Флэпперс

«Флэпперс – девушка, молодая женщина, являющаяся ветреной  особой, взбалмошная, без особых моральных устоев. Этот термин возник в 1920-х годах, обозначал новый тип женщины, которая носила укороченные юбки, слушала джаз, делала яркий макияж,пила алкоголь, курила, свободно занималась сексом, водила автомобиль и всячески нарушала принятые на тот момент викторианские нормы поведения».

Норма всегда считала себя серой мышкой. Нет, она вполне  миловидна, образованна и не глупа, но на фоне старшего брата меркла, как и на фоне любого, кто обладал харизмой. В их семье такими счастливчиками являлись  отец и брат, а ей досталась роль тихушницы, которую находили миленькой, хорошо воспитанной, но слишком  положительной и незаметной.
Может быть, Норма не стала  такой, если бы жива была её мать. Однако миссис  Феррер умерла двенадцать лет назад, когда девочке было всего десять, а её брату Гильберту - двенадцать.
Их отец Нейтан Феррер – бывший военный не стал искать себе новую жену. 
Ферреры – один из старейших родов в Дерби. Их предок Анри де Феррер высадился в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем.   В награду за вторжение получил земли в местечке Аллестри. Тогда это была маленькая деревушка с несколькими разрозненными домиками. Впрочем, к началу двадцатого века поселение не слишком расширилось.   Землёй  владели несколько старинных родов.
Хьюго  д'Авранш – хозяин, граничащего с Аллестри  участка в  Марафоне,  и Дэвид  Туше тоже из Маркатона.   Хотя о мистере Туше – особый разговор. Его дед был евреем, но очень богатым евреем. Это позволило ему жениться на девушке из семейства Туше и взять её фамилию по особому распоряжению.  Попросту,  купил себе супругу вместе с родословной. 
Дэвид Туше -  вдовец, как и его друг – Нейтан Феррер.  После смерти жены – урождённой  Беатрис д'Авранш,  стал опекуном её племянников – Феликса и Дафны, отец которых разорился на скачках и от огорчения помер.  Злые языки утверждали, что он покончил с собой, но это не так, конечно.
Опекун не пожалел денег на образование  подопечных.
Отправил  их во Францию, где его старинный приятель работал  директором элитной частной школы. А заодно раскошелился на образование своего крестника – юного Гильберта Феррера, тем более, что мальчики  дружили  между собой.  Маленькую  Норму  оставили дома.
Позже она задумывалась об упущенных возможностях.
Тоскливо жить в четырёх стенах дома, зная, что за порогом – другой мир, насыщенный событиями и оживлённый. И там те, кого она любит и ненавидит.
Скучала по брату. Юных  д'Авраншей вспоминала с неохотой. Они отдаляли от неё Гильберта.
В свою компанию, эта троица её не брала. Ведь она младше их всех, да и слишком правильная, послушная и боязливая. Других детей в окрестностях  не проживало, не считая ребятни из деревушки Барли-Хилл. Но они  не из её круга.
Из опасения, что девочка наберётся от них вульгаризма, Норме запретили с ними общаться. Да и  сама не хотела, чувствуя, что не такая как дети  простого сословия, к тому же,  немного побаивалась их.
Так и росла, как одинокая роза в стеклянной теплице, пока радостное известие не заставило встрепенуться.
Любимый  брат, после стольких лет отсутствия, возвращается в родные пенаты. Наконец  увидит его!

С утра пошла встречать. О том, что вместе с ним вернутся Дафна и Феликс, те, кто в детстве смеялся  над ней, старалась не думать.
Несмотря на то, что шла первая декада марта, вовсю цвели тюльпаны и нарциссы. В небе носились ястребы.
Жёлтые и красные тюльпаны от дуновения ветерка качались на длинных стебельках. Будучи маленькой,  верила, что в них живут крошечные эльфы, упрямые гномики и летающие цветочные дракончики.
Став постарше, полюбила легенду о том, что давным-давно  человеческое счастье пряталось в плотно сжатых бутонах тюльпана.  Однажды по лугу шла нищенка с ребёнком. Она не помышляла добраться до тюльпана и взять своё счастье. Малыш вырвался от матери и потянулись к цветку. Тюльпан, почувствовав чистоту ребёнка, распустил перед ним лепестки. С тех пор весной эти цветы раскрывают людям свои сердца и дарят счастье тем, кто этого хочет.
 
Стоя  на пригорке  у дороги,  с волнением ожидала появление машины ( брат в письме предупредил, что они приедут на автомобиле). Налетевший порыв ветра растрепал локоны и разрумянил, обычно бледное лицо Нормы. Наконец, ожидание девушки было вознаграждено.
Вначале послышался шум мотора, а потом показался  красный Rolls-Royce 1925 года.
Молодые люди, в шлемах для автомобилистов, оживлённо переговаривались и смеялись. Машину  вела девушка.
Сердце Нормы невольно сжалось. Опять они втроём, и только она – одна.
Кто же из двоих её брат? - новая мысль заставила  забыть детские обиды.
Приняла единственное правильное решение, как показалось ей.
- Гильберт! – закричала в надежде, что брат откликнется на зов.
Голову повернули все трое.
Автомобиль затормозил и остановился. Это послужило для Нормы сигналом. Она буквально слетела с холма и бросилась к ним навстречу.
- Малышка Норма!  - светловолосый юноша, срывая с головы шлем, выскочил из автомобиля.
Взгляды его друзей устремились на Норму. И если на лице брюнета, тоже обнажившего голову,  читался вежливый интерес, то во взгляде  их спутницы  плескалось смешливое любопытство.
- Это Дафна и Феликс, как ты уже догадалась.
Встреча с заклятыми друзьями,  комком горечи подкатило к горлу.  Они такие красивые, нарядные. И если Гильбертом и Феликсом любовалась от души – на молодых людях хорошо смотрелись американские модные куртки на меху(после  Франции, в Англии им казалось холодно).
Рассмотрев Дафну, почувствовала, что рядом с ней кажется не просто мышкой, а очень серой мышью. Красивая надменная девочка не обманула ожидания и превратилась в красавицу.
Замысловатый берет на тёмных кудрях. Мягкое широкое пальто укрывало   фигуру   подобно плащу. Когда она  расстегнула его, то стали видны  стройные ножки в тонких и  дорогих шелковых чулках телесного цвета, и юбка выше колен.
 
Разговор ни о чём. Гильберт расспрашивает об отце и знакомых, но по-настоящему оживляется лишь, когда рассказывает об автомобиле Дафны.
- Представляешь, у него четырёхступенчатая коробка передач! 
Феликс снисходительно улыбался тираде друга, а Дафна прятала смешливые огоньки за накрашенными длинными ресницами. Она стала похожа на кошку, увидевшую мышку и уверенную, что добыча никуда не уйдёт.
«Помнит, как насмехалась над моими неуклюжими попытками подружиться с ней»,– так думала Норма, стыдясь своей клетчатой шерстяной юбки, толстых чулок с заплаткой на пятке и старенького пальто из драпа.

Наконец её муки закончились – они подъехали  к дому. На крыльце в ожидании замерли их немногочисленные слуги и отец.
Нейтан  Феррер обнял сына, пожал руку Феликсу и неловко приветствовал Дафну. Красота и шарм девушки его смутили. Он растерянно оставался на неё и неловко поцеловал руку, которую та протянула ему для пожатия.
Она же посмотрела на него с таким же интересом, что прежде  на Норму.
«Так же хорош собой, как и Гильберт, хотя уже в возрасте. Видный мужчина. А Норма…  деревенская простушка. Симпатичная, только слишком бесцветная. Глаза у неё красивые, как у всех Ферреров – серые, меняющие свой оттенок  в зависимости от окружающей обстановки и освещения. Ей бы накрасить тушью ресницы, и они приобретут выразительность. Жизнь в деревне не даёт право, так запускать себя».

После приезда молодые Ферреры и д'Авранши часто проводили время вместе.  По настоянию Дафны, Норму взяли в их компанию, но всё равно она чувствовала себя чужой. Хотя в отношениях между ними царили: доброжелательность, учтивость и любезность друг к другу, обострённое чутьё Нормы улавливало какую-то недосказанность.  Что именно её настораживало, сама не знала. Феликс ей нравился, брата она любила, а Дафна… вызывала одновременно восхищение и зависть – неприятное чувство, от которого возникало  ощущение  неполноценности и тоски.
Хотя, всё изменилось, когда приехала её крёстная – баронесса Диана Одли – светская львица. Она одобрила решение  крестницы – ни в чём не уступать парижской моднице. Скучающая красавица- баронесса, чей престарелый муж - лорд  Арчибальд безвыездно жил  в родовом имении, с удовольствием приняла участие в преображении Золушки в принцессу. Тем более, что выбор развлечений в сельской глуши не велик.
Соблюдая договор с  супругом, леди Диана была вынуждена полгода проводить в Дерби, зато в остальное время – путешествовала и посещала светские мероприятия. С деревенской жизнью её примиряли – Норма, которую она опекала, не имея собственных детей, отец  девушки и Дэвид Туше(с ними она кокетничала).
 
Вскоре, Норме стало казаться, что вокруг неё образовалось два треугольника: 1)Диана, отец Нормы,  мистер Дэвид 2) Дафна, Феликс и Гильберт. Только Норма вне этих треугольников, сама по себе. Такая независимость одновременно наполняла девушку гордостью и удручала.
Ревновала каждого к каждому. Они все раздражали её своим поведением, но призрак секретности, витавший вокруг, не позволял заявить во всеуслышание – господа, вы  надоели мне. Любознательность толкала заглянуть в шкаф со скелетами.
Феликс и Гильберт шутливо ухаживали за Нормой и Дафной, но охотнее общались друг с другом. Орестом и Пиладом - прозвала их Дауна, вкладывая в свои слова тонкую насмешку.
Вместе юноши создавали контраст, притягивающий взгляд окружающих, и трудно отдать предпочтение кому-нибудь из них. Один – брюнет, другой – блондин.  Гильберт обычно надевал  вельветовые галифе, оливкового цвета, и чёрный  трикотажный  кардиган.  Феликс носил серые, из ткани молескин бриджи  и голубой джемпер.
Отец Гильберта и Нормы неизменно ходил в костюме из камвольной ткани коричневого цвета на шелковой подкладке.
 Дафна бросала на него  взгляды,  кокетливо взмахивая ресницами, словно крылышками бабочки. От  разящих наповал взглядов молодой кокетки он терялся ещё больше.

Незаметно подкралось лето. Пригожие денёчки наполняли сердце радостью, и постепенно подозрительность Нормы, подобно спящей кошке свернулась в клубочек.
С  Дафной она почти подружилась, поэтому с удовольствием  приняла предложение брата навестить их друзей, нагрянув к ним без предупреждения. 
Идею эту поддержала Диана, которая решила составить молодёжи  компанию. До этого она заехала к Феррерам, теперь решила вновь испытать собственные чары на Дейви-Дьяволе, как шутя, прозвала мистера Туше.
Норма поколебалась совсем  немного. Приличия требовали  предупредить  заранее о визите, но застать врасплох  жеманницу(хотя это не соответствовало истине) Дафну, пересилило.
На  6 - цилиндровом автомобиле марки «Крайслер», принадлежавшем   Диане, они поехали к дому д'Авраншей.
К их удивлению, Дафна вышла прямо через окно в пижаме, хотя утро уже не назовёшь ранним. Нисколько не смущаясь, приветствовала гостей.
Пижама, сшитая из струящейся ткани, украшенная кружевами, чудесно смотрелась на ней. Но это была пижама! Так молодые леди не ходят по дому, по саду. Впрочем, пожилые тоже.
Зато Гильберт и Диана ничем не проявили удивления.
Крёстная тихо пояснила:
- В Лондоне – это сейчас популярно. В подобном виде совершают променад на пляж, да и гуляют.
- Ужас! – прошептала Норма, а про себя добавила: - очаровательный ужас. Дафна предстала ей с другой стороны. С какой? Сама ещё не знала.
 
Пока Диана флиртовала с мистером Дейвом, который едва закончил нафабривать усы,  а Гильберт пошёл будить соню – Феликса,  безбожно дрыхнущего, девушки остались вдвоём.
Норма не находила слов для беседы. Разговоры о погоде, или самочувствии хозяев, казались ей банальностью, а других не было.
Хотя ей хотелось поинтересоваться, как себя чувствует Дафна?
Только  волновало не её здоровье, которое было железным, а каково ощущение  прилюдного пребывание  в пижаме. Не спросила, чтобы не казаться деревенщиной.  Дафна тоже не проявляла интереса к беседе. Задумчиво смотрела на неё  и молчала.
Норма, ощутив  неловкость ситуации, пожалела, что рядом нет Гильберта и Феликса – этих золотых мальчиков, умеющих поддерживать любой разговор, заражая окружающих собственным энтузиазмом.
- Не стоит их звать, - предупредила её порыв, Дафна.
- Почему? – одними губами спросила Норма.
Но та не ответила. Прищурилась и загадочно улыбнулась.
Обстановку разрядили, подошедшие к ним мистер Туше с Дианой. 
Норма обрадовалась им, как спасителям.
- Гильберт пошёл будить Феликса и задержался там. Или не может разбудить Спящего красавца, или они позабыли о нас.
Шутка не нашла поддержки у собеседников. Дафна опустила глаза, будто внезапно заинтересовалась  флорой и фауной под своими ногами.
Диана, словно сговорившись, составила ей компанию. Отвела взгляд в сторону. Ироничная  улыбка блуждала по её губам.
Лишь мистер Туше устремил на Норму проницательный и острый, словно бритва, взгляд.
Норма не поняла, почему простая шутка вызвала подобную реакцию.

Вскоре к компании присоединились Гильберт с Феликсом. Оба  выглядели довольными и счастливыми.
Разговор сразу приобрёл оттенок приятности и легкости.
Говорили о том, что Аллестри-Холл вместе с Аллестри-парком  хочет выкупить некая компания, чтобы застроить жильём и обустроить поле для гольфа. Возможно, аббатство  Дарли тоже купят.
Землю можно будет очень выгодно продать. С тем, что они расстанутся  с  наследием предков, молодое поколение не жалело.
Мечтала отсюда навсегда уехать и Диана. Полгода слишком большой срок для того, чтобы успеть возненавидеть сельскую жизнь. Да и мистер Дэвид – предпочитал Лондонскую жизнь и путешествия, в которых он неизменно сопровождал понемногу стареющую, но всё ещё ослепительную Диану.
Все, кроме её мужа, догадывались о его обожании дамы сердца.

Вечером  компания вновь собралась.
Мундштук  в руке Дианы. Она искусно направляет улыбки, окружающим её вечным поклонникам. Но только сэр Дэвид любезничает с ней, растягивая губы в улыбке и поблёскивая, похожими на маслины, глазками через пенсне.
Мистер Феррерс витает в облаках.  Со слабой улыбкой слушает искусительницу, украдкой бросая взгляды на Норму с Дафной. На сына с Феликсом старается не смотреть.
На этот раз разговор зашёл о поэзии.
Вспомнили Альфреда Теннисона, его поэму «Принцесса» – фантазию на тему женского равноправия, затем  – драму «Мод» с её призывами против пошлости  окружающей жизни.
И тогда «кошечка Дафна» выпустила коготки, царапнув всех  словами, в которых был вызов:
- Мир всё так же не меняется. Пошлое, бессмысленное существование.
Шокировав присутствующих, рассмеялась и процитировала Теннисона, разрядив обстановку:

«Мы – это мы; пусть время и судьба
Нас подточили, но закал всё тот же,
И тот же в сердце мужественный пыл –
Дерзать, искать, найти и не сдаваться».

Цитируя, она смотрела в глаза Нормы, и та не могла отвести свой взгляд.

Под граммофон  - новинку, которая недавно появилась, танцевали   модные танцы – фокстрот, чарльстон и танго. Слушали джаз. Лёгкий флирт и недосказанность витали в воздухе.
Норма подумала, что один скелет вылез из шкафа. Секрет мистера Туше. Он давно тайно влюблён в Диану. Обязательно предложит  ей, когда объект его обожания овдовеет, руку, сердце и кошелёк.
А сейчас…  Картинка в стиле  Арт-Деко.
Дамы в платьях  мягкого силуэта с заниженной талией. Длинные нити жемчуга и горного хрусталя, броши и заколки из платины и белого золота. Под платьями – короткие шёлковые панталончики, короткие прямые рубашки-комбинации, бюстгальтеры  и пояс для чулок. Но это не выставляется напоказ, хотя цена нижнего белья порой превышала стоимость платья.
Этим не хвастают, но используют как орудие обольщение.
Зато обувь и аксессуары на всеобщем обозрении.
У Дианы – туфли из крокодиловой кожи и такая же сумочка, с вставленным вовнутрь зеркальцем. У  Нормы – туфельки с перемычкой и пуговками.
На ногах Дафны - изящно и как-то очень уютно смотрелись туфли из плюшевого вельвета, украшенные бисером.
- Я купила их в Париже, - заметив заинтересованность Нормы, пояснила с улыбкой, выпуская колечко дыма. Мундштук в её руке казался элегантным и изысканным атрибутом.
 
«Какая же она всё-таки красавица!» - подумала Норма, рассматривая девушку.
Роковые вишнёвые губы, накладные ресницы, украшенные крошечными бисерными шариками. Тёмные тени и чёрная подводка, делающие взгляд томно-глубоким.
Сама она тоже подкрасила ресницы, подвела брови, завила волосы, накрасила губы, напудрила носик и нанесла румяна. Стала похожа на хорошенькую фарфоровую куколку, но до Дафны ей  далеко.
В девушке было что-то необъяснимо притягательное и волнующее. И хотя  Норма  старалась не уступать ей, а Диана жеманилась и принимала выигрышные позы, демонстрируя великолепную фигуру в обтягивающем платье, им не удавалось превзойти её.
Дафна видела это и про себя торжествовала. Взгляды их  порой скрещивались, и соперницы за корону  обменивались молчаливым вызовом.
Зато с Нормой была очаровательно мила. По-дружески обнимала её и говорила любезности под влиянием хорошего настроения.
Ушко Нормы заалело от дыхания Дафны, симпатия к ней стремительно пошла вверх.
Но Дафна отошла и сама пригласила мистера Нейтана на танец.
Все смотрят на них и улыбаются, кроме Нормы и Дианы, лицо которой превратилось в  гипсовую маску.
И тогда новый скелет вылез из шкафа.  Норма догадалась о секрете крёстной. Та безнадёжно увлечена  её отцом.
Она сама подтвердила это, подойдя с бокалом вина к Норме.
- Флэпперс. Но твой отец ничего не хочет видеть, он любит её.
- В нашей семье все очарованы Дафной – отец, брат и…
- И ты…  Не верь ей, девочка, не доверяй.  Она совершает поступки под влиянием порывов и протеста обществу.
А насчёт Гильберта ты ошибаешься. Он влюблён, но не в неё. Разве ты не видишь, что он и Феликс – голубки. Их связь началась ещё в Париже.
- Я...  не знала этого. Мне неприятно слышать подобное.
- Ты осуждаешь брата?
- Как я могу, он же мой брат! Я всё равно люблю его.

После танца Нейтан Феррес осмелел и  сделал Дафне предложение.  И она, взглянув на Норму, ответила согласием. Это не стало сюрпризом для всех(члены их маленького кружка не раз становились очевидцами того, как мистер Феррес менялся в лице при встречах с девушкой, терял дар речи и «выглядел влюблённым идиотом», - по утверждению леди Дианы). Признавая очевидное,баронесса всё же надеялась, что у него не хватит решимости, ведь мужчины такие трусы, когда дело касается женитьбы! Однако, удар перенесла стойко, только уголки накрашенного рта Дианы горестно дрогнули. Первой подошла поздравить их. Её примеру последовали остальные, кроме Нормы. Мисс Феррес ушла. Почувствовала себя преданной, но не отцом. Тогда кем?  Просто ей очень не хотелось, чтобы его избранницей  стала именно Дафна. И не потому, что та намного моложе, и детские обиды здесь не причём. Тогда почему? Этого объяснить не могла, да и не хотела, испугавшись, что всё тайное выйдет наружу, и близкие  узнают о её скелете, спрятанном в шкафу.
Сбежала, чтобы скрыть смятение, не увидев, как Дафна, закусив губу смотрит ей вслед.
Норме хотелось скрыться подальше ото всех и, прежде всего, от себя. Еле нашла  силы, чтобы остаться на свадьбу.
Жених был на седьмом небе от счастья и, действительно, имел несколько глуповатый вид. Губы его постоянно разъезжались в улыбке, на лице как будто неверие своему счастью. В сером смокинге выглядел представительно, но держался деревянно и чопорно, испытывая внутри себя ликование и, одновременно, страх. Словно ощущал шаткость положения.
- Неужели он не видит, как смешон! Ведь девчонка его не любит, - леди Диана в сердцах  высказала это «Дейви-дьяволу». Тот бросил на неё проницательный, острый взгляд.
- Вы правы, миледи. Вопрос не в том, что побудило нашего друга связать себя узами Гименея. Ответ очевиден — он влюблён в очаровательную девушку. Любопытно другое, почему она согласилась выйти за него замуж… Чтобы досадить кому-то? Весьма вероятно.
- Вы имеете ввиду меня?! - Диана прищурила зелёные глаза, и сразу стала похожа на рассерженную кошку.
- Нет-нет, дорогая леди, в  этом нет вашей вины.
- Тогда кто?
На этот вопрос мистер Туше не успел ответить, началась свадебная церемония. Откланявшись, он приступил к своим обязанностям. Вывел невесту, которой пришлось нарумянить щёки, чтобы скрыть свою бледность.
Никто не подозревал, что накануне она хотела  отказаться от венчания.
Полная решимости переговорила с женихом, признавшись, что восхищается им, уважает и он ей нравится, но не испытывает пылкой, нежной любви к нему.
- Вы любите другого?! - расстроился отец Нормы.
- Нет, никакого мужчину я не люблю.
- Тогда я сделаю всё, чтобы заслужить вашу любовь, только не отвергайте меня! - взмолился Феррес. Выглядел он таким расстроенным, что сердце Дафны дрогнуло. Девушке стало жаль его.
«Пусть будет, как будет», - решила она и не стала разрывать помолвку.
Румяна помогли скрыть бледность, а умение владеть собой, вкупе с артистическими способностями, позволили ей казаться счастливой новобрачной.
Норма не обладала подобным талантом, плотно сжатые губы девушки так и не улыбнулись, да и глаза приобрели цвет стали. В душе она страдала и злилась.
На второй день после венчания, Норма уехала в Лондон, где нашла себе работу. Посодействовал мистер Туше, у которого везде  связи, даже в министерстве, куда взяли его протеже. Сам он тенью вечно следует за своей богиней. Её муж, старый барон Одли вознамерился дожить до ста лет. Сейчас  ему девяносто. Влюблённому осталось ждать каких-то десять лет… И что самое удивительное, готов ждать, посвятив себя служению своей Прекрасной даме. Последний рыцарь и убеждённый холостяк.  Мысленно  желал  барону долгих лет жизни.
Гильберт с Феликсом тоже уехали... пошли слухи о слишком нежной дружбе юношей.

Нейт Феррер обожает молодую жену, а она…
Норма избегает мачеху. При вынужденной встрече на дне рождения отца, они обмениваются  вежливыми приветствиями. Ничего не значащие слова и только.  За девушек говорят их глаза. Ясные серые глаза  Нормы,  не теплеют при виде Дафны, они обвиняют: «Ты не любишь его!»
Глаза Дафны не возражают. Вовсе не считает себя виноватой. Не привыкла признавать свои ошибки, и с показной любезностью  предлагает падчерице чай.

Возвращаясь  в лондонскую квартиру, Норма наконец задала себе вопрос:
- Папа любит Дафну, мистер Дэвид Туше – Диану, а она моего отца. Гильберт и Феликс любят друг друга.
А кого люблю я? И любит ли кого Дафна? 

Новая встреча через год после приезда сюда честной компании. Только скучающая  Дафна пока задержалась здесь, словно что-то удерживает её здесь. Гильберт  и Феликс путешествуют по Индии.
Март месяц, как и тогда. По-прежнему цветут тюльпаны и нарциссы, а ястребы охотятся на куропаток и зайцев. Сэр Феррес занят разговором с управляющим и оставил их одних.
Норма невидящим взглядом уставилась на холст с точечной росписью (dot painting) — уникальная техника рисования аборигенов. Отец привёз картину из Австралии, где несколько лет служил.
Дафна позвала её сюда поговорить тет-а-тет. Она полна решимости.

- Я исчерпала всё своё терпение и благоразумие. Сожалею, что так получилось, но влюблённость в твоего отца прошла. С каждым днём я отстраняюсь от него всё дальше.
Решение моё незыблемо - я уезжаю. Дам ему развод и больше никогда не свяжу себя узами брака. Свобода! - ею я грежу почти постоянно. 
- Ты разобьёшь ему сердце.
- Его утешит Диана. Её супруг совсем уж плох. И очень скоро она станет вдовой. Я освобождаю ей место. 
- Как всё просто у тебя. А как же мистер Дэвид?
- Да пусть у неё хоть два мужа будет! Меня это не волнует. Да и крёстного вполне устраивает роль человека, который поклоняется и боготворит леди Диану.
- Тогда что волнует тебя?!
- Каждый думает прежде всего о себе, прикрываясь щитом морали.
Если я скажу, что меня волнуешь ты, поверишь?
«Да!»
- Нет! 
Зачем тебе я?
- Просто подумала, что хочу свободу не только себе. Свобода на двоих. 
Решай. И тогда весь мир будет у наших ног. 
- Я не могу.
- Сможешь, если захочешь.

За обедом, Норма старалась не смотреть в сторону Дафны и в глаза отца. Чувство вины не покидало её, но безумные надежды волной охватывали девушку. Втайне она уже давно бредила путешествиями. Только самостоятельно сделать  подобный шаг  не решалась, а вот с близким человеком… Когда Дафна успела стать таким человеком? Нет, это невозможно!

Отца удивил её поспешный отъезд.  
Растерянный и немного поникший вышел провожать дочь. Он уже не выглядел таким счастливым, как прежде. Замечал отстранённую холодность молодой супруги, да и сам стал сомневаться в собственных чувствах.
Зато на губах Дафны появилась понимающая улыбка. Она торжествовала. Не рано ли?
Больше не предпринимала попыток поговорить с падчерицей. Зачем...

Возвращаясь в Лондон, Норма безразлично смотрела в окно. Что-то мелькнуло там.
От удивления приоткрыла рот, разглядев машину Дафны на дороге, и саму девушку за рулём. 
Автомобиль и поезд мчались параллельно друг другу.
Евклидовая геометрия учит, что  параллельные линии никогда не пересекаются.Так называемый, пятый постулат.
Но в мире нет идеальных прямых и нет совершенных параллельных линий.
Значит, пути их  пересекутся.