова всё ещё гудела.
- Магов было несколько. Где другие?

- Я… я не знаю, - признался Сверр. Грэг вскинул брови, показывая, что его ответ аналогичен.

- Вы идиоты, - проговорила Алво. – Надо было убить всех, раз уж получалось. Наверняка те двое, или сколько их там, сбежали и приведут за собой такую толпу, что никакие взрывные смеси нас не спасут! Грэг, забери посохи погибших. Тебе много порошка надо на одну бутыль?

- Микроскопически мало, - ответил тот со смирением в голосе.

- Мы спасли всех! Пусть маги других приведут, но у нас будет время углубиться в лес, мы привлечём ещё учёных, наделаем много бутылей и, может быть, поджарим задницы магам так, что они отступят! – воинственно произнёс Сверр, обиженный тем, что их помощь не оценили по достоинству.

- Они придут слишком скоро, - Алво говорила так, словно разъясняет ситуацию годовалым детям. – Если бы погибли все, до магов бы долго доходило, что произошло. Если бы никто, они, возможно, вовсе удовлетворились бы сделанным и успокоились. А теперь… Дай Творцы, чтобы у нас было хотя бы три дня!

Грэг и Сверр молчали.

- Разумеется, это не значит, что мы не должны защищаться. Приступайте к изготовлению своих бутылей сию же секунду! – гневно процедила Алво. – Вы что, ещё здесь?