Елочная игрушка

   Около полудня Таня с мамой отправилась за покупками. Настроение у девочки было приподнятое: сегодня они наряжают елку! Пока старший брат с папой устанавливали деревце, они выбрались в магазин. Таня мечтала, что они купят ангелов – елочную игрушку, увиденную в витрине универмага. Два маленьких стеклянных ангелочка, взявшись за руки и подняв хрустальные трубы, возвещали миру важную весть – рождение Иисуса Христа. Девочке было шесть лет, но она уже знала об Иисусе – от родителей, а еще из детского журнала «Тропинка». Увлеченно рассказывая о необычной игрушке, Таня просила ее купить, и мама согласилась. Они обошли праздничные отделы нескольких магазинов, а елочных ангелочков не нашли. Девочка очень расстроилась, но мама сказала, чтобы она не отчаивалась, а просила желаемое у Бога.

   На обратной дороге зашли в супермаркет. Пока мама выбирала продукты, Таня слонялась без дела. Мимо прошла работница, покатила тележку с ярким товаром; за ней шла группа детей, и девочка потянулась за ними. Магазинная тетя уже раскладывала игрушки, а Таня рассматривала. Вдруг она увидела ангелов – точно таких, о которых мечтала: в блестящем одеянии, с хрустальными трубами в руках. Обрадованная, она побежала к маме и затараторила:
- Мама, ма-а-ам!.. Пойдем скорей, я нашла ангелов!
Мама удивленно на нее посмотрела, и Таня добавила:
- Их Бог послал, я просила!..
Елочную игрушку купили, и Таня не шла, а летела – была на седьмом небе от счастья.
 
   Вечером наряжали елку. С антресолей сняли коробку, одну за другой вынули игрушки. Золотистая звезда с длинными лучами, заняв место на самой верхушке, ярко засияла, будто знала о своей миссии. Чуть ниже прикрепили рождественских ангелочков, а затем мама достала толстого стекла елочный шар. Наверное, когда-то он был красивым, но от давности краска местами слезла, обнажив коричневое стекло. Потускневший золотистый фон украшали бледные снежинки и старая надпись: «ХРИСТОСЪ РОДИЛСЯ». Сквозь шар проходила тонкая цепочка, связывая бронзовые звездочки: маленькую вверху, и большую, в виде подвески, внизу.

   Мама задумалась, высматривая место для старой игрушки, а затем повесила его рядом с блестящими ангелами. Таня от неожиданности опешила:
- Мама, зачем ты повесила облезлый шар рядом с новой игрушкой?!.. Его нужно спрятать - он некрасивый!..
Мама ничего не ответила, а девочку окатила обида: надо же!.. Старый шар маме дороже всего… Возле него все потускнело – и звезда, и ангелы... Слезы сверкнули в детских глазах, она собиралась расплакаться. Мама заметила это и сказала:
- Ты напрасно сердишься. Этот облезлый шар, как ты его назвала, в действительности очень дорог.
- Разве может он быть дороже новой игрушки? – спросила девочка.
- Все елочные игрушки очень красивы, они стоят денег, но у них нет прошлого. А старый шар хранит необычную историю! Если бы мог говорить, он рассказал бы много интересного…
Таня заметила, что мама отвернулась и смахнула слезу. Детское сердечко кольнула жалость, ей стало стыдно за свой каприз, она попросила:
- Ма-а-ам, прости... Но разве может быть у елочной игрушки какая-то история?
- Конечно, может! Давай украшать елку, а историю расскажу после.
Таня согласилась.
 
   Но вот работу закончили, подключили электрическую гирлянду, и вся семья собралась возле елки. Было так хорошо сидеть в теплой комнате, любоваться мерцающими огоньками и думать о предстоящих праздниках… Таня робко попросила:
- Мам, расскажи игрушкину историю.
Завернувшись в бабушкину шаль, мама смотрела за окно, и ее лицо погрустнело. Она начала свой рассказ…

   Это было в Полтаве очень-очень давно. Тогда на Украине царил хаос, было холодно и голодно. Жители города враждовали между собой – так бывает, когда людям плохо живется и нечем кормить детей. Случалось, кого-то ложно обвиняли в преступлении, и тогда шли на расправу – громили дома евреев, мстили за свои беды и несчастья. Гибли невинные люди, бывало, что и дети...
Незадолго до Рождества случилась трагедия: погиб русский парень. Его нашли в еврейском квартале, и городом поползли слухи один страшнее другого… Говорили, что убитый задолжал денег ростовщику Равику и вовремя не расплатился, шептались и о «еврейской жертве». Одна только власть молчала. Люди боялись выходить из дому вечером, а злосчастный район обходили десятой дорогой. В городе нарастал страх, возмущение; поговаривали о мести... Вот и случилось, что перед рождественскими святками жители Полтавы настроены были по-разному: одни готовились к Божьему празднику, другие - копили ненависть и злобу…

   В центре города, недалеко от базарной площади, возвышалась большая церковь. Она была красивая: вся из белого камня, с золотыми куполами. В праздники здесь собиралось много народа - люди шли не только из города, но и ближних сел. Площадь возле храма содержалась в чистоте; дворником служил хромоногий Кузьма, он же и церковный сторож. Вечером Кузьма навел порядки, подмел площадь, подправил дорожки. Перед рассветом не выдержал - засобирался на улицу: с утра будет торжественная служба, не мешает проверить…

   Кузьма набросил тулуп, вышел из дворницкой. Холодом обожгло лицо, пахнула снежная пыль. Взбудораженный вчерашним днем, город спокойно спал; казалось, страх и тревога исчезли, не оставив ни капельки мести и зла. Газовые рожки проливали золотистый свет, отчего белые стены храма и сама площадь чудно преобразилась. А с высокого поднебесья сыпался мелкий снежок, украшая город белоснежным ковром... Кузьма был строгим человеком, но эта умиротворенность  хлынула в его огрубевшую душу, он стянул с головы шапку и прошептал: «Все у Тебя вовремя, Господи, и дождь, и снег… Любишь нас, грешных…» Старик постоял, слушая далекий лай собак, поднялся на крыльцо. Расчистил снег на одной стороне, зашел с другой и замер: в углублении храмовой двери стояла корзина. Старик наклонился, потрогал рукой - крышка стянута шнурком. Кузьма помнил старую традицию: сердобольные горожане приносили в таких корзинах разную снедь - в праздники жертвовали нищим и сиротам. Но так было раньше, а за войну люди обеднели, самим есть нечего... Старик шел в дворницкую и думал: «То-то удивится отец Михаил… Есть же люди – в такое голодное время - жертвуют…»

   От открытой двери в каморку побежали клубы холодного воздуха; Кузьма затворил дверь, отнес корзину в угол. Уже собирался выходить, но внезапно посетила мысль: «А что, если это не хлеб?..» Вернувшись к корзине, старик развязал крышку и ахнул: на самом дне, завернутый в шубку, спал… младенец. Кузьма поднял корзину на топчан, взволнованно заходил, бормоча и крестясь:
- Господи, Твоя воля!.. Вот такой хлеб, такая пожертва, спаси нас и сохрани... Разве не грех мать совершила, подкинув ребенка, да еще под самое Рождество!.. И живой ли младенец-то? - внезапно переполошился старик. Он наклонился над корзиной, прислушался. Уловил ровное дыхание, сам себе прошептал: «Слава Господу, живой младенец… Пойду-ка домой, к старухе – она знает, что и как… Уж отец Михаил не оставит бедолагу, приютит…»
 
   Кузьма жил неподалеку – всего за квартал. Дорогой ему чудилось, будто кто-то крадется за ним; тревога обуяла душу старика, казалось, хруст снега под ногами слышит весь переулок. В своем дворе облегченно вздохнул и постучался в окно. В окне показалось лицо старухи - Марфы. Кузьма махнул рукой и ступил на крыльцо. Стукнула деревянная щеколда, скрипнула дверь, и послышался сонный голос:
- Чего маешься спозаранку? Случилось чего?
Кузьма молчал. Он обмахнул снег на валенках, вошел в сени. Поставив корзину на лежанке, пошарил в темноте рукой, зажег керосинку. За ним выросла Марфа, укутанная большим платком, беспокойно засуетилась:
 - Да что случилось-то? Говори толком!..
Кузьма поднял керосинку. Полоска света упала на дно корзины и осветила ребенка. Старуха от неожиданности перекрестилась:
 - Мать честная, да это же младенец!.. – Она опустилась на стул, запричитала:
- Бессерд-е-е-е-чна-а-ая мать… выбросила крошку!.. А мне что делать?.. Чем кормить?..
Кузьма цыкнул:
- Присмотри пока за дитем, а там видно будет! – А в дверях, обронил:
- Чует мое сердце, беда будет… Подкидыш этот неспроста.

   Растерянная Марфа еще сидела в оцепенении, когда за стариком хлопнула дверь. Она не знала, что делать с ребенком, чем кормить. Надобно молока, а в округе ни одной коровы, да и на околицу не выберешься!..
Постепенно старуха пришла в себя, оделась, затопила печь. Приставив к огню чугунок, занялась подкидышем;из вороха одежды вынула крошечную девочку, которая, проснувшись, тут же заплакала. Марфа сунула ей тряпицу с хлебной кашкой, и та затихла, зачмокав. Чем дальше, тем больше Марфа удивлялась: дитя ухожено, вещи указывали на то, что мать девочки не была бедной. В кармане шубки обнаружились безделушки – золотистый шар с надписью «ХРИСТОСЪ РОДИЛСЯ» и завернутое в бумажку кольцо с прозрачным камнем. На клочке бумаги несколько слов: «Будьте милостивы, как учил нас Христос… Нина, 20 ноября…» Больше - никаких сведений.
 
   День в городе прошел мирно. Люди праздновали Рождество, кто как умел. А следующим утром начался погром… Озверелая толпа, подстрекаемая злыми людьми, сунула к еврейскому поселению, и ее ничего не остановило - ни священники с хоругвями, ни стоящие на коленях еврейские матери… Круша все, что встречалось на их пути, объятые ненавистью, люди вламывались в дома… Многие погибли, в том числе и дети...

- А что случилось с маленькой девочкой? – спросила Таня дрогнувшим голосом.
- С девочкой ничего плохого не случилось, - ответила мама…
Священник помог найти ей кормилицу - на окраине города. Добрые старики отвезли подкидыша, иногда навещали, привозили харчи. А потом случилось вот что. Весной, перед Пасхой, Марфа затеяла в доме побелку. Одной было тяжело управляться с такой работой, вот и позвала в помощницы проворную соседку. Онисья была вдовой, она много работала, чтобы прокормить детей.

   За работой разговорились, Марфа участливо спросила:
- Видно, нелегко управляться с детьми в такое время?..
- Нелегко, - созналась Онисья, - но куда труднее, если Бог не дает детей… - И она рассказала о беде старшего брата: он с женой – бездетные люди. Жена брата – Мария – добрая женщина, хорошая хозяйка, уж такая чепурушка, такая трудолюбивая, а детей нет... Страдает Мария. И Марфу будто в бок толкнули:
- Что ж не взять сиротку на воспитание? Богоугодное это дело – обездоленного ребенка принять, да и в старости будет куда прилепиться.
Онисья вздохнула:
 - Легко говорить да нелегко исполнить! Не подвернулся, видно, их случай. И Марфа рассказала о подкидыше. Понимала: рано или поздно девочку отдадут в сиротский дом, где ее ожидает горькая участь. Хорошо было бы пристроить в семью… Может, найдутся добрые люди?
Онисья задумалась. Вскоре она сообщила о девочке-подкидыше бездетным родствен-никам.

   В начале лета из дальнего села приехали брат с невесткой. Мария только и говорила о девочке. Боялась одного: вдруг не полюбит чужого ребенка, ведь существует и голос крови… Марфа смело вошла в дом - ее здесь знали, а Мария робко ступала следом. Хорошенькая девочка сидела на полу и, увидев женщин, радостно загулила. Марфа позвала ее, и та поползла навстречу, блистая карими глазками. Мария, до сих пор нерешительно стоявшая в дверях, вдруг почувствовала неведомую раньше нежность и теплоту, она поняла: эту девочку посылает ей Бог… Схватив на руки, Мария громко заявила:
 - Это моя дочка! Никому не отдам!..

   Все решилось неожиданно быстро. Полагалось подписать какие-то бумаги, поехать к старому священнику, но Мария торопилась - боялась, что девочку не отдадут. Нину увезли из Полтавы в тот же день, едва Марфа успела отдать ее вещи. Первое время Мария не спускала девочку с рук – прикипела душой, полюбила, как родную. Так маленькая Нина об-рела родителей, а пара – долгожданную дочку… Рождественский золотисто-медовый шар, найденный в детской шубке, Мария повесила под сволоком крестьянской хаты - над детской кроватью, и он висел там все время, пока Нина жила в отцовском доме. А кольцо с прозрачным камнем оказалось не безделушкой вовсе, а ценной вещью: вырученные за него деньги спасли в голодомор не только семью, в которой росла Нина, но и близких родственников…

   Когда в комнате зажгли верхний свет, Таня уже другими глазами смотрела на елочный шар. Она попросила подержать его в руках, и мама разрешила. Девочка бережно держала старую игрушку, и ей показалось, что полустертые снежинки согревают ладони. У старой елочной игрушки оказалась такая необычная история!..
- Мама, я думаю, что это не простой шар, а волшебный! – сказала Таня. - Он имеет добрую силу: сберег девочку и принес удачу – Нина попала к хорошим людям.
- Нину уберег не елочный шар, а невидимые Божьи руки. И хороших родителей послал ей Христос - защитник всех сирот! История старой игрушки уже много лет напоминает об этом нашей семье. Думаю, ты поняла, что девочка-подкидыш есть не кто иной, как наша бабушка Нина!..