6. Шесть

И мне хотелось, чтобы меня любили. Мне казалось, что по мне будут скучать, но они только еще больше зауважали меня, потому что я уехал из этого города. Черти любили обсуждать меня. Их языки сплетались так часто, что новостей в местную газету хватило бы на годы вперед. Самые интересные колонки были о том, каким человеком я, на самом деле, не являлся. Но их это не волновало. У них была своя погода на сегодня. И на завтра. И на каждый день. Этих людей вообще не волновало, что я чувствую, и они научили меня не чувствовать ничего. Ровным счетом. Когда я вернулся домой, никто из моих друзей не узнал меня. Все только удивлялись, как такой открытый и жизнелюбивый человек мог за все это время стать чертовски колючим ежом. Но я не слушал никого. Мне казалось, что я прав, и что я все делаю правильно, и рассуждаю верно.

Я оказался самым счастливым человеком, когда спустя два месяца, люди, которых я люблю, показали мне меня со стороны. Это было по истине невыносимое зрелище. Я был жалок и мелок. Показав всем свои колючки, я плакал как маленький мальчик где-то глубоко внутри себя. Но, конечно же, мой внешний вид не выдавал меня, за что спасибо этим чертям. Но я был убит. Морально. Абсолютно. Без остатка. Я бился поначалу с этим обществом, в которое попал, но все было тщетно. Дни шли, количество людей, которых я узнавал каждый день, только росло. Оно не останавливалось. Я, вообще, не любил притворяться, кроме того, у меня получалось исключительно ненатурально и отвратительно, что любой школьник смог бы меня раскусить. Я искал себя. Каждый день. Я шел, не останавливаясь. Все, кто мог бы помочь мне и поддержать меня, ушли. Они остались там, где я вырос. Там, где я любил быть. В том направлении, которое было родным для меня. Никого не было рядом, когда мне жизненно необходимо было понять себя и разобраться со своей жизнью. Я начал медленно черстветь, превращаясь в кусок сухаря. Я был также серьезен, как они, и такой же нервный, как самый последний психопат в соответствующем ему месте. Вспоминая сейчас те дни, я понимаю, насколько мне жаль “прошлого” себя. Ведь помимо всего прочего я был так слеп, чтобы не замечать того, что имею сейчас, чтобы не замечать тех, кто действительно мне дорог.

Люди мельтешили передо мной целыми днями повсюду. Они делали так, что я и сам не мог остановиться. Это то, что убивало меня. Я ни в чем не мог остановиться. Если я курил, то делал это на ходу. Если я любил кого-то, то это было быстро и каждый день. Если я читал, то это тоже было без остановки. Мне не хватало только носить табличку с надписью: «Я не могу остановиться». Это стало похоже на зависимость. Я напоминал себе наркомана, которому постоянно нужна доза. Доза движения, ритма и адреналина…