Питер

     Вдох. Выдох. Стук колес. Холод от кондиционера, от которого не спасало белое накрахмаленное одеяло. Размеренное сопение двух моих соседей в купе: моей подруги(назовем ее Л.) и незнакомого веселого и странного мужчины с красным лицом. Я лежу на верхней полке и сквозь небольшую щелочку между шторами пытаюсь высмотреть в ночной тишине хоть что-нибудь. Не спится. Нет, даже не так. Я знаю, что могу уснуть, стоит мне только перевернуться на спину и закрыть глаза. Но я этого не делаю. Не знаю, зачем я вообще решила поехать, ведь каждый раз приезжая из Питера домой в Москву, я чувствую пустоту и  собственную беспомощность перед своей судьбой. Но важны не причины, а  результат. И он таков: через пять часов и двадцать минут наш поезд, движущийся по маршруту Москва-Мурманск, остановится на некоторое время в Санкт-Петербурге и высадит двух девушек на Ладожском вокзале, которые потом пойдут в метро и поедут на станцию Горьковская. Гулять.  Я выбрала эту станцию не случайно. В прошлом году она запомнилась мне парком, и там было кафе "Старбакс". А после поезда нам необходим был завтрак. Я тщательно распланировала всю поездку. Л. впервые поехала одна, без родителей, в Питер. В город, в котором она ни разу не была.
      Этот город встретил нас серостью, но отсутствием дождя. Воздух как всегда влажный, но такой родной. Вдох. Выдох. Снова вдох. Прохладная серость. Выйдя из поезда, я вдохнула полной грудью, стараясь почувствовать всю ту любовь, которую я скрываю в себе к этому городу. К его жителям. К его старым, требующим реставрации домам. К его погоде, такой ветреной, дождливой, серой, но такой  великолепной. К его паркам и музеям. И ко всему тому, что меня связывало с этим городом.
      В метро не было интернета. Так странно видеть людей, просто разглядывающих по сторонам или читающих книги. В отличие от московских жителей, которые по утрам, злые и сонные, едут в поездах, уткнувшись в свои телефоны. Ненавижу Москву.
      Нужное нам кафе было на втором этаже. Выполнено в достаточно мрачных тонах, но после восьмичасового путешествия оно казалось таким уютным. Баристой был приятный и улыбчивый молодой человек, который достаточно быстро нас обслужил и пожелал приятного аппетита. Заказав смузи и взяв ягодное парфе, мы сели в небольшие серые бархатные кресла у окна, я опустила тяжелый рюкзак на пол и с наслаждением вытянула ноги.  Питер был как всегда холодно приветлив. Люди кутались в плащи и пиджаки. Но несмотря на это, глядя на них из окна второго этажа, мне было очень тепло и комфортно. Как же приятно просто так сидеть далеко от своего родного города в уютном кресле кафе и пить смузи, смотря на никуда не спешащих петербуржцев. До нашего отела было достаточно далеко, но мы пошли пешком. Нам нужно было пройти по всему Невскому до площади Восстания и повернуть налево на Лиговский проспект. Где-то на Заячьем острове меня сфотографировала Л.  И я выложила фото в социальную сеть, чтобы показать всем,  что я еще жива.  Спустя полчаса комментарий от девочки, с которой мы вместе выросли, но она уехала в Питер, бросив все: учебу, мать, друзей. "Давай встретимся?" Я не видела ее несколько лет. Поэтому согласилась.  Мы пересеклись на Лиговском. На этом огромном проспекте, кишащем людьми. На котором находилась моя гостиница и ее снимаемая квартира. Она ничуть не изменилась. Все та же черная одежда, круглые темные очки. Та же походка, те же странные манеры. Если бы я ее не знала, то сказала бы, что она наркоманка.  Но мне казалось, что она благоразумная девочка.  Пить, как последний алкоголик, да, она могла. Но наркотики. Вряд ли. Хотя. Все возможно. Я просто привыкла верить в людей.
Сначала было неловко. Я не знала, о чем с ней говорить. Между нами была пропасть в несколько лет. Я смотрела на ее тоненькие ручки и ножки и думала, какая же она худая. И я знала причину. Она почти ничего не ест. Только алкоголь литрами. Будто он способен заглушить ее одиночество.
      Мы шли по тихим питерским улицам. Я знала, куда она меня ведет.  В тот день я просто хотела выпить. Поэтому и попросила ее отвести меня в бар. Я не боялась заблудиться, не скажу, что не доверяла ей, но все же крепко держала телефон с включенным навигатором в руке.
      Мы пошли в местный бар, находящийся в подвале типичного питерского дома. Было около трех часов дня. И ноль посетителей. Я  держала между пальцами коктейльные трубочки, перемешивая синь из водки, белого рома,  яблочного сока и сиропа "блю курасао", а у нее в стакане было что-то желтое. Она ела суши, но медленно,  боязливо. Как будто на тарелке лежало что-то отравленное. У меня был вполне съедобный салат "цезарь". Мы разговаривали несколько часов. Обсуждали прошлое, настоящее и будущее. В основном говорила она. Рассказывала о своей жизни. Нет, она не жаловалась. Она просто хотела поделиться. Выговориться. Она рассказывала о своих путешествиях, мужчинах, нелепых событиях. О своих планах на будущее. С одной стороны, я ей завидовала. Ее жизнь была куда веселее чем моя. Кучи неловких и странных ситуаций, приключения на задницу, постоянные пьянки в кругу незнакомых людей. Но с другой стороны, перед собой я видела маленькую запутавшуюся в себе девочку. Она выглядела такой беззащитной, что вся зависть от того, что она живет одна, свободна от всего и делает что хочет, прошла. Мне казалось, что на самом деле не она сама выбрала такую жизнь, а такая жизнь выбрала ее. В ее наркопритон в виде квартиры на Лиговском проспекте  я не пошла, хотя мне хотелось, и кажется, она бы меня сводила, если бы я попросила.  Спустя месяц, я снова приехала в Питер. Сидела на ее кухне, мы пили чай и разговаривали. Но это другая история. Это другой Питер. Теплый и солнечный.  Другой отрезок из моей жизни. И напоминание мне о том, что мысли материальны. И что жизнь идет дальше. И никогда не знаешь, что может с тобой произойти. 
      Вернемся же к серому и влажному городу. Вечером я сидела на подоконнике, подложив под себя одеяло и смотрела на проезжающие машины и проходящих людей. Я люблю так делать. Просто смотреть. Но с бешеным московским ритмом у меня это практически не удается. Все таки в Питере совершенно другая атмосфера. Тут спокойно и размеренно, тихо. Никто никуда не спешит. Будто жизнь замерла. Все вокруг тебя застыло. И ты. Ты тоже замер. Вдох. Выдох. Снова вдох. Медленно и спокойно. Ты не торопишься: тебе никуда не надо. Жизнь замерла. И ты. Словно ты будешь жить вечно.