Душа моя в тебе... или прощальный поклон Паганини

                «Когда ты слышишь звон колоколов,
                Душа вдруг замирает бесконечно
                И в этот миг о тяжести оков
                Не думаешь, а думаешь о Вечном…»
                (Ю. Сомов)

Колокола! Колокола! По всему миру слышен их звон. Он и радует, и тревожит сердца людей, призывает к защите и блаженству, чистоте нравов и чистоте души.


1. Незабываемый концерт

Эта история произошла в начале ХХ века в Москве, как и многие другие: счастливые и не очень, смешные и грустные, роковые и не роковые, но которые не могут не остаться в памяти человека и более того – изменить самого человека…
 
…Большой зал консерватории был переполнен. Сегодня впервые исполнялся седьмой колокольный концерт для скрипки с оркестром великого скрипача и виртуоза ХIХ столетия Никколо Паганини. И впервые в жизни его исполняла девушка, которая ранее никогда не играла на скрипке и вообще не имела никакого понятия о нотах.

Все ожидали чуда. И оно не заставило себя долго ждать.  На последнем звуке аккорда зал взорвался аплодисментами. Овации продолжались и продолжались. Девушка играла на скрипке так виртуозно и самозабвенно, будто сам Паганини, помогал ей в этом. Струны плакали и смеялись, пели и по - дьявольски изматывали души зрителей.

Со времен Паганини так прекрасно на скрипке играл разве что только выдающийся русский скрипач Леонид Коган. Говорили, что он родился со скрипкой. Коган был единственным из советских музыкантов, кто удостоился великой чести играть на скрипке самого Маэстро, которую теперь называют «Вдовой Паганини», и которая является национальным сокровищем Италии. Виртуозно играл на скрипке и талантливый английский исполнитель Джозеф Рид. Каприсы, «Пляска ведьм», «Вечное движение» и такие сложнейшие технические приемы извлечения звука из инструмента, какими являются пиццикато, глиссандо, флажолет, были визитной карточкой Джозефа.  Но его душа никогда не сплеталась в гармонии с музыкой и не теребила души зрителей.

И вдруг, это юное дарование. Зал неистовствовал, зал трепетал. Дьявольская, божественная музыка никак не могла покинуть их души. Каждый вспоминал свою жизнь, работу, любовь, кто плакал, кто смеялся, но равнодушных не было. Возгласы: «браво», «бис» не умолкали. И среди них никто не услышал тихого протеста старого профессора консерватории Григория Абрамовича Каца: «Но у Паганини никогда не было седьмого концерта для скрипки с оркестром». Однако это никого не волновало. Любители музыки давно не слышали такой великолепной игры на скрипке, не видели такого виртуозного владения инструментом, такого слияния душ, какое показала эта молоденькая девушка, которую звали Марианна.

Но, до недавних пор, она даже не знала, что такое музыка, как и не знала того, сколько времени еще проживет.


Молодой лорд

Родовое имение Ридов находилось в окрестностях Лондона, одного из старейших городов Великобритании. Особняк был выполнен в стиле Барокко и поражал своей величественной красотой. Гармоничное сочетание золота и изумруда, жемчуга и янтаря придавали зданию изысканную торжественность.

Золотые канделябры, античные мраморные фигуры, мебель в стиле французского рококо и копия статуи Зевса во главе колонного зала, которую очень любил глава семейства, поражали богатством и уютом. Над входом в зал между колоннами висела картина английского художника Джона Опи, на которой была изображена королева Боудикка, организовавшая одно из самых крупных восстаний по освобождению Британии от римских завоевателей.

Глава семейства Бретт Рид по характеру был резок, но справедлив, в меру упрям, и настойчив, но не лишен дипломатичности. Он был графом, членом палаты лордов в парламенте Великобритании и вписан в «золотую книгу» английского дворянства. Оливия Хант – супруга Бретта Рида окончила медицинский колледж, имела докторскую степень, но посвятила свою жизнь семье.

В этот вечер светский лорд Бретт Рид в красном халате с золочеными узорами в восточном стиле сидел в кресле своего кабинета, закрыв глаза, и многозначительно курил трубку. Он обдумывал речь, которую произнесет завтра на заседании парламента. Его супруга играла с сыном Джозефом, которому было семь лет от роду. Он был очень смышленым и любознательным мальчиком. В доме часто собирались гости и звучала классическая музыка. Постепенно родители стали замечать, что Джозеф не только любит музыку, но даже в какой-то степени понимает ее. Оливия часто говорила Бретту, что мальчик просил гувернантку сводить его в церковь, и там он подолгу слушал звон колоколов.

– Так он любит слушать, как звонят колокола? – спросил лорд Бретт.
– Да, милорд – ответила гувернантка.
– Приведите ко мне молодого лорда Джозефа.
– Бретт, будь с ним помягче, – попросила Оливия – ведь он еще ребенок.
– Не беспокойся дорогая, – ответил лорд – все будет хорошо.
Джозеф подошел к отцу. Бретт обнял сына и ласково спросил:
– Мне говорили, что ты часто ходишь к церкви. Зачем?
– Я слушаю там колокола. Их звон завораживает чистотой и гармонией звука, – ответил Джозеф.

«Господи», – подумал про себя Бретт, – «прямо как Паганини в детстве. Тот тоже бегал к церкви и слушал колокола».

Необходимо заметить, что глава семейства лорд Бретт Рид в молодости окончил музыкальный колледж и неплохо играл на рояле. Особенно ему нравилась Лунная соната Бетховена, первая часть, которой напоминала ему о спокойном, счастливом и безоблачном детстве, которое продолжалось игривой юностью во второй части и заканчивалась философской борьбой за жизнь и победой в финале сонаты.
Образование представителей высшего света, в том числе и лордов, включало в себя обучение музыке, танцам, иностранным языкам, манерам поведения и многим другим дисциплинам. Это обучение способствовало развитию гармонично-развитой личности, обладающей навыками профессионального управления государством. Поэтому старый лорд обрадовался, когда узнал о музыкальных способностях сына. Понять душу ребенка сложно. Но еще сложнее развить в ней то, чем она не наделена, но чего зачастую очень желают родители. А когда у ребенка дар, то сам Бог велел его всемерно развивать или не мешать ему самому развиваться. Нужно только вовремя дать толчок к совершенствованию.

– Сынок, отныне ты будешь учиться музыке – и учиться игре именно на скрипке – царице всех инструментов. Ее душу познать трудно. Можно обладать хорошей техникой игры на любом музыкальном инструменте, но маэстро так и не стать.
 
– Я не хочу учиться играть на скрипке, - захныкал Джозеф. - У меня уже есть профессия. Я будущий лорд. 

– Да, ты лорд, – вспылил отец. - Но, не познав душу народа, ты не сможешь честно и правильно им управлять. А музыка даст тебе такую возможность. Говорят, что однажды великого русского композитора Михаила Глинку спросили: «как ему удается так прекрасно сочинять музыку?» На что он ответил примерно следующее: «Господь с вами. Музыку сочиняет народ, а мы ее только аранжируем». То есть, сынок, приводим в порядок и украшаем. – Бретт закрыл глаза и поудобнее устроился в кресле-качалке. 

Молодой лорд насупился. Тон отца не предполагал возражений. Но учиться музыке? Это как раз то, что не входило в его пусть и детские, но планы. Бретт, почувствовав замешательство сына, подошел к столу взял в руки колокольчик и обратился к Джозефу: 

– Вот смотри – лорд ударил по колокольчику карандашом несколько раз так, что получилась мелодия основной «темы судьбы» из знаменитой пятой симфонии Людвига ван Бетховена: Та–Та–Та–;а–а–а…, Та–Та–Та–;а–а –а …

– Попробуй, сынок, повтори ритм.
Джозеф подошел к роялю и в точности повторил не только ритм, но и тональность в которой был воспроизведен звук. Бретт улыбнулся, покачался в кресле и смягченным, но все же безапелляционным тоном сказал:

– У тебя абсолютный слух, сынок. Ты будешь учиться музыке. 

Джозеф по хныкал, но делать нечего. С отцом не поспоришь. И начались годы «мучений». Нет, отец не ругал сына, как это делал много лет назад Антонио – отец великого Никколо Паганини. Но Джозеф не мог ослушаться. Будущее в палате лордов убеждало его подчиняться. Да и игра на скрипке ему уже начала нравится.

Шли годы, и Джозеф стал показывать чудеса скрипичной техники. Он вырос в прекрасного виртуоза. Много гастролировал, радовал зрителей разных городов и стран. Он стал победителем престижных конкурсов и одним из лучших исполнителей произведений Петра Ильича Чайковского, Иоганеса Брамса и Никколо Паганини.  Во многих странах мира он был желанным гостем. А королева одной из европейских стран даже подарила ему гражданство. Но как он ни старался душа великого Маэстро, так и не посетила великого виртуоза. Наверно потому, что одного технического совершенства мало. Можно сколько угодно виртуозно извлекать звуки из инструмента, они так и останутся звуками и не станут мелодией души.

Так думал в свое время и Паганини, который пронес через всю жизнь мелодию гармонии души и высочайшей техники исполнения своих произведений.
Но лорд Джозеф продолжал покорять мир и покорил бы его…


Марианна

Марианна росла добрым и послушным ребенком. Любила читать романы стихи, рассказы о животных. Ее отец был прекрасным наездником, и девушка с детства полюбила лошадей, понимала их душу, и они понимали ее. Лошади - это смиренные и послушные животные, если, конечно, понять их душу. Вместе с дьявольской ретивостью у них рождается еще и божественная кротость. Только нужно уметь отделять ретивость от кротости и найти подход и к первой, и ко второй.

После очередного занятия выездкой Марианна приехала домой в хорошем настроении. Она принимала ванну, отдыхала и предавалась радостным воспоминаниям. Улыбка так и сияла на ее лице. Никогда прежде ее любимая лошадь по кличке Грация так еще не слушалась Марианну. Сегодня им вместе удавалось почти все: рысь и галоп, иноходь и пассаж, пиаффе и пируэт. Ах! Как они исполняли пируэт! Казалось, что и Марианна, и Грация грациозно слились в вальсе и что их души гармонично воссоединились в этом прекрасном танце. Говорят, что когда такое случается, то и наездник, и лошадь становятся одним целым и их уже невозможно разлучить. И самое главное, они начинают скучать друг без друга и как влюбленные люди ждут, не дождутся очередной встречи.

Марианна встала из ванны и подошла к зеркалу. В нем она увидела красивое, нежное, юное, еще не знающее любви тело, которое очень нравилось Марианне. В жизни каждой девушки наступает период, когда ей начинает нравиться свое тело. Этот период наступил и для нашей героини. А нравиться было чему. Тонкие черты лица, выразительные глаза, нежные чувствительные губы. И даже их бледность с некоторым синеватым оттенком, как и бледность щек, изысканно подчеркивали стройность фигуры и придавали некоторую аристократичность.

«Аристократическая бледность…» – задумчиво произнесла Марианна – «да, я читала об этом в романах. Так, по-моему, называли белесую бледность кожи молодых особ благородных кровей». Довольная своей памятью, девушка продолжила осмотр. Тонкая лебединая шея, небольшая грудь с маленькими сосками, которые стали напрягаться даже от легкого дуновения ветра, ровный животик и красивые и стройные ножки завораживали Марианну. Она медленно провела руками по лицу, шее, груди и подумала: «Боже! Какая нежная и бархатная кожа! И ничего страшного, что она бледная. Это даже придает ей привлекательность, не зря же раньше молодые особы пользовались различными средствами, чтобы выглядеть еще бледнее». Она с удовольствием вспомнила стихотворение Лермонтова и, улыбнувшись, подумала: «ну прямо обо мне»:

«…Вот и маленькая ножка
Вот и круглый гибкий стан,
Под сорочкой лишь немножко,
Прячешь ты свой талисман…»

Марианна еще раз загадочно улыбнулась и, посмотрев на свою шикарную косу, игриво произнесла: «Хороша была Танюша, краше не было в селе».

Неожиданно девушка заметила, что на шее с обеих сторон и под левой грудью ритмично выбухает кожа, как будто «пляшет» в такт биения сердца. «Наверное, так и должно быть, ведь я еще совсем молода, да и по возрасту такая худоба. Наступит время, и я буду достойна кисти Кустодиева или даже самого Рубенса» шутливо успокаивала себя Марианна.

Она была молода, полна сил и надежд на будущее. Она любила жизнь и хотела, чтобы и жизнь любила ее.

Спустя несколько лет Марианна уже научилась искусно управлять лошадьми, освоила верховую езду, и тренер начал готовить ее к соревнованиям.  Но постепенно девушка стала замечать, что с каждым днем ей становилось все труднее и труднее сначала бегать, а потом и ходить. Наступило время, когда одышка возникала уже и в покое. Волнению родителей не было предела. Много раз врачи осматривали Марианну и ставили неутешительный диагноз: сердечная недостаточность.

«Как? Откуда? Почему?» – недоумевали родители. – «Да, бабушка страдала сердечной астмой, но ей было-то сколько лет. А тут молодая красивая и вдруг – недостаточность сердца».

Дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Ходить труднее и, в конце концов, Марианна слегла. Медикаментозное лечение помогало лишь на время. Спасали высокие подушки и ингаляции кислорода. Но она была общительной девушкой и старалась не терять связь с миром.

Как-то к Марианне зашел ее тренер по верховой езде и сказал, что ее любимая Грация скучает, ничего не ест и никого не слушается.

Девушка только что закончила дышать кислородом и находилась в постели в полулежащем положении. При словах о любимой лошади глаза Марианны заблестели, выступили слезы. Она подозвала тренера и тихо сказала:

- Приласкайте Грацию, посмотрите ей в глаза и шепните на ушко, что я уже не смогу «танцевать». Болезнь нас разлучила. Очень надеюсь, что только на время. Но душою я с ней.

- Хорошо, – удивленно ответил тренер.

«Но почему удивленно? - подумала девушка. – Ведь он лучше всех должен знать повадки животных. Знать, что они понимают человеческую речь, что они как дети тонко чувствуют фальшь, связывают свою жизнь с человеком не только ради поощрительных сладостей. Они также тонко чувствуют душу человека и дружат с избранником до конца жизни».

Но как оказалось, знание и вера принципиально отличаются друг от друга. Тренер так и не поверил, что души людей и животных могут сливаться, образуя одно гармоничное пространство. Но он любил животных, он уважал их интересы, никогда не бил и не кричал на них. И животные это чувствовали и с благодарностью понимали.
На очередной прогулке тренер выполнил просьбу Марианны и вдруг с большим удивлением увидел, как лошадь встала на дыбы, отчаянно и жалобно заржала, как будто заплакала, в глазах ее появились грусть, а потом и слезинки, и она стала медленно кружиться в пируэте. Создавалось впечатление, что Грация танцует «Адажио» под музыку великого Альбиони. И никто не знал, что таким образом она прощалась с Марианной.

Очень трудно находить друзей, но еще труднее их терять.  Такова жизнь. И в этой жизни мы обязательно должны кому-то принадлежать. Грация остановилась, посмотрела по сторонам, уткнулась своей красивой головой в плечо тренера, который воспитывал ее «с пеленок», посмотрела ему в глаза и… пошла за ним…

… С каждым днем Марианне становилось все хуже и хуже. Врачи настаивали на кардинальных мерах. Но они просто не укладывались в головах родителей. Подумать только, расстраивался отец, 18 лет и какая-то сеточка на сердце или даже его пересадка. Но положение становилось безвыходным, и согласие на операцию было дано. 

Как часто бывает, что жизнь, продолжая любить, преподносит нам все новые и новые испытания…


Рекорд в Альберт-холле

Лондонский королевский зал искусств и науки имени Альберта, расположенный в южной части Кенсингтона, как всегда блистал своим великолепием. Это одно из древнейших и красивейших сооружений Лондона было построено в XIX столетии при королеве Виктории, которая таким образом уже, будучи вдовой, увековечила память о принце-консорте Альберте. Их любовь была ниспослана свыше. В своем дневнике королева Виктория писала: «My dearest dearest dear Albert ...his excessive love & affection gave me feelings of heavenly love & happiness I never could have hoped to have felt before!»* 

Поэтому потеря любимого человека очень тяжело сказалась на королеве. Говорят, что, когда состоялась церемония открытия концертного зала, королева от нахлынувших чувств не смогла промолвить ни одного слова. За нее эти слова вынужден был произнести принц Эдуард.

В этом знаменитом зале выступали известные музыканты, композиторы, певцы, дирижеры из многих стран мира. Например, Федор Иванович Шаляпин неоднократно (13 раз!) поражал зрителей своим, певучим, живым, волшебным, высоким басом.

Вот и сегодня в концертном зале Альберт холла собралось много любителей музыки, которые с нетерпением ожидали очередного чуда великолепного английского скрипача и виртуоза Джозефа Рида. Он решил исполнить все шесть концертов Паганини за один вечер. Недавно он уже совершил невозможное, исполнив оркестровую интермедию «полет шмеля» почти в два раза быстрее, чем было в партитуре к опере «Сказка о царе Салтане». Дух Римского-Корсакова тогда был очень недоволен, но интеллигентно промолчал.

А сегодня, в предвкушении необычного и великого, никто не посмел и не пожелал объяснить молодому лорду, что нельзя подряд исполнять все концерты великого Маэстро. У каждого из них своя душа, свое осмысление, своя харизма. Ведь Паганини сочинял концерты в разное время своей творческой и душевной активности. «Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других» – часто повторял Паганини. По этому принципу он и жил. Но Джозефу Риду был важен именно технический результат, сравнимый с рекордом. И он показал все, на что способен.
Тем более, что атмосфера зала, который был по-королевски «одет» в красный позолоченный бархат, способствовала неземным чувствам слушателей. После каждого аккорда, пиццикато, глиссандо, зал неистово вздыхал. Джозеф игриво смотрел и улыбался, подыгрывая зрителям... и продолжал их удивлять своим техническим мастерством.

Да, зрители слышали, как аллегро снежным комом скатывалось вниз, сметая все на своем пути, но они так и не ощутили многогранности быстрого и оживленного ритма жизни того же аллегро, спокойно не осмыслили происходящего с ними в адажио, и не поняли философию рондо – развития всего живого по спирали. Они так и не услышали звона колокольчиков из финала 2-го концерта, зато оценили высочайшую технику исполнения коротких и отрывистых нот кампанеллы.

Но играть на скрипке только ради технического совершенства и не вкладывать душу? Нет, дух Паганини этого не поймет. Он этого и не понял.

_________
*  «Мой самый дорогой, дорогой, дорогой Альберт ... его большая любовь и привязанность дали мне чувство небесной любви и счастья, которое я никогда не надеялась почувствовать раньше… Queen Victoria’s Journal, Monday 10th February 1840 (Albert and Victoria’s wedding day).


Признание Паганини

Паганини лежал еще не на смертном, но одре и исповедался. Нет не священнику. Он был проклят святой церковью. Он исповедовался своему биографу Конестабиле, который стал ему больше, чем священник. Так уж получилось, что маэстро несправедливо обвиняли в том, что он якобы продал свою душу дьяволу. Да он великолепно, виртуозно, божественно играл на скрипке.   Итальянская писательница Мария Тибальди-Кьеза писала о нем, что «никто не в силах выразить словами очарование, которое вызывает его благородное исполнение. Никто никогда не смел даже мечтать о том, что можно наяву услышать нечто подобное. Когда смотришь на него, слушаешь его, невольно плачешь или смеёшься, невольно думаешь о чём-то сверхчеловеческом».

Но народ и церковь так и не поняли, что только упорные многочасовые тренировки привели к техническому совершенству, а душу в скрипку Паганини и в самого Паганини вложил сам Господь. Именно Господь создал великого Маэстро. Да, Паганини не дал окропить скрипку священной водой, потому что скрипка была его душой, а душу как тело омывать нельзя. Душу можно только очищать и ее нужно очищать. Но таков народ, чтобы понять, что перед тобой святой, его необходимо прежде распять.

Да, в этот вечер Паганини исповедовался не священнику.

– Маэстро, что вы себя так терзаете, – спросил Конестабиле. – Вы честно прожили жизнь, дарили свое искусство людям, воспитали великолепного сына Ахилла и Вам не зачем и не перед кем оправдываться.

– Ах, Джанкарло! Я ничего не боюсь – прошептал, обессиленный недугом, Паганини. – Волнует меня только один вопрос.  В кого Всевышний вселит мою душу и душу моей скрипки, которую я завещал городу Генуе. Я верю, что найдутся очень хорошие исполнители моих произведений. Но мало будет гениев, кто овладеет душой скрипки. Скажу тебе даже больше, если душа исполнителя не соединится с душой скрипки, то зритель никогда не услышит божественную музыку. К сожалению, я так и не смог побывать в России. Но чувствую, что именно там родятся великие скрипачи, которые исполняя мои произведения будут жить ими.

Паганини закрыл глаза, чтобы передохнуть и по его щеке потекли слезы. Он вспомнил Ахилла. Сколько он для него сделал, чтобы сын ни в чем не нуждался. Маэстро открыл глаза и неожиданно для Конестабиле спросил: «Вот говорят, что природа отдыхает на детях знаменитых отцов. Почему?» – и сам же ответил, – «Да нет, не отдыхает она. Это знаменитые отцы не дают детям развиваться. Я, например, не мог сыну уделять много внимания и воспитывать его скрипачом или еще кем либо, хотя возможно у него задатки и были.

Но я делал все, чтобы обеспечить Ахиллу достойное будущее: воспитывал его добропорядочным христианином, купил себе титул барона, оставил сыну богатое наследство. Я искренне считал, что делал лучше. А на самом деле? Да никто этого не знает, Джанкарло. В будущем все может быть иначе. Однако я заметил странную вещь: дети падших родителей нередко становятся великими и полезными для общества людьми, а дети знаменитостей, влиятельных и высокопоставленных родителей – так называемой «jeunesse doree» («золотой молодежью», фр.), которая наслаждается жизнью и прожигает ее. Парадокс? Нет, Конестабиле – это скорее закономерность. В первом случае это самовоспитание на контрасте, а во втором- почивание на лаврах.

Так что не природа отдыхает на детях, любезный Джанкарло, не природа. Это отцы стремясь к славе занимаются только собой, отдыхая от воспитания своих детей». Паганини, хоть и мучительно, но улыбнулся и это не могло не порадовать его биографа. Он уже хотел было подбодрить маэстро, но Паганини его перебил: «Хотелось бы, чтобы были изданы все мои произведения. Надеюсь, что Ахилл Вам в этом поможет. И, наконец, я так и не начал писать седьмой колокольный концерт для скрипки с оркестром. А задумки такие были. В детстве я любил бегать к церкви и слушать звон колоколов. Но я так и не успел переложить их божественный тембр на ноты. И, наверное, уже…

Опять начался приступ кашля и горлом пошла кровь. Маэстро только и успел сказать: «и там мне тоже не будет покоя…».

Конестабиле погладил руки маэстро, закрыл ему глаза, положил «вдову Паганини» в футляр и заплакал. Великий Паганини ушел. Ушел навсегда. Но душа его еще долго искала покой на этой Земле.

 «Паганини умер, – писал Ференц Лист в некрологе. – С ним угас мощный дух, один из тех, кого природа словно спешит вернуть себе…Его гений, не знавший ни учителей, ни равных себе, оказался столь великим, что не мог иметь даже подражателей…второго Паганини не будет. Он был велик… Знаем ли мы, какой ценой дается человеку величие?» …


Последний день
                - Ты меня не покинешь? - спросило сердце.
                - Нет, но только если ты оживешь! - ответила душа

Начало XX века ознаменовалось бурным развитием науки и техники. Первые поезда, машины, которые сменили конные повозки. Скорость передвижения резко возросла. Богатые и знаменитые люди с большим удовольствием пользовались благами цивилизации. Но в жизни зачастую случается все донельзя наоборот. Чем больше благ, тем больше может возникнуть неприятностей.

Семья лордов Бретт обзавелась двумя красивыми автомобилями. На одном из них Бретта старшего подвозили к зданию парламента, и он с большой помпезностью и важностью выходил из машины, поправляя свой цилиндр, и шел к дверям, которые нарочито услужливо открывал перед ним швейцар. На другом автомобиле Бретт – младший, ездил на концерты, после которых любил в ресторане отмечать свое очередное публичное выступление. Джозефу доставляло большое удовольствие самому водить машину. Это детище XX в. просто очаровывало его. Он и представить себе не мог, что под капотом его «серебряного призрака» (как называли машины для очень богатых и состоятельных людей) блистательного Роллс-Ройса «бегут» 95 лошадей со скорость более 140 км в час. А символическое изображение богини Ники (называемое «Дух Восторга»), которое было выполнено из золота и украшало капот его автомобиля, еще больше завораживало молодого лорда. Дух Восторга! Как Джозеф восторгался этим духом! И как скорость захватывала дух Джозефа! 

После очередного концерта Джозеф пребывал в хорошем настроении. Он быстро, даже очень быстро, мчался на своем автомобиле домой в замок. В этот пасмурный и дождливый вечер Джозеф хотел скорее добраться до родителей и рассказать о том, как он прекрасно играл, как долго аплодировали ему зрители и какого совершенства он достиг. Он представлял, как отец одобрительно улыбнется, а матушка как в детстве ласково поцелует его сначала в щеку, а потом в носик и в лобик. Что произошло дальше можно только догадываться. Молодой лорд ничего не успел почувствовать. Его жизнь трагически оборвалась. Сердце остановилось. Звук сирены, реанимация, разряды дефибриллятора, уколы в сердце, искусственное дыхание. Все безуспешно. Мозг умер.

А сердце?

А сердце вдруг забилось, как будто понимая, что оно еще кому-то нужно.



Трансплантация

Владимир Петрович сидел за столом и обдумывал ход предстоящей операции. Он очень волновался. До сих пор ему приходилось пересаживать органы, но только у животных. Он считался основателем мировой трансплантологии. Но пересадка сердца у человека — это в его практике будет впервые. Он закрыл глаза, запрокинул голову и не заметил, как задремал. Неожиданно профессор почувствовал, что в комнате кто-то есть. Открыв глаза, он увидел рядом на стуле человека в белых одеждах, с очень радушным лицом и крыльями за спиной.

– «Нет», – подумал Владимир Петрович – «пора идти спать, а то уже видения начались».

– Нет, нет, - ободряюще сказал человек в белом, - я не видение, - я твой ангел хранитель».

– Зачем же ты явился? – спросил профессор.

– Поддержать Вас – ответил ангел. Он заметил удивлённое лицо Владимира Петровича и продолжил:

– Не волнуйтесь профессор! Пересадка будет трудной, но пройдет успешно.
Владимир Петрович продолжал удивленно смотреть на ангела.

– Все трения с начальством пройдут, – продолжал ангел, – буря утихнет и к Вам придет заслуженная слава.

– Когда же это произойдет? – уже заинтересованно спросил хирург.

– Когда Всевышний заберет Вас к себе.

– А при жизни это невозможно? – недоумевал профессор.

– Слава при жизни, Владимир Петрович – убивает талант – ответил ангел, – но Ваши труды, профессор, не пропадут даром – они станут классическими, и Вы получите международное признание. А через много лет основываясь на Ваших научных изысканиях, один Европейский хирург, произведет пересадку головы молодому человеку. Правда, еще до операции его будут много критиковать. Но Вы же знаете, как легко критиковать и трудно создавать творение. Не прочитав произведение, люди будут его отвергать, не получив никаких результатов, они будут анализировать возможные исходы, будут судить за помыслы основываясь на домыслах, говорить об улучшении чего либо, но уничтожать пути к этому улучшению. Не зря же говориться, что благими намерениями устлана дорога…» Ангел не стал произносить окончание известного крылатого выражения. Он с любовью наблюдал за своим подопечным и знал, что он выполнит волю Всевышнего.

Владимир Петрович улыбнулся своей неповторимой обаятельной и доброй улыбкой. Он вспомнил научную жизнь, сколько ему пришлось пережить и согласился с ангелом. Профессор посмотрел на небо и, отдавая должное Оскару Уальду, подумал: «Per aspera ad astra! Действительно, «все мы находимся на земле, но только некоторые из нас смотрят на звезды» и совсем единицы достигают их…».

– А теперь ложитесь спать – перебил мысли профессора ангел. – Вам нужно как следует отдохнуть. Он взмахнул крыльями и улетел.

Владимир Петрович долго не мог заснуть. Память как она священна. Как легко ранить сердце человека и как долго заживает рана на сердце, а рубец остается навсегда. Сколько несправедливости в своей жизни пришлось пережить профессору. Вот уж действительно: гораздо труднее все забыть, чем вспомнить. Чьи-то нежные руки коснулись его глаз и Владимир Петрович, как в детстве с неподдельной улыбкой под ласковым взором своей мамы, заснул крепким и счастливым сном…

…Профессор шел по коридору, готовясь к очередному обходу. Мысли его как всегда были о трудных пациентах. В последнее время не давала покоя недавно поступившая молодая девушка: красивая, статная, еще не успевшая насладиться жизнью и у которой быстро развилась сердечная недостаточность. Чего только не пробовали медики: и медикаменты, и аппаратную поддержку, но недостаточность нарастала. Оставалась надежда только на…

Неожиданно мысли его прервал интерн, который с большой сноровкой опередил всех и открыл перед профессором дверь. Александр был умницей. Хорошо учился, разбирался в физиологии, медицинских дисциплинах и ловил каждое слово профессора. 

– Ну-с, моя дорогая, доброе утро – с воодушевлением сказал профессор.
Марианна лежала на койке с высоко поднятыми подушками и дышала кислородом. Она мучительно улыбнулась. В глазах ее теплилась надежда на вошедшего Владимира Петровича – профессора, который спас жизнь многим людям и на которого все надеялись и молились как Богу.

–Твои родители дали согласие. И мы теперь ждем донора.

– В глазах Марианны появилась надежда. Ей рассказывали, что ученые за рубежом считают Владимира Петровича своим учителем и отцом отечественной и мировой трансплантологии – науки о пересадке органов и тканей.

– Марианна, – продолжил профессор, подбадривая пациентку – развитие связей между странами позволило четко определять и находить доноров. Поступит донорское сердце, мы тебе его пересадим, и ты опять будешь ходить, ухаживать за своими любимцами – лошадьми и жить обычной жизнью.

В глазах Марианны появился блеск. Она задышала глубоко и ровно.

– Надо сказать, – подбадривая Марианну, продолжал Владимир Петрович, – что Всемирная ассоциация трансплантологов всегда «держит руку на пульсе». Ежегодно в мире проводится более 2000 операций по пересадке сердца. На компьютер головной организации ежеминутно поступает информация о нуждающихся в донорах и согласившихся стать донорами. Профессор наклонился, посмотрел девушке в глаза, улыбнулся и обнадеживающе сказал: «Марианна, все должно быть хорошо». На глазах Марианны выступили слезы. Это были слезы радости и доверия. Девушка с благодарностью улыбнулась, закрыла глаза и уснула…

…Пересадка прошла успешно. Донорское сердце в организме Марианны работало как часы. Пройдет совсем немного времени и душа Марианны примет душу пересаженного сердца.

– Владимир Петрович! – обратился к профессору Александр, когда они закончили обход. – Хотя я в это и не верю, но поговаривают, что с пересаженным органом к новому хозяину переселяется и душа донора?

– Это хорошо, молодой человек, что вы читаете Булгакова – задумчиво пробурчал профессор, потом улыбнулся, прищурился и серьезно ответил: – Будем надеяться, что донор не обладал пороками, о которых писал в «Божественной комедии» Данте Алигьери.



Через год

                – Что ты видел, когда был на концерте знаменитого альтиста?
                – Душу Паганини!
                – Что ты слышал?
                – Душу Паганини!
                – Почему ты плакал?
                – Чтобы успокоить …душу Паганини!


Прошел год. Марианна чувствовала себя хорошо. Одышка не возникала. Она даже позволяла себе небольшие пробежки, игру в бадминтон, ухаживание за лошадьми. Но постепенно девушка стала замечать, что, несмотря на то, что она по-прежнему любит лошадей, эта любовь стала уже не такой самозабвенной, какой была раньше. С семьей, как и положено православным, она посещала церковь и слушала звон колоколов. И этот звон ей все более и более нравился. Особенно завораживал перезвон, когда звучал перебор колоколов от самого большого до самого маленького и наоборот. Их звучание имело волшебное действие: настораживало и призывало, вопрошало и убеждало, захватывало и успокаивало…

Однажды утром Марианна проснулась и с удивлением обнаружила, что на столе лежали исписанные какими-то непонятными знаками листы бумаги. На одном из них в самом низу находилась чья-то подпись. Она с трудом прочитала – «N i c o l o  P a g a n i n i».
В комнату вошла Мария, так звали маму девушки.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Как тебе спалось?

– Не хорошо и не плохо, мама – ответила девушка. Всю ночь снились какие-то кошмары, бумага и я на них что-то писала. За шторами стоял чей-то призрак и помогал мне. А утром, проснувшись, я увидела вот это.
Мария взяла со стола исписанные дочерью листки и от удивления ахнула:

– Это же ноты… и подпись?! – Мария поднесла листок поближе и медленно по буквам прочитала: – «N i c o l o  P a g a n i n i». И тут же встрепенулась – Никколо Паганини?! – Пот мгновенно выступил на ее лице.  Дыхание перехватило, и она с нетерпением открыла форточку. Порция свежего воздуха немного успокоила мать Марианны.

– Неужели …? – задала себе вопрос Мария, и сама же на него ответила. – Нет, этого не может быть.  Какие призраки, какие духи в ХХ веке? Правда, пишут, что в Англии и не такое случается. Но, нет. Кто-то, определенно пошутил.
Мария как могла себя успокаивала. Но сомнения не развеялись. Она набралась духа и сказала:

– Марианна, не волнуйся, пока ты спала, кто-то, скорей всего, пошутил. Но вот кто и зачем? Ну а если…– Мария перекрестилась, – сам Паганини тебя посетил этой ночью, то делать уже нечего, как в счастии несчастья ожидать. Ведь Паганини, как мне помнится, никто не отпевал и душа его, так и осталась странствовать по свету. Мария еще раз перекрестилась, обняла дочку, поцеловала ее, и они пошли завтракать.


Душа и тело

                Красивая душа все в жизни делает прекрасным

Это продолжалось неопределенно долго. Каждую ночь Марианна неожиданно просыпалась, брала карандаш, листок бумаги и писала, писала, писала. Ноты за нотами, крещендо, пиано, пиццикато и безумные по сложности аккорды. Рядом стоял дух Паганини и водил рукой Марианны. Наступил день, когда была поставлена последняя точка. Седьмой концерт для скрипки с оркестром был закончен.

– Марианна! – воскликнула душа Паганини. – Мечта всей моей жизни сбылась. Я написал звон колоколов не только в кампанелле, но и в концертном произведении. Твоя задача теперь исполнять этот концерт для всех. Вот послушай – Дух Паганини взял скрипку и начал играть.
Марианна была поражена великолепием звука, как будто она стояла у церкви и наслаждалась колокольным звоном. Нет, подумала она, Паганини не играл, он жил этой музыкой. Если сам дух так играет, то каким величием должен был обладать живой Маэстро. Да нет же, – осенило Марианну, – это и есть его величие. Только так и мог играть Никколо Паганини.

– Но у меня даже нет скрипки -  возразила Марианна, когда душа Паганини перестала играть.

В углу комнаты в ярком свете церковных свеч неожиданно появилась белое прозрачное облако, по форме напоминающее скрипку.

– Что это? – спросила Марианна.

– Это душа скрипки, на которой в свое время я играл. История создания скрипки удивительна. Тебе говорит, о чем ни будь имя Леонардо да Винчи?

– Да ответила Марианна. Энциклопедическим познаниям этого итальянского гения не было предела.

– Молодец, – улыбнулся Паганини – говорят, что именно Леонардо придал головке виолы тот завиток, который украсил ее и она стала скрипкой со своим характером и душой. Скрипку, которую ты сейчас видишь и на которой я играл, вышла из рук великого итальянского мастера Гварнери. Нет, у меня также были скрипки, изготовленные Страдивари и Амати. Все они были непревзойденными мастерами и волшебниками своего дела и прославили родной итальянский город Кремону. Но мне больше нравился Джузеппе Гварнери дель Джезу. Посмотри, как он подписывался.
Скрипка предстала перед взором Марианны, и она с удивлением увидела на внутренней этикетке рядом с подписью крест и три буквы I.H.S.

– Вот почему с именем Гварнери соединяется божественный титул «дель Джезу», что означает «от Иисуса».  И святая церковь хотела очистить душу этой скрипки. Никогда я не пошел бы на это – воскликнул Паганини.

- Но, скрипка она же сделана из дерева, причем здесь душа? – не унималась Марианна.

– Да, - оживился Паганини, - но любое дерево имеет душу. Мастер, вкладывая свою душу, изготавливает из этого дерева скрипку, покрывает ее лаком, секрет которого он хранит веками. Так, что скрипка это уже не дерево, а музыкальный инструмент, душу которого следует познать.
Маэстро взял фантом скрипки и в комнате раздались божественные звуки кампанеллы, произведение, которое Паганини сочинил, слушая в детстве звон церковных колоколов.

– Да, я не был красавцем – сказал он, когда закончил играть. – Но церковь, так и не поняла, что такую внешнюю форму и внутреннее содержание дал мне именно Господь. Не форма важна, Марианна, не форма, а содержание. Посмотри на Квазимоду.

– О котором писал Виктор Гюго в Соборе Парижской Богоматери? – переспросила девушка.

– Да, да, - ласково улыбнулся Паганини – Внешне он был ужасен, зато сердце его и душа прекрасны. Но поймут это, только, когда он умрет. Как часто мы начинаем беречь, то, что уже потеряли. Мне всегда не дает покоя судьба великого Моцарта. А ведь он не был гоним церковью. А после смерти слава в веках, однако, никому не известно место, где он похоронен.

– Но Вас поняли при жизни и восхищались вашей музыкой, Маэстро.

– Нет, не поняли. Поэтому и запрещали мои похороны. Я прожил 57 с лишним лет и еще 56 лет моя душа скиталась по свету и ждала успокоения. Но, не бывает худа, без добра.

Паганини выждал несколько секунд и уже торжественно обратился к девушке:

– Марианна!¬ Попроси матушку купить самую дешевую скрипку и когда ты на ней будешь играть, душа моей скрипки воссоединится с твоей скрипкой, и все услышат божественное звучание седьмого колокольного концерта.

– Но я не умею играть на скрипке, – опять возразила Марианна. 

– Ничего не бойся. Я буду с тобой, – подбодрил девушку Маэстро.

– Но почему именно я? – не унималась девушка.

– Я долго искал невинное создание, не обремененное славой и пороками. И нашел, и избрал именно тебя, – ответила душа Маэстро. -  Как только ты будешь брать в руки скрипку, на ней будут играть моя душа и душа этой скрипки – продолжал убеждать Марианну дух Паганини.

– Все это очень интересно, – сказала Марианна, – но почему вы обошли стороной Джозефа, сердце которого мне пересадили.   

– Ах, Джозеф, Джозеф! – глубокомысленно, прищуриваясь, воскликнул Паганини. – Он никогда не был маэстро с большой буквы. Ему нравилось, когда слушатели вздыхали, поражаясь техническим совершенством его игры. Но они не стонали от душевных мук и переживаний. Он не доводил их своей игрой до изнеможения. И потом, его душа уже изначально была грешна.

– Почему?

– Он был лордом от рождения и учился играть на скрипке по приказу отца.

– Но ведь и Вас отец поначалу заставлял учиться играть на скрипке, и как я успела узнать, нередко с ремнем.

– Да, Марианна, ты права. Но у нас была бедная семья. А бедность – она ужасна и унизительна. А путь Джозефа был определен с рождения.  Он был богат, он был лордом. Он учился только потому, что боялся не учиться, боялся гнева отца, боялся лишиться наследственного звания лорда. Я же учился, чтобы помочь семье. Улавливаешь разницу, Марианна? – спросил Паганини.

– Теперь да – ответила девушка.

– И еще: ни одна женщина не будет играть на скрипке лучше, чем мужчина. Скрипка женского рода и только ее душа может слиться с душой мужчины – скрипача. Но мы отвлеклись – Паганини посмотрел на Марианну и ласково сказал, – тебе важно играть мой концерт людям, чтобы, слушая его, они поняли, что нужно слушать колокола, нужно очищать души, нужно быть добрее и не делать друг другу зла.

– А техника? Люди учатся играть на инструменте десятилетиями – озабоченно спросила девушка.

- А техника? – загадочно улыбнулся Паганини, – тебе она досталась вместе с сердцем великого виртуоза.

– Это, как сейчас называют, реинкарнация – переселение душ, – заикаясь от волнения, промолвила Марианна.

– Может быть. Я этих модных слов не знаю. Все - таки XIX и XX века разнятся. Хотя по чистоте и греховности душ они друг от друга не далеко ушли. Человек по сути своей грешен. А звон колоколов очищает души. А святая вода – она благословляет. Ах, если бы священники меня окропили водой, а не скрипку. Но они искали дьявола,

– не там искали, Марианна, не там. Дьявол находится в душах у тех, кто его ищет у других. Так, после моей смерти был сокрыт тот факт, что в потайной комнате, в которой я готовился к концертам, были распятия и святые образы. Да я был не таким как все. Сутулость, длинный нос и паучьи пальцы, подвижные суставы.

– Вот посмотри на эту кисть.
В воздухе появился фантом кисти.

– Что это? – удивленно спросила Марианна.

– Это слепок с моей кисти после смерти, – ответил Паганини и продолжил.

– Видишь длинные пальцы. Как ножки у паука. Я мог одной кистью обхватить всю скрипку. При определенной тренировке все это помогало мне великолепно играть на инструменте из разных позиций вдоль всего грифа.  Но, не найдя разумного и научного объяснения людям и церкви было проще всего объяснить мое великолепие проделками дьявола. Но, повторяю, не там они искали дьявола. Один мой знакомый, будучи плохим скрипачом, был обласкан церковью. Он во всех изменников и грешников искал.  Да не заметил, как сам дьяволом он стал. Позднее через 56 лет после моей смерти Марфан назовет болезнь, которой я страдал и многое встанет на свои места. Ведь я лечился у лучших докторов того времени. Но, пока я жил, церковь мне только мешала, следила за мной, пыталась устроить провалы на концертах. Но она не понимала, что, мешая, она помогала мне триумфально шествовать с концертами по всему миру.

Паганини замолчал, перевел дыхание, а потом задумчиво и тихо спросил: «Но может быть в этом и заключалась философия успеха?».
Внезапно Маэстро оживился, взял в руки фантом скрипки и приготовился играть.

– Как же вы будете играть на скрипке, – спросила Марианна, – ведь на ней нет струн.

– А на скрипке, – Паганини прижался щекой к инструменту и загадочно улыбнулся – можно играть даже без струн, главное, чтобы душа исполнителя слилась с душой инструмента. И это было бы верхом совершенства.
Марианна удивлялась всему. Поразило ее и то, что, разговаривая с духом Паганини, как теперь называют с фантомом, она видела его глаза, эмоции, поразительно некрасивое тело и даже его душу.

– Но неужели душа играет такое важное значение для музыканта? – продолжала задавать вопросы Марианна.

– Играет, Марианна, играет – ответил Маэстро. Не познав тревоги расставания, надежды встреч, радости и мук любви, не поцеловав ни разу любимого человека, твоя душа будет и останется пустой, и ты не создашь шедевра. А ведь единственное в мире, что имеет ценность, как в свое время сказал Ральф Эмерсон – это деятельная душа. Но только в муках можно создавать творения, которые и будут жить в веках. Вот послушай, как прекрасно Фриц Крейслер изобразил «Муки любви». – Паганини исполнил пьесу, так великолепно, что у Марианны выступили слезы на глазах.

– А вот его же «Радость любви» ¬– Паганини продолжил играть и увидел, как девушка, плача, заулыбалась. Паганини тоже улыбнулся и мягко продолжил. – Начало карьеры — это дар богов, остальное тяжкий труд. Без души и любви ты можешь развить мастерство игры на любом инструменте, ты станешь великим виртуозом, но душа твоя так и не коснется извлеченных из инструмента звуков.

– Но почему? – не унималась Марианна.

– Все лучшие качества (как, в прочем, и худшие) закладываются в нас в детстве и развиваются в юношестве – любовь, насилие, жестокость, доброта и многие другие пороки, и добродетели. В этом великая роль семьи, хотя общество и церковь также оказывают большое влияние, но не такое сильное как семья. Но если влияние родителей продолжает преобладать над естественным развитием ребенка, когда он становится уже молодым и зрелым юношей, когда он может и должен самостоятельно принимать решения, то его душа, не смея ослушаться, остается невостребованной и пустой. И над ним как Дамоклов меч – грозный взгляд матери или отца, и как послушный ягненок дитя идет на «заклание» …души, в которой может быть сокрыт порок. – Паганини перевел дыхание и продолжил. – Марианна, я знавал одного хорошего виртуоза. В игре на рояле ему не было равных. Он много гастролировал по миру и везде ему рукоплескали. Слава летела, как говорят, по городам и весям впереди него. Но, к сорока годам он так и не познал любви. Ему запрещали родители. И что? – спросил сам себя Николло и сам же ответил на свой вопрос – Он так и остался виртуозом. А душа его спит. Но что самое страшное, Марианна, порок может проявиться гораздо позже, когда падут оковы, сдерживающие его - закончил свой рассказ Паганини. И немного подумав, добавил – Марианна, «души встречаются на губах влюбленных». Это не я сказал, это сказал английский поэт и романтик Перси Шелли.

Паганини задумался, посмотрел вверх и счастливо воскликнул – Романтизм…! – мы жили в эпоху романтизма, и мы этой эпохой жили!

Мысли Маэстро перебила Марианна.

– Николло, но ведь люди любят зрелища, даже не разбираясь в тонкостях музыки.

– Да. Марианна, только зрелище и есть, ведь любое выступление виртуоза это, прежде всего, зрелище. Пианист, о котором я тебе рассказывал, играл с такой экспрессией, что даже несколько раз приводил в негодность инструмент, на котором играл. Разве это не зрелищно. А один критик даже сказал, что его нужно не слушать, а смотреть. О Джозефе Риде я уже говорил.

– Но ведь и у Вас на одном из концертов порвались струны, попыталась возразить Марианна.

– Да, – ответил Паганини, – мне их подрезали завистники. Но у них ничего не вышло. Я доиграл концерт на одной струне. И это тоже было зрелище и не просто зрелище. Струна пела, извивалась, «входила» в души зрителей и «выходила» из них со слезами, с мыслями о прожитом, о прошлом и будущем. Это было не просто техническое совершенство, это было душевное истязание и победа. Это был триумф!
Паганини перевел дыхание и сказал.

– Марианна! В конце концов, наступает время, когда ты понимаешь, что одного виртуозного совершенства мало, необходима успокоенность души, которую приобретаешь в гармонии внешнего и внутреннего. Ты думаешь, служители церкви зря исповедуют людей. Нет, они очищают душу. А венчание! А златые купола, их божественный звон, венцы - знак счастья, кольца – признак верности и бархатный голос священника – все это не только завораживает, но и гармонизирует отношения между людьми.    

– В таком ракурсе я об этом не думала. Я еще не успела никого полюбить. А Вы, Никколо, когда-нибудь искренне любили? - спросила Марианна.

– Любил – немного холодно и грустно ответил Маэстро. Он посмотрел вверх, закрыл глаза, оперся на руку, задумался и замолчал.

Паганини вспомнил женщин, которых любил, но особенно Антонию Бьянку. Как ему было хорошо с этим 22-х летним юным созданием. Она обладала неземной красотой и божественным голосом. Паганини всецело увлекся ею, помогал подготовиться к выступлениям, сочинял для нее произведения на гитаре. Все было хорошо. Даже измены он ей прощал. Рождение сына Ахилла на время примирило любящие сердца, хотя позже Бьянка стала ревновать Николло к Ахиллу, в котором композитор души не чаял.

Размолвка произошла в одночасье. А далее он уже никого не полюбил. Не знаю, кого в нем любили женщины, но Паганини любил своих избранниц искренне и нежно.
Марианна удивленно и настороженно смотрела на Маэстро. Она увидела, как слезинки скатывались по его морщинистой щеке. О чем он думал, Марианна не знала. Но она чувствовала, что он думал о великом, о своей любви, о надеждах, которые не сбылись. И она сама того не понимая, еще с большим уважением и любовью стала относиться к Паганини.

Она выждала немного времени и настороженно спросила:

– Но ведь после исполнения концерта ко мне может прийти слава. Что с ней делать?

– Продолжай жить обычной жизнью. А Слава? – Паганини опять закрыл глаза, улыбнулся и сказал. – Она временна. Тебя будут обследовать, мои ноты, стиль их написания и игры будут проверять эксперты. Тебя могут даже унизить. Люди они черствы, тщеславны, завистливы и лживы, когда дело доходит до чего-либо таланта. Сами, обманывая других, они всегда ищут тех, кто как им кажется, обманывает их. Ты готова к испытаниям? – спросила душа  Паганини.

– Не знаю, – задумчиво ответила Марианна, – но кометы на небосклоне долго не задерживаются.

– Паганини загадочно улыбнулся, поклонился Марианне и исчез.



Скрипка

Кремона – один из старинных и красивейших городов Италии, который был основан около 218 г. до нашей эры как передовая крепость для отражения атак заальпийских народов.

Всемирную славу этому городу принесли скрипичные мастера Амати, Гварнери, Антонио Страдивари, Карло Бергонци. И в настоящее время Кремона по-прежнему славится производством высококачественных музыкальных инструментов…

…В один из лунных вечеров Антонио сидел у камина и сжигал свои рукописи. В этой жизни он уже сделал все. Более 1000 скрипок, альтов, виолончелей, арф и гитар, созданных им, стали достоянием талантливых исполнителей. Он знал, что сегодня ночью на 93 году жизни его заберет к себе Господь. Тихо, спокойно, как забирает безгрешных и чистых душою людей – во сне. Он был готов к уходу. И только одна мысль не давала ему покоя. «Почему сыновья великих отцов не всегда оправдывают их надежд. Можно порадоваться за семейство Андреа Амати, который был основателем скрипичной школы в родном городе. Его сыновья Антонио и Джироламо, а также внук Николо Амати создавали и усовершенствовали скрипки и делали звучание их божественным. Но сын Николо Амати так и не продолжил дело отца. Дети и внуки другого гениального мастера Андреа Гварнери также стали искусными мастерами. А мои сыновья Франческо и Омонобо сделали по нескольку скрипок, приобрели известность и остановились. Да! Чуть не забыл, Карло Бергонци! – по щеке Страдивари прокатилась слеза – это один из лучших моих учеников. Но он мне не сын и как не жаль, я не могу открывать ему все свои секреты».
Мысли Страдивари перебил Омонобо.

- Папа, зачем ты это делаешь?

Антонио бросил листок с записями в камин и повернулся к сыну:

-Я передал вам все свои знания, а до остального вы должны дойти уже сами. Более 10 лет я был в подмастерьях у Амати. Но он мне так и не раскрыл секрета изготовления скрипки. Я смотрел, наблюдал, запоминал и сам дошел до изменения формы дек и состава нового лака. Я прислушивался к звучанию дерева к его душе. И, могу сказать, что во всем благодарен своему учителю. Николо Амати был прекрасным педагогом, так как не учил истине, он учил находить путь к истине – гордо сказал Страдивари и, не желая продолжать разговор, отвернулся к камину,

- Но ведь люди уже никогда не узнают, как ты делал скрипки – настаивал на диалоге Омонобо.

- Такие скрипки, сынок, результат индивидуальной работы – спокойно ответил Страдивари – Со временем люди могут научиться делать неплохие музыкальные инструменты. Но они не будут чувствовать душу дерева. А без нее ты не почувствуешь гармонию звука и не станешь великим мастером. Бог дарует лишь талант, а все остальное это тяжкий и кропотливый труд. Запомни, Омобоно, лишь в муках можно создавать творения, которые и будут жить в веках. Скажу вам даже больше. Гениальность и талант — это не только дар Божий, это еще и кара Божья. Нужно каждодневным трудом доказывать, что ты лучше всех. Мои скрипки, как и скрипки великих мастеров Амати и Гварнери не могут состариться. С каждым годом они будут звучать все ярче, насыщеннее и душевнее. С годами они не только молодеют звуком и душою, но и становятся мудрее – торжественно закончил речь Мастер.

Омобоно отвернулся в сторону и усмехнулся: «О какой душе, о какой мудрости говорит отец»?
Антонио почувствовал скептическое отношение сына и продолжил:

– Я долго мучился над формой дек, менял их толщину, длину, кривизну. Но у меня никак не получалось добиться их гармоничного звучания. И вот однажды мою мастерскую озарило очень яркое свечение. Я увидел ангела в белых одеждах, который крыльями обхватил только что выточенные мной деки будущей скрипки и сказал: «Вот как надо, Антонио» – и по велению Господа вложил в них частичку своей души. Так что изготовленные мной инструменты освятил именно Всевышний, а не черт как злопыхатели пытались объяснить их волшебное звучание. Более того, деки стали гармонично резонировать со струнами и образовали единое целое, называемое «скрипкой Страдивари».

Отец уже хотел было опять отвернуться к камину, но сын его опередил:

– А как же лак и его секрет?
Страдивари серьезно посмотрел на сына и ответил вопросом на вопрос:

– Неужели ты думаешь, что лак играет основную роль? Это только деталь, как и все остальные. Но именно из этих деталей складывается гармоничное целое, которое живет веками. И последнее, Омобоно, возможно я повторюсь, но скажу, что наступит время, когда в какой – ни будь стороне, например, там, где восходит чарующее нас Солнце, будут делать на станках неплохие, красивые и звонкие скрипки. Но люди на них будут только играть, а не творить… – пророчески заключил Страдивари.

…Наступило утро. Марианна проснулась в хорошем настроении. Одышка не беспокоила. Она вернулась к обычной жизни. Скорее все-таки не к обычной, а, как покажут последующие события, жизни замечательной, творческой и полной эмоциональных переживаний.

В коридоре Марианна встретила маму и попросила ее: 

– Мама, купи мне скрипку.

– Зачем? ¬– недоуменно спросила Мария.

– Я буду на ней играть.

– Марианна! В 18 лет учиться играть на скрипке, наверное, уже поздно. Например, Паганини учился играть с детства.

Дочь, перебивая мать и показывая пальцем в небо: – Он мне велел.

– Кто велел? – встревожено спросила Мария.

– Сам дух Паганини – многозначительно ответила Марианна.

«О! Господи», – подумала Мария, – «что-то с дочкой творится не то после пересадки сердца. Но делать нечего. Столько сил отдали, чтобы любимый ребенок выжил. Придется сказать отцу, чтобы купил скрипку…»

…Скрипка была самая обыкновенная. Подмосковных мастеров. Но когда Марианна брала ее в руки, инструмент преображался и звучал как скрипка Гварнери, на которой играл сам Паганини. Поразительно, но и душа скрипки Паганини и душа самого Паганини сливались с душой скрипки Марианны, когда та исполняла концерт великого Маэстро.



«И душа с душою говорит…»

                Душа без вдохновенья засыпает…
Марианна спала богатырским сном, по-детски сопя и время от времени улыбаясь. Ей снились цветные сны. Они снятся только хорошим и добрым людям, которые не причиняют никому зла. В комнате присутствовал дух Паганини, который ласково и по-отечески смотрел на Марианну. Он искренне был благодарен девушке за все, что она сделала для него, работая над концертом. Неожиданно рядом появился дух Джозефа.

Паганини повернулся к нему и прошептал:

– Тихо. Видишь дитя спит. И нам не надо ей мешать.

– Почему? – спросил Джозеф.

– Мы с ней много ночей записывали мой колокольный концерт и только вчера его закончили – сказал шепотом Паганини.

– Но ведь Вами уже была написана кампанелла, в которой Вы, Маэстро, прекрасно передали звон колокольчиков – недоумевал виртуоз.

- Да Джозеф, но мне хотелось большего: отразить звучание малых и средних колоколов, их перезвон. Как в одной из моих пьес: смычок играет одну партию, а левая рука пиццикато исполняет другую. 
Джозеф внимательно посмотрел на Паганини и серьезно спросил:

-Николло, а почему ваша душа так и не посетила меня?

- Джозеф, Джозеф – протяжно сказал Паганини – Ты был великим виртуозом, но никогда не стремился овладеть душой скрипки. Вспомни, как ты смотрел в зал и улыбался, когда зрители восхищались очередным великолепно исполненным техническим приемом. Ты так и не понял основной заповеди музыканта, что нужно самому сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.

- Не правда, – вспылил Джозеф, – я всегда пытался с душой играть на скрипке.

- Поэтому ты исполнил интермедию Римского Корсакова в два раза быстрее положенного. Это техника, Джозеф, а где душа?

- А трели? Ведь они радовали слух – парировал виртуоз.

- Твои трели были всего лишь техническим приемом, а не украшением произведения – констатировал Паганини.

- Но у меня был успех, мне аплодировали люди многих стран мира. Я даже стал почетным гражданином некоторых из них. Почему я так рано умер? Кто способствовал этому? – продолжал недоумевать Джозеф.

-Никто. Тебя забрал к себе Господь, - спокойно ответил Паганини.

-Но почему так рано? – не успокаивался Джозеф.

-Чтобы ты остался в памяти народа великим виртуозом и о тебе говорили, что ты еще многое успел, если бы прожил дольше. Но только никому неизвестно, сколько и чего ты смог бы еще совершить. С годами руки слабеют, виртуозность уменьшается, а душу, ты так и не вложил в исполнение произведений. Нет, уж лучше раньше уйти и навсегда остаться великим… – Паганини перевел дыхание и продолжил: – И еще, Джозеф, за всю свою жизнь, ты так и не удосужился прочитать обо мне хотя бы несколько строк. Да многое, что про меня было написано, в большей степени, являлось обманом и даже бредом, создающим общий негативный настрой, который был кому-то выгоден.

-Но ведь это был бред – вспылил Джозеф.

-Да, но для того, чтобы понять, что это бред, его нужно прежде прочитать – строго ответил Паганини.

Неожиданно Марианна глубоко вздохнула и повернулась на другой бок. Это несколько успокоило разгоряченные души Маэстро и виртуоза. Джозеф только сейчас увидел красивое нежное и счастливое лицо девушки.

«Какая она красивая», - подумал он, - «и в ней бьется мое сердце! И это было угодно Богу! Может и прав Маэстро и Всевышний вовремя меня забрал…?».

- А исполнение всех моих концертов за один вечер? Это что? – опять активизировался Паганини. – Ты, Джозеф, даже не понял их душу. А ведь они – суть отражение всей моей жизни. Представляешь: целая жизнь в шести концертах. И если первый концерт для скрипки с оркестром, который я написал в 35 лет, явился квинтэссенцией достигнутого мною мастерства, гармонии души и техники, то второй и третий концерты - это радость творческой жизни, любви, и рождения сына. Именно в этот период я встретил великолепную Бьянку, которая подарила мне Ахилла. Эти концерты созвездие мелодичности и драмы, восклицания и трепетного звона колокольчиков. В этот период я и задумал седьмой концерт, в котором хотел показать все богатство звуков скрипки. У четвертого и пятого концертов тоже своя харизма. В это время меня покинула любовь, я разошелся с Бьянкой, стал часто болеть, но я делал все, чтобы Ахилл рос честным, достойным христианином и ни в чем не нуждался. В моих концертах радость любви сменялась муками любви. Но без этого не было бы и жизни. Кто не отдал себя всего наукам, и искусству, и любви, тот и не жил. Понимаешь Джозеф. А ты за один вечер решил сыграть все концерты и показать, какой ты прекрасный виртуоз.

Джозеф насупился (как когда-то в детстве перед отцом) и уже хотел было исчезнуть, но Паганини его опередил.

- Но я все-таки сделал очень важное дело: твою виртуозность и свою душу воссоединил в этом невинном непорочном создании, каким является Марианна.  И она будет играть мой концерт и души людей будут чище, они будут слушать колокола, и верить … Душа Паганини восторженно улыбнулась, развеялась в воздухе и покинула комнату.

– Во что верить…!? – недоуменно и загадочно спросила душа Джозефа и последовала за Паганини…

… Весеннее утро. Солнце светило ярко и пробившись сквозь тучи, озарило комнату Марианны. Девушка сладко зевнула, потянулась и воскликнула: «Как же я крепко спала. Какой прекрасный сон мне снился». Она подошла к столику взяла в руки скрипку, посмотрела на нее и прошептала: «Так вот какие страсти ты таишь в себе царица музыкальных инструментов. Ты до сих пор таинственна и не познана. И только Всевышний определяет, с кем ты сольешься душой…».


Возвращение

С концертом Паганини Марианна посетила Италию, Австрию, Бельгию, Францию. И вот теперь Англия. Старая добрая Англия! Сколько интересного и познавательного Марианна узнала о ней. Она ощущала себя счастливой от того, что смогла увидеть родину Уильяма Шекспира, лорда Байрона, Чарлза Дарвина, защитника бедных и оскорбленных Робина Гуда и многих других замечательных и известных людей. Не было для нее новым и название Альберт – Холл. Она много читала об этом концертном зале. Но когда Марианна вошла в него сердце ее ойкнуло. Девушку внезапно охватило ощущение, что ранее она здесь уже была. «Все тоже богатое убранство зала, прекрасное освещение, акустика» - оглядываясь по сторонам, невольно подумала Марианна. – «Но я здесь впервые» – продолжала размышлять девушка». «А я был…, - отразилось эхом где-то в подсознании. – Ничего не бойся и играй, мы с тобой».

Марианна встрепенулась, посмотрела в зал и увидела зрителей с настороженными недоверчивыми взглядами. Много лет тому назад в Лондоне уже выступал «чудо ребенок». Но то был Вольфганг Амадей Моцарт. Он уже в 4 года прекрасно играл на клавесине и сочинил первый концерт для клавесина с оркестром! В этом зале также выступал и знаменитый виртуоз Джозеф Рид. И вот теперь «чудо – девушка», как ее окрестили печатные издания Великобритании. Конечно, многие слышали про переселение душ, и, возможно, даже верят в существование реинкарнации, но в реальной в жизни таких людей никто не видел. Когда узнали о Марианне, то интерес к девушке с каждым ее выступлением увеличивался. Недоверие и настороженность, как волны о берег, разбивались о звуки великолепной божественной музыки, которую мог извлекать из скрипки только Паганини. Никто не знал, как он играл, но все чувствовали, что с Марианной играет именно он – Николло Паганини.

Марианна спокойно прошла мимо оркестра и встала рядом с «кафедрой» дирижера.

Девушка уже перестала удивляться скептическому настроению зрителей до выступления. Она даже обрадовалась, что на концерте присутствовал сам глава английской церкви архиепископ Джеймс Вильямс. Она посмотрела в зал, поклонилась, сверила строй скрипки с первой скрипкой большого Лондонского симфонического оркестра и начала играть. Зрители, которые ранее видели исполнение Джозефа Рида, заметили похожие черты и у Марианны и улыбнулись. Но уже с первых аккордов зал замер и, затаив дыхание, полностью погрузился в музыку необыкновенно красивого и торжественного концерта, который стал квинтэссенцией всей жизни самого Паганини и великим творением Всевышнего.

В седьмом колокольном концерте во всей красе показаны совершенство скрипки, ее таинственной души, гармония звуков и колоколов.

В первой части произведения основную партию играет большой колокол. Он как бы призывает к началу творческой жизни и служению Богу. Когда зрители услышали звон церковных колоколов создалось впечатление, что их души содрогнулись от неизведанности и ожидания будущего. Средние и малые колокола аккомпанировали, хотя поначалу создавалось впечатление, что именно они играют основную партию. Это было новое в музыке. Ранее басы никогда не доминировали в аллегро.
Позже, когда создадут Тубу, обладающую самым низким регистром, для нее будут написаны сольные концерты и этот духовой инструмент займет достойное место в оркестре. А до того Маэстро сочинит вариации для скрипичной струны «соль». Игра на ней будет создавать впечатление, что скрипка нежным завораживающим баритоном с легкими оттенками баса как бы разговаривает с музыкантом и делится мыслями и впечатлением с теми, кто ее слушает.

В адажио гармоничное звучание малых и средних оркестровых колоколов перекликается с мягкостью тембра и многообразием звуковых оттенков скрипки. Трезвон колоколов их «красный» звон, звучание колокольчиков и челесты завораживает. Их медное звучание приобретает чарующую душу хрустальный оттенок.

Рондо заключало концерт колокольным перезвоном: звучание большого, среднего и малого колоколов гармонично перекликалось со звуками скрипичных аккордов, начало которых исполнялось смычком, а заканчивалось экспрессивным пиццикато. 

Слушая седьмой колокольный концерт, создавалось впечатление, что он был также посвящен и душе «вдовы Паганини», с которой композитор прожил всю свою короткую жизнь, и которая ни на шаг не отступала от великого Маэстро.

Заключительные аккорды прозвучали так торжественно и так мощно, что зрителей почувствовали внутреннее облегчение, как будто они очистились от мирской суеты и дневных забот.

Марианна поблагодарила оркестр и поклонилась публике. В зале воцарилась «гробовая тишина». Все посмотрели на архиепископа. Глава Вестминстерского собора медленно встал, улыбнулся и сказав: «Это божественно! Это неописуемо божественно! Паганини превзошел сам себя!» –начал медленно аплодировать… Его аплодисменты тут же подхватил зал. Бурный восторг зрителей долго не утихал. Оркестр, который поначалу снисходительно относился к скрипачке, аплодировал стоя…

Слава не заставила себя долго ждать. Марианна вернулась на родину знаменитой. И только Григорий Абрамович продолжал сомневаться во всем происходящем…


Экспертиза

Московская консерватория была основана в 1866 году великим пианистом и дирижером Николаем Рубинштейном при поддержке председателя московского отделения Русского музыкального общества князя Николая Петровича Трубецкого. Это была музыкальная сокровищница, из стен которой вышли выдающиеся композиторы, музыканты, дирижеры, педагоги, которые внесли значительный вклад в развитие мировой культуры.

Типичным представителем Московской консерватории начала XX века являлся выдающийся историк и преподаватель музыкальной литературы Григорий Абрамович Кац.

Внешне он был подтянут, строен и сухопар. Золотое пенсне, бородка в стиле Джузеппе Верди придавали Григорию Абрамовичу некоторую заманчивую привлекательностью. Он был педантичен, дотошен и всегда во чтобы то ни стало пытался докопаться до истины. Студенты его побаивались, коллеги боготворили.

Большое уважение вызывали исследования Григория Абрамовича, посвященные творчеству великого итальянского композитора Джоаккино Россини, который уже в 24 года написал, ставшую знаменитой, оперу "Севильский Цирюльник". Но гениальный композитор был и великим лентяем. Кац вдохновенно рассказывал студентам о характере композитора, который написал два варианта дуэта из оперы «Синьор Брускино, или Случайный сын» только из-за того, что не захотел вставать с постели, когда ноты разлетелись и упали на пол. Рассказывал педагог и о том, что Россини умел оживлять посредственные либретто, и что, несмотря на отсутствие впечатляющего успеха от первых постановок оперы, прошло немного времени и это произведение стали исполнять на лучших оперных сценах мира: в Милане, в Мадриде, в Брюсселе, в Париже, в Берлине.

Много внимания Григорий Абрамович придавал изучению жизни и произведений Людвига Ван Бетховена. О творчестве Паганини наш герой знал если не все, то многое. Тема его докторской диссертации была посвящена сочинениям великого маэстро и называлась: «Скрипичные концерты Никколо Паганини как отражение гармонии жизни в эпоху Романтизма».  Поэтому появление Марианны и нового концерта Паганини стало полной неожиданностью. Нет, Григорию Абрамовичу нравилась игра девушки, нравился и сам концерт, который она исполняла. Но он чувствовал, что где-то что-то не так.

Да стиль и ноты вроде бы Паганини, но этого не может быть, этого не должно быть.

Он хотел докопаться до истины. Но ведь, как говорится, «рано истина еще никому не нужна, а поздно – она уже никому не нужна. Так стоит ли искать истину». «Стоит» – подумал Григорий Абрамович и добился экспертизы седьмого колокольного концерта Николло Паганини… 

…Большой зал консерватории. В центре за столом сидел председатель комиссии, справа и слева от него важно восседали профессора-педагоги, музыкальные критики, пользующиеся большим уважением и неоспоримым авторитетом. Особенно выделялся Григорий Абрамович, который постоянно о чем-то перешептывался с председателем, был очень важен, самонадеян и искренне радовался происходящему.

– Эта девушка не имеет даже музыкального образования – гневно восклицал один из членов комиссии.

– Где она взяла ноты? – вторил ему другой.

– Сам дух Паганини мне их диктовал, и он же водил моей рукой, которая записывала ноты – с волнением отвечала девушка.

– А игра? – спокойно спросил председатель комиссии. – Такая виртуозная игра не возможна без многолетних тренировок.

– Мне во всем помогали душа Паганини и душа виртуоза Джозефа, сердце которого мне пересадили – все еще взволнованно и нерешительно отвечала Марианна.

– Вы лжете. Духов не бывает – вспылил Григорий Абрамович.

Марианна перекрестилась и шепотом прочитала молитву пресвятой Деве Марии:

«О, Пресвятая Владычице Богородице, Преблагословенная Дево Марие, укрепи мои силы душевные и отжени от меня уныние».
 
Девушка еще раз перекрестилась и продолжила:
 
«Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева Преславная и Благословенная. Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша, Утешительница наша, с Сыном Твоим примири нас, Сыну Твоему поручи нас, к Сыну Твоему приведи всех нас. Аминь».

Закончив молиться и освятив себя крестным знамением, девушка почувствовала внутреннее облегчение. Молитвы укрепили дух Марианны, она спокойно вздохнула и уже без волнения приготовилась отвечать на все возможные вопросы.

– Вы провели экспертизу нот?  – спросил председатель комиссии.

–Да, – ответил секретарь – это истинный стиль и почерк Никколо Паганини.

– А что показала экспертиза чернил?

– Они были изготовлены совершенно недавно в первой половине XX в. – четко доложил секретарь.

– Но этого не может быть! – вскричал возмутитель спокойствия. – Духов не бывает, а если и есть, то душа Паганини давно уже успокоилась. Его похоронили в конце XIX в...., правда, после 56 лет скитаний. Последнюю часть фразы Григорий Абрамович произнес уже как-то нерешительно, задумчиво, но общий тон его выступления не подразумевал возражений.

– Но может, он потому и вернулся, чтобы отомстить за свои мытарства – заметил председатель комиссии.

– Нет, он, вернулся, чтобы завершить задуманное, – уже гордо и торжественно с высоко поднятой головой сказала Марианна.

– Что завершить? – опять вспылил Григорий Абрамович.

– Он вернулся, чтобы завершить задуманный седьмой колокольный концерт. Чтобы наши души были чище, – заключил секретарь экспертной комиссии.


Эпилог

Экспертиза показала истинность почерка, нот и стиля игры Паганини. Марианну проконсультировали у психиатра. Во времена великого Маэстро она была бы помещена в монастырь или смирительный дом. Но на дворе стоял XX век. И девушку отпустили с миром. Везде, где Марианна выступала с концертом, ее ждал оглушительный успех. Концерт Паганини был записан на всех возможных носителях информации. Он выполнил свою роль…

…После очередного концерта, счастливая Марианна легла спасть и не проснулась. За ее душой пришла душа великого Маэстро. Вместе с ними исчезло и все, что было связано с седьмым колокольным концертом Никколо Паганини. 

И только по всему миру слышен звон колоколов, который очищал и очищает души людей на Земле.


                «…Внимаю звукам - звона и стиха;
                врачуют звуки душу, и легка
                печалей ноша, и земля - тепла...
                Колокола поют, колокола!»
                (М. Мирошина)



Примечания

Аккорд (фр. Accord — согласовываю) — сочетание трёх и более музыкальных звуков разной высоты, взятых одновременно.

Адажио – медленный темп в музыке.

Аллегро – подвижный, огненный, веселый, бодрый – степень движения мелодии.

Альберт Франц Август Эммануил, герцог Саксен-Кобург-Готский (1819 – 1861) – супруг (принц-консорт) королевы Великобритании Виктории.
Принц-консорт или принц-супруг – супруг правящей королевы, сам не являющийся суверенным монархом в своем праве. Титулование – Королевское высочество.

Альбинони, Томазо Джованни (1671—1751) — венецианский композитор и скрипач эпохи барокко. Известен как автор инструментальной музыки и многочисленных опер.

Альт — струнно-смычковый музыкальный инструмент, устроен также, как и скрипка, но несколько больших размеров, поэтому звучит в более низком регистре, обладает мягким и нежным тембром. Время его появления относят к рубежу XV;XVI веков. Альт в качестве среднего голоса гармонично влился в музыкальный состав оркестра. Юрий Башмет сделал альт равноправным сольным инструментом и был первым альтистом, который выступал с концертами в залах Нью-Йорка, Амстердама, Лондона, Берлина, Милана, большом зале Московской консерватории и Ленинградской Филармонии.

Амати – семья итальянских скрипичных мастеров смычковых инструментов. Скрипки Амати небольшого размера, красиво отделаны, сверху и снизу значительно выгнуты имеют приятный, чистый, нежный тон.

Байрон, Джордж, Гордон (1788-1824) – английский поэт-романтик, покорил воображение Европу своим «мрачным эгоизмом».  Наряду с Перси Шелли представляет младшее поколение британских романтиков (самым ярким представителем раннего английского романтизма был Вильям Блейк [1757-1827]).

Барокко (пер. с итал.— «причудливый», «странный», «склонный к излишествам») — характеристика европейской культуры XVII—XVIII веков, центром которой была Италия. Стиль барокко создает иллюзию могущества и богатства. Его возникновение было обусловлено общественно-политическими изменениями в Италии в эпоху Позднего Возрождения, в конце XVI — начале XVII веков.

Барокко свойственны контрастность, напряжённость, динамичность образов, стремление к величию и пышности, к совмещению реальности и иллюзии. Музыкальный орнамент стал весьма изощрённым, развились способы игры на инструментах. Расширились рамки жанров, выросла сложность исполнения музыкальных произведений, появился такой вид сочинений, как опера. Большое число музыкальных терминов и концепций эры барокко используются до сих пор.  Ярчайшие представители музыки барокко являлись — Антонио Лучо Вивальди, Иоган Себастьян Бах, Георг Фридрих Гендель.

Бетховен, Людвиг ван (1770-1827) – немецкий композитор и пианист, последний представитель «венской классической школы», к которой принадлежали Йозеф Гайдн и Вольфганг Амадей Моцарт. Один из наиболее исполняемых композиторов в мире. Он писал во всех существовавших в его время жанрах, включая оперу, музыку к драматическим спектаклям, хоровые сочинения. Своего учителя  будущий композитор выбрал сам. Им стал Антонио Сальери.

Брамс, Иоганнес (1833-1897) – немецкий композитор и пианист, один из главных представителей периода романтизма. Благодаря упорному труду выработал собственный стиль. О его произведениях нельзя сказать, чтобы Брамс находился под влиянием кого-либо из предшествующих ему композиторов. Он самобытен и самостоятелен. Его произведение «Немецкий реквием» считается самым выдающимся, в которой творческая сила, оригинальность и яркость Брамса достигла наивысшего расцвета.   

Булгаков, Михаил Афанасьевич (1891 — 1940) — русский писатель, драматург, театральный режиссёр и актёр. Здесь имеется ввиду повесть «Собачье сердце» (написана в 1925 году), в которой бездомному псу Шарику известный профессор пересадил человеческие железы (гипофиз и семенники). В результате Шарик принял не только человеческий образ, но и характер донора – стал грубияном и пьяницей.

Верди, Джузеппе Фортунино Франческо (1813 – 1901) – итальянский композитор, творчество которого является одним из крупнейших достижений мирового оперного искусства и кульминацией развития итальянской оперы XIX века. Композитором созданы 26 опер и один реквием. Интересен тот факт, что Миланская консерватория, в которую Верди не приняли («из-за низкого уровня фортепианной игры») носит его имя. Особенностью творчества Верди состояло в том, что композитор полагался в основном на свой мелодический дар для выражения эмоций героев и драматизма действия. Очень часто в операх Верди, оркестр звучит, как один аккомпанирующий инструмент. Лучшими операми композитора считаются «Риголетто», «Трубадур»,«Травиата», «Аида», «Отелло» и др.

Вестминстерский собор – главный католический храм Англии и Уэльса.
«Вечное движение» – «Moto Perpetuo (Perpetual Motion)» – пьеса виртуозного характера, построенная на непрерывном быстром ритмическом движении от начала и до конца.

Виктория (1819 — 1901) – королева Соединённого королевства Великобритании и Ирландии с 20 июня 1837 года и до смерти. Императрица Индии с 1 мая 1876 г. Виктория пробыла на троне 63 года семь месяцев и два дня и занимает второе место по продолжительности царствования после Елизаветы II (с 1952 г по настоящее время; в 2016 г. срок пребывания на троне составил 64 года). Викторианская эпоха стала периодом промышленного, культурного, политического, научного и военного развития Великобритании и временем наибольшего расцвета Британской империи.

Виола – струнный смычковый инструмент XV-XVIII вв., прародитель современных скрипок и виолончелей.

«Вот и маленькая ножка» – строфа из стихотворения «Счастливый миг» - 1831. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в четырех томах. Москва, Библиотека "Огонек", Издательство "Правда", 1969 г.

Выездка – высшая школа верховой езды. Считается самым элегантным видом конного спорта. Всадник должен продемонстрировать: способность лошади к правильным движениям на всех аллюрах в различном темпе.
     Аллюр – виды походки лошади: шаг, рысь, галоп и иноходь.
; Галоп — трехтактный аллюр лошади. Самый быстрый способ передвижения лошадей, при котором они могут достигать скорости 60 км/ч и выше.
; Иноходь – «неправильное» движение, при котором лошадь переставляет ноги не по диагонали, а односторонне: сначала правую заднюю и правую переднюю, потом левую заднюю и левую переднюю.
; Рысь- шаг лошади при котором она поочерёдно переставляет пары ног, расположенных по диагонали.
; Пассаж – очень тихая рысь, с небольшим выносом ног вперёд, при которой передние ноги медленно и красиво поднимаются вверх, а задние сильно подведены под корпус.
; Пиаффе – пассаж на одном месте.
    Пируэт – поворот лошади вокруг задних конечностей.

Вымышленные персонажи:
; Бретт Рид – лорд, отец Джозефа
; Григорий Абрамович Кац – профессор консерватории
; Джозеф Рид – сын Бретта Рида 
; Марианна – дочь Марии
; Мария – мать Марианны 
; Оливия Хант – мать Джозефа
; Джеймс Вильямс – архиепископ, глава английской церкви и Вестминстерского собора.

Гамма — ряд звуков неопределённой протяжённости, соседние ступени которого отстают друг от друга на определенный музыкальный интервал. Гаммы необходимы для развития беглости пальцев музыканта, улучшения координации рук.

Гварнери, Джузеппе, прозванный «дель Джезу» (1698 –1744) – скрипичный мастер, создавший свой индивидуальный тип скрипки, рассчитанный на игру в большом концертном зале. Лучшие скрипки его работы отличаются силой и полнотой звука, разнообразием тембра.

Гейне, Христиан Иоганн Генрих (1797 –1856) – немецкий поэт, публицист и критик. Считается поэтом «романтической эпохи». Он сделал разговорный язык способным к лирике, поднял фельетон и путевые заметки до художественной формы и придал ранее незнакомую элегантную лёгкость немецкому языку. На его стихи писали песни композиторы Франц Шуберт (1797 – 1828 г.), Роберт Шуман (1797-1828) Рихард Вагнер (1813 – 1897), Иоганн Брамс (1833 – 1897), П. И. Чайковский (1840 – 1893) и многие другие.

Глинка, Михаил Иванович (1804 – 1857) — русский композитор первой половины 19-го века, считающийся основоположником русской классической музыки. Он талантливо использовал в своей музыке русско-народные интонации и мелодии. Слова М. Глинки «музыку сочиняет народ, а мы ее только оркеструем» подхватили и другие композиторы. Идея понравилась и стала постулатом, непреложным правилом, которому стали следовать многие композиторы. По выражению критика В.В. Стасова «оба [Пушкин и Глинка] создали новый русский язык— один в поэзии, другой в музыке». Поэтому современники называли Глинку «Пушкиным русской музыки».

Глиссандо (фр. Glisser — скользить) – предполагает плавный переход от одного звука к другому через все лежащие между ними звуки, возможные для воспроизведения на данном инструменте.

Гриф (нем. Griff — рукоятка) — деталь смычковых струнных музыкальных инструментов, представляющая собой длинную деревянную дощечку из цельного твёрдого дерева (чёрного эбенового дерева или палисандра), является как бы рукояткой инструмента, к которой исполнитель прижимает струны пальцами, чтобы изменить длину их колеблющейся части, тем самым регулируя высоту звука.

Гуд, Робин – популярный герой английский народных баллад средних веков, благородный предводитель лесных разбойников. По преданию действовал в Шервудском лесу около Ноттингема, отдавая добро богатых беднякам.

Гюго, Виктор Мари (1802–1885) — французский писатель (поэт, прозаик и драматург), глава и теоретик французского романтизма, автор романа «Собор Парижской Богоматери» (фр. Notre-Dame de Paris) — первого исторического романа на французском языке (опубликован в 1831 году).

Дамоклов меч – выражение используется, когда речь идет о нависшей опасности, при видимом благополучии. По греческому преданию, сиракузский тиран Диониссий Старший (конец V в до н.э.) предложил своему фавориту Дамоклу, который считал Диониссия счастливейшим из людей, занять на один день его престол. В разгар пира Дамокл внезапно увидел над головой, висящий на волоске, обнаженный меч. Так Диониссий показал Дамоклу, что тиран всегда живет на волосок от гибели.

Данте Алигьери (1265–1321) — величайший итальянский поэт, богослов, политический деятель, один из основоположников литературного итальянского языка. Создатель «Комедии» (позднее получившей эпитет «Божественной») –средневековой энциклопедии научных, политических, философских, моральных, богословских знаний.

Дефибриллятор — прибор, использующийся в медицине для электроимпульсной терапии нарушений сердечного ритма.

Есенин, Сергей Александрович (1895 – 1925) — русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии (поэты серебряного века крестьянского происхождения) и лирики (поэзия, которых выражает чувства и переживания, эмоциональность и поэтическую взволнованность поэта).

Зюсмайер, Франц Ксавер (1766 –1803) — австрийский композитор, ученик Антонио Сальери и Вольфганга Амадея Моцарта. По просьбе вдовы Моцарта закончил его «Реквием». Автор балета «Орех Беневенто», премьера которого состоялась уже после смерти Зюсмайера в миланском театре Ла Скала в 1812 г. Сюжет спектакля основан на народной легенде о том, как вокруг, считавшегося волшебным, орехового дерева селения Беневенто итальянские ведьмы устраивали свой шабаш на берегу реки Сабато (считалось, что грецкий орех был особенно любим демонам, поэтому ведьмы и выбирали место рядом с ним для своих сборищ). Никколо Паганини, присутствовал на одном из представлений балета и, вдохновившись сценой безудержной пляски колдуний, написал сочинение, ставшее одним из самых знаменитых в его творчестве – «Ведьмы» (Пляска ведьм).

Интермедия (лат. Intermedius — находящийся посередине) — небольшая пьеса или сцена, обычно комического характера, разыгрываемая между действиями основной пьесы.

Кампанелла (от итал. campanella - колокольчик) – так Паганини назвал финал второго скрипичного концерта. Звучание напоминает нежные звуки колокольчиков.

Каприсы – каприччио (букв. каприз, прихоть; причудливый изыск) произведение академической музыки, написанное в свободной форме. Французский писатель и лексикограф XVII века Антуан Фюретьер в своём труде «Всеобщий словарь, содержащий все слова французского языка, как старинные, так и новые» (Dictionnaire universel, contenant tous les mots francais, tant vieux que modernes), вышедший лишь посмертно в 1690 г., определял каприс (в любом виде искусства) как «произведение, в котором сила воображения имеет б;льший вес, чем следование правилам искусства».

Кенсингтон — район в составе боро (административного округа) Кенсингтон и Челси, занимающий западную часть центрального Лондона. Южный Кенсингтон – южная часть Кенсингтона – музейный городок викторианской эпохи (1837—1901 гг.  — период правления Виктории, королевы Британской империи, Ирландии и Индии.).

Коган, Леонид Борисович (1924 ; 1982) — выдающийся советский скрипач, педагог, народный артист СССР, лауреат Ленинской премии, один из лучших в мире исполнителей произведений Н. Паганини.

Колокол – ударный музыкальный и сигнальный инструмент. Колокола средних размеров и колокольчики использовались в оркестрах для создания особых эффектов. Звуки колоколов средних размеров имеют торжественный характер. Набор маленьких колокольчиков в XVIII столетии применяли в своих произведениях И. Бах и Г.Ф. Гендель, В.А. Моцарт. Позднее колокольный звон широко использовался многими русскими композиторами (М.И. Глинка, М.П. Мусоргский, А.П. Бородин, Н.А. Римский – Корсаков, П. Чайковский и др.).
Сначала в операх звучали настоящие церковные колокола, которые в крупных оперных театрах помещались за сценой. Однако не каждый театр мог позволить себе роскошь иметь собственную звонницу, поэтому композиторы лишь изредка вводили в оркестр небольшие колокола (как П.И. Чайковский в увертюре "1812 год"). Проблема разрешилась, когда в 1893 г. были изобретены оркестровые колокола – ударный инструмент симфонического оркестра (идиофон), который состоит из набора цилиндрических металлических трубок разного диаметра, подвешенных к раме-стойке. Длина цилиндра определяет высоту звука, диаметр – его силу. Звук трубчатых колоколов светлый торжественный, богатый обертонами, с длительно затухающим, своеобразно детонирующим («плывущим») отзвуком.

Конестабиле Джанкарло Де, маркиз (1823–1877) – профессор археологии университета в Перудже, первый итальянский биограф Н. Паганини.

Крейслер, Фриц (1875–1962) – австрийский скрипач и композитор, один из крупнейших скрипачей первой половины XX века. Его исполнение отличалось технической безукоризненностью, точной фразировкой, элегантным и тёплым звучанием, живым ритмом. Техника вибрато (периодическое изменение высоты звука), была одной из отличительных черт его игры.

Крещендо – музыкальный термин, обозначающий постепенное увеличение силы звука.

Кустодиев, Борис Михайлович (1878 – 1927) – русский художник. В своем творчестве определенное внимание уделял стилизации народного быта и, особенно, русского купечества с буйством красок и плоти (характерные произведения «Красавица», «Русская Венера», «Купчиха за чаем»).

Лермонтов, Михаил Юрьевич (1814 – 1841) – русский поэт, прозаик, драматург, художник. Творчество Лермонтова, сочетает в себе гражданские, философские и личные мотивы, отвечает насущным потребностям духовной жизни русского общества и ознаменовало собой новый расцвет русской литературы.

Ференц (Франц) Лист (1811 – 1886) – величайший венгерский композитор, пианист-виртуоз, педагог, дирижёр, публицист, один из ярчайших представителей музыкального романтизма. Его эпоха была расцветом концертного пианизма и Ф. Лист, имея безграничные технические возможности был первым и лучшим исполнителем. До сих пор его виртуозность остаётся ориентиром для современных пианистов, а произведения – вершинами фортепианной виртуозности. Игра Паганини побудила Листа добиться ещё большего совершенства в исполнении. И Лист переложил для фортепиано каприсы Паганини, вышедшие под названием шести этюдов.
Приводится в сокращении английская редакция некролога Лист, посвященного Паганини (Lizt, Ftanz. “Paganini.” Liszt Sosiety Journal 7 (1982): 41-42.).

Марфан, Антуан (1858—1942) — французский профессор педиатрии, представил в 1896 году клиническое наблюдение 5-летней девочки с необычными, непрерывно прогрессирующими аномалиями скелета, и дал патологии своё имя. Лица с синдромом Марфана имеют высокий рост, удлиненные конечности, вытянутые пальцы и недоразвитие жировой клетчатки, удлинённые трубчатые кости скелета, повышенную подвижность суставов. Наблюдается также патология в органах зрения и сердечно-сосудистой системы.

«Могучая кучка» (Балакиревский кружок, Новая русская музыкальная школа) – творческое содружество российских композиторов, сложившееся в конце 1850-х и начале 1860-х годов. Название дал кружку его идеолог, художественный критик и литератор Владимир Васильевич Стасов (1824—1906). В «Могучую кучку» входили: Милий Алексеевич Балакирев (1837—1910), Модест Петрович Мусоргский (1839—1881), Александр Порфирьевич Бородин (1833—1887), Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844—1908) и Цезарь Антонович Кюи (1835—1918). Они называли себя наследниками Михаила Ивановича Глинки и свою цель видели в развитии русской национальной музыки. Участники «Могучей кучки» систематически записывали и изучали образцы русского музыкального народного творчества и русского церковного пения. Результаты своих изысканий в том или ином виде они воплощали в сочинениях камерного и крупного жанра, особенно в операх, среди которых «Царская невеста», «Снегурочка», «Хованщина», «Борис Годунов», «Князь Игорь».

Моцарт, Вольфганг Амадей (1756 – 1791) — австрийский композитор и исполнитель-виртуоз, проявивший свои феноменальные способности в четырёхлетнем возрасте. Моцарт оказал глубокое влияние на дальнейшую западную музыкальную культуру. Уникальность Моцарта состоит в том, что он работал во всех музыкальных формах своего времени и сочинил более 600 произведений, многие из которых признаны вершиной симфонической, концертной, камерной, оперной и хоровой музыки.
Ника – в древнегреческой мифологии богиня победы. Всегда изображается крылатой или в позе быстрого движения над землей.

Опи, Джон (1761 – 1807) – английский художник-самоучка, "Корнуоллское чудо", мастер портрета и бытового жанра, популярный в
Англии в конце 18-го столетия. Родился в семье плотника, рано обнаружил талант к рисованию.  Писал портреты, четко моделируя форму, и сельские сцены, в которых ощущается влияние Рембрандта. В портретном творчестве Опи прослеживаются демократические предпочтения автора. Ему больше удавались изображения сильных личностей — оппозиционных общественных деятелей, литераторов революционной или критической направленности, актеров, поэтов.

Паганини, Никколо (27 октября 1782, Генуя — 27 мая 1840, Ницца) — итальянский скрипач-виртуоз и гитарист, композитор. Он неустанно совершенствовался в исполнении сложнейших приемов игры на скрипке, переходов между позициями на грифе, стаккато, пиццикато, в гаммах, трелях, флажолетах, необычных аккордов, стремился к верному извлечению звуков при самой высокой скорости исполнения.
Перезвон – поочерёдные удары (от одного до семи в каждый колокол) от большого к малым. Перезвон с использованием всех колоколов, от самого большого до самого маленького, совершается перед особыми действами и называется торжественным перезвоном.

Пиано – тихое звучание.

Пиццикато – приём игры на смычковых струнных музыкальных инструментах, когда звук извлекается не смычком, а щипком струны, отчего звук становится отрывистым и более тихим, чем при игре смычком.

«Пляска ведьм» [Le streghe (Witches’ Dance), Op.8] – сочинение Паганини – вариации на тему балета Зюсмайера «Орех Беневенто» для скрипки с оркестром.

Реинкарнации (лат. Reincarnatio – «повторное воплощение») –переселение души умершего человека в другое живое существо В переселение душ верили и учили этой доктрине древнегреческие философы Пифагор, Сократ, Платон, Плутарх и мн. другие. С первых веков своего существования христианство отвергает доктрину переселения душ.

Римский-Корсаков, Николай Андреевич (1844 – 1908 г.) – русский композитор, педагог, дирижёр, общественный деятель, музыкальный критик; участник «Могучей кучки». Автор опер, симфонии, симфонических произведений, инструментальных концертов, вокальной, духовной музыки и др.

Романтизм – идейное и художественное направление в культуре конца XVIII века — первой половины XIX века. Характеризуется утверждением ценности духовно-творческой жизни личности, изображением сильных страстей и характеров, одухотворённой и целительной природы. Зародился в Германии. Музыкальный романтизм как направление сложился в начале XIX века и развивался в тесной связи с различными течениями в литературе, живописи и театре. Начальный этап музыкального романтизма представлен творчеством    Ф. Шуберта, Э. Т.А. Гофмана, К. М. Вебера, Н. Паганини, Дж. Россини; последующий этап (1830—50-е гг.) — творчеством Ф. Шопена, Р. Шумана, Ф. Мендельсона, Г. Берлиоза, Ф. Листа, Р. Вагнера, Дж. Верди. Поздний этап романтизма простирается до конца XIX века. В России романтизм представлен творчеством А. А. Алябьева, М. И. Глинки, А.С, Даргомыжского, композиторами «Могучей кучки». Композиторы-романтики старались с помощью музыкальных средств выразить глубину и богатство внутреннего мира человека. Музыка становится более рельефной и более индивидуальной.

Рондо — «круг», «движение по кругу» — форма инструментальной музыки (сольной и симфонической) с многократным повторением главной темы в чередовании с одной или несколькими побочными. Соответствует общей концепции гармоничного и разумно устроенного мира. С давних времён люди любили петь песни и водить хороводы. Во время исполнения хороводных песен запевала (солист) пел куплеты, а хор подхватывал припев, который повторялся без изменений. Движение музыки шло как бы по кругу. Родиной рондо считается Франция. Здесь в старину был популярен народный танец с пением. Танец назывался «рондо», что и означает круг, хоровод.
В рондо происходит борьба центробежных тенденций с центростремительными при поочередном торжестве то тех, то других.

Россини, Джоаккино Антонио (1792 –1868) – выдающийся итальянский композитор, автор 39 опер, духовной и камерной музыки. Его самые известные оперы – это итальянские оперы-буффа (комические оперы) «Севильский цирюльник» и «Золушка» и франкоязычные эпопеи «Моисей в Египте» и «Вильгельм Телль». Склонность к вдохновенным, песенным мелодиям является одной из ведущих черт творчества Россини, благодаря которой его прозвали «итальянским Моцартом». «Божественный маэстро» «солнце Италии, расточающее свои звонкие лучи всему миру». – так назвал великого итальянского композитора Генрих Гейне. Россини не только возродил и реформировал итальянскую оперу, но и оказал огромное воздействие на развитие всего европейского оперного искусства XIX столетия.

Рубенс, Питер Пауль (1577– 1640) – крупнейший южнонидерландский (фламандский) живописец, воплотивший в своих произведениях подвижность, безудержную жизненность и чувственность европейской живописи эпохи барокко. Рубенс был виртуозным мастером портрета, пейзажа, масштабных работ на мифологические и религиозные темы. На многих его картинах изображены пышнотелые красавицы. Понятия "женщина рубенсовских форм", "рубенсовский тип женщины" прочно вошли в наш быт.

Рубинштейн, Антон Григорьевич (1829-1894) – русский композитор, величайший пианист, дирижёр, музыкальный педагог. Брат Николая Григорьевича Рубинштейна. Является основоположником профессионального музыкального образования в России. Его усилиями была открыта в 1862 году в Петербурге первая русская консерватория. Среди его учеников был Пётр Ильич Чайковский.

Рубинштейн, Николай Григорьевич (1835-1881) – русский пианист-виртуоз и дирижёр, брат А.Г. Рубинштейна. Основатель Московской консерватории и первый её директор.  Н.Г. Рубинштейн был выдающимся педагогом (класс фортепиано), прекрасным капельмейстером (руководителем оркестра). Его страстью было содействие молодым, начинающим талантам. Он сыграл важную роль в композиторской карьере великого русского композитора П. И. Чайковского. Под руководством Рубинштейна состоялась первая постановка оперы «Евгений Онегин» силами учеников консерватории. Позже в 1940 м году Московской консерватории было присвоено имя П. И. Чайковского и учреждены стипендии имени П. И. Чайковского для особо одарённых студентов композиторского факультета.

Сальери, Антонио (1750 –1825) — итальянский и австрийский композитор, дирижёр и педагог, ученик и последователь Кристофа Виллибальда фон Глюка. Автор более чем 40 опер, многочисленных инструментальных и вокально-инструментальных сочинений, Сальери был одним из самых известных и признанных композиторов своего времени, а также прославленным педагогом: среди его учеников – Людвиг ван Бетховен, Франц Петер Шуберт, Ференц Лист и мн. др. В последние годы Сальери много болел и душевно тяжело переносил слухи о якобы его причастности к смерти Вольфганга Моцарта. Состоявшийся в 1997 году судебный процесс в Милане официально признал его невиновным в отравлении Моцарта [Маргарита Ломунова. Моцарт и Сальери: Встреча через два века // «Наука и религия», № 10, 2002, с. 26-28; Foschini Paolo. Salieri assolto “Non avveleno’ il rivale Mozart”//Corriere della Sera, 18 maggio, 1997, p. 18].

Серебряный век — образное название периода в истории русской поэзии, относящегося к началу XX века, данное по аналогии с «Золотым веком» (в русской поэзии это обобщающее именование поэтов-современников А. С. Пушкина, вместе с ним входивших в число создателей «золотого века» русской поэзии первой трети XIX столетия).
Серебряный век условно датируется 1890-ми гг. — первым двадцатилетием XX в. Имена поэтов, составивших духовное ядро Серебряного века, известны: Валерий Брюсов, Александр Блок, Максимилиан Волошин, Андрей Белый, Константин Бальмонт, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Марина Цветаева, Сергей Есенин, Борис Пастернак и многие другие.
Это был расцвет литературы русского модерна во всём многообразии его художественных, философских, религиозных поисков и открытий, на которые оказали влияние политические события того времени (Первая мировая война, Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая революции).

Стаккато (итал. Staccato — «оторванный, отделённый») — музыкальный способ, предписывающий исполнять звуки отрывисто, отделяя один от других паузами.

Страдивари, Антонио (возможно, 1644–1737) – итальянский скрипичный мастер. Его скрипки были удлинены по форме и имели внутри корпуса неровности, благодаря чему звук обогащался за счет появления большого количества высоких обертонов (верхних тонов).  Скрипки мастера отличались тембровым богатством и мощным звучанием. На его инструментах играют крупнейшие современные музыканты. Известными мастерами стали и его сыновья: Франческо (1671–1743) и Омобоно (1679–1742).

Тибальди-Кьеза, Мария (Maria Tibaldi Chiesa: 1896 – 1968) – талантливая итальянская писательница – автор романов, стихов, сказок, книг для детей. Она написала целый ряд оперных либретто, текстов музыкальных комедий, а также биографий известных музыкантов: Ф. Шуберта (1932); М. Мусоргского (1935); Ф. Листа (1937); Н. Паганини (1940); П. Чайковского (1943) и др. Ее книга «Паганини» на русском языке впервые появилась в 1981 году в серии «Жизнь замечательных людей» в переводе И. Константиновой.

Тональность – высотное положение мажорного или минорного лада (сочетание звуков). Окраска звучания мажорных произведений субъективно воспринимается как «светлая» и «радостная», минорных как «лирическая» и «грустная».

Трансплантология – наука о пересадке органов и тканей. Здесь имеется в виду советский ученый Демихов В.П., основоположник мировой трансплантологии, который первый в мире начал проводить пересадку органов у животных. Первую удачную пересадку человеческого сердца произвел 3 декабря 1967 года южноафриканский хирург-трансплантолог Кристиан Барнард, который считал В.П. Демихова своим учителем.

Трезвон - несколько одновременно звонящих колоколов. 

Трезвон красный – красными в старину называли средние колокола за их приятный голос. Слово красный в церковно-славянском языке имеет значение "красивый, миловидный, прекрасный". Поэтому "красным" именуют трезвон, отличающийся красотой и разнообразием ритмических фигур, создающий ощущение сугубого торжества и ликования.

Трель (итал. Trillare — дребезжать) — один из наиболее употребительных приемов украшения мелодии; быстрое чередование двух соседних звуков музыкального произведения (нот).

Трубецкой, князь Николай Петрович (1828 –1900) – русский музыковед и меценат из рода Трубецких, Председатель (1863-1876) Московского отделения Русского музыкального общества, соучредитель Московской консерватории.

Туба (англ. Tuba – труба) – медный духовой инструмент самый низкий по регистру. Сконструирована была во второй четверти XIX века Адольфом Саксом (изобретатель саксофона). До тубы в качестве основного басового духового инструмента использовался серпент (труба змеевидной изогнутой формы), однако он не давал хорошего и устойчивого баса. Туба впервые использована в составе симфонического оркестра на премьере оперы Рихарда Вагнера «Летучий голландец». Для тубы сольные произведения писали композиторы Модест Мусоргский, Джордж Гершвин, Густав Малер, Гектор Берлиоз, Сергей Прокофьев и др. Знаковыми произведениями стали концерты (1996, 2006) и концертштюк для тубы (2004) советского и российского композитора, дирижера, народного артиста Российской Федерации, профессора выдающегося мастера духового оркестра Бориса Александровича Диева.

Флажолет – (старофр. Flageolet — флейта) — приём игры на музыкальном инструменте, заключающийся в извлечении звука-обертона. На струнных инструментах исполняется путём частичного прижатия струны в определенных точках деления её длины. Название приёма связано с тем, что извлекаемый с его помощью чуть глуховатый звук напоминает тембр флейты.

«Хороша была Танюша, краше не было в селе». Стихотворение 1911 г. Сергей Есенин. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

Шаляпин, Фёдор Иванович (1873 – 1938) – русский оперный и камерный певец (высокий бас), в разное время солист Большого и Мариинского театров, а также театра Метрополитен Опера. В своем творчестве соединил прирождённую музыкальность, необыкновенные вокальные данные, выдающееся актёрское мастерство. Оказал большое влияние на мировое оперное искусство.

Шелли, Перси Биши (1792 – 1822) – один из величайших английских поэтов XIX в. В своем творчестве он отдаёт должное музыке, живописи, скульптуре и поэзии и обогащает наше сознание их могуществом.

Шекспир, Уильям (1564-1616) – английский поэт и драматург. Считается величайшим англоязычным писателем и одним из лучших драматургов мира.

Челеста – (итал. Celesta – «небесная») – клавишно-ударный музыкальный инструмент, изобретен в 1860-х годах, внешне похожий на пианино и звучащий наподобие «хрустальных» колокольчиков. Однажды Петр Ильич Чайковский в Париже услышал челесту и был так очарован ее звучанием, что ввел партию этого инструмента в балет Щелкунчик (в сцене «Вариация феи Драже» для создания звука падающих капель в фонтане).

Эдуард, принц (1841 – 1910) – второй ребёнок и старший сын королевы Виктории и принца - консорта Альберта Саксен-Кобург-Готского. Так как мать Эдуарда жила долго, то он был наследником до 59-летнего возраста. Царствование Эдуарда как Эдуарда VII— короля Великобритании и Ирландии, императора Индии началось в январе 1901 года после кончины матери.

Эмерсон, Ральф Ульдо (1803 – 1882) – американский философ и поэт, пастор, общественный деятель; один из виднейших мыслителей и писателей США. Произвел сильное впечатление на величайшего русского писателя Льва Николаевича Толстого, который называл Р. Эмерсона «христианским религиозным писателем».

I.H.S. – номограмма имени Иисуса Христа, основанная на первых трёх греческих буквах имени Иисус (Йота – Эта-Сигма). Другой вариант расшифровки, используемый Римско-католической церковью: лат. Iesus Hominum Salvator – Иисус, спаситель человечества.