Договорняк. Глава 8

Глава 8
    
     Никаких иллюзий относительно перемен в моей жизни у меня не было. Очки с розовыми стеклами остались в далёком прошлом. Я прекрасно понимал, что моё хобби превратилось в работу, а это палка о двух концах. Убедиться в этом мне пришлось довольно быстро. Это было неприятное открытие, давшее мне немало пищи для размышлений. А заключалось оно в том, что в моём окружении обнаружились люди, которые уже устали от футбола. Этого я никак не ждал. Но моего жизненного опыта хватило, чтобы не судить их. Ведь я не знал, надолго ли хватит меня.
     Пока моя жизнь нравилась мне. Она разделилась две на части: игры на выезде и игры дома. В первом случае это: перелёт или переезд, обустройство в гостинице, тренировка, ночь в гостинице, первая игра, перелёт или переезд, тренировка, ночь в гостинице, вторая из спаренных игр, дорога домой и приз в виде выходного дня. Большинство моих одноклубников сосредоточили своё внимание на играх, а все остальные события проходили для них обычным фоном. Через день-два многие из них не могли вспомнить ни сами эти события, ни их последствия. Я их за это не осуждал, даже в глубине своей души. Хотя понимал, что в результате этот фон приобретает серый оттенок. Но каждый имел право жить, как хотел. Каждый наполнял свою жизнь, чем хотел. Я и  сам не любил, когда кто-то лез в мою жизнь.
     В своей прежней жизни я путешествовал мало и поэтому искренне обрадовался возможности увидеть мир. Хотя бы в пределах собственной огромной страны. Как ребёнок, я впитывал особенности окружающей природы и колорит незнакомых мне городов, привычки и обычаи живущих в них людей. И хотя свободного времени было совсем мало, я старался найти возможность расширить свой кругозор. Туристическими наши поездки никак назвать было нельзя, но мне они нравились. Даже возникающие время от времени бытовые неурядицы не могли омрачить мне радости познания. Нередко переполненный свежими яркими впечатлениями, будучи не в состоянии смолчать, я с наслаждением в красках делился своими открытиями. Очевидно, это получалось у меня неплохо, потому как, время от времени, ко мне присоединялся кто-то из команды. Чаще всего компанию мне составляли Борзов и Соколов. Футбольные старожилы скептически относились к нашим вылазкам, считая, что очень скоро они сойдут на нет. Они с предвкушением ждали, когда на первый план выйдут мои требования к комфорту. Я же считал себя аскетом и не мог в последнее поверить. Рассудить нас могло только время.
     Все в команде признавали, что в первой лиге играть гораздо сложнее, но и гораздо приятнее. «Новые» города, стадионы, гостиницы, рестораны, аэропорты, транспорт производили солидное впечатление. Само собой разумеется, и сервис в этих более крупных городах был на порядок выше. И всё же практически все в команде предпочитали игры дома. Хотя выходной день в этом случае предоставлялся только в случае победы, но считалось, что дома и стены помогают. Чашу весов склоняла возможность пообщаться с друзьями и подругами, заняться своими личными делами. У тех, кто не жил постоянно на базе клуба, их было предостаточно.
     В моей жизни всё так складывалось, что решение одних проблем часто порождало новые. Так произошло и в этот раз. Я с детства мечтал иметь личный автомобиль, и когда моё желание исполнилось, первое время я не мог налюбоваться на него. Очень скоро в голове родилась мысль, что для моей «ласточки» необходимо «гнёздышко». Никакой определенности в моём финансовом положении не было и это заставляло меня придерживаться достаточно жесткой экономии. Но я прекрасно отдавал себе отчёт, что гараж мне объективно нужен. Поэтому деньги на него я выделил без раздумий. И был сильно удивлён тому обстоятельству, какую уйму времени я потратил на его поиски и покупку. Да и цену за него язык не поворачивался назвать разумной. И смех, и грех, но гараж мне обошёлся в два раза дороже автомобиля. А поскольку ранее он использовался как склад, мне пришлось ещё и ремонт сделать. Однако когда я в сердцах выплеснул избыток горечи в команде, меня быстро успокоили - «выгодное вложение капитала». Но меня долго мучил вопрос, приобрёл бы я автомобиль, если б заранее знал стоимость гаража? И каждый раз, когда  он возникал, я утешал себя тем обстоятельством, что в таких по-настоящему шикарных апартаментах  моей «ласточке» никакие катаклизмы природы были не страшны.

* * *
     Очередная домашняя игра. 16 тур. Как быстро даже далёкие от футбола люди привыкли к нашим успехам. Буквально все вокруг ждали от нас только победы. Она на воде вилами написана, но никто не хотел  об этом думать. Это настроение распространялось словно эпидемия. Мои одноклубники тоже начали думать, что она придёт к нам. Автоматически. Как день или ночь. И только Серебровский так не думал:
- «Не делите шкуру неубитого медведя». Соперники воспринимают нас уже вполне серьезно. Мы давно вылезли из подвала турнирной таблицы. Одержали несколько запоминающихся побед. Мы хотели уважения к себе – мы его добились! Настала пора подтверждения серьёзности наших притязаний. Время подарков для нас безвозвратно прошло.
     Накануне, перед тренировкой Серебровский представил команде мальчишку из глубокого запаса. Он поселился в интернате на базе клуба. Слухи приползли в команду уже через день после его появления там. Мы сидели в раздевалке, когда мой однофамилец поделился «информацией, достойной доверия»:
- Ребята, у нас в команде будет играть самородок из деревни. Семнадцать лет. Вынослив как ездовая собака, нестандартный дриблинг, «заводится с пол-оборота».
- Хоть один раз узнал новость раньше тебя, - мы удивленно повернули головы в сторону Дубинина, а он продолжил. - Прекрасно координирован, хорошая скорость. Будет играть в нападении.
- До трансферного окна ещё далеко, - бросил тень сомнения Соколов.
- А он уже почти полгода, как в списках команды, - продолжал интриговать нас Володя.
- Откуда вы всё знаете раньше меня? – взорвался Медведев. – Капитан я или кто?
- Не знаю, где раскопал новости Иванов, а у меня ларчик открывается просто. Это я привёл парня в команду, точнее показал его Серебровскому. Он из деревни моих родителей. – Дубинин дал нам время переварить информацию и продолжил. -  Родители Зайцева считали, что сын должен закончить обучение в нормальной школе и Серебровский согласился с ними. После завершения занятий в школе Андрей сдал часть экзаменов. Ему предстоит ещё сдать остальные. Серебровский пообещал родителям лично возить их сына на экзамены. Сам Андрей ещё год назад был готов перейти в клубный интернат, так как учиться в школе совсем не хотел, но Леонид Сергеевич пошёл навстречу родителям. Он регулярно просматривал игры Зайцева, давал ему индивидуальные задания. А чтобы он не наделал глупостей, с ним сразу же был заключен пятилетний контракт. По нему его родителям выплачивались незначительные деньги, но взамен они обязывали Андрея строго выполнять задания Серебровского. Он должен был появиться в команде позже, но травма Борзова спутала все карты. Однако Леонид Сергеевич предупредил парня, что он будет продолжать следить за ним, как тот готовится с преподавателями к экзаменам. А он-то своё слово сдержит! Я знаю все эти подробности, потому что родители Зайцева приходили ко мне советоваться.
- И ты молчал? – вновь, уже скорее в шутку, взорвался капитан.
- Молчал. Потому что дал слово.
     Такая забота тренера о мальчишке разожгла наше любопытство. Все гадали: «Что это за алмаз, требующий столько внимания?» Я же размышлял о педагогическом даре нашего тренера. Ради талантливых ребят шёл на многое. Вот так буквально по кирпичикам продолжал строить хорошую команду. Не возникало никаких сомнений, что наш наставник регулярно осуществлял контроль Зайцева. В своё свободное время. А у него его было не так много. У самого двое детей. Не мудрено, что новость приподняла моё уважение к тренерскому таланту Серебровского на несколько пунктов.
     На тренировке все с интересом разглядывали будущую звезду. На первый взгляд ничего особенного. Невысокого роста, сухого телосложения. Разве что, во взгляде сквозь любопытство просвечивало упрямство. Звёзды пушистыми не бывают? Стоя вместе с Зайцевым перед строем игроков команды, Серебровский положил по-отечески правую руку на плечо Андрея и сказал с нажимом в конце фразы:
- Представляю вам нового члена команды, Зайцев Андрей - мой протеже.
     Не секрет, что в некоторых футбольных командах процветала дедовщина. В нашей команде это не бросалось в глаза, но наш тренер, яснее ясного, дал понять, что если кто-то обидит парня, то будет иметь дело с ним.

* * *
     Перед игрой, в раздевалке, Серебровский попытался встряхнуть нас:
- Вам всем повезло и в особенности Зайцеву, нашему дебютанту. Жизнь предоставила вам всем превосходный шанс и только от вас зависит, воспользуетесь ли вы им или нет… В этом году у нас сохранился состав, сохранилась игра. Сами видите, она стала лучше. Мы выросли, но этого мало. Если мы остановимся в развитии, то пропадёт и этот год, и этот прекрасный шанс. Это настоящий подарок судьбы, что мы сумели сохранить свой состав. В следующем году всё будет по-другому, да-да, всё будет по-другому. Возможно, кто-то из вас перейдет в другую команду, кто-то перестанет попадать в основной состав, никто из вас не застрахован от травм… - при этих словах Серебровский, не поленившись, встал и, подойдя к входной двери, постучал по дереву, а затем ещё и сплюнул трижды «тьфу, тьфу, тьфу» через левое плечо. Полгода назад я бы рассмеялся или, как минимум, улыбнулся. Но сейчас это ни у меня, ни у остальных улыбки не вызвало, - так вот, сейчас у нас есть шанс прыгнуть выше головы. Но прыгнуть мы можем только все вместе. У нас командный вид спорта и помните, что вы команда.
     Что это? Я недолго в команде и передо мной Серебровский ещё не держал патриотических речей. Он что-то заметил или почувствовал? Или получил какую-то информацию, которую не все знают?
     Та энергетика, с которой он выступал, передалась игрокам. Команда отыгрывала каждый эпизод до конца. Зайцев, так вообще, летал по полю. И в прямом, и в переносном смысле. Он слишком мало тренировался с командой, взаимопонимание ещё надо было налаживать. Но в этой игре ему была поставлена задача прессинговать и попробовать забить гол за счёт индивидуального мастерства. Играл он по-мальчишески азартно, а вот встречали его по-мужски расчетливо. Удары исподтишка локтями, промахи по мячу, но не по ногам. В конце концов, наш капитан не выдержал и в жестком стыке тоже дал одному из самых больших любителей грубой игры по ногам. Вспыхнула драка, судья решил затушить конфликт основательно, показав две красные карточки. На поле стало посвободнее. Только для нас это был крайне невыгодный размен. Медведев, все-таки, был серьезным мастером. Лидером команды. Мне со скамейки было видно, что, уходя с поля, он что-то сказал Зайцеву. Что именно, стало ясно очень скоро. «Зайчик» стал бегать ещё энергичнее. И в одном из эпизодов он выцарапал мяч у полузащитника на его половине поля, а затем смело пошел в обводку сразу на двоих оборонцев. Было слышно, как вратарь в панике закричал «Вали! Вали!». Но Зайцеву за счет самобытной техники  и скорости удалось уйти от жесткого столкновения с защитниками и пустить мяч между ног растерявшемуся вратарю.
     Это был звездный миг Зайцева. Вся команда была благодарна ему, он подарил нам мгновение счастья. А уж как был благодарен стадион! Серебровский сорвал голос, пытаясь встряхнуть состояние эйфории. Сделать это ему не удалось, но нам повезло. Соперник был просто в шоке от футбольной наглости мальчишки и пять минут также приходил в себя. Кто мы? И кто он? Это чувство было знакомо многим из нас, но немногие шли дальше слов. А слова ведь имели вес только тогда, когда они были подкреплены делами.
     Проблему «зайчика» соперник решил до обидного примитивно. Два стыка, одна желтая карточка и наша восходящая звезда была «подкована» на обе ноги. Когда во второй раз он поднимался с земли, его глаза были полны слез, и от боли, и от обиды. Он то играл очень аккуратно, обводил всех как в хоккее с мячом, без малейшего контакта. В перерыве стало очевидно, что его надо менять. И тренер неожиданно для всех выпустил меня. Только однажды, в дождливую погоду, я провёл на поле целый тайм.
     Я вошёл в игру злым, как никогда. Меня буквально трясло от эмоций. Я знал, что злость плохой помощник, но ничего не мог сделать с собой. Мне было обидно за молодого парня. Когда через десять минут мне представилась возможность пробить штрафной с 35 метров, моё ожесточение ещё не прошло. Вратарь установил стенку из двух игроков, занял место в воротах посередине. Он считал, что расстояние до ворот позволит ему среагировать в любую сторону. Я не возражал. Мои одноклубники заняли позиции в штрафной, они ждали навеса. А я же решил поступить иначе. И мне впервые было безразлично, попаду я в ворота или нет. В голове сидела только одна мысль – ударить изо всех сил. Хорошо, что никто не мог прочесть  мои мысли, иначе не доверили бы исполнение удара. Я же, как всегда, тщательно установил мяч, неспешно отошел от него. Как смог сконцентрировался и, хорошенько разбежавшись, изо всех сил ударил по мячу, стараясь закрутить его в правый от вратаря угол. Мне хватило мгновения, чтобы понять, что удар удался. Очень сильный. Такой мяч намертво вратарю не взять. А тут мне ещё и повезло, я попал в рамку ворот. Отчаянный прыжок вратаря был красив, но бесполезен. Мяч потряс крестовину и срезался в ворота. Все зрители вскочили в едином порыве. Наверное, половина города услышала этот восторг. На этом стадионе таких голов уже давно не забивали.
     Соперник был в психологическом нокауте, однако играть грубо не перестал. Они буквально потеряли над собой контроль. Вскоре гости вновь нарушили правила. На этот раз это произошло немного ближе к воротам, метрах в двадцати восьми. Расстояние немаленькое, но вратарь отрядил в стенку пять игроков. Прошло уже немало времени, а моя злость и не думала проходить. Грубиянов надо воспитывать! Меня подогревало то обстоятельство, что наш врач до сих пор возился с Зайцевым. Про себя я думал: «Я не злопамятный, просто память у меня хорошая».
     Все игроки соперника имели возможность оценить силу моего удара. И мне пришла в голову иезуитская мысль проверить их на вшивость. Я понимал, что это очень жестоко, но решил пробить прямо в стенку. «Не буди лихо, пока тихо». Я разбежался и нанес чудовищной силы удар по мячу. Наверное, это был мой день. Сделать что-то подобное прежде мне не удавалось. Словно пушечное ядро он угрожающе полетел прямо в игроков, стоящих в стенке. И они дрогнули, не выдержав испытания. В команде соперника желающих при счете  0:2  очутиться в лазарете не оказалось. Мяч от перекладины влетел в ворота. Сама перекладина ещё долго вибрировала. Голкипер гостей даже не стал ругаться с игроками своей команды, он просто махнул рукой в их сторону. Я же мгновенно остыл и почувствовал облегчение, потому как мяч пролетел чуть ниже пояса игроков стенки.
     Болельщики неистовствовали до самого конца игры. Скандировали мою фамилию и название нашей команды, просили забить ещё один гол. Эйфория от них передалась и нашим игрокам. Команда бросилась атаковать. На стадионе, похоже, одному Серебровскому удалось сохранить хладнокровие. Он охрип, но заставил вернуться в оборону нужных игроков. Доиграли мы матч без осложнений. В этом нам помог и соперник, опустившийся до примитивной игры на отбой.
     Когда зрители подарили мне огромный букет цветов, я испытал смесь благодарности и растерянности. Я чувствовал себя с ним как-то неуютно и быстро избавился от него, передав его Зайцеву. Всё-таки победу нам принёс забитый им мяч. В этот вечер меня поздравила вся команда, все до одного. Большинство от всей души, не скрывая своего восторга. Будь я моложе, наверное, не заметил бы, что в глазах у некоторых игроков команды светилась плохо скрытая зависть. Но абсолютно все понимали, что мы взяли важные три очка и продвинулись вверх по турнирной таблице. И как всегда, я уже привык к этому, развеселил всех нас мой однофамилец.
- Говоришь, чем больше тренируешься, тем больше везёт? Но знаешь… мне и пяти лет не хватит, чтобы научиться так бить! Твои мячи летят словно силы сопротивления воздуха нет вовсе!
- Откуда ты знаешь, ты ведь ещё не пробовал.
- Думаешь, не поздно?
- Поздно будет тогда, когда бутсы повесишь на гвоздь. Тебе сколько?
- 24.
- Так у тебя двойная фора!
     Я заметил, что Леонид Сергеевич слышал наш разговор, но ничего не сказал. На его лице была только едва заметная мягкая улыбка.
     Впервые мне пришлось задержаться на выходе со стадиона. Полчаса я раздавал автографы и фотографировался с болельщиками. Вот она слава! Мне это было неловко делать, но я понимал, что нам никак нельзя отталкивать от себя болельщиков.

* * *
     Июнь. Наступил самый жаркий период чемпионата. Конечно, в смысле погоды. Турнирная горячка, если она нас коснётся, была ещё впереди. Горячий воздух раздирал легкие. Понятное дело, «умирать» на тренировке никому не хотелось. А мне вспомнились последние десять лет своей жизни. Поначалу работа в охранной фирме меня не угнетала. Никаких средств к существованию у меня не было и надо было как-то зарабатывать себе на жизнь. Когда меня попросили с прежней работы, и от меня ушла жена, многие ожидали, что я начну пить. Слишком специфическое образование, чтобы после скандала найти работу по специальности. Поэтому подсознательно, я убедил себя, что юриспруденция мне неинтересна. Работать мне приходилось много, две трети денежных поступлений я вынужден был перечислять в счет уплаты кредита за однокомнатную квартиру. Но я не роптал. Собственная квартира – это здорово. Сам себе хозяин и не нужно было снимать квартиру, когда возникало желание поближе пообщаться с понравившейся девушкой. Зарплата потихоньку росла, я медленно, но неуклонно продвигался по служебной лестнице. И … всё больше понимал, что это не моё. Но ничего лучшего на горизонте не видел. А креативных мыслей, как некоторым, в мою голову не приходило. Да и тяги «замутить свой бизнес» у меня не было. Всё чаще и чаще мне приходилось заставлять себя идти на службу. Очевидно, температура в котле моего терпения достигла критической отметки, поэтому я так горячо ухватился за тот шанс, что приготовила мне судьба. 
     А сейчас я видел ребят, которые если и не были талантливы, то явно не были обижены способностями. И вместо того, чтобы работать, они занимались имитацией. А это хорошо знакомое мне заурядное убивание времени. В любой момент жизнь могла наглядно продемонстрировать невысокую цену этой имитации. Воспоминания, промелькнувшие в моей голове, подвигли меня на маленькую речь:
- Не самые лучшие условия для тренировки, не правда ли?
     Моя фраза привлекла всеобщее внимание ко мне в момент маленького перерыва.
- Но ведь и во время игры может быть такая же погода. Что тогда будете делать?
- Тогда и будем «умирать»!
     Ответ прозвучал почти что хором.
- Вопрос, сможете ли? Это ведь дело привычки. Плохой или хорошей…
- Ты что-то предлагаешь конкретно или уже решил перейти в тренеры?
     Вопрос нашего капитана облегчил мне задачу.
- Предлагаю … пари. Условия просты. Бежим по очереди сотню. Каждому показавшему время лучшее, чем у меня – покупаю бутылку французского шампанского. Все, кого опережу я - покупают мне.
- Настоящего французского? Заманчиво, - высказанная вслух моим однофамильцем мысль, родилась, думаю, в голове у абсолютного большинства. – Ты, по-моему, в списке чемпионов не значился?
- Халява…
     Когда-то, не год и не два тому назад, я пробегал сотню за вполне приличное время. В конце концов, ещё, не будучи в команде, я совершал пробежки для здоровья. И всё же моё предложение было спонтанным и авантюрным. Я это понял тотчас же, как только произнёс его вслух. Вид сачкующих одноклубников спровоцировал меня. Но не зря говорят: «слово не воробей, вылетит – не поймаешь». В моём подсознании жила надежда, что большинство из них не сможет серьёзно настроиться.
     С помощью сотового телефона мы стали засекать время каждого. Я должен был бежать последним. Они пробежали, как хотели. Я, как смог. И опередил три четверти из них. Это был настоящий шок. Ведь все знали, сколько мне лет. После простеньких расчетов, оказалось, что ребята мне стали должны почти ящик шампанского.
     Серебровский подошел к нам, когда мы уже заканчивали наше мини-соревнование. Он промолчал, никак не комментируя его результаты, но глаза его откровенно смеялись.
     И тут «грянул гром»:
- Предлагаю пари на ящик шампанского, бежим только мы вдвоём. Слабо?
     Это был Паша Воронежский, я давно заметил, что он не любит проигрывать. Предложение было сделано таким образом, что отказаться было никак нельзя.
- Я согласен, но как принимающая вызов сторона, ставлю несколько условий.
- Ну вот, начинается…
- Ничего существенного: во-первых, бежим через неделю, во-вторых, бежим, как и сегодня, по очереди, и, в-третьих, поскольку вызов бросил ты, то и бежишь первым ты.
     Воронежский уже было открыл рот, собираясь возразить, но тут раздался голос тренера, который отмёл их все разом.
- По-моему, справедливо. Я буду судьёй в вашем пари.
     Паше пришлось молча согласиться, хотя было видно, что он крайне недоволен. А я был благодарен Серебровскому за поддержку. Мне даже показалось, что он прочитал мои мысли.
     По окончании этой тренировки в раздевалке от запаха пота можно было задохнуться. 
* * *
     17 тур. Игра в гостях. Никто не составил мне компанию, и я знакомился с достопримечательностями города в одиночестве. В этом были свои плюсы – я ориентировался на свои предпочтения и передвигался по городу значительно быстрее. Перед игрой мне иногда было даже полезно побыть в одиночестве.
     В раздевалку я вошёл вовремя, но ощущение было, что опоздал. Все игроки команды были на месте, но в помещении стояла гнетущая тишина. Никто не давал указаний, не делился мыслями. Это перед гостевой-то игрой. Удивительно. Ничего подобного в команде раньше не было. Никто не спешил объяснить мне, что случилось. Надеюсь, никто не умер? В этой пугающей тишине я не сразу обратил внимание на то, что трое из основного состава команды сидели в своей обычной одежде и не торопились переодеться. А ведь это были стержневые игроки – Дубинин,  Болотов и Соколов. Я толкнул локтем в бок Зайцева и молча кивнул в сторону ребят, после чего он прошептал мне на ухо:
- Отстранены на три игры…
     Почему прошептал? Однако свой новый вопрос я тоже задал шепотом.
- За что?
     И получил коротко и тихо в ответ:
- За нарушение спортивного режима.
     Произошло чрезвычайное происшествие, а я совершенно ничего о нём не знал. Когда ребята стали выходить на футбольное поле, я оттер Соколова в самый угол раздевалки и задал ему простой вопрос:
- Что произошло?
- Меня и Дубинина поймали на нарушении спортивного режима.
     Было странно слышать из его уст эту стандартную казенную фразу. Он, фанат футбола, живущий и дышащий этим футболом, и нарушение спортивного режима. Вещи, казалось бы, не совместимые. Я смотрел на Виктора и ничего не мог понять. Что же он сделал такое? Я ничего не мог предположить и прочитать в его глазах тоже не мог. Он избегал смотреть мне в глаза.
- И что вы сделали?
     Мне пришлось, словно клещами, вытаскивать из него информацию. Я никогда раньше не замечал, чтобы он был в дружеских отношениях с нашим основным вратарем. Разница в возрасте была небольшая, но существенная в этот период жизни. К тому же разный статус в команде. У них были ровные отношения, но дружбы не было. Что же они смогли натворить вдвоём?
- Мы провели ночь с девушками.
     Я едва сумел сдержать нервный смех.
- Групповой секс?
     В данной ситуации это предположение было нелепым, но фраза слетела с моих уст прежде, чем я успел подумать.
- Нет. Мы были вместе на одной даче.
     Похоже, наступила пора остановиться, а то брякну ещё какую-нибудь глупость. Начало было положено, подробности позже.
     В силу разных причин команда лишилась пяти игроков, сложившейся в последнее время, основы. Это здорово перекроило состав. Впервые в сезоне на поле вышел центральный защитник Лебедев. Ему было двадцать, на тренировках он ничем не выделялся. У меня сложилось мнение, что он уже привык сидеть на скамейке запасных. Потому что за два сезона Болотов пропускал первую игру. Нежданно-негаданно свой шанс отстоять в воротах получил Иван Лобан, ровесник Зайцева, всего 17 лет. Он был вратарём с прекрасными задатками и полным отсутствием игрового опыта. Одно дело стоять в воротах на тренировке, а другое в официальной игре. Было очевидно, что наш опытный соперник знал эту разницу. С самого начала матча игроки противника стали подавать мяч в нашу штрафную площадь, где на него выходили высокорослые игроки соперника. При этом, то ли ради шутки, то ли пытаясь запугать, они кричали «поберегись, зашибу». На провокации Иван не поддавался, но они не прекращались. Время от времени Лобан ошибался, поскольку его сильной стороной была игра на линии, а не игра на выходах. Но к счастью, раз за разом защитникам удавалось его выручать. Они прекрасно понимали, что парня нужно поддержать. В нападении игра тоже не клеилась. Зайцеву играть не давали, и он довольно быстро сломался. Нет, он продолжал бороться, раз за разом, предпринимая попытки обвести своих визави, но чем дальше, тем хуже это у него получалось. В его возрасте такое случается.
     Виктор, этот жизнерадостный парень, далеко не молчун, сидел на скамейке запасных рядом со мной и молчал. А я не торопился задавать ему рвущиеся из меня вопросы. То, что я уже услышал, было настолько странным, что мне требовалось время, чтобы это как-то переварить.
- Виктор, вы же знали, что сегодня непростая для нас игра. Невозможно не почувствовать её сложность, это же игра в гостях!
- Я не знаю, просто не знаю, как так получилось. Я не собирался ничего подобного делать. Это произошло неожиданно для меня.
     У меня то был опыт общения с девушками, и я знал, что иногда это бывает как удар молнии. Когда тебя тянет к девушке настолько, что ты забываешь обо всём на свете. Но эта молния ударила сразу двоих?
     Я по-прежнему смотрел ему в лицо, а он по-прежнему избегал встречаться со мной глазами.
- Вчера, после тренировки, мы выходили со стадиона, и Болотов обратил внимание на трех симпатичных девушек, которые сидели в летнем кафе и ели мороженое. Они были очень красивые. Особенно одна. Я и подошел к ним. Потом ко мне подошли Дубинин и Болотов и стали меня подначивать, чтобы я не приставал к девушкам. Болотов угостил девушек шампанским, а они нас соком, потому что сами мы шампанское не стали пить.
     Соколов замолчал, и мне вновь пришлось «подтолкнуть его в спину».
- А дальше что?
- Погуляли по городу, поели пиццу, затем пошли их провожать. У Болотова с девушкой «не сложилось», и они куда-то пропали. Меня и Володю пригласили зайти выпить кофе, мы и не отказались.
- И провели всю ночь у них?
- Да.
- Ты же не мог забыть, что сегодня игра?
- Я совсем не думал об этом. Всё произошло само собой. Я думал, всё будет нормально.
- Ты готов выйти сейчас на поле?
- Нет.
     Свой отрицательный ответ он выдал не задумываясь, и я понял, что он «прокувыркался» всю ночь.
- Кто же вас поймал?
- Серебровский ждал нас в коридоре гостиницы. 
     В конце первого тайма ошибка нашего голкипера привела к голу. Он отбил мяч прямо по центру, но первыми подобрали мяч игроки соперника. Удар полузащитника был несильный, но точный. В обороне нам явно не хватало Болотова. Лебедев старался, но одного старания было мало. Атмосфера на поле и так была не очень, а после пропущенного гола стала хуже некуда. Команда «без дядек» разваливалась. Игроки нехотя возвращались на свою половину после потери мяча, попыток догнать обыгравшего их игрока тоже не было. После каждого неудачного паса на поле высказывались взаимные претензии, случалось даже с использованием ненормативной лексики. Было очевидно, что больше всего нам не хватало нашего капитана, дисквалифицированного на три игры. Цена красной карточки за драку в предыдущем туре. Один к одному. «Пришла беда – отворяй ворота».
     Я смотрел на футбольное поле и думал о случившемся. Вот это залёт. В команде сложилась дружеская, теплая атмосфера. Леониду Сергеевичу удалось создать отличный коллектив. Я был уверен на 100%, что ничего похожего в прошлом не было. Да и само произошедшее событие казалось мне чем-то нереальным. Но присутствие Соколова рядом со мной на скамейке запасных, упрямо свидетельствовало, что это не фантазия, а свершившийся факт. И ещё я был вынужден с сожалением признать, что Быков, вышедший вместо Соколова, ничем себя на поле не сумел проявить. Даже старанием.
     С большим трудом удалось сохранить до перерыва минимальный счёт. Отбросив патриотизм, я признал, что он уже вполне мог быть разгромным. В нескольких эпизодах нам просто повезло. В перерыве Серебровский метал гром и молнии, обещая отчислить из команды каждого, кто не будет бороться за каждый мяч до последней возможности. Внушение принесло свои плоды, и второй тайм команда начала более позитивно. Каждый эпизод ребята стали отрабатывать на сто процентов. Только вместо Зайцева вышел я. Однако шанс хорошенько приложиться к мячу у меня появился лишь в середине тайма. Быков всё-таки встряхнулся и вынудил соперника нарушить против него правила. Хозяева поставили солидную стенку, которую пробить с 23 метров было непросто. Решили, что Нечаев, наш полузащитник, заменивший капитана и исполнявший в этой игре обязанности плеймейкера, откатит мне мяч, а я пробью на силу. Удар получился хороший, но вратарь, молодец, отбил мяч на угловой. Конечно, мне хотелось забить гол, но если соперник сыграл здорово, я не мог не отметить это про себя.
     Во втором тайме нам удалось, хоть и эпизодически, прижимать соперника к его воротам. После тренерского внушения ребята перестали пенять друг на друга, стали по-хорошему злее биться. Но у нас по-прежнему мало что получалось. Чего-то не хватало, самую малость. За 5 минут до конца игры мне представился ещё один реальный шанс сравнять счёт. Паша Воронежский, от отчаяния, попёр в лоб на защитников соперника и у тех не выдержали нервы. Расстояние до ворот было около 20 метров. В стенку вратарь выставил пятерых. Я вновь подозвал Нечаева и переговорил с ним. Мы решили попробовать схитрить. Дмитрий вместе с Сергеем Гусевым, ещё одним из наших полузащитников, втиснулись в стенку, нервируя игроков. В самый последний перед моим ударом момент они выскочили из стенки в разные стороны. Я послал мяч в сторону Нечаева. Вратарь это видел и приготовился ловить мяч. Но его ждал неприятный сюрприз. Мы договорились, что я пробью на уровне головы, но получилось чуть ниже. Мяч был неудобный, но Дмитрию все же удалось грудью поменять направление полета мяча. Мяч несильно, но полетел в противоположную от вратаря сторону, и он ничего не смог сделать. Показалось, что весь стадион в этот момент грустно вздохнул. И хотя получилось коряво, только мяч всё же влетел в ворота хозяев.  А это главное. 1:1. Большего ни мы, ни хозяева сделать не смогли.
     После окончания игры, в раздевалке, все ждали разноса тренера. Мы заслуживали его. Вместо этого Серебровский задумчиво бросил в сторону проштрафившихся игроков:
- Ребята, дешево вы отделались, а если бы вас обвинили в изнасиловании? И сидели бы вы сейчас в кутузке, давали показания.
- Что, такое уже было?
- Моя «чуйка» подсказывает мне, что это была провокация. В жизни всякое бывало, даже звёзды за подобное отбывали срок.
     И лишь потом, немного помолчав, Леонид Сергеевич добавил с горечью:
- Сегодня мы потеряли важные два очка, а могли и все три. Спасибо Диме Нечаеву, такой сложный мяч забил! Да, ребята подвели команду, но где были все остальные? Зачем вы выходите на поле? Играть. Так и играйте! На поле каждому надо гореть самому и зажигать остальных. Поймите, это только кажется, что жизнь длинная. Играйте так, словно каждая игра последняя в вашей жизни. Никто не знает, что будет завтра.
     Его слова доходили до самой глубины моей души. Хотелось бы надеяться, что не только моей. Многие в команде сидели с опущенными головами.

* * *
     После игры выяснились подробности сексуальных похождений. Оказалось, что Георгий Болотов невольно инициировал разбирательство. Он вернулся в гостиницу поздно и хотел тихо проскользнуть в свою комнату, но ему не повезло. К тренеру приехали старые друзья. Они засиделись у него в номере, дверь из-за жары была открыта. Промелькнувшая тень навела Серебровского на мысль проверить, все ли игроки на месте. В ходе осмотра выяснилось, что отсутствуют Соколов и Дубинин. «ЧП». Звездный нападающий и наша надежда в воротах. Предъявленный тренером сгоряча ультиматум Болотову, что если он сейчас же не признается во всём, то его исключат из команды, быстро развязал язык Георгию. Серебровский умел держать слово. Выяснилось, что они втроём встретили возле стадиона интересных девушек. Соколову очень понравилась одна из них. Он и Дубинин подошли к Виктору, чтобы подшутить над ним. Слово за слово, познакомились. Девушки оказались интересными и от предложения выпить шампанского не отказались. Посидели в кафе, затем все вместе пошли провожать девушек. Болотову повезло или не повезло, кто знает, но его девушке нужно было выйти на работу в ночную смену. Поэтому он вернулся в гостиницу раньше остальных. А Соколов и Дубинин зашли к девушкам выпить кофе. Жили они на окраине города, в районе целого городка из коттеджей под названием «Липки». Сотовые телефоны оказались отключенными. Тогда тренер взял Болотова и поехал искать ребят, но идея с треском провалилась. Болотов смог показать только, где этот городок начинался. Ребята вернулись уже под утро. Серебровский быстро понял, что играть они вряд ли  смогут, как бы не хорохорились. Бурная ночь любви. У Леонида Сергеевича такая ночь в прошлом, очевидно, была, и он не понаслышке знал, что это такое. Выпускать игроков на футбольное поле после бессонной ночи было самоубийством. Он снял с игры всех троих. Почему снял с игры Болотова, было не совсем понятно. Но это было решение тренера. Так команда лишилась трех игроков основного состава, в том числе опытного вратаря. Как ни просил Болотов простить его и выпустить на поле, Серебровский был непреклонен. Очевидно, другим в назидание. Но многие в команде считали, что в случившемся его вины нет.
     До вылета в наш родной город была пара свободных часов, поэтому я решил проверить высказанное Серебровским предположение. Я подошёл к тренеру и прямо, без подготовки, рубанул его:
- Леонид Сергеевич, мне тоже кажется странной эта история с девушками.
- И вам тоже? Вы не так наивны, как Соколов. Всё-таки за плечами определённый жизненный опыт. Но что вы хотите этим сказать?
- Я считаю, что всё это могло быть подстроено. И тогда вина Соколова, да и Дубинина, только в их молодости. Мне кажется, необходимо проверить это предположение, а для этого попробовать найти этих девушек. Я прошу вас дать мне возможность это сделать – отпустите со мной Соколова и Дубинина. К моменту регистрации на самолёт мы будем в аэропорту.
- Решили вспомнить прежние навыки? Хорошо. Мне найти девушек не удалось. У вас маловато времени, не опоздайте на самолёт.
     Через пять минут я вместе с Соколовым и Дубининым сидел в такси. Найти микрорайон города с уютным названием «Липки» не составило труда. Полчаса мы крутились по улочкам, разглядывая коттеджи. Они все были типовыми, а потому одинаковыми. Когда начали прочёсывать микрорайон по второму кругу, водитель выразил своё недовольство. Но обещание заплатить по двойному тарифу вернуло ему энтузиазм. В конце концов, ребята попросили остановиться перед одним из коттеджей.
- Кажется, этот.
- Никаких кажется. Будем считать, что этот. И держитесь увереннее. Как звали девушек?
- Лера и Наташа.
     На звонок нам открыла женщина пенсионного возраста.
- Добрый день. Мы хотели бы переговорить с Лерой и Наташей.
- Здесь такие не живут, вы ошиблись.
     Она собралась закрыть перед нами дверь, но я выставил свою ногу, давая понять, что разговор ещё не закончен.
- Рано утром мы уехали по срочному делу, но оставили свои вещи на хранение девушкам.
- Но они уже уехали. Никаких вещей не оставляли.
     Её растерянность говорила о том, что действительно, вещи ей никто не оставлял. Это было и не удивительно, потому что эти вещи являлись плодом моей фантазии. Но её «они» подтвердило, что девушки всё-таки были. Я продолжил играть спектакль:
- Как уехали? Куда? Мы договаривались, что они нас подождут.
- Что значит подождут? Оплачено было только за одну ночь.
     Значительно «теплее», добавим обеспокоенности:
- Как же теперь их найти?
- Я ничего не знаю. Я только убираю здесь, да ещё стираю бельё.
     Она опять попыталась закрыть дверь, но я вновь не дал ей такую возможность.
- Хозяйка, вы что? Хотите завладеть нашими вещами?
- Я позвоню хозяину!
- А мы сейчас полицию вызовем!
     Женщину охватила сильная растерянность. «Куй железо пока горячо!»
- Давайте мы осмотрим комнаты, возможно вещи ещё там.
     С этими словами я открыл дверь и подтолкнул Дубинина и Соколова вперёд. Хозяйка предложила нам компромиссное решение:
- Хорошо-хорошо, посмотрите, но я уже произвела уборку и ничего не обнаружила. - И взмолилась. - Обувь хоть снимите!
     Мы пошли ей на встречу, выполнив эту естественную просьбу в устах рабочего человека. Это её немного успокоило. Коттедж сильно напоминал гостиницу, обе комнаты имели стерильный вид и были обставлены одинаковой мебелью и оборудованы одинаковой бытовой техникой.
     Когда мы ничего не обнаружили, хозяйка воспрянула духом:
- Я же говорила вам, никаких вещей нет, разбирайтесь со своими девушками.
     Последние два слова она сказала с плохо скрытым ехидством, из чего я сделал вывод, что она знала, что из себя представляли «наши девочки». Пожалуй, нам пора на самолёт. В аэропорту таксист с видимым удовольствием пересчитал деньги, переданные мной. Результатом нашей поездки стал лишь адрес коттеджа, нашедший своё место в моей записной книжке. Так, на всякий случай. Серебровский с облегчением встретил нас.
- Есть успехи?
- Комнаты были сняты на сутки девушками или ещё кем-то. Не удивлюсь, если наши девушки подсыпали ребятам в питьё что-нибудь.
- Что? – Серебровский искренне удивился.
- Виагру или ещё что-нибудь похожее из афродизиаков.
- Есть основания так думать?
- Можно взять анализы. Просто хоть ребята и молоды, но не до такой же степени легкомысленны. Предполагаю, что это не первые девушки в их жизни. Хотя об этом я у них не спрашивал. Но они разные, а повели себя одинаково.