Мальфары

     Мы были бесконечно счастливы и умерли в один день... Свет был нереально голубым. Такой свет приходилось наблюдать однажды в больничной палате. Мы плавали в мерцании кварцевых ламп, отблески белоснежно-голубоватых простыней напоминали о постельном режиме, уютная кроватка окутывала изголовье. И было комфортно, если бы не некое ощущение влажности. Присутствие  вихря озона вокруг, как будто недавно прошёл дождь... Полудрёма клубком откатилась от тела. Это же облака!  В парящем равновесии  в верхних слоях атмосферы. Неужто нельзя доставить к пункту назначения без приключений и промежуточных остановок? Это всего лишь картинки. Стараясь нас успокоить, чтобы продолжить перемещение, сканер остановился на полупрозрачном витиеватом желе причуды природы в атмосфере. Иллюзия прохлады прокрадывалась под мнимую кожу, вызывая дрожь. Ещё один спецэффект сканера. И тут пришло ощущение сильного головокружения. Наверное так чувствует себя звёздный десант во время приземления.
    Резкая боль в бедре напомнила о том, что есть же чему болеть. Смотреть на новое тело было страшно. Легенды про перевоплощения после... Кстати, что было до этого? До этих облаков, озона и голубого свечения. Наверное это была жизнь. Так, по моему, называется возможность ощущать скорость света вне своей агломерации.  Мой монохром потряс головой в разные стороны, с удовольствием отмечая хлопанье ушей по затылку. Так. У него есть уши. И мысли. И световосприимчивые диоптрии. И страх. Гул, раздавшийся совсем рядом заставил метнуться за ближайший бугор. Это был синий камень с гладкой поверхностью, словно некий мастер-ювелир шлифовал такие всё время, придавая ландшафту живописность. Круглые камни были повсюду, их глубокая синева казалось проникала под кожу, повышая уровень аристократичности подвидов. То, что приближалось с непередаваемым рокотом имело жутковатый вид. Серебристосинелиловая  чешуя всюду цепляла камни, издавая царапающий скрежет, неприятный для моих лохматых ушей. Длинная морда существа рыскала вокруг, вдыхая золотистую пыль надземья. Её здесь было предостаточно. Клубы лёгкого радужно распыляющегося при малейшем воздействии порошка радостно кружились вокруг и спокойно оседали на спине у могучего бронтозавра. Поднимались и оседали. Пока не  увиделись чёткие очертания гремящей спины, на которой восседало миниатюрное существо с прозрачными голубыми крыльями. Невиданная моль довольно уверенно располагалась верхом на чудище и даже умудрялась время от времени встряхивать космическую пыль с нежных крылышек.
     По инерции то, что могло быть моей спиной, невольно встряхнулось и мы увидели себя. То, что порхало вокруг моего монохрома, свинчивалось и раскручивалось словно смагниченный узор калейдоскопа. Такая себе разноцветная бельбелито-трансформер. Затихая на миг, позволяю ей рассмотреть себя. Я пушист, серебрист, велик и лохмат в сплетении стеклометалла. Торможение моих мыслей замедляет статическое свинчивание моей особи, позволяя воспринимать окружение. Оно оценивает, пробует на вкус, гладит пряди моего жёсткого покрытия, меряет длину ушей, замирает на затылке, где я возвращаюсь к восприятию.
     Нам надо перемещаться. Это даже не цель - необходимость. Замереть и умереть - созвучны в восприятии. Наверное там, вокруг, и начинается, то, как мы ощущаем скорость света вне своей агломерации. Глубокая синева скользит по лапам, придавая пружинистость. Толкая внутрь синего неизвестного мира за тем, за чем мы сюда пришли.
     Огромными скачками преодолеваем путь до края запорошенной скалы. Здесь нет овальности Земли. Это лишь платформа, за краем которой кристаллизированная пустота. Я молю свои крылатые глаза порхающего восприятия показать мне то, что за краем платформы в пустотах, скрытых от моих чувствительных лап. Как пёс стряхивает с себя брызги воды, крылатая бабочка стряхивает на мою спину волшебную пыль, в свечении которой проступают формы реальности. Вокруг за спиной вырастают скалистые образования, опускаясь  с неба, в зеленоватый фундамент врастают здания причудливой архитектуры... Мой создатель великий колдун-архитектор, молниеносно ваяющий города в снежно-кристаллической пустыне. Мы знаем, какое будущее ждёт нас в этих ареалах. Формирование видов,  тренировка способностей к выживанию, обмен образованиями, соперничество... Оно во всём. У кого из моих лохматых собратьев больше пространства, больше крылатых бельбелит, больше остролистых сооружений и удовольствий в созерцании, для достижения которого требуется серебристая пыль. Мы будем жить и сражаться за пыль в космическом пространстве. Мои чешуи топорщатся от возмущения, признавая нелепость создавшейся ситуации. И в миг, решение прекратить процесс ещё до его начала, овладевает моим существом.
В развороте я взмахом могучей лапы сбиваю свою бельбелиту и отшвыриваю за край неустойчивой платформы. От моего удара пыль, неравномерно рассыпаясь раскручивает пространство, открывая призму свершения. Я молю взглянуть в глаза своего создателя, поведать ему об утопичности создания благ во имя соперничества видов. Развлечения, скрашивающие его скуку болезненны и утопичны в сущностях его созданий.

  В глазах мальчика-геймера за экраном монитора застывает немой вопрос. В них скользит тревога и разочарование. Это был его лучший герой. Лучший Мальфар. Он убил своего союзника. Как странно. Такие спецэффекты будто не предусмотрены программой. Следует внимательно присмотреться к скринам и модам...