Не пойман, не вор?

               
               
               


      Испокон веков на Руси люди говорили: «Не пойман – не вор!». Это правило действовало даже тогда, когда все догадывались, кто спёр то или иное имущество. Однако догадки догадками, а справедливость превыше всего.
   
      Октябрь 1917 года эту народную мудрость отодвинул подальше, и в советской стране преступником человека мог назвать кто угодно: от рядового чекиста до председателя совнаркома. Иными словами, если человек был наделён мало-мальски какими-то полномочиями, всё – он тебе и дознаватель, и следователь, и эксперт, и судья, а то и исполнитель приговора. Во время гражданской войны долго не церемонились – «контру расстрелять!». Что говорить о рядовых гражданах, если без суда и следствия  «строители новой жизни» расстреляли даже российского царя Николая II, его жену, малолетних детей. Бессудно был казнён и адмирала Колчак Александр Васильевич, и другие белогвардейские офицеры. Бессудно, безвинно убито было тысячи и тысячи людей, наших соотечественников. И если кто-то весь этот произвол списывает на время (мол, шла гражданская война, было не до процедур), то как объяснить казни, аресты, ссылки тысяч и тысяч наших сограждан в двадцатые-пятидесятые годы, когда обвиняли и «судили», забыв о принципе презумпции невиновности напрочь?

      Казалось бы, начав строительство правового государства, мы должны в первую очередь вспомнить многовековую народную мудрость: «Не пойман – не вор!», что на официальном юридическом языке как раз и означает основной принцип при определении виновности человека, то есть презумпцию невиновности. Удивляет вот что: люди очень легко впадают в обвинительный раж, когда это касается кого-то другого. Но, если вдруг жизнь выкинула фортель, и вот уже у тебя перед глазами замаячила тюремная камера, тут же вспоминается эта самая презумпция.

      Один мой знакомый предприниматель ещё два года назад доказывал мне, что презумпция невиновности выдумана для бесчестных чиновников, предпринимателей и, вообще, для всяких проходимцев. Он выступал за немедленное наказание для тех, кто был пойман за руку, кого застали на месте преступления и т.д. Судьба сыграла с ним злую шутку. Вы не поверите, но его застали в квартире на месте убийства его знакомой. Он совершил такую непростительную оплошность: войдя в квартиру (а у него были ключи), поднял с пола молоток. Вслед за ним в квартиру вошли оперативники и уложили его на пол. Оказывается, на кухне находилась его знакомая, уже мёртвая, убитая неизвестным с помощью молотка. Неизвестного тут же нашли – вот он, на месте преступления, да ещё и с орудием убийства в руках. Чего церемониться? Выводи на лестничную площадку и пулю в лоб. Так? К сожалению, именно так рассуждают многие знатоки-самоучки  уголовного права.

      Бизнесмен находится в следственном изоляторе, бьёт себя в грудь, что он никого не убивал, что просто пришёл в гости, дескать, думал, что в квартире вообще никого нет и собирался  сделать своей (скажем прямо) любовнице сюрприз. В результате сюрприз он сделал себе и своим родным. Следователь ни в какую не верит в его версию и готовит обвинительное заключение, а местная пресса рада стараться: выставила его таким монстром, что теперь уже и судья будет на него смотреть по-другому.  Самое печальное – ему никто не верит.

      Недавно в интернете читал об одном американце (о, слава тебе, самый справедливый суд в мире), просидевшем в тюрьме тридцать восемь лет (!) и вдруг оказался невиновным. Взрослый мужчина плакал и проклинал американскую фемиду. Все мы помним, как расстреляли якобы виновных по делу Чикатило, а потом выяснилось, что убили (я тут не могу применить слово «казнили») невинных.

      Нет, так дело не пойдёт. Если мы уж решили жить в правовом государстве, давайте жить и поступать  справедливо. Что я предлагаю: категорически запретить до вынесения приговора и вступления его в силу писать о деталях дела в отношении любого человека. Кем бы он ни был, никаких подробностей.  Чиновник-взяточник, казнокрад, вор-рецедивист, хулиган,  убийца, насильник и т.п. – никакой информации. Единственное, что допустимо, это сообщить  фамилию, имя, отчество арестованного и по какой статье он (она) подозревается. Всё – точка! До вступления приговора  в законную силу – молчок. За нарушение молчания следователя, прокурора, адвоката, судью и СМИ нещадно штрафовать.

      Вы посмотрите, что творится: не успели задержать человека, тут же газеты, радио, телевидение трубят на всю Ивановскую о миллионах украденных денег, о тысячах долларах полученных взяток. Если человека подозревают в насилии или, не дай Бог, в убийстве, он уже наполовину маньяк. СМИ своё дело сделают. И неважно, что через неделю-другую подозрения могут снять, и человека отпустят – он уже заклеймён на всю жизнь, для окружающих, соседей, коллег, сослуживцев, просто знакомых он априори преступник. У нас ведь как? «Зря не посодють»!

      Дело в том, что все эти детали из уголовного дела, раздутые до неимоверных размеров, потом влияют на приговор суда. Иногда судья даже боится вынести справедливый приговор, поскольку в обществе уже все абсолютно уверены в виновности подсудимого. Почему у нас так мало оправдательных приговоров? Да потому что судья находится под влиянием СМИ, общественного мнения. И как он рассуждает? «А, на всякий случай, дам хотя бы условно, но только не оправдывать!».

      Давайте беречь друг друга. Мы слишком долго в нашей стране не ценили личность. Может, хватит? Нельзя с беззаконием бороться беззаконными методами.