После ноября

                Тётя Тамара и её семья
В Москве, в одном довольно тихом и благополучном районе был Дом Культуры. И работала там актрисой одна очень хорошая женщина. Ей было тридцать лет. Она закончила школу-студию МХАТ и Высшую Школу Экономики.
Жила она в коммунальной квартире со своей не работающей матерью Верой, очень активной  бабушкой Мариной и кошкой Люськой. Женщину звали Тамара, она была очень доброй, ласковой и толстенькой. Карие, без хитрецы , глазки с отражением всей большой души глядели на окружавших её хороших людей. Слёзы в них от эмоций имели место быть и в жизни, и на сцене. Тамара практически никогда не была зла на кого-то, почти не умела сердито кричать. Большие, волнистые волосы цвета осенних желудей мягко прикрывали её розовые, словно персик, щёчки. Носила она одежду спокойных, тёмных, а летом иногда и ярких цветов, какую могла себе позволить. Несмотря на то, что одевалась довольно дорого для её простой семьи, не считала себя лучше других.  Пахло от неё "Красной Москвой" и копчёной колбасой.
                Трогательная история

Однажды, в один холодный ноябрьский понедельник, когда Тамара сидела дома, случилась очень
трогательная история.
Примерно в час ночи в дверь её квартиры постучали. Доброе сердце Тамары забилось, её мягкие и тёплые руки дрожали, словно маленькие напуганные крольчата. Накинув на себя домашний халат бабушки, она подошла к двери и посмотрела в глазок. Там не было видно никого. Но стук в дверь раздавался вновь. Поскольку женщина была добрая, она решила открыть дверь и посмотреть, кто там. Тамара схватила ключ, валявшийся на ящике для галош, и быстро отперла дверь. По беленьким щёчкам маленькой девочки, стоявшей перед порогом, текли тёпленькие, большие слёзы. Всё её тельце дрожало от холода. Тамара спросила: "Где ты живёшь? Как тебя зовут?"
"Я живу на первом этаже вашего дома. Меня зовут Наташа. Моя мама каждый меня бьёт, не кормит и оставляет одну в квартире. Тётя, возьмите меня к себе жить." — отвечает девочка.
Тамара аккуратно взяла бедную девочку на руки. Наташа  плакать перестала, положила свою головку на тамарино широкое плечо. Она дышала ровно, чувствуя доброту и ласку тётеньки. Глазки девочки закрылись. Она заснула. Тамара осторожно, чтобы не разбудить, положила девочку к себе на кровать, рядом с собой. Тамара положила на старое рабочее кресло бабушкин халат и легла рядом с Наташей.

                Тамара удочеряет Наташу

Утром, в десятом часу, Тамара проснулась, и пока Наташа спала, позвонила в дом Культуры и сказала, что сегодня она не придёт на репетицию, потому что у неё семейные проблемы. Через час, когда Тамара уже поела молока с сырниками, которые приготовила её мама Вера, Наташа  проснулась и побежала на кухню. Мама серьёзно спросила свою дочь: "Что за ребёнок тут у тебя?"
Тамара рассказала всё так, как есть.
"Ну ладно, возьмём её к себе. Давай сегодня оформим документы на опекунство, и поедем в детский магазин, купим ей одёжки. У неё очень бедная мама. Я видела как-то раз, что они гуляют во дворе, и Наташа одета в курточку, сшитую из маминого старого пальто." — говорит мама.
"Свари пожалуйста для Наташи рисовой каши на молоке и налей ей компота. И пойдём поищем, во что её одеть." — сказала Тамара.
Этот разговор услышала бабушка Марина. Она встала с кровати и пошла на кухню.
Марина солнечно улыбнулась Наташе и погладила маленькое чудышко по головке.
Каша для Наташи сварилась, Вера положила ей в тарелочку. Девочка красиво ела и улыбалась. Марине Вера налила чашку кофе с молоком.
Тамара с мамой пошли искать, что надеть Наташе.
Тамара нашла на  верхней полке шкафа маленькое розовое пальто, которое она носила в возрасте Наташи. Мама нашла ещё одёжку, которую можно надеть Наташе.
Когда все поели, Тамара оделась сама и принялась одевать Наташу. 
"Смотри, какие красивые колготки с сердечками, давай их наденем, будет ножкам тепло. Давай тебе вот эту кофточку оденем, смотри, какая красивая."
Когда Тамара с Наташей и Вера были готовы, Вера быстро запихала в сумку карту Москвы. Наташа залезла к Тамаре на руки, поскольку боялась ходить по лестнице. 
Когда они пришли в учреждение, где оформляют опеку, грамотная и довольно доброго вида женщина-работник покопалась в деревянном ящике. 
"Шукшина Лилия Семёновна, мать Шукшиной Натальи  Георгиевны 1970 года  рождения. Я очень хорошо знала эту сумасшедшую тётку, у неё ещё две кошки и две огромных собаки. Я регулярно напоминала ей, чтобы она отвела ребёнка на профосмотры врача, а то она пьяная придёт с гулянки, забудет совсем.  Она работала  администратором районной ветклиники , что недалеко.  Сегодня, в  шесть утра, она ехала на машине на работу обычной дорогой. Случилась сильная авария, тяжёлый грузовик врезался в машину.  Водитель грузовика вызвал скорую, но Лилия Семёновна умерла до приезда врачей.  Вы, люди добрые и хорошие, вполне можете взять под опеку Наташу. Я вам разрешаю, девочка не сложная, совершенно здоровая.  Я по Вашим, Тамарочка, глазам вижу, что Вы полюбите эту маленькую красавицу.  Вот вам свидетельство о смерти Лилии Семёновны, идите сейчас в сороковой кабинет к Родимцевой Василисе Васильевне. Василиса вам всё сделает так, как надо." — С грустным видом, но держа эмоции на ремне, разъяснила женщина-работник Тамаре.

Тамара оставила Наташу Вере, чтобы они посидели в коридоре учреждения , да одно лишь прошептала ей: "Наташа, посиди тут с тётей Верой. Я быстро волшебные бумажки возьму и вернусь."

Тамара быстро несла свои большие ноги по коридорам, втягивая в нос запах типографской краски и бумаги. Издалека доносился стук клавиш печатной машинки и шуршание лазерных принтеров. Все работники были погружены в серый мир цифр, сводок и отчётов.
Перед кабинетом Василисы Васильевны Тамару встретила молоденькая женщина-секретарь. Она приветливо улыбнулась и быстро написала руками в журнал, кто пришёл. Сказала, чтобы Тамара немножко подождала, когда Василиса Васильевна освободится.
Большая и тёплая душа Тамары тоненько волновалась. Края бумаг, которые она держала в своих тёплых руках ,слегка увлажнились. 
"Заходите, Тамара Ерофеевна." — сказала женщина-секретарь.
Тамара дрожащей рукой даёт Василисе Васильевне документы, которые нужно.
Серьёзно, но тем не менее, с добрыми мыслями, Василиса Васильевна посмотрела в бумаги.
"Всё-всё, Тамара Ерофеевна, вот тут подпись ставьте."
Тамара взяла перьевую ручку, лежавшую на столе, и поставила свой красивый автограф.
Недолго поперебирав бумаги, Василиса Васильевна отпустила Тамару.
Попрощались тётеньки, и стало на девичьей Тамариной душе легко.
Тамара аккуратно сложила все документы в свою большую сумку, и быстро, словно фея, пошла к Наташе и маме.
Тамара хорошо взяла Наташу за ручку, и они все вместе пошли на трамвай, который должен был их везти в детский магазин.
Вековые дубы стояли, словно цари. На своих широких ветвях они держали большие клубки снега, как гостеприимные хозяйки хлеб с солью. Тонкие берёзоньки слегка покачивал лёгкий ветерок. Тамара же мурлыкала с Наташей насчёт того, какую она хочет одёжку и игрушки.
Трамвай быстро катился по рельсам, Наташа сидела на коленках у Тамары, смотря в оконце. Вера стояла, держась за поручень. Легонько постукивали трамвайные серебристые колёса.
"Тётя Тамара, это что там за тётя идёт?" — спрашивает Наташа, показывая пальцем на контролёра.
"Если показывать пальчиком на неё, она очень обидится. Это контролёр. Она следит, чтобы все пассажиры были с билетиками." — пояснила Тамара.
Наконец трамвай привёз их к "Детскому миру".
Им повезло. В большом магазине "выбросили" очень много всего.
Первое, что увидела Наташа, это был белый, мягкий и пушистый игрушечный кролик. "Мама, смотри, какой славный кроличек! Купи мне такого!" — сказала Наташа, мягко прижав белого кроличка к своей груди.
При слове Наташи "мама", Тамара первый раз в своей маленькой жизни поняла и испытала чувство верной, чистой и искренней, материнской любви, которая останется с ней на всю жизнь.  Розовый , мягкий и тёплый свет радости воцарился в её молодую и красивую душу. 
К вечеру они сделали все необходимые покупки, и уже сидели в трамвае, который вёз их домой.

"Раз уж у нас такое, надо мне работку что ли подыскать. Вот завтра в нашем доме культуры, где Тома работает, будет ярмарка вакансий. Встану пораньше завтра, пойду туда. И ещё буду работу искать." — размышляла Вера, стоя в трамвае.
Наташа смирно сидела на коленках у Тамары, любуясь видом вечерней Москвы.
- Мама, это кто говорит, какая остановка?  И что это за кружки, которые светятся разными цветами? Это чтобы развлекать шофёров? — спрашивает Наташа.
- Это говорит водитель трамвая. А эти кружочки называются светофор. Они помогают нам ездить на машинах и переходить дорогу. Когда горит красный кружочек, дороги нет, идти нельзя.  Жёлтый кружочек говорит нам о том, что надо подготовиться. А зелёный кружочек разрешает идти. То есть, светофор, это не средство для развлечения. — с улыбкой объясняет ей Тамара, уставшая, но понимающая, как надо поступить в этом случае.
Когда они приехали домой, их встретила Марина. С кухни несло домашним запахом кислых щей. Когда все поели, Вера схватила толстую книгу, а Тамара, немного передохнув, принялась купать Наташу.
Тамара тщательно и добротно помыла белую большую ванну, налила туда тёплой воды. Наташа  осторожно залезла в ванну. Погрузила свои длинные, кучерявые, словно сухая трава, светленькие волосики в воду. Девочка сладко и просто улыбалась, держа в руках резинового ёжика.  "Давай ты искупаешь ёжика, а я тебе волосики помою? Чтобы ты была красивая, чистенькая. Смотри, какой у нас шампунь, жёлтый, с красной крышечкой." — говорит Тамара Наташе, улыбаясь.
"Давай, мама." — отвечает Наташа.
Тамара нежно, совершая каждое действие от всей души, мыла Наташе волосы.
Тут кто-то тихонечко приоткрыл дверь. Тамара обернулась, чуть вздрогнув от неожиданности. Это была кошка Люська.  Глаза Люськи были круглые, словно воздушные шарики. Ведь кошки, как мы знаем, никогда не купают своих котят. А тут — хозяйка ребёнка в воду погрузила. Кошка бегала по краям ванны, как взволнованный пассажир по вокзалу.
Тельце маленькой Наташи задрожало от страха, словно хомячок.
— Мама, а она не кусается!? — испуганно спросила Наташа.
— Нет, Наташа, эта кошечка никогда не кусается. Её зовут Люська. — ответила Тамара.
Когда Тамара искупала Наташу, помылась сама, бабушка Марина позвала их в комнату, где они жили.
"Тамарочка, ты завтра утром сходи на работу, и попроси, чтобы директор тебя отпустила месяца на три, на сколько можно. И если мама не найдёт работу, то иди тогда ты , другую работу ищи. Потому что, много ты не заработаешь, и через несколько лет душу свою загубишь. Вот спроси у мамы, несколько лет назад она работала в одной конторе на Савёловской. Там была начальница Таня. Может быть, она  тебя на работу возьмёт. Не дело ты делаешь, что работаешь на такой работе" — сказала Тамаре её бабушка.

— Мама, а расскажи мне сказку про трёх поросят. — попросила Наташа Тамару.
— Бабушка, давай мы сначала девочку спать уложим, потом тихонечко поговорим. — говорит Тамара.
— Ну, давай, ты ложись, а я расскажу тебе сказку. — говорит Тамара Наташе.
 
Наташа легла на кровать, и терпеливо ждала, пока Тамара начнёт рассказывать сказку.
Бабушка вышла из комнаты, выключив свет, и пошла к Вере.
Тут Тамара, надев сорочку, легла на кровать, рядом с Наташей, и начала мурлыкать, искренне разыгрывая все характеры героев:
 "Жили — были на свете три поросёночка. Они были очень друг на друга похожи: розовенькие, кругленькие, тёплые и добрые. Даже имена у них были похожи, звали поросят: Наф-Наф, Нуф-Нуф и Ниф-Ниф. Жили они весело, беззаботно валялись в лужах, хрюкали. Так они жили всё лето. Но тут наступила осень. С берёзок и дубов стали падать жёлтые листочки.
С клёнов целый день стали осыпаться силуэты тёмно-красных сердечек. Холодный ветер стал сердито дуть.
— Давайте построим дом, и будем жить все вместе, под одной тёплой крышей. У меня от холода зуб на зуб не попадает. — предложил Наф-Наф.
Но поросята, несмотря на его слова, продолжали веселиться.
"Мы ещё погуляем, а завтра, с утреца возьмёмся за дело. Валяться в лужах все же лучше, чем рыть землю и таскать тяжёлые камни." — сказал Ниф-Ниф, и перекувырнулся через голову. 
Но и на следующий день они говорили то же самое.
"Вы как хотите, а я пойду строить себе домик." — сказал Наф-Наф.

Когда по утрам на лужах стал намерзать тонкий ледок, братья взялись за работу.
Ниф-Ниф натаскал соломы и быстро сложил домик из неё. К вечеру дом был готов. Ниф-Ниф положил на мягкую крышу последнюю соломинку, забегал вокруг дома и запел:

Хоть полсвета обойдёшь,
Лучше дома на найдёшь,
Не найдёшь, не найдёшь!

Нуф-Нуф же построил себе дом из веточек.

Ниф-Ниф с Нуф-Нуфом решили пойти посмотреть, какой дом строил брат Наф-Наф.

Наф-Наф уже неделю строил себе домик из кирпичей. Он натаскал камней, намесил глины.
— Что это, дом для поросёнка или крепость? — спросили Ниф-Ниф и Нуф-Нуф.
— Дом для поросёнка должен быть крепостью! — ответил Наф-Наф.
   Через некоторое время Наф-Наф достроил свой дом, и радовался этому молча.

Как вдруг, пришёл из леса большой, серый, страшный волк.
Он подошёл к домику Ниф-Нифа, и дунул изо всех сил. Соломинки полетели по сторонам.
Ниф-Ниф побежал к домику Нуф-Нуфа и спрятался в нём.
Волк прибежал и сюда.
Он дёргал дверь, поросята не открывали. Потом он дунул изо всех сил, и домик разлетелся. В ужасе бросились поросята бежать.

Они постучались в дверь к Наф-Нафу, и он, конечно же, открыл им. Поросята молча бросились под кровать, и там притаились. Наф-Наф сразу понял, что за ними гнался волк.
Едва они успели запереться, как в дымоходе громко зашуршало. Когда на крышку котла стала сыпаться сажа, Наф-Наф сразу понял, в чём дело.
Когда он открыл крышку котла, туда из трубы плюхнулся волк. Все его шерстинки встали дыбом, глаза вылезли на лоб. Никогда ему не было так больно.
С диким рёвом ошпаренный волк вылетел в трубу.
Он спрыгнул с крыши, и изо всех сил дёргал дверь, но она не поддавалась.
Тогда он втянул в себя побольше воздуха и дунул, как только мог. Потом он пытался грызть и царапать стены дома. Но, несмотря на эти действия, ни один, даже самый маленький камешек не сдвинулся с места.
А волк только обломал себе когти и испортил зубы.
Поросята запели:
Нам не страшен серый волк,
Нам не страшен серый зверь,
Никакой страшный зверь,
Не вернётся к нам сюда,
К нам сюда, к нам сюда!"
"Мама, а как у тебя получается так выразительно рассказывать?" — спросила Наташа.
"Так это же моя работа. Я же артистка. Вот будет какой-нибудь спектакль, где я буду играть — отведу тебя посмотреть его."— улыбаясь, отвечает Тамара.
Вера с Мариной хорошо поговорили, Марина легла рядом с Тамарой и Наташей, и заснула.
Вот так и заканчивался каждый день в новой жизни маленькой Наташи.

С момента, когда Тамара удочерила появившуюся на её пороге маленькую девочку Наташу, прошло два года.
Тамара работала начальником отдела кадров троллейбусного парка. 
Её мама Вера устроилась на работу редактором журнала "Огонёк". Одним словом, деньги у них были.
Наташа с удовольствием ходила в детский сад. Каждый божий день, встав с кроватки, она, подпрыгнув, говорила: "Мама, отведи меня в садик!" И правда, сад, в который она ходила, был хорош: приятный, ласковый дяденька-воспитатель давал ей и другим деткам интересные задания, играл с ними. Старая музыкальная работница вела отличные занятия. Наташа очень любила петь и плясать. И на всякий праздник, День рождения, 9 мая или Новый год, ей, как и всем малышам, посещающим садик, дарили подарочки от души.
Тамара ездила на работу в центр Москвы каждое утро, к восьми часам.
И был у неё замечательный, добрый директор. 
Звали его Юрий Евграфович, ему было всего тридцать шесть лет. Он иногда приводил своих детей на работу, и уходил вовремя. Из чего можно понять, что он, к сожалению, растил их один. Но, не подумайте, любезные читатели, что от него все женщины убегали!
На его большом и добром сердце была глубокая рана, нанесённая судьбой. За всю жизнь у него было две жены, и обе рано умерли.
Первая Таисия умерла от сердечного приступа в 27 лет , когда их первому сыну Евграфу было семь месяцев. В тот роковой день она несла Евграфа с профилактического осмотра из поликлиники, и вылезая с коляской из троллейбуса, упала и очень быстро умерла. Таисию пытались спасти, но было уже поздно. Несмотря на периодические боли в сердце, которые у неё были со школьного возраста, она отказывалась обращаться к врачу.  Думала, что это просто от волнения. После рождения ребёнка болезнь стала прогрессировать и сгубила её. Вторая жена Таня умерла спустя несколько часов после рождения дочери. Но, тем не менее, он жил, сделал блестящую карьеру, водил машину,умело растил троих  детей. Он был довольно грустный, из-за чего с ним мало кто хотел разговаривать. Многие его товарищи, кроме секретарши Серафимы, за глаза называли его Водяным, премудрым Пескарём или Плаксуном.
Однажды случилось , что Тамару вызвал к себе Юрий Евграфович.
Несмотря на то, что она работала хорошо, и ни капли не натворила, небольшая паутинка волнения всё же лежала на её душе.
Тут одна сослуживица Серафима Викторовна , секретарша и очень хорошая женщина, говорит Тамаре:
"Директор наш, Юрий Евграфович, ни разу никому не сделал неприятно, страшно или больно. У него с семь месяцев, как супруга умерла, он остался один с тремя детьми. Ты ему понравишься, и он тебе. Ты только не веди себя, как школьница, сбежавшая с урока. Будет перерыв, налей ему чаю, поговори с ним, успокой его. Он просто молчит от горя и безысходности, а если его любить, он согреется в твоих чувствах, и будет говорить."
Тамара и секретарша  поднялись на второй этаж, где и находился кабинет директора. Секретарша села в кресло, и каллиграфически написав в журнал пару строк, продолжила разговаривать с Тамарой.
— Рассказать тебе что-нибудь про Юрия Евграфовича? Я его знаю с детства, когда он только родился, я брала его на руки, гуляла с ним. У него такая замечательная мама! — спрашивает Серафима Викторовна.
— Расскажи, я очень люблю такие истории. — отвечает Тамара.
— Он родился в 1938 году, в Москве. Его родители — певица и актриса Раиса и генерал  Евграф очень хорошо растили сына. Они никогда-никогда не ссорились. А ещё у него есть бабушка, которая закончила Бестужевские курсы. Поскольку у Раи было много работы, она часто оставляла Юру мне. Он большой родился, 5 кг 600 гр, 64 см в росте. Я тайно его носила крестить в церковь. Потом, когда  вырос, получил образование, нашёл работу, дослужился до директора, он взял меня к себе секретаршей. Ну, всё, заходи в кабинет. — говорит Серафима Викторовна.

Тамара спокойно открыла тяжёлую коричневую дверь, на которой была беленькая прямоугольная табличка, где красными буквами написано: "Директор"

"Приветствую Вас, Тамара Ерофеевна. Присаживайтесь, пожалуйста." — Строго сказал Юрий Евграфович.
"А мне сильно будет неприятно то, что Вы сейчас мне скажете?" — спросила Тамара.
"Не-не-не, Вам почти не будет противно или страшно. Я даже когда работник правда что то сотворил или сделал неправильно, стараюсь говорить с ним так, чтобы у нас бумаги не были залиты слезами." — отвечает Юрий Евграфович.
Немного покопавшись в документах  на верхней  полке деревянной этажерки, Юрий Евграфович положил на стол работу Тамары, которая была выполнена хорошо, но с небольшой ошибкой.
"Тамара Ерофеевна, Вы всё правильно сделали, только вот тут подправьте немножко." — Строго заявил Юрий Евграфович.
Тамара уверенно взяла свою перьевую чёрную ручку, и недолго думая, исправила то, что сказал директор.
"Мне про Вас рассказывала Серафима Викторовна, что Вы очень хороший. А Вы детей любите? Я слыхала, у Вас сын болеет." — спросила Тамара.
"Да, у меня их трое. Я считаю, что дети и старые люди — это бабочки, цветы и ангелы. У меня дома трое детей: 15-летний сын, и две девочки, одной 5 лет, второй семь месяцев. А ещё со мной живут мои родители — Раиса и Евграф. Я надеюсь, Вы понимаете, как тяжело, когда звонят на работу, говорят, что родилась дочка, а жена умерла. Обе мои жены похоронены на Богородском кладбище.  А у Вас есть детки?"  — Почти со слезами на глазах рассказывал Юрий Евграфович.
— У меня есть приёмная дочка Наташа. Мои родители развелись очень давно, когда мне было пять лет. Я живу в коммунальной квартире со своей мамой, бабушкой и кошкой Люськой. Вот, два года назад пришла ко мне соседская девочка, попросилась жить. Взяла её. Вот, живём, скоро ей в школу. Растёт, всё вроде нормально, не болеет(Тьфу-Тьфу). — рассказала Тамара.
— А вот у меня старший сын Евграф болеет. Лежит в больнице с сердцем, сегодня пойду его проведать. Так что, грустно мне, Тамара Ерофеевна. Скучаю по Евграфу, вчера вечером пришёл с работы, мы с Катей, средней дочкой,  плакали. Скоро, надеюсь, я его заберу домой. Одну девочку я из командировки привёз. На вокзале в Харькове зимой нашёл девочку, которой было меньше месяца. Она лежала на асфальте, замотанная в простыни. Я её подобрал, и отнёс в детскую поликлинику, там врачи сказали, что у девочки больные почки, и предложили мне не забирать её в Россию к себе жить, а оставить в харьковском доме малютки. Несмотря на то, что у меня тогда уже был Евграф, я настоял на том, что никому не отдам маленькую девочку. Выяснилось, что девочку родители оставили на вокзале, когда узнали, что она больная. Поскольку имени у неё не было, я назвал её Екатериной. Евграфу тогда было уже 10 лет. Все другие работники уехали этим ночным поездом в Москву, а я остался спасать ребёнка. На следующий день я купил билеты на дневной поезд себе и Кате , и мы  поехали домой. Сейчас ей 5 лет уже. На выходных ходил с детьми в "Детский мир" — там такие красивые колготки лет на шесть. Купить твоей? — Ответил Юрий Евграфович, достав из кармана пиджака белый платок.
— Ой, Господи. Если только у Вас будет свободное время, можно купить. Буду очень Вам признательна. Вы очень добрый.-  Говорит Тамара, поняв, что директор очень хороший.
— Всё, Тамара Ерофеевна. Идите работайте. До скорой встречи! — ответил Юрий Евграфович.
И с этого дня на работе Тамара почти никогда боялась директора. Ведь разговаривать с начальством — это совсем не страшно, а иногда даже приятно. И так Тамара продолжала свою работу, в перерывах "прикармливала" к себе директора, время от времени давала ему что нибудь вкусное, или хлеба домашнего, или яблоко, и т. п.

С этого замечательного дня прошло несколько недель. Сына Юрия выписали из больницы. Евграф жил хорошо. Евпраксия, дочка Юрия, очень часто и много плакала, потому что очень переживала, что мамы нет. Ведь, как уже известно читателю, вторая жена Юрия Таня умерла при родах. Сам Юрий Евграфович, естественно, тоже весел не был. У него была мысль пригласить Тамарочку к себе. Он думал: "Да я бы привёл её в дом, только у меня вопиющий беспорядок в квартире."
В один хороший вечер, когда Юрий пришёл с работы, Евграф сам купал в ванне маленькую Евпраксию. Раиса же тихонечко пригласила Юру к себе в комнатку.
Юра согласился.
 "Слушай, я видела тут фотографию твоей Тамары. Она очень хорошая. Давай в субботу наведём порядок, и в понедельник вечером ты пригласишь Тамарочку к нам." — говорит Раиса.
"Я с удовольствием. Только она с ребёнком. У неё шестилетняя девочка. Ты не против?" — ответил Юрий.
"А таких мы любим! Небось одна вырастила доченьку она? И Евграф у нас любит деток, вот сегодня пришёл ко мне, спросил, можно ли ему искупать Евпраксию. Я разрешила, он уже большой мальчик, справится." — радуется Раиса.
"Девочка у неё приёмная. Тамара и не собиралась заводить ребёнка, а тут к ней от соседки пришла такая красавица." — отвечает Юрий.
"А откуда у неё примерно корни? Так, на взгляд." — спрашивает Раиса.
"Хороший вопрос. Крымская, я думаю. Она весёлая. Я её девочке Наташе колготки купил, там в "Детском мире" выбросили. А можно я Тамару на ночь оставлю? А где папа?"— Ответил Юрий.
"Можно, если она согласится. У одного из папиных товарищей сегодня день Рождения. Папа пошёл сегодня его поздравлять. Они с утра вместе пошли на лыжах кататься, потом есть и в бильярдную. Сейчас на бильярде они, наверное.   Он сегодня поздно придёт домой. Графуня сегодня мне сказал, что у них в школе завтра родительское собрание. Ты пойдёшь, я, или папа?" — Рассказала Раиса.
"А во сколько собрание? Давай если днём, то ты, а  если часов в семь, то я." — Говорит Юрий.
"В 7 часов собрание. Сегодня прихожу забирать среднюю из садика — воспитатель выходит с квадратными глазами, говорит мне: "Ваша Катя сегодня целый день рыдала, ничего не ела, и кашляла непрерывно. Я считаю, что для пятилетнего ребёнка это не нормально. Евграф тоже что-то кашляет у тебя. Я тебе советую завтра остаться дома, и заняться детьми." — Рассказывает Раиса.

Как вдруг, из детской комнаты, где спала Катя , раздался громкий, на всю квартиру, звук "Ы-Ы-Ы-Ы!!!".
"Э, не Катька плачет?"  — Говорит Раиса.
Юрий Евграфович побежал в детскую комнату.
Катя лежала на кроватке, обливаясь слезами, крича и держа у груди рыжую игрушечную собачку.
"Папа, мне страшно! Мне приснилось, что к нам пришёл страшный зверь. " — Говорит Катя.
Юрий Евграфович взял на руки испуганного ребёнка. Девочка перестала плакать и кричать, её маленькое, доброе сердечко забилось ровно.
"Я хочу завести дома добрую тётеньку, чтобы мы её любили, и ты был счастлив." — Говорит Катя.
"Хочешь, я тебя познакомлю со своей любимой тётей Тамарой? У неё есть дочка Наташа. Это хорошо, что ты хочешь, чтобы я был рад и счастлив. Но больше всего я буду рад, если вы не будете плакать. Ты моя маленькая феечка с золотыми крылышками." — Спросил Юрий.
"Конечно! А она добрая? А когда она придёт к нам?" — Радуясь, спрашивает Катя.

Так и заснула на руках у Юрия его дочь, он нежно положил её в кроватку, прикрыл розоватым  детским одеялом.
Юрий тихонечко приоткрыл дверь в комнату Евграфа, где тот укладывался спать.
"Папа, завтра, в 7  часов , у нас в школе собрание. Сегодня папа Кристины, которая больна, сказал, что хочет тебя увидеть." — Прошептал Евграф. 
"Мне бабушка сказала про твоё собрание. Я завтра останусь с вами дома. Спокойной ночи!" — Ответил Юрий.

Примерно в семь часов утра Катя проснулась и, пошатываясь, прибрела в комнату, где спали Раиса и Евграф-старший.
"Бабушка, мне холодно!" — Говорит Катя.
Раиса тронула лобик Кати — он был горячий. Пижама Кати была мокрая.
Она осторожно отвела девочку в комнату, сунула ей градусник.
Термометр поднялся до отметки сорок один.
Взволнованная Раиса вызвала скорую по домашнему телефону, разбудила Юрия.
"У твоей Кати температура выше сорока. Вызвала скорую, сейчас врач приедет." — Говорит Раиса.

Врач приехал. Юрий Евграфович сидел рядом с Катей.
"Хрипит. Скорее всего, воспаление лёгких. Кашляет?" — Говорит врач, прослушивая Катю.
"Вчера в садике кашляла непрерывно, плакала и ничего не ела. Сегодня ночью проснулась от страха, плакала." — Ответил Юрий.
"Плохо дело. Вы ничем её не пугали? Сколько лет ей?" — Спрашивает врач.
"Пять лет ей. Не пугали." — Ответил Юрий.
"Сейчас я дам ей лекарство от температуры, а завтра с утра тогда идите  в поликлинику  с ней. Возможно, придётся в больницу её. В обморок не падает? Она у Вас уже чем-то болела? Светобоязни нет?" — Говорит врач.
"Ой, она у меня очень болезненная. И цистит был, ветрянка,краснуха, коклюш, корь, пиелонефрит, тиф ,аппендицит, сотрясение, дизентерия, и ангина ужасная, гайморит, отит. В карточке у неё стоит Синдром внезапной смерти и астма. Один раз было такое, брат вёл её из сада, и она упала. Светобоязни нет. А можно её дома лечить?" — Ответил Юрий.
Врач пошёл на кухню, растворил там лекарство для Кати.
Катя пила из кружки сладкий раствор со вкусом клубники.
"Бедный ребёнок. Неудивительно, что она сейчас заболела. Если не будете лечить, то она может умереть. Такую пневмонию вы дома не вылечите, тут всё время должен наблюдать врач. Может быть, эти страхи — последствия сотрясения. Давно оно было? И как это случилось?  Прививалась она, нет?" — Спрашивает врач.
"Год назад, уронил я её, не удержал.  Никаких прививок ей не делали, потому что, так врач сказал." — Ответил Юрий.
"Один раз она просыпалась от страха?  А было ли такое, что она плачет или кричит без видимых на то причин?" — Спросил врач.
"Нет,недели две назад так же было, ночью пришла к бабушке, и сказала, что ей страшно. Бывает, вот вчера я с работы пришёл – лежит на кровати и плачет." — ответил Юрий.
"А были ли у Вас недавно в семье какие-то трагические ситуации, где бы ребёнок мог нервничать?" — Спросил врач.
"Да у меня полгода назад жена умерла. Старшего сына вот только из больницы с сердцем выписали." — Рассказал Юрий.
"Ой, тогда и ежу понятно, почему такое. В общем, завтра идёте в поликлинику, и дальше в зависимости от того, как всё будет.

На следующий день Катеньку положили в больницу Филатова.
Там бедная девочка находилась в окружении совершенно чужих, но добрых людей. Но такое ей было не впервой.
Тут Юрий Евграфович, разумеется, решил отложить приглашение Тамары в гости. Он каждый вечер ездил на машине в больницу к Кате. Когда об этом узнала Тамара, она спросила у Юрия, можно ли ей тоже навестить Катю. Новость о болезни этого ей чужого ребёнка тягостно терзала её душу.  Юрий сказал, что можно, только без Наташи.
Тамара купила для Кати больших, твёрдых, сочных яблок, спелых груш, конфеток "Москвичка", сварила для неё куриный бульон.
Юрий Евграфович же добыл цветные карандаши, альбом для рисования и шоколадку "Ворона и лисица".
И вечером Юрий с Тамарой поехали  навещать Катю. Дул ветер, который бился в стекло их чёрной машины. За окном летучая земля, фонари, словно точки. Тихо плещет вода в Москва-реке. Гудит гудком речной трамвай. Ярко светит большая луна. С работы идут директора и секретари. А Юрию с Тамарой не суждено пойти просто так домой. В белой, грустной палате их ждёт Катенька.
Маленькая Катя отблагодарила чужую ей Тамару за яблоки, бульон, груши и конфеты.
"Когда я выздоровею, я Вам тоже что-нибудь дам." — Хриплым голосом ответила Катя.
"Спасибо, Катя! Тебе можно обращаться ко мне на ты." — Отвечает ей Тамара.
"Папа, а возьми Тамару к нам домой жить! Она такая добрая тётя." — Радуясь, говорит Катя.
"Чтобы её взять, мне надо сначала её полюбить." — Ответил Юрий.
Катя погладила Тамару по руке. В её подавленную болезнью душу залетел маленький эльф, который помогал девочке выздороветь. Этим эльфом была Тамара.

Когда Юрий с Тамарой сели в машину, чтобы ехать домой, Юрий спросил, отвезти её домой, или она хочет остаться у Юрия на ночёвку.
Тамара ответила, что её дома ждут  Наташа и бабушка.

Катится машина по свободной дороге. Вдруг раз, и ударяет в стекло их  чёрной Волги белая такая же. Ударенная Тамара, находившаяся на переднем сиденье, грохнулась Юрию на колени. Из её носика текла кровь. Глаза были закрыты.   Женские слёзы и кровь на пальто, острая, словно осколок снаряда в сердце ветерана, вина перед Тамарой были у Юрия.  Но на самом деле, вины директора в этой аварии не было.

Приехавшие на место аварии сотрудники ГАИ  обрисовали её, и лишили водителя белой Волги, виновника  ДТП, водительских прав. Молодой шофёр был пьян.

Тамара тяжело дышала, лёжа у своего директора на коленях. Она была не в силах произнести ни одного слова.

Юрий Евграфович осторожно посадил Тамару на сиденье, и по телефону-автомату вызвал скорую помощь. Сам Юрий не пострадал.
Тамару отвезли в больницу с подозрением на перелом ребра и локтевой кости левой руки.

Теперь Юрий Евграфович свободное время после работы посвящал тому, что ездил навещать в больнице свою дочь Катю и бедную Тамару. Мама Тамары находилась в это время в командировке в Югославии. Бабушка Тамары Марина сидела с Наташей. 

Старенькое сердечко Марины терзали страшные чувства, она всё время фантазировала, что с её любимой, единственной внучкой. В деревянном ящичке, где лежали часы и финифть, принадлежавшие Тамаре, бабушка нашла маленький, серенький обрывочек бумажки, на котором были начерканы три телефонных номера. Посмотрев на почерк, Марина быстро поняла, что их написала Тамара. Справа от одного из них было крупно написано: "Директор". Два других не имели значения.
Но в этот же день, гуляя с Наташей, она встретила немолодую, тёмненькую тётеньку, одетую в новенькое, жёлтое пальто до колен.
"Извините, а Вы случайно не мама Тамары Шубиной из "Мосгортранса"?" — Спрашивает тётенька.
"Ой, Вы почти угадали. Только я не мама её, а бабушка. А Вы не знаете, где она? Чего-то всё нет и нет дома." — Удивившись, ответила Марина.
"Она в больнице до десятого числа. Вчера позвонили мне, говорят, состояние её стабильное." — Говорит женщина.
"Ой, кошмар! А что с ней? И в какой она больнице?" — В ужасе спрашивает Марина.
"Позавчера директор вёз её домой, и они попали в аварию. У неё перелом ребра и руки. В первой городской, на Ленинском. Если хотите, мы можем Вас на машине отвезти туда к ней вечером." — Ответила женщина, едва не расплакавшись.
"Понятно. А как Вы это узнали?" — Спрашивает Марина.
"Так я мать её директора. Он вчера приехал и мне всё рассказал. "Хотите, дам телефон директора?" — Ответила женщина.
"Ах, вот оно что! Нет, спасибо, у меня есть."  — Говорит Марина.
"А зовут то Вас как?" — Спрашивает женщина.
"Марина Петровна. А Вас как?" — Ответила Марина.
"Раиса Ярославна." — Ответила женщина.
Так бабушка Тамары и познакомилась с мамой её директора-любимого, уже известной читателю. Всё это видела и слышала Наташа.
Наташа выла на весь парк. Марина была недовольна.
"Бедная мама!" — Воскликнула Наташа.
"Мы сегодня вечером к маме пойдём." — Говорит Марина, поглаживая Наташу  по спинке.
"А мама теперь умрёт, я сегодня  её увижу последний раз?" — Криком спрашивает Наташа.
"Нет, конечно. Она поправится и приедет домой." — Говорит Марина.

Итак, давайте оставим Раису и последуем за Мариной и Наташей. Бабушка с внучкой поспешили домой, готовить голубцы и пирог с яблоками, чтобы принести Тамаре в больницу. Бабушка знала, что именно это были любимые блюда Тамары.

Тесто для пирога поднималось, лезло вверх, словно температура на градуснике.
Наташа не спеша и осторожно, словно божья коровка, делила распаренную капусту на листочки, чтобы сделать голубцы для мамы.
Марина ручной мясорубкой крутила фарш. На плите варился рис, жарились морковка и лук.

Ах, какое хорошее это дело, крутить голубцы! 
Расстелет  бабушка на тарелке большой лист капусты, Наташа возьмёт ложку фарша, положит на лист капусты, и подгибает мягкие, словно шёлк, краешки. Раз, и готово. И так долго-долго. Голубцы получаются ровные, зелёные. 

И вышли голубцы во славу Божию. Бабушка сложила их в трёхлитровую банку, закрыла крышкой.
Пирог с яблоками получился ароматный, поднялся.

Наступил вечер. Юрий подъехал на машине, и повёз Марину с Наташей в больницу к Тамаре. Тихие, добрые улицы идут по городу. Только ветер свистит в проводах троллейбусных. На небе немножко звёзд. И плачут о Тамаре рябины, склонившись над тротуарами. Наташа глядит в окно.

Юрий, схваченный виной перед Тамарой, говорит Марине: "Вы простите меня, я правда не виноват, не сумел так подставиться, чтоб не было аварии!"
Марина, знающая Юрия как порядочного, умного, честного директора, отвечает: "Вам тут не за что извиняться. Вы-то не виноваты. Это пускай водитель, который в вас вклеился , попросит у Вас прощения."

Картина была спокойная: Тамара лежала, смотрела на Наташу и бабушку; глаза её были освещены мягкой, тихой радостью.
"Мама, а тебя скоро выпишут домой? Я так скучаю по тебе и твоим сказкам..." — Спросила Наташа.
"Довольно скоро. Видишь, мне уже лучше. " — Ответила Тамара.
"Тамарка, хочешь голубцы? Мы сегодня с Наташей сделали для тебя. И ещё у нас для тебя пирог с яблоками." — Говорит бабушка.
"Ой, спасибо, родная! Без тебя моя жизнь была бы совсем другой. Пожалуй, сейчас я хочу пирог с яблоками." — Говорит Тамара.
Тамара с удовольствием ела, вкушая вместе с куском пирога сострадание бабушки и Наташи к ней.

Через три дня Юрий принёс Тамаре банку маринованных огурцов, варенья из клубники, и селёдки. Извинился перед ней; подарил кулон с янтарём да игрушку Наташе. 
Перестал Юрий Евграфович плакать на работе, Катя шла на поправку.
Через три недели Тамара вышла на работу. Она была любима своим директором, который тоже был счастлив и доволен.

Придумал Юрий пригласить Тамару к себе в гости  с ночёвкой.
"Она одна, и я один. Я печальный, а она хочет меня спасти от грусти." — Подумал он.
Раиса и Юрий вымыли люстру, разгребли бардак на кухне. Ведь не годится приличному советскому директору приглашать любимую в беспорядок. 
Квартира Юрия в высотке в Котельниках показалась Тамаре похожей на  Кремль. Её душа наполнилась золотым светом, который попал в каждый уголок, каждый краешек.
Наташа с удовольствием играла с Катей, воспринимала её как родную сестру. Евграф, сын Юрия, очень сильно привязался к Тамаре, и приходя из школы, первым делом обнимал её. Евпраксия, которой было семь месяцев, своей маленькой душой чувствовала, что Тамара её очень хочет видеть и по-настоящему любит.
Марина была довольна, что её единственная внучка плавала в море искренней, не рисованной, подлинной любви. Маме Тамары Вере, которая жила в каком-то параллельном мире, было практически всё равно, она считала, что это личный выбор её дочки.
Прошло несколько времени.

Евграф с Катей уговаривали папу жениться на Тамаре. Им этого хотелось так же, как коту сметаны.
Согревшемуся в доме из приятных эмоций Тамары Юрию ничего не оставалось делать, как исполнить желание своих детей.
Сшила Раиса Тамарочке свадебное платье белого цвета. Налепили они пельменей, устроили пир на всю Первопрестольную: троллейбусный парк, соседей, семью Тамары и Юрия.

Раиса пела "Александру", "Москву трудовую", "Добрый город" и другие хорошие песни, модные в это время. Евграф играл на гитаре. В мыслях Евграфа  открылись все страницы его истории и рабочие моменты: как он только начинал служить, как командир был доволен его старательностью и честностью, как плакали товарищи, когда началась война, как прислонилась к нему Раиса, когда он пришёл с фронта. Ах, как это было давно! Все радовались за Юрия. Никто в этот день не знал ничего, кроме счастья.  И естественно, Юрия с Тамарой все завалили подарками, среди которых были: столовый сервиз, зеркало-трюмо, огромный телевизор, репродукция картины Павла Федотова "Завтрак аристократа", щенок болонки, портсигар с изображением Сталинграда для Юрия и билеты в театр. Одна старомодная коллега подарила Тамаре перьевую ручку и записную книжку с серпом и молотом.
"Был бы Юра здрав и доволен, а выше радости своего ребёнка нет в родной Москве ничего! За Юрия и Тамару!" — Весело прокричал Евграф-старший.
"Совершенно верно!  А ещё, Тамара — самая лучшая мама!" — Добавила Катя.
И с этого-то самого дня Юрий Евграфович больше ни разу не заплакал на работе. Никогда ему не жилось лучше, чем теперь.
Родила Тамара Юрию ещё двух дочерей.
И жили Юрий с Тамарой мирно, весело и очень-очень долго. Было у них шесть детей: Евграф, Катя, Евпраксия, Наташа, Таня и Ия.