Рассказ 9. Первое потрясение

Рассказ 9-ый.
 
Первое потрясение

Сюжет моего повествования развивается медленно и постепенно. Но ведь таковы законы жанра, а, кроме того - такова наша жизненная поступь. Слишком быстрое движение жизни опасно тем, что ты не успеваешь осознать результаты и сделать должные выводы. И есть в этом ещё одно обстоятельство, вернее даже сказать мнение. А куда нам с Вами, уважаемый мой читатель, собственно, торопиться? В поездке на метро с пересадками читать следует газеты и журналы. Чтение серьезное и раздумистое лучше было бы оставлять на тихий и спокойный вечер. В кресле, в тапочках, с лампой и стаканом чая с лимоном... Вчера после ужина я провел два-три  часа перед сном, помнится, именно таким образом, поэтому проснулся довольно поздно. Поднялся-умылся-позавтракал. Стоял в задумчивости посреди салона на пути из кухни в кабинет и раздумывал, с чего начать день? И тут в голове прострелило -  хватит ерундой заниматься! Уже девять утра. Надо в магазин смотаться, пока население не попросыпалось. А на обратном пути заправиться... Ничего более серьезного я на сегодня не планировал, суббота все-таки. В магазине по утру народа было мало. Я быстро сгреб в коляску всё по жёниному списку, подбросив немного для собственной услады копченой рыбки, пивка и ветчины. А вот на заправке, от души порадовавшись полыхающей на рекламном столбе цифре 2 бакса за галон бензина, был-таки я в отместку  за такое счастье наказан раздражившейся на подломившиеся цены платежной системой – карточку мою кредитную принять она отказалась. Пришлось топать к окошку, за которым старый индус долго возился с моими деньгами, а потом вдруг заявил, что сдачи в $9.97 у него в наличняке нет, а отдавать мне весь чейндж, всю мелочь, ему не хочется. И предложил он мне вместо неё десятидолларовый лотерейный билет Хот-Джек-лотереи. И я, поворчав, зачем-то согласился. Получив и покрутив в руках распечатанный аппаратом пестрый клок плотной бумаги, я подумал и спросил, а когда она будет проводиться, лотерея эта, и как его, билет этот долбаный, потом проверить. Индус мне ответил, что лотерея будет проходить по ТиВи сегодня вечером на 7-ом канале, и пожелал удачи. Издевается, что ли, подумалось, когда в машину садился, но как-то быстро забылось. Просто стерлось в памяти. И всё... Ладно... Хрен с ней, с десяткой! Считай на бедных в субботу подал-пожертвовал. Мицва,  вроде как... С этим и вернулся домой. А вечером начал я носом клевать ещё в самом начале новостного часа, позабыв про все, что было утром. И заснул.
 
На завтра ведь собрались мы поехать на север в Вискансин, присмотреть, если удастся, местечко для февральского отдыха на озере Женева. И что Вы думаете – поехали! Неплохое местечко. Там увлеклись и загулялись. Даже попировали в каком-то рыбном гриль-баре. А на обратном пути поворот к дому своему нам пришлось проскочить и рвануть по Хайвэю до аэропорта Мидвэй, еще южней Чикагского даунтауна. Сын Данька позвонил из Клив-ленда и попросил его встретить. Пока мы в каком-то дворе отстаивались и ждали, пока он перезванивал и говорил,  что на час задерживается, пока прилетел, приземлился и багаж получил... И вот только тогда по его сигналу мы пошли на перехват к третьему выходу из второго терминала.
 
Доставив ребенка по месту жительства, распрощались, не заходя, и повернули домой. Это всего три мили, а по пути заправка – она как раз между 2-й и  3-й милей. Буквы огроменные на углу по глазам лупят – $1.89/G. Вот, думаю, масть пошла. Глаза скосил на панель, четверть бака осталось. Надо брать! И завернул туда, проехав до переднего заправочного шланга. Индус, всё тот же самый, сидит и дремлет в окошке в профиль ко мне, над газеткой сонно так головой качает. Вверх-вниз, вверх-вниз. И очки на длинном носу смешно так ерзают – вперёд-назад, вперёд-назад... И совсем седые волосы контрастом на очень темной коже выделяются. А выше него, на доске-панели за верхним стеклом будки цифры какие-то неброские светятся. Вышел я из машины, кредитную карточку мою система приняла и прожевала, бензин из пистолета струёй в горловину бака потёк, а я стою, жду, когда напьется моя красавица. Напилась, пистолет я на место поставил, пробку бака завернул и крышку прихлопнул. И, даже не зная толком зачем, снова посмотрел на индуса, а потом уже поднял глаза на верхние цифры. И вот тут произошло нечто странное. Я ни секунды даже не задумывался, не было такого... Вот поднял глаза и сразу все понял! Не знаю даже какими фибрами ощутил, что это результат вчерашней Хот-Джек-лотереи. И первые четыре цифры были мне отсюда полностью видны, но две последние бетонный столб загораживал. А вчера, покупая билет и не имея никакой разумной стратегии, назвал я подряд дни наших рождений, жены, сына и свой. Индус тогда ещё как-то покривился, но вмешиваться не стал. И вот сейчас смотрю я и вижу, что 4 первые цифры совпадают. Шею и тулово влево потянул – и тоже чутьём каким-то понимаю уже, что и пять цифр наши, а это уже более миллиона, так вчера индус толковал.
 
Остолбенел я, ноги как ватные. Ни вдохнуть, ни выдохнуть просто не могу. Перехватило дыхание! Пришлось руку левую поднять и, чтобы не упасть, на машину опереться. И тогда уже я Пизанскую башню изобразил в точности. А ладонь по мокрой крыше заскользила. Но к счастью дверь моя передняя от-крытой оставалась, поэтому уперлась рука в верхний косяк. Дверь приот-крылась, но не до конца, выступ какой-то в конструкции станции удержал её в таком положении. И я не упал, а продолжил изображать Пизанское чудо. Но шестую цифру так всё ещё и не видел. Наконец, ноги мои ослабели насто-лько, что переступив влево, я «винтом» проскользнул между передней две-рью и стойкой. Попросту упал. И тогда уже, приземлившись на сидение, с трудом перетащив ноги вовнутрь, я смог, тем самым, повернуть туловище вправо. Шестая цифра, набранная из мелких ламп, перемигивалась ими, при-чем почти всеми одновременно. Это дало мне каплю времени для перевести дыхание. Я уже, как собака, её верхним чутьём взял, просто почуял, что это три, что это моя шестая цифра. А вот где он, где билет!? Память, как отшибло. Но даже тех остатков ума и сообразиловки, что колыхались и бултыхались в голове, хватило на то, чтобы медленно двинуться в сторону дома.
Единственный светофор на моём пути  был зелёным. Поворот во двор, въезд в гараж и парковку я преодолел и осилил, хотя выбраться из кабины оказалось совсем непростым делом. Выйдя и начав двигаться к лифту, дотумкал, что не запер машину. Обернулся, включил замок  и снова направился к лифту, вспоминая по дороге, как же я делал это вчера!? Вроде помнилось, что сунул я его в боковой карман, но какая на мне была куртка, это из памяти метлой вымело. Вот на что у меня в этот момент хватило самообладания, так это - не выложить сразу о случившимся жене.
 
- Что ты там так долго ищешь? – настойчиво спрашивала она, уставшая от ожидания возле лифта.

- Да бумажка одна запропастилась куда-то.- мы вышли на своем этаже.

- И что, она тебе именно сейчас понадобилась?! Пойди, поджарь яичницу к ужину. Я как зверь голодная, а мне с Галиной успеть надо поговорить. Позже просто неудобно звонить будет. Уже полдесятого.

Я понемногу начал успокаиваться, поэтому безропотно поплелся на кухню. Порылся в холодильнике, набрал ингридиентов – лук, масло, сыр, помидоры и пяток яиц – и спокойно начал готовить, по-прежнему вспоминая и сопос-тавляя сегодняшний день со вчерашним. Лук уже притомился в масле, сыр на нём поплавился и поплыл, кусочки помидоров начали жухнуть и пригорать по краям, когда я поколол на все это месиво приготовленный пяток яиц. И вдруг голову,  как опалило изнутри. Чек! Чек за бензин и билет был общий! А чеки я всегда сую в одно место, под крышку подлокотника, в ящик. Крикнув, не оборачиваясь: «Я сейчас...Тут всё готово.- я выключил газ.- Можешь есть».– и, выскочив в коридор,  поспешил к лифту.

 Несмотря на поздний вечер лифт оказался занятым. Дождавшись его, я расшаркался с соседкой по этажу и скользнул в кабину, где ткнул пальцем в нижнюю кнопку G – гараж. И там, внизу, я уже не бежал. Там я шел размеренно и спокойно, будучи в себе абсолютно уверен – билет в ящике подлокотника. И он действительно ока-зался на месте. Присев бочком на краешек сиденья, я разглядывал плотный лист бумаги, пробегая взглядом по впечатанным в нёго цифрам. Все было на месте, ничего не исчезло, ничего не пропало, ничего не изменилось ни в окружающем мире, ни во мне самом. Я действительно сорвал полный банк на Хот-Джек-Лотерее. Правда, не знал ещё какой именно, но понимал, что сокрушительно не маленький. Если 5 цифр это миллион, то сколько же будет, когда 6? И сейчас, глядя на этот несерьёзный листок, пытался собрать воеди-но раскиданное и раздробленное в куски сознание.
 
И, наконец, мне удалось это сделать. Всё в порядке! Надо только продумать ближайшие действия. Во первых – тихо! Во-вторых – спокойно! В третьих – ничего страшного не случилось! В четвертых – по возможности хотя бы пер-вое время надо сидеть и не рыпаться, беречь сердце и нервы. Задача номер один – сегодня - выпить 100 грамм коньяку и заснуть. Задача номер два – завтра – понять, как получают эти деньги. Задача номер три – не проболтаться пока хватит сил. Помнить, что проболтавшись, утрачиваешь самостоятельность, а значит теряешь всё. 

Запер машину. Поднялся на лифте. И, выйдя из него, под дверью соседа из 7-ой квартиры увидел воскресный номер Чикаго-Трибюн. Разворачивать её не пришлось. Справа внизу горделиво вырисовывались 6 заветных цифр. Но были они не одиноки и в следовавшем ниже тексте значилось $500,000,000. Аккуратненько положил я газетку на место. Идя по коридору, думал и пора-жался – реакции никакой. Всё по фигу. Индеферентность полная. Состояние личности – близкое к распаду. Главное теперь дойти до кабинетного дивана. Всё остальное завтра! Как и положено в Америке - сбылась американская мечта, но: «Об этом я подумаю завтра!...».  Вошел домой. Запер дверь. Разулся. Нашел коньяк. Налил. Выпил. Зажевал курагой. И, начисто позабыв про  ужин, лёг спать! А уже засыпая, подумал:

 – И не хрена ж себе, неделька начинается!?- припомнив, что примерно так бормотал в старом анекдоте приговоренный к казни, поднимаясь на эшафот!

А посреди ночи вдруг проснулся и, ощутив волчий голод, добрел до кухни, где прямо со сковороды съел остатки холодной вчерашней яичницы.