Метод свиданий, или работа над ошибками, 13 глава

Глава тринадцатая. – Много шума из ничего.
* * * * *
Дверь бесшумно открылась и я увидел Урсулу, облаченную в свою любимую норковую шубку, но с непокрытой головой.
-Как там погода на улице? – задала мне вопрос она.
-Небольшой мороз, около шести градусов и идет снежок, - выглянув через межэтажное окно на улицу, ответил я.
-Для прогулки нормально, - заметила она и двинулась вниз по лестнице мимо лифта.
-Урсула, лифт же есть! – произнес ей вслед я, разводя руками.
-Давай лучше пешком, тут всего четыре этажа идти вниз, - она отмахнулась от меня.
Я пожал плечами и направился за ней. Мы молча преодолели это пространство, отделяющее нас от улицы, и оказались во власти ночного города. Учитывая праздник, город не спал: то здесь, то там были слышны возбужденные человеческие голоса, доносившиеся из домов на улицу. Во дворе же было тихо, застолье не давало людям выбраться из своих домов. Снежок, как в мультфильме, медленно падал с небес, щедро посыпая все вокруг чудесным покрывалом.
-Какая красота! – восхищенно проговорила Урсула и подняла руки навстречу падающему снегу. Затем она закружилась, словно в ритме вальса, пританцовывая на белоснежном асфальте.
Я улыбнулся, наблюдая за ней со стороны. В моих глазах это не было ребячеством, а казалось лишь проявлением излишней эмоциональности, связанной с романтическими ощущениями новогодней ночи. Снег интенсивно присыпал мою возлюбленную, не тая на ее волосах, и я не на шутку испугался, что Урсула может превратиться в замороженную снегурочку.
-Давай я помогу тебе, - я подбежал к ней и принялся стряхивать с нее белые комья, прилипшие на ее одежде и голове. Урсула начала в шутку уворачиваться от меня.
-Я хочу стать снежной королевой! – сквозь смех кричала она.
-А мне не хочется, чтобы пришла весна и растопила тебя. Тогда ты рискуешь превратиться в большую и холодную лужу! – возразил я, продолжая свое неблагодарное занятие.
-Ладно, уговорил, - согласилась она, переставая уклоняться от меня, - я уже устала.
-Может вернемся назад? – предложил я.
-Не хочу! – Урсула могла быть упрямой. – Лучше станем под козырьком у подъезда, снег может быть перестанет идти.
Я согласился и был готов на все, лишь бы нас не засыпало снегом.
-Ты о чем грустишь? – негромко спросила меня она.
-То есть? – переспросил я, не сразу поняв суть ее вопроса.
-Тебя что-то волнует, Ник? – уточнила Урсула. – Ты вроде бы веселишься, а глаза грустные…
-Пустое! – несколько агрессивно ответил я. – Проблема в том, что я не могу привыкнуть к своему счастью.
-А ты счастлив?! – она изумленно посмотрела на меня.
-А ты разве нет, Урсула? – ответил я вопросом на вопрос.
-Если честно, то да, Ник. Но такое ощущение, что не хватает чего-то для полноты, - призналась она и, как-то загадочно украдкой взглянув на меня, отвела свой взгляд в сторону.
«Неужели она догадывается о моих чувствах к ней? – от подобного предположения у меня даже похолодело в середине. – Может быть, лучше будет не мучить себя и признаться ей, что я почти что влюблен в нее. Вот именно, что почти что влюблен, а почти – это ноль. Поэтому молчи, Ник, и не позорься. Хорош ты будешь, если она почувствует фальшь и с позором отвергнет тебя!».
-Урса, можно я так буду называть тебя? – я стал выражать свою мысль уклончиво и, получив утвердительный кивок в знак согласия, продолжил так же туманно и неопределенно. – У нас с тобой похожие чувства. Понять бы, чего недостает. Тогда было бы легче искать то, что потерял или недополучил.
По взгляду девушки было понятно, что она ничего не поняла из моих слов. Не знаю, может быть, она надеялась в тайне души на совершенно другой ход событий, но я покамест не мог подарить ей такого праздника, и поэтому приходилось делать хорошую мину при плохой игре и тянуть время. У меня было такое ощущение, что между нами установился какой-то невидимый барьер, и я не мог понять, стоило ли вообще ломать его или дожидаться лучших времен. Мы оба некоторое время молчали и чувство неловкости, поселившееся в моей душе, причиняло какой-то неизъяснимый душевный дискомфорт. Я не знал, о чем сейчас говорить, да и за ночь изрядно устал: хотелось уже на покой.
-Ник, я больше так не могу! – звонкий голос Урсулы внезапно разорвал ночную тишину.
-Что произошло, Урсула? – я даже вздрогнул от нехорошего предчувствия.
-Могу я поговорить с тобой по душам? – она задала мне нелегкий вопрос, глядя мне прямо в глаза.
-Конечно, какие проблемы! – живо откликнулся я.
-Я хочу доверить тебе чужую тайну, Ник. Поклянись, что ты будешь молчать о том, что я тебе сейчас расскажу.
-Чтобы мне сойти с этого места, если я обману тебя! – пообещал я.
-Дело касается одной моей хорошей подруги, которая попала в нелегкое положение, Ник. Она нуждается в совете. Я не знаю, что посоветовать ей. Может быть, ты, как мужчина и как более опытный годами человек, сможешь подсказать или предложить ей что-нибудь дельное и стоящее внимания? – Урсула смотрела на меня с такой мольбой, как будто от моего слова зависела ее личная судьба.
-Говори, а то ты меня начинаешь пугать. Боюсь, если ты будешь молчать, то тебя разорвет от переживаний за твою подругу, - я проявил к ней неслаханное благородство.
-Прошу тебя, Ник, наберись терпения и не перебивай меня. Когда я закончу, тогда ты сможешь задать свои вопросы.
-Обещаю, не тяни и давай ближе к делу.
-Мою подругу зовут Соня. Хотя, впрочем, какая разница, как ее зовут. Главное – это трудное положение, в котором она оказалась, - Урсула так умело нагнетала обстановку, что я не выдержал и перебил ее, хотя обещал этого не делать:
-Она что в положении и ей нужно помочь деньгами?
-Ник, ну какой ты балда! – с каким-то надрывом и отчаянием в голосе проговорила она. – Ну, при чем тут беременность? И о каких деньгах ты говоришь?
-Прости, дорогая, вырвалось! – извинился я.
-У Сони есть парень, к которому она неравнодушна, скажем так. И он тоже питает серьезную симпатию к ней. Казалось бы, совет да любовь. Но их ситуация осложняется тем, что ее родители считают себя вправе решать за нее ее будущее.
-Не понял, расшифруй, пожалуйста! – я с недоумением уставился на нее.
-Они, как бы это тебе сказать, несовременны в своих воззрениях на брак и семью. Отец Сони – человек достаточно авторитарный и привык, чтобы ему все подчинялись. По большому, именно он решает, с кем его дочь должна дружить, и прежде чем она захочет выйти замуж, он будет рассматривать кандидатуру ее будущего мужа. Его, а не Сонино слово будет последним, кто будет ее мужем, - Урсула осторожно продолжила свой рассказ и время от времени поглядывала на меня, какой будет моя реакция.
У меня было сильное ощущение того, что она рассказывает о своей семье и своих родителях. «Наверное, она придумала эту историю, чтобы понять, каковы мои истинные намерения в отношении ее. Ух, лиса, ай да хитрюга! Ну, ничего, мы тебя еще выведем на чистую воду» - подумал я, делая вид, что ничего не понимаю в ее планах.
-Жестко у нее в семье, - я ограничился ничего не значащим высказыванием. – И что дальше?
-Понимаешь, Соня начала встречаться с парнем, который понравился ей, и она тоже очень нравится ему. Можно сказать, у них любовь! – продолжала дальше Урсула.
-Так у них любовь или можно сказать любовь? – я стал изощренно терзать свою подружку нелепыми вопросами.
-Ник, чего ты придираешься к словам. Любовь у них, если тебя сильно коробят мои слова. Главное – это помочь им, а не высмеять ее, оказавшуюся в проблеме. Ты же хочешь помочь ей? Если тебе тяжело сосредоточиться, то представь, что ты помогаешь мне. Так тебе легче будет? – лицо Урсулы горело от возбуждения.
-Не знаю даже, чем именно я могу помочь пока, но я попробую, - пообещал я, видя, что моя возлюбленная начинает сильно нервничать и дальше дразнить ее, значило не любить совсем.
-Казалось бы, совет да любовь, но дело предприняло совершенно неожиданный оборот, после того, как в него вмешались дальние родственники. Весь ее род представляет одну европейскую народность и принято жениться и выходить замуж за парня или девушку своей национальности. Короче говоря, неожиданно появляется парень из ее родни по имени Роман, родители которого очень состоятельные люди и влюбляется в Соню. Он начинает активно ухаживать за моей подружкой, ведет завуалированные разговоры о будущем семейном благе, но сердце Сони принадлежит другому. Родители Романа, видя что их сын влюблен в Соню, за ее спиной обхаживают ее родителей. Теперь уже ее папа и мама намекают все менее и менее прозрачно на то, что их дочь должна выйти замуж за Романа. Соня в отчаянии: если она откажет Роману, его родители почувствуют себя оскорбленными отказом и не миновать грандиозного скандала. Ей грозят ужасные последствия, ее запросто могут выгнать на улицу, таковые традиции их народности! Она в отчаянии и может покончить с собой, если на нее будут продолжать морально давить. Она ведь любит своего парня, - Урсула нагнетала страсти своим рассказом.
-Вот, гады, что делают! – невольно вырвалось у меня, потому что в уме я поставил на место Сони Урсулу и готов был разорвать любого, кто помешает мне быть вместе с моей любимой.
-Кто гады!? – она в изумлении смотрела на меня.
-Да Роман со своими предками, - успокаиваясь, видя, что напугал ее сильным выражением гнева и возмущения социальной несправедливостью, пояснил я. – Что же они делают с ней? Ей ведь всю жизнь жить с нелюбимым человеком!
-Это понятно, - тяжело вздохнула Урсула, - а как Соне помочь? Она на грани срыва. Такая умная, замечательная, добрая и красивая девчонка! За что ей такая судьба?
-Может ей сбежать из дома? – предположил я. – Ее парень ведь не бомж, где-то живет, работает. Не пропадут они, если не лентяи, всегда смогут на кусок хлеба с маслом заработать!
-А как же родительское благословение? Если ее родители не благословят ее выбор, то обязательно проклянут. Как она сможет быть счастлива, зная, что самые близкие люди, ее родители, ненавидят ее!?
-Действительно… - хмыкнул я и задумался. «Думай голова, ты же мне дана не только для того, чтобы на тебе шапку носить!» - я разговаривал сам со своими мозгами.
-Вот и я не знаю, - у Урсулы опустились руки.
-Эврика! – воскликнул я. – Кажется, я понял, что ей нужно делать. Ее родители не примут ее отказа, родители Романа тем более. Надо, чтобы сам Роман добровольно отказался от нее!
-А как же он откажется от нее, если он хочет жениться на ней. Может он впоследствии и охладеет к ней, как к жене, но сейчас он не прочь уложить ее на брачное ложе как женщину! – возразила моя подружка.    
-Есть несколько вариантов: человеческий, скотский и буйно помешанный! – протараторил в ответ я.
-Это еще как? – от удивления у моей возлюбленной полезли глаза на лоб.
-Начнем с худшего, со скотского, - принялся объяснять ей я. – Она должна показаться ему гулящей. Для этого надо подговорить какого-нибудь приятеля или нескольких парней, и ей вести себя, словно разгульной особе, имитируя разврат. Ему станет противно жениться на Соне и он сам сбежит от нее.
-А если это наоборот усилит его влечение к ней. Он же может относиться к ней, как к своей собственности! – привела аргумент Урсула.
-Тогда она должна прикинуться полной дурой, которая не контролирует своих поступков, неадекватна и от нее можно ждать чего угодно. Как будто… - я осекся на полуслове, видя, что моей возлюбленной не понравилась подобная идея.
-А нормального варианта нет? – она строго взглянула на меня.
-Есть. Пусть она честно признается Роману, что любит другого. Возможно, он поймет ее, как женщину. Лично мне было неприятно знать, что девушка, которую я люблю, душой принадлежит другому. Мне ведь нужно не ее тело, а ее душа. Союз любящих сердец, что может быть лучше!? – я выдал такую тираду, что Урсула была ошеломлена столь искренним и открытым выражением моих мыслей.
-Ты думаешь? – едва слышно переспросила она.
-Ну, как можно любить или ласкать бездушное тело, когда душа будет находиться в объятиях другого? – я окончательно убедил Урсулу весомостью моего аргумента.
-Что ж, пожалуй, ты прав… - медленно протянула она. – Скорее всего, я так и поступлю.
-Что!? – у меня от удивления округлились глаза. – Ты что о себе рассказывала?
-Нет, ты что! – Урсула покраснела от того, что невольно выдала себя. – Я просто оговорилась. Я же все почти время с тобой, и разве ты видел кого-нибудь рядом со мной? Что ты там уже себе нафантазировал, Ник?
-Ничего я не фантазировал, просто мне показалось, что ты так увлеченно говоришь о Соне, как будто рассказываешь свою собственную жизнь, - теперь уже была моя очередь краснеть перед ней.
-Я тебя разыграла, Ник! – призналась она. – Мне очень хотелось узнать твое мнение об этой истории, что ты посоветуешь.
-Ну, ты даешь, Урсула!
-Извини, Ник, я не хотела тебя огорчить. А история, между прочим, реальная. Такое было с сестрой моей бабушки. Она полюбила мужчину, когда ей было около двадцати восьми лет. Ее отец, мой двоюродный дедушка, был в своей семье настоящим тираном. Все должны были жить по его законам, или не жить вовсе. Так вот тетя Виолетта, назову ее так, осмелилась ослушаться отца и влюбиться в тридцатипятилетнего мужчину, который был к тому времени, уже разведен со своей первой женой. Она влюбилась в него, как кошка, они стали встречаться, но очень скоро их связь открылась, ее отцу стало известно об их отношениях и он был вне себя от бешенства. Как это его дочь Виолетта сама посмела выбирать себе спутника жизни: какая неслыханная дерзость для дедушки Пауля!? Она была посажена под домашний арест, но тетя Виолетта поняла, что если она не сбежит из дому, то ее ожидает участь одинокой старой девы или замужество за нелюбимым человеком. Ни то, ни другое ее, понятное дело, не устраивало и она отважилась на побег, а ее отец послал ей вслед сплошные проклятия. Все из домашних, кто посмел сказать хоть слово в ее защиту, были объявлены врагами деда Пауля. Пострадала даже его жена, бабушка Софья. В деда Пауля словно бес вселился: он разделил дом пополам со своей супругой и ограничил контакты с ней до минимума. До самой своей смерти он не простил никому ничего, что противоречило его воле. Вот такая страшная история! – закончив говорить, Урсула опустила голову вниз и замолчала.
Мороз прошелся по моей шкуре от подобного рассказа. Я даже крякнул и впервые, взволнованный, закурил при Урсуле.
-Умеешь ты на Новый год порадовать веселыми «страшилками», - вздохнул я.
-Это жизнь, так сказать, без прикрас, - еще раз грустно вздохнула моя любимая.
Я сделал несколько глубоких затяжек сигаретой и пристально посмотрел на нее.
-Ты ничего не скрываешь от меня?
-То есть?
-Ничего не хочешь сказать мне?
-По поводу?
-Урсула, ну, что ты заладила полуфразами: то есть, по поводу… Еще скажи: типа…? – я развел руками. – Совесть твоя не беспокоит тебя?
-С какой кстати? – снова задала странный вопрос она.
-Так продолжаться дальше не может, Урсула! – я взорвался. – Я сейчас схвачу побольше снега и натру тебе щеки на морозе.
-Ник, ты что из детства еще не вышел!? – возмутилась она. – Только попробуй! Если сделаешь это,  считай, что мы с тобой никогда не были знакомы! Я не шучу!
Урсула чуть ли не перешла на крик. Я было уже запустил руку в ближайший снежный сугробик, но ее слова остановили меня и я высыпал снег себе под ноги.
-Ладно, я пошутил. Я ведь еще жить хочу… - пробормотал растерянно я.
-Я тебя не собираюсь убивать! И не угрожаю тебе, просто предупреждаю тебя, Ник!
-Без тебя мне все равно не жить, а это равносильно убийству, - возразил я.
-Бедненький! – жалобным голосом произнесла она. – Тогда живи и радуйся, я дарю тебе жизнь!
Она сделала жест руками, разведя их пошире в разные стороны, как будто хотела что-то подарить всему человечеству, а не мне.
-А это что значит? – я удивленно взглянул на нее, не до конца поняв смысл ее слов.
-Это значит, что ты из семейства баобабовых! – рассердилась на меня Урсула. – Пошли в дом, а то ты, похоже, перемерз и мелешь всякий вздор.
«Получи, фашист, гранату! И за что это мне прилетело?» - я вздохнул и послушно, как побитый домашний пес, побрел за Урсулой, которая не стала дожидаться, пока моё мышление вернется в адекватное состояние, и быстрыми шагами вошла в подъезд.
Наше возвращение в квартиру Глиссеров поначалу не было замечено практически никем. Образно выражаясь, каждая рыба водилась в собственной заводи. Игнат с заметным увлечением обхаживал Камиллу, которая тоже была неравнодушна к нему. Специалист по человеческим отношениям, неоднократно помогающий мне, плел тонкую и едва заметную паутину с целью упрочения своих позиций в душе очаровательной блондинки. Тимур успевал сражаться на два фронта с двумя кокетничающими с ним барышнями, одна из которых была моя сестра Оксана, а вторая – его последняя симпатия Агнесса. Бедолага Тимур так старался, что даже опытному профессионалу не было понятно, кого он предпочитает из них двух.
-Никто не заметил потери бойца и «яблочко» песню допел до конца, - промурлыкал себе под нос я, таким образом отреагировав на сложившуюся в доме ситуацию.
Урсула некоторое время курсировала по собственной квартире, так что я был предоставлен самому себе. Я решил закрепить чувство свободы в своей душе рюмочкой водки с мороза в совокупности с небольшой тарелочкой оливье. К этому времени нашу компанию пробило на лирику и кто-то из мужчин поставил медленную музыку. Не успел я и оком моргнуть, как в зале развернулись «подутренние» танцы. Оксана танцевала с Тимуром, опередив свою соперницу Агнессу, а Игнат, обняв Камиллу, продолжал томным голосом что-то рассказывать той.
В этот момент в поле моего зрения подвернулась моя возлюбленная. Она что-то убирала со стола, что-то приносила: меня, честно говоря, это мало интересовало. «Смешно кому сказать, а я ведь ни разу еще не танцевал с Урсулой медленных танцев! – огорченно подумал я. – Пора ломать установившуюся порочную практику. Надо пригласить её!».
Я подошел к Урсуле и взял ее за руку, чтобы остановить ее суету и дать место интимным переживаниям. Она удивленно посмотрела на меня, как будто не понимала, что я от нее хочу. Трудно сказать, чем был заняты ее мысли в тот миг.
-Что тебе, Ник? – спросила она.
-Я хочу с тобой потанцевать, - смущенно проговорил я.
-Мы полночи танцевали, - возразила она.
-Я хочу потанцевать с тобой, так как танцуют они! – я показал рукой на две медленно вращающиеся в центре зала парочки.
-Здесь на столе беспорядок, нужно убрать кое-что и поставить новые тарелки, - Урсула пыталась уйти от темы, которую предложил я.
-Все уже наелись, напились и вряд ли кто-то захочет еще что-то, - спокойно возразил я. – Пора уже подумать и о нас самих. Ты один раз тогда в «Рамсесе» отказала мне и если ты сделаешь это сейчас, то я сильно обижусь на тебя. Ты – моя девушка и я хочу с тобой потанцевать. Если тебе, конечно, не противно танцевать со мной?
Я понимаю, что мой вопрос был чисто провокационным, но задал я его с той целью, чтобы отрезать Урсуле путь к отступлению. Девушка, по всей вероятности, стеснялась от мысли, что мне придется обнять ее, а ей меня, но она не могла сказать, что я ей противен и она вынуждена была уступить.
-Не говори глупости, Ник. Пойдем! – решительно произнесла она и, взяв меня за руку, повела в импровизированный круг танцующих. Ближе к центру мы остановились и повернулись друг к другу лицом. Я, волнуясь, осторожно коснулся ее талии руками, Урсула тоже нерешительно положила мне руки на плечи, и мы закружились в унисон с другими парами.
Музыка убаюкивала нас. Мои руки горели на талии у нее. Это было то, чего я подсознательно желал уже несколько месяцев. Честно говоря, мне хотелось покрепче обнять Урсулу и я, стараясь, чтобы это было незаметно, украдкой передвинул руки дальше на ее теле. «Надо отвлечь ее внимание разговором, чтобы ее разум был занят чем-то и она не так смущалась. Я и сам изрядно волнуюсь!», - размышлял я.
-Еще немного и ночь волшебства закончится! – негромко, но с чувством, идущим от сердца, сказал ей на ухо я.
-В жизни бывают и другие праздники, - твердо, но так же тихо, заметила она.
-Согласен. Но этот лучший…
-Я смотрю, твой друг Игнат нашел общий язык с моей подружкой, - улыбнулась она.
-Да, и Оксана тоже, похоже, не теряет время, - поделился своими впечатлениями я.
-У тебя очень интересная сестра, - еще больше улыбаясь, прокомментировала Урсула.
-Я бы сказал своеобразная, - добавил я.
-Ты и сам-то не подарок, Ник!
-Не то слово, Урсула. Тебе повезло: ты встречаешься с парнем, у которого практически нет недостатков, - пошутил, но с очень серьезным видом на лице, я.
-Что!? Я не ослышалась: мне посчастливилось встретить живое совершенство на земле? – на мгновение она даже остановилась, чтобы взглянуть мне в глаза.
-Не всем так везет, - хохотнул в ответ я. – Но, прикоснувшись к совершенству, тебе и самой передалось что-то от него.
-Какая честь, сударь! – Урсула в танце сделала маленький книксен. – Вы меня осчастливили по гроб жизни. Я теперь месяц рук не буду мыть, чтобы сохранить совершенство, доставшееся от тебя.
Мы оба рассмеялись, что есть сил. Этот смех был таким задорным, что остальные члены нашей компании обратили на нас внимание. У нас обоих даже слезы навернулись на глаза.
-Вот мы с тобой дураки, Ник! – немного успокаиваясь, заявила Урсула.
-С какой стати? – возразил я.
-Ржем, как лошади. Вон, видишь, народ напугали. Косятся на нас, как на полоумных, - констатировала факт она.
-Я лично себя дураком не считаю, - возразил я.
-Что? Стало быть, я одна дура? – лицо Урсулы насупилось от возмущения.
-Не знаю, ничего насчет тебя. Я за себя только говорил!
-Ну, все, Ник, ты больше не жилец! – она взорвалась эмоциями и явно не в мою пользу.
Ее кулачки забарабанили по моим плечам. Приятного для меня было мало, но даже эту ситуацию я решил использовать в корыстных целях.
-Убивают! Спасите! – шутливо прокричал я и, как будто в целях самозащиты, обнял девушку. Она почувствовала это и перестала лупить меня. Какая-то легкая дрожь, идущая от нее, передалась мне.
-Что ты делаешь? – тихо спросила она. – Немедленно отпусти меня!
-Какие проблемы, - я медленно выпустил ее из объятий.
-Что это было? – ее вопрос был задан таким тоном, что мне стало как-то не по себе, словно я совершил какой-то дурной поступок.
-Где? – краснея, притворился непонимающим я.
-Только что, - она пыталась продолжить свою фразу, но, видимо, сама не находила адекватных слов.
-Даже не понимаю, о чем ты? – продолжать гнуть свое я.
-Понимаешь ты или нет, но только я скажу тебе, если ты хочешь продолжать наши отношения, не делай так больше! – отчитала меня она.
-Ладно, не буду больше, - заверил ее я.
-Никогда не делай то, что мне не нравится! – она поставила точку в этом мелком происшествии.
Танец закончился и Урсула оставила меня одного. Между нами словно кто-то невидимый наметал непреодолимый барьер. «Ну какого черта ты полез со своими объятиями? – я метал мысленные молнии в свой собственный адрес. – Только испортил все! Тебе что было так невмоготу, что начал тискаться и обниматься?».
Опустившись на диван вдалеке от Урсулы, я взглянул на часы: они показывали уже начало пятого. Какое-то чувство невыносимой физической усталости вдруг охватило меня, сопровождаемое неким неприятным душевным ощущением, так что мне захотелось просто уехать домой и лечь спать. Этому, конечно, в какой-то степени способствовала и наша размолвка с Урсулой. Я медленно поднялся с места и, пошатываясь, побрел в прихожую.
Одеваясь, я был зол и на собственную глупость и на излишнюю щепетильность своей возлюбленной. Находясь в рассеянности, я с шумом уронил что-то с полки для обуви.
-Тихо, Ник, а то может быть засада! – я приложил указательный палец к губам. – Нужно уйти незаметно по-английски.
Подняв предмет, я положил его на полку для обуви. Накинув пальто на плечи, я нагнулся, чтобы обуться. Когда я выпрямился во весь рост и посмотрел в зеркало, висящее в прихожей, то увидел в нем свою усталую физиономию.
-Пора баиньки, Ник, - сказал своему отражению я. – Тем более, что нас никто здесь не любит. Дуй домой, пока не стало еще хуже.
В следующее мгновение я увидел в зеркале появившийся силуэт Урсулы. Это было так неожиданно, что я вздрогнул от страха.
-Госпожа Глиссер, не пугайте людей. Так и заикой можно остаться! – я погрозил ей пальцем.
-Ты куда одеваешься, Ник? – встревожено, заподозрив что-то неладное, спросила она.
-Домой, - спокойно ответил я.
-Ты даже не попрощался, - заметила она.
-Просто я устал, - тихо объяснил я.
Некоторое время я глядел в отображение в зеркале. Урсула подошла ко мне и повернула меня за плечи к себе лицом. В ее взгляде я увидел какую-то скрытую боль.
-Ты обиделся на меня, Ник? – ее вопрос прозвучал так убедительно, что я еще раз порывисто вздрогнул. Только на этот раз это было не чувство неосознанного страха.
-При чем тут это? Просто ты не правильно истолковала мои намерения, - возразил я.
-Прости меня, Ник! – девушка подалась ко мне всем корпусом и, обняв за плечи, положила свою голову мне на грудь.
Чего-чего, а этого я явно не ожидал. Я инстинктивно бережно обнял ее.
-Я не сержусь на тебя, Урсула. Все дело в том, что наши отношения уже уходят из плоскости чисто платонических. Мы же уже взрослые, а не дети!
-Я это понимаю, - она оторвала свою голову от моей груди и внимательно посмотрела на меня с очень близкого расстояния.
Тут уж моя была очередь переживать и волноваться. Во мне возникло такое сильное желание поцеловать ее в губы, что я даже испугался за себя и за наши будущие отношения.
-Все нормально. Мне действительно уже нужно возвращаться домой! – я спешил поскорее выкарабкаться из этой ситуации, которая провоцировала меня к нежностям в адрес Урсулы.
-Вот и замечательно, - она улыбнулась мне в ответ. – Я не держу тебя. Позвонишь мне, когда будешь свободным и сочтешь нужным.
Мы расстались. Уже на улице я вызвал по телефону такси. «Что за странный Новый год!? – размышлял я, сидя в машине и направляясь к себе домой. – Раньше все было предсказуемо, а теперь все, буквально все иначе. Странные перепады настроения, нелогичные поступки. Что поделаешь, это жизнь! Как сказал классик: «Что такое жизнь? – Жизнь – это паяц, два часа вертевшийся на сцене. Это повесть, которую пересказал дурак, в которой много слов, но нет лишь только смысла!!!».